—————
Следующий разговор на самом деле происходит не на крыше. Это происходит два дня спустя в салоне их туристического автобуса. Ники едет в автобусе старшеклассников, потому что до Миннесоты меньше шести часов езды, и они с Мэттом решили провести это время за просмотром диснеевских фильмов. Аарон общается по скайпу с Кейтлин в спальне, и в последний раз, когда Нил проверял, Кевин спал. Нил настраивает гитару, а Эндрю сидит на другом конце дивана. Нил не обращал на него особого внимания, пока не поднимает глаза и не видит Эндрю, читающего книгу; почти такая же картина была несколько недель назад, когда они оба заснули на диване. Он вдруг вспоминает о дневнике, спрятанном под подушкой, и осознает, что никогда не спрашивал Эндрю, что он с ним сделал. — Может, сыграем еще? — спрашивает Нил, заставляя Эндрю оторваться от книги, как будто он только и ждал, когда Нил заговорит. Эндрю закрывает страницу, которую читал, и захлопывает роман: — Прекрасно. — Ты читал мои стихи? — выпаливает Нил. Эндрю почти забавит паническая нотка в голосе Нила, но в конце концов он безразлично пожимает плