Finis vitae, sed non amoris

Парень с укоризной смотрел на Томаса, тыча в него тонким пальцем. Прядь рыжих волос упала ему на глаза, и он с раздраженным фырканьем сдул ее. — Ты живой? — он присел на корточки, заглядывая окаменевшему Томасу в глаза, помахал ладонью перед его лицом. — Ты кто? — Томас вжался в стену настолько крепко, что, казалось, еще немного — и он станет ее частью. Он и так уже застыл, как каменное изваяние, так что до полного превращения осталось совсем немного. — Каракал в пальто! — торжественно объявил парень, но, осмотрев себя, исправился: — Черт, без пальто. Тогда просто каракал. Меня зовут Арис, — он расплылся в доброжелательной улыбке и протянул Томасу ладонь для рукопожатия. — Томас, — на автомате представился он и пожал Арису руку. Несмотря на всю дружелюбность, этот парень не вызывал у Томаса никакого доверия. Особенно с условием того, что он только что был котом. — Какие кошмарные кандалы! — сочувственно воскликнул Арис и коснулся наручников, которые расплавились с тихим шипением, позволяя Томасу наконец освободиться. — Я уж думал, что таких почти не осталось! — Спасибо, — пробормотал Томас, осматривая запястья и лодыжки: царапины на их уже не кровоточили, но процесс заживления только начался, поэтому щеголять с видом мученика, подвергавшегося пыткам, ему придется еще долго. — Чего стоишь? — Арис подскочил к нему и схватил за предплечье; он оказался ниже, чем показалось, и доставал Томасу до подбородка. — Я сюда не поболтать пришел. Валим! — он потащил активно сопротивляющегося Томаса за собой. — Почему я должен тебе верить? — он вырвался из его цепкой хватки и сделал несколько шагов назад, выставляя перед собой руки в защитном жесте, поскольку Арис рыкнул что-то недоброе себе под нос, сверкая желтыми глазами, и одним огромным прыжком приблизился к отшатнувшемуся Томасу. — Томас, у тебя есть два варианта: немедленно пойти со мной или остаться в обществе слюнявого Цербера и того психа со странными бровями, которые тебя по головке гладить явно не будут. Решай! — Ты про Галли? — округлил глаза Томас. — Я без понятия, как его зовут, — мотнул головой Арис, вновь растрепывая волосы. — Идешь? Прикинув, что можно всегда попытаться завалить этого рыжика и сбежать, если он окажется маньяком, Томас кивнул и поспешил за бросившимся вперед по такому же голому, как и комната, в которой он находился, коридору, освещаемому тусклыми лампами под потолком, парнем. Пол под ногами был под уклоном: коридор вел куда-то наверх. Томас старался поспеть за шустрым Арисом, петляющим в коридоре со скоростью белки, и все оглядывался назад, боясь, что оттуда донесется разъяренное рычание Цербера и жуткое шкрябанье когтей, однако псина, судя по всему, приходить в себя не собиралась. — Ты прикончил Цербера? — поинтересовался Томас, быстрее работая ногами и догоняя Ариса. — Просто вырубил, наверное, — на бегу пожал плечами тот и ускорился, так что Томасу пришлось поднажать, чтобы не отставать от него. Воздух вокруг становился все жарче и тяжелее, и Томас обливался потом, шумно дыша. Ноги грозили отвалиться и остаться лежать посреди коридора, измученно постанывая, однако впереди показалось что-то белое, похожее на открытую дверь, и это придало Томасу сил. Он умудрился домчаться до выхода быстрее одобрительно усмехнувшегося Ариса, влетел в белый свет и, запнувшись, упал на горячий песок. Отплевываясь и жмурясь от яркого света Тенебриса, он встал, чуть покачиваясь. Когда глаза привыкли к свету, он осмотрелся и с сожалением признал, что его догадки по поводу пустыни были правдивы. Вокруг были бескрайние дюны; вдалеке на горизонте виделись искореженные силуэты деревьев, сожженных беспощадным Тенебрисом, а на небе не было ни единого облачка. Чистого фиолетового цвета, оно сияло раз в пять ярче неба, что было в Инфернуме, ослепляя и заставляя Томаса морщиться, прикрывая глаза рукой. — Если мы поднялись из-под земли, — Томас обернулся и указал на дверь, из которой они вышли: крупную деревянную пластину, распахнутую настежь, — то почему там было так жарко? Почти как здесь. — Та комната, в которой ты находился, была камерой пыток. Думаешь, кто-то стал бы оставлять там приятную прохладу? — Арис подошел к двери и, подцепив ее пальцами, захлопнул с глухим стуком. Пыль и песок взметнулись в воздух, и они оба закашлялись, прикрывая рты руками. Оглушительно чихнув, Арис ухватил потирающего нос Томаса за руку и повел куда-то по пескам, в которых утопали ноги, вязли по лодыжки. Взбираясь на бархан, Томас чуть не скатился с него, вовремя подхваченный Арисом; голову приходилось прикрывать руками от палящего Тенебриса, который жарил намного сильнее, чем в Инфернуме, хоть им и не грозил солнечный удар. — Так кто ты? — Томас все же решил добиться вразумительного ответа. — И никаких шуточек, — он метнул на парня грозный взгляд. — Я — каракал-оборотень. Думаю, ты заметил, что полчаса назад я был в образе прекрасного огненного котика, — ответил Арис, вертя головой и высматривая что-то в песках. — Мяу-мяу, и все такое. Лапки, ушки, хвост. Томас воспринял эту новость вполне спокойно: все же, он уже пережил самые большие потрясения, так что оборотнями его не испугать. К тому же, теперь Арис казался ему вполне миролюбивым созданием; главное не вспоминать, как он завалил трехглавую псину в кошачьем облике. — Сам себя не похвалишь — никто не похвалит, — насмешливо фыркнул он, балансируя на вершине бархана. — Но в том месте вроде блокировалась магия, как ты сумел использовать свои силы? — На оборотней блокировка действует по-другому. Мои силы заметно сокращаются, однако я все еще могу превращаться в каракала, — усмехнулся Арис и направился влево, вытягивая шею и раздувая ноздри. — Кстати, в этом месте ты, можно сказать, становишься обычным человеком. — В смысле? — Здесь ты испытываешь боль, как люди, и раны у тебя заживают долго, — он выразительно взглянул на запястья Томаса, покрытые глубокими царапинами. — Хотя тут еще замешано воздействие наручников из специального металла. — Какое гостеприимное место, — простонал Томас. — Ага… Черт, где же это?.. — Арис забавно повел острым кончиком носа, потер лоб. — А что мы, собственно говоря, ищем? — последовал за ним Томас, вновь поскальзываясь на песке. Да уж, кошачьей грации Ариса можно только позавидовать. — Мой дом, — незамедлительно ответил тот, убирая медный локон за ухо. — Дом? — вопросительно протянул Томас, и Арис закатил оранжево-желтые глаза, напоминающие осенние листья. — Да, прикинь! Тебе нужно где-то спрятаться от этого, как там его… Точно, Галли, и переодеться, — он указал на взмокшую одежду Томаса. — Так ты человек? — вытаращил глаза Арис, замечая кружок на чужой испачканной футболке. — Почему ты так странно пахнешь? — Я камбион. Долгая история, — качнул головой Томас, и Арис с обиженным выражением лица захлопнул рот. — Расскажешь, — заявил он тоном, не терпящим возражений, а затем направился в сторону виднеющегося вдалеке дерева с длинными раскидистыми ветвями, и Томас поспешил за ним, борясь с желанием толкнуть его и посмотреть, как он кувырком покатится с дюны. Подойдя к дереву и, разумеется, ни разу не запнувшись, в отличие от ежесекундно увязавшего в песке Томаса, Арис растопырил пальцы правой руки; его ногти вытянулись, превращаясь в кошачьи, и Томас буквально превратился в струнку, стараясь разглядеть их как можно лучше. Когти полоснули по древесной коре с такой силой, что отодрали ее кусок, и Арис стряхнул его, махнув ладонью. Секунду ничего не происходило — а затем дерево заскрежетало, разъезжаясь на две части и открывая небольшой проход, в который скользнул Арис, пригнувшись. Томас помялся, но тот поманил его пальцем с уже принявшим нормальную, человеческую форму ногтем, и он со вздохом протиснулся вслед за парнем. Идти пришлось наощупь — внутри царила непривычная после солнца темнота, и Томас ориентировался лишь на едва слышные шаги Ариса. Узкий проход расширился, ведя куда-то вниз; он чуть не споткнулся о ступеньку, запоздало услышав предупреждение Ариса и чертыхнувшись. Внутри дерева было свежо и прохладно: никакой изнуряющей жары, и Томас, вытерев бисеринки пота с лица, облегченно вздохнул. — Проходи вперед, сейчас я включу свет, — голос Ариса неожиданно прозвучал позади подскочившего от неожиданности Томаса, который, послушавшись, пошел вперед, вытянув руки. Раздался щелчок, и маленькую комнату, в которой они находились, залило теплым светом. Интерьер был откровенно простым: широкая деревянная кровать в углу, накрытая пледом с разномастными заплатками; тумбочка с стоящей на ней лампой и стол, заваленный книгами, с приставленным к нему стулом. Пол был покрыт крупинками песка, а на стенах висели обрывки газет и каких-то рисунков; Томас приметил дверь рядом с кроватью и предположил, что она ведет в ванную комнату. Ему определенно нужно будет смыть с себя пот, кровь и грязь, поскольку кожа начинала раздражаться и неприятно чесаться, однако он предположил, что не стоит кидаться принимать душ, едва войдя в чужой дом. Некрасиво как-то. — Как тебе? — Арис упал на кровать, раскидывая руки и ноги в позу морской звезды, и блаженно улыбнулся: его тоже утомила температура в пустыне. — Уютно, — Томас, наслаждаясь долгожданной прохладой, склонился над книгами, вдыхая пыльный, затхлый запах их страниц, улыбнулся, увидев один из рисунков на стене: криво изображенный рыжий кот играл с трехцветным мячом. — Это ты нарисовал? — Нет, — тихо рассмеялся парень, глядя на рисунок с какой-то нежностью, — это Соня в детстве. — Соня? — Томас приподнял бровь, присаживаясь рядом. — Что за Соня? — Вообще-то, это я планировал устраивать тебе допрос, — насупился Арис, а затем вновь изогнул уголки губ в какой-то печальной, как показалось Томасу, улыбке. — Она была моей лучшей подругой, когда я жил в Инфернуме. Знаешь же, да? — Ага, я оттуда, — подтвердил Томас и прищурился: из головы никак не выходила одна интересная мысль. — А как выглядела Соня? — Ну, — Арис непонимающе нахмурился, — светлые длинные волосы, голубые глаза и поразительно острый язык. Вряд ли ты… — он осекся на полуслове, заметив, как брови Томаса поползли вверх. — Что? — Она же еще водяной демон? — уточнил Томас, и Арис подскочил на кровати, в буквальном смысле слова взвиваясь в воздух. — Ты ее знаешь? — Арис ухватил его за руки, заглядывая ему в лицо лучащимися надеждой глазами. — Думаю, я могу назвать ее своей подругой, — выдохнул Томас, чувствуя, как с души свалился огроменный булыжник. Теперь, когда он узнал, что Соня дружила с Арисом, он больше не опасался этого рыжика, поскольку вряд ли девушка общалась бы с маньяком вроде Галли, о котором Томас продолжал думать даже сейчас. — Как она? Как у нее дела? И завела ли она того воздушного котенка, которого хотела? — засыпал его вопросами Арис, отрывая от раздумий о Галли. — Насчет котенка не знаю, но, судя по тому, как активно она язвит, у нее все потрясающе, — ухмыльнулся Томас, чуть отстраняя парня от себя. — И что это вообще за воздушные котята? — У них на спине маленькие крылышки, покрытые мехом, и они могут летать, — заулыбался Арис и нарисовал в воздухе подобие котенка. — Мне теперь жизненно необходим воздушный котенок! — засмеялся он. — Ага, — оборотень как-то погрустнел, опустил взгляд в пол. — Я рад за Соню. Вот оно. Арис скучает. — Почему ты здесь? — мягко начал Томас, намереваясь выяснить, что он делает посреди такой жуткой пустыни. — А не в Инфернуме? — Мои родители полагали, что оборотню лучше жить там, где обитает животное, в которое он превращается, а каракалы, как известно, живут в пустынях. Поэтому меня отправили в Жаровню, — помолчав, ответил он. — Я вроде прижился, но порой скучаю. У