Безгрешный пусть бросит камень

– Я не буду с ним церемониться после того, что вы вчера рассказали, - в голосе Чжоу звенела сталь; Мясник в это время привязывал Лукаса к стулу лицом к спинке. Раздетый по пояс Норт вынужден был сидеть, широко разведя ноги, запястья связаны так, чтобы он обнимал спинку стула. Первый удар ремнем по обнаженной спине заставил его вздрогнуть, лицо исказилось гримасой боли. Второй удар — и он прижался лбом к холодной спинке стула и закрыл глаза. На татуированной спине вспухали красные полосы, пока очередной взмах ремня не порвал кожу. Из глаз Лукаса текли слёзы, его плечи вздрагивали от каждого удара, пальцы скребли по спинке стула. – Неужели вам настолько плевать? - с отвращением спросила Чжоу у Гарри. Пирс молчал, глядя только на Норта. – Продолжайте, - махнула рукой китаянка. В этот раз Лукас вскрикнул, когда твердая гибкая кожа ремня легко рассекла его обнаженную плоть, образовав новую рану, что пробежала по спине и быстро наполнилась кровью. Следующий удар лёг поверх предыдущего. Брызги крови летели во все стороны, пачкали стены камеры и лицо палача. – Пожалуйста, хватит, - прошептал Лукас между судорожными вздохами, когда солёный пот побежал по спине и обжог и без того раздраженные раны, - не надо больше… – Расскажешь всё? - спросила Чжоу. Лукас слабо покачал головой. Он выглядел страшно: мокрое от пота и слёз лицо, черные синяки под глазами, больной, безумный взгляд. «Так выглядит искупление», - мрачно подумал Гарри. Удары снова посыпались на Норта, и он беспомощно хватал ртом воздух, словно не мог сделать вдох. В какой-то момент его тело обмякло, и Мясник опустил ремень. Чжоу покачала головой: – На этом мы закончим общение. Пришло время прощаться, сэр Гарри. Глава МИ-5 вздрогнул. Всё кончено? Неужели они умрут вот так — на какой-то грязной ферме, в вонючем подвале? Взгляд Пирса метался по фигуре женщины: он искал пистолет или нож в ее руках, любой намёк на то, как она покончит с их измученными жизнями. Чжоу заметила его нервозность и усмехнулась: – Не бойтесь, я не убью вас. Поверить не могу — ваш подчиненный потерял сознание от боли, а вы даже не шелохнулись… Что у вас в голове? Как можно быть таким бессердечным? Впрочем, вы безжалостно обрекли на смерть свыше семи десятков человек, странно было бы ожидать от вас милосердия к коллеге. Я не могу пытать вас, а давить на вас с помощью мистера Норта бесполезно и слишком жестоко по отношению к нему. Поэтому я просто передам обоих китайскому начальству. Скорее всего, вас обменяют на наших и русских пленных из лондонской резидентуры. Какое-то движение со стороны двери заставило Гарри отвлечься, он посмотрел туда и увидел светловолосого мальчика с пистолетом в руках. Юноша переводил взгляд с растерзанной спины Лукаса на окровавленный ремень в руках Мясника, губы парня дрожали. Чжоу проследила за взглядом Гарри и нахмурилась: – Александер, что ты здесь делаешь? Зачем ты взял пистолет? Возвращайся к компьютерам! Юноша покачал головой, по его губам скользнуло слабое подобие улыбки. И когда китаянка потянулась за оружием, Мясник сделал неуловимое движение — и его работодательница согнулась пополам от боли. Наёмник подскочил к ней сзади и начал душить, пока женщина не обмякла в его объятиях, мёртвая или бессознательная. Лукас очнулся и потрясенно наблюдал за происходящим. – Пойдёмте за мной! Я хочу помочь, - сказал юноша. Наемник тем временем отвязывал Норта от стула, и Александер пояснил: – Мясник со мной и не причинит вреда вашему другу. Скорее же! Здесь будет китайский спецназ с минуты на минуту! Лукас стоял, пошатываясь, и вцепился в спинку стула так, что костяшки пальцев побелели. – Я не могу идти, - прошептал Норт. Мясник схватил его и закинул себе на плечо, словно Лукас ничего не весил. Гарри пытался не думать, насколько ему больно, и просто поспешил за Александером. Четверо мужчин пересекли узкий коридор, поднялись по лестнице, юноша отпер входную дверь, и холодное сияющее утро ослепило Гарри. С секунду он стоял неподвижно, наслаждаясь запахом свободы. После камеры, где пахло плесенью, мочой, рвотой, кровью, где воздух застоялся так, что его можно было резать ножом, свежий воздух теперь просто сбивал с ног. – Скорее, к фургону! - испуганный голос Александера вывел его из задумчивости. – Кто ты? - на бегу спросил Гарри. – Раскаявшийся грешник, - усмехнулся юноша. Они запрыгнули в чёрный фургон, Мясник швырнул Лукаса на сидение и сел за руль, и машина тронулась с места. Пирс опустился на колени перед Нортом: тот неловко лежал на спине и дрожал от боли, раны от ремня кровили и пачкали сидение. Гарри помог ему перевернуться на бок, и Лукас благодарно сжал его руку. – Подожди-ка, - медленно сказал Пирс, - Александер, зачем эта беготня, почему ты просто не позвонишь в полицию? Последним, что видел Гарри, были расширившиеся от ужаса глаза Норта, потом в ноздри ворвался запах хлороформа, и пустота поглотила его.

***

Пробуждение было отвратительным. Гарри до сих пор чувствовал кислый привкус на своих губах, глаза слезились от едкого запаха. Пирс обнаружил, что снова связан по рукам и ногам и валяется на каком-то складе с кляпом во рту. Лукас лежит рядом, всё ещё обнаженный по пояс, со стянутыми за спиной руками, связанными ногами и заткнутым ртом. – Вижу, вы очнулись, - голос Александера эхом разнесся по пустому складу, - нам пришлось сменить локацию. Эта китайская шлюха хотела бесплатно отдать вас своему начальству — идейная стервочка попалась — но у меня есть вариант получше… Гарри тяжело вздохнул. Ну конечно, подельникам Чжоу мало тех денег, которые она им уже заплатила, они хотят сами навариться на именитых пленниках. Ведь это сам глава МИ-5 и его зам (пусть даже бывший)! Александер продолжал: – У этой дуры были стандарты — старичков не бьём, никого не калечим и не насилуем… знаешь что? - он с полной дури пнул Пирса в живот, да так, что у Гарри глаза заслезились. - У нас таких стандартов нет. Мы вытрясем из вас всё, что знаете, а потом продадим тому, кто больше заплатит. Веришь мне? Он схватил голову Гарри и заставил его встретиться с ним взглядом. – Веришь мне? Пирс кивнул, чтобы не провоцировать этого сумасшедшего ещё больше. Александер ухмыльнулся и изо всех сил приложил Гарри головой об пол, так, что у бедняги искры из глаз посыпались. Норт, видя это, забился и замычал сквозь кляп, и Александер обратил на него внимание. – Смотрите-ка, как он трогательно переживает за начальника… Слышь ты, Лукас, - юноша провёл рукой по изорванной в клочья спине, намеренно нажимая на раны и вырывая болезненное шипение изо рта пленника, - ты мне ещё там приглянулся. Китайская шкура запретила тебя и пальцем трогать — «мы таким не занимаемся, это неэтично», - он передразнил китайский акцент Чжоу, - к счастью, шлюха валяется на той ферме придушенная. Поэтому пришло время доказать тебе серьезность моих намерений. Гарри не хотел этого видеть. Он не хотел смотреть в отчаянные, полные слепого ужаса глаза Лукаса, вокруг которого оживал его самый страшный кошмар. Александер достал нож и стал срезать с Норта джинсы вместе с бельём, не волнуясь о длинных царапинах, которые он оставлял на ногах пленника. Когда Лукас оказался полностью обнаженным, Александер восторженно провёл ладонью по его бедру: – О да, это именно то, чего я давно хотел… Он надавил на раненую спину Норта, вынуждая пленника лечь на живот. Лукас отчаянно сопротивлялся, что-то кричал сквозь кляп, но безнадежно. Александер отложил нож и с гадкой улыбочкой проник пальцем между ягодиц Лукаса. Норт дёрнулся, пытаясь отползти, но мучитель удержал его и резко ввёл второй палец. Пленник мог только мычать от боли, слёзы застыли у него на глазах. Александер расстегнул брюки, высвобождая стояк, и навалился на Лукаса сзади, давя на больную спину. Норт застонал; однако юношу это только раззадорило, он проник членом между судорожно сжатых ягодиц пленника и потерся о его анус. Александер попытался толкнуться внутрь, но ничего не получилось. – Чёрт… - пробормотал юноша, - поза неудобная… Он схватил нож и разрезал стяжки на лодыжках Лукаса. Коленом развёл его ноги шире и навалился на него, толкаясь снова и снова, безрезультатно. Александер плюнул на ладонь и растер слюну по члену, затем сразу четырьмя пальцами проник в анус Норта. Лукас выгнулся от боли. Тяжело дыша, Александер опять двинулся в него членом и удовлетворенно ухмыльнулся — головка прошла. Норт уткнулся в пол лицом; его мучитель продолжал безжалостно давить, пока орган не оказался полностью в теле пленника. Александер начал толкаться — дико, жадно, голодно, вырывая стоны боли из горла Лукаса. Будто этого мало, юноша схватил Норта за волосы и заставил запрокинуть голову. – Нравится, сука? - спросил Александер, двигая бёдрами в бешеном темпе. Гарри встретился взглядом с товарищем по несчастью. «Смотри только на меня, - мысленно умолял Пирс, - я с тобой, я не брошу тебя, что бы ни случилось». Весь мир для Гарри исчез, остались только эти покрасневшие, слезящиеся, окруженные черными кругами глаза. Где-то далеко пыхтел и стонал от наслаждения Александер, но Пирс цеплялся за взгляд Лукаса, как за спасательный круг, держался за тонкую нить между ними, словно только это могло спасти их обоих. – Подожди-ка, у меня есть идея получше… - пробормотал насильник. Он дернул Норта на себя, ставя его на четвереньки, а потом снова врезался в него из нового положения. Лукас взвыл и опустил голову, давясь рыданиями. Их с Гарри связь была разорвана. Пирс жалел, что не может зажать уши, чтобы не слышать пошлые шлепки плоти о плоть. Александер двигался резко, то практически выходя из растерзанного тела пленника, то вновь резко входя в него. Одной рукой мучитель удерживал Лукаса за бедро, а второй шарил по окровавленной спине, царапая кожу и открывая раны. Норт дрожал в сухой истерике: слёзы уже иссякли, силы тоже, и он задыхался от боли. Александер ускорился, а вот Лукас обмяк, словно все кости вынули из его тела, и только руки мучителя удерживали его коленях. Наконец Александер кончил со счастливым стоном и резко выдернул член из тела Лукаса. Пленник завалился набок, словно сломанная кукла, на лице не было никаких эмоций — нахлынул шок, понял Гарри. Александер потрясенно посмотрел на свой окровавленный член, а потом перевёл взгляд на бёдра Норта. Гарри проследил за его взглядом и с трудом подавил подступившую к горлу тошноту. Между ног Лукаса была кровь, и даже вытекающая из разорванного заднего прохода сперма имела красноватый оттенок. Александер встал на ноги и лениво пнул Норта по рёбрам со словами «Лежи, отдыхай». После этого он оставил их одних. Лукас лежал на холодном полу, окровавленный и обнажённый, и Гарри не мог даже сказать пару слов утешения: они оба были связаны и с кляпами во рту. Пирс потратил около получаса, пытаясь вытолкнуть языком кляп. Челюсти уже болели, из уголков губ сочилась кровь, но его усилия были вознаграждены, и смог сказать надтреснутым голосом: – Лукас… Боже мой, пожалуйста, держись. Гарри подполз к своему бывшему заместителю и другу и дотронулся до него плечом. Норт не пошевелился, и Пирс продолжил говорить: – Пожалуйста, Лукас, оставайся со мной, смотри на меня. Нас обязательно спасут, обоих спасут, слышишь? Ты не отправишься в тюрьму, я найду способ защитить тебя, обязательно. Норт наконец-то открыл глаза и посмотрел на Гарри. В глазах бывшего офицера плескалась безнадёжность, все эмоции словно выжгли. – Никакой тюрьмы, - повторил Пирс, - сперва будет лечение — уютная частная клиника на побережье. Мы выберем ту, где есть бассейны и хорошие кафе поблизости. У тебя будет столько книг, что хватит на весь период выздоровления. Потом мы сделаем тебе документы на другое имя, и ты поедешь куда захочешь. Советую выбрать какое-нибудь тёплое место: юг Франции, итальянское побережье… Гарри говорил и говорил какую-то успокаивающую ерунду, пытаясь вывести Лукаса из ступора, и наконец у него это получилось: лицо Норта исказилось в гримасе боли, но взгляд хотя бы стал осмысленным. – Шшш, тихо, тихо, я рядом, - сказал Гарри.