Томаса от жалости сердце обливалось кровью: он не мог представить себе, каково это — жить в пустыне в полном одиночестве. Стараясь заполнить повисшее молчание и как-то подбодрить разом сникшего Ариса, начавшего нервно перебирать рыжую шевелюру, он открыл рот — и из него полились слова. Было странно рассказывать все о себе и о своей жизни парню, которого знал пару часов, но Арис так внимательно и с интересом слушал, что с каждой секундой доверие к нему росло все больше и больше. — Выходит, ты пожизненно связан с братцем Сони? — заржал Арис, чуть не падая с края кровати. — Соболезную, вот честно! Он раньше был невыносим, а сейчас, наверное, превратился в настоящее исчадие ада. Впрочем, он и есть исчадие ада. — Ньют хороший, — оскорбился Томас и пихнул его посильнее, заставляя соскользнуть с края и оказаться на ковре. — У него просто мордашка ангельская, поэтому ему любое с рук спускают, — хмыкнул тот, так и оставаясь лежать и глазеть на него смеющимися глазами снизу вверх. — И не скажешь, что он суккуб. — Угу, — Томас мечтательно прикрыл глаза. Минута прошла в молчании. Затем Арис задумчиво прицокнул языком. — Что ты сейчас чувствуешь? — непонятно почему спросил он, приподнимаясь на локтях. — Что-то вроде пустоты? — конкретизировал он, и Томас рассеянно кивнул. — Откуда ты знаешь? — Это все ваша связь, — ответил он, рассматривая свои пальцы. — Ньют сейчас ощущает то же самое, потому что ты находишься далеко от него. Томас сглотнул, представляя, как Ньют сейчас, наверное, испуган. Он впервые за все время пребывание в пустыне задумался о том, что сейчас делают его друзья. — Как долго я находился там? — закусив губу, спросил Томас у валяющегося на ковре парня. — Я шпионил за Галли примерно две недели, поскольку он показался мне подозрительным, а затем решился изучить это подземелье, — Арис неловко потупился, увидев испуганное выражение лица Томаса. — Две недели? — упавшим голосом произнес он, чувствуя, как по телу бегут мурашки. — Две? Сердце упало в пятки и пробило пол. Томас вновь вспомнил друзей и с ужасом предположил, в каком они находятся отчаянии, не зная о его местоположении целых две недели. Хотя, вполне возможно, что у него чрезвычайно развито чувство собственной важности, и сейчас Минхо, позабыв о его существовании, тусуется где-нибудь в Сплендоре с такой же беззаботной Терезой. О том, что мог делать Ньют, даже думать не хотелось. — К сожалению, да, — с виноватым видом пробубнил Арис и сел на ковре, кладя ладонь Томасу на коленку. — Ты не переживай, я помогу тебе. — Ты уже спас меня, этого достаточно, правда, — расплылся в слабой улыбке Томас. — Спасибо. — Слушай, я и сам изрядно задолбался в этой пустыне и все искал повод отсюда свалить. А потом нашелся ты, — Арис ткнул его в коленку кончиком пальца. — Прекрасный повод! — Ты назвал меня прекрасным? — Я неудачно пошутил, — зафыркал Арис. — И как мы отсюда выберемся? Тут песок до горизонта, — махнул рукой Томас. — Так только кажется, — приободрил его оборотень. — Инфернум находится гораздо ближе, чем кажется. Не расклеивайся! — он завертел головой, словно ища вещь, способную развеселить Томаса, а затем его взгляд прояснился, и он хлопнул в ладоши. — Смотри, что я умею! Томас поднял голову, глядя на Ариса сквозь соскользнувшую на глаза челку, и расхохотался, когда на рыжеволосой макушке прорезались кошачьи ушки с длиннющими кисточками. На ощупь уши оказались совершенно обычными, как у любой кошки: чуть прохладные на кончиках, покрытые короткой шерсткой и подергивающиеся от прикосновений. Настроение автоматически взмыло вверх (Томас слишком любил котов), и Арис с чувством выполненного долга втянул ушки обратно и полез в тумбочку, вытаскивая из нее сверток с одеждой. — Иди в душ, а затем переоденься, домашняя зверушка Ньюта, и мы отправимся в Инфернум, — усмехнулся он, кидая сверток в Томаса. — Зверушка здесь только ты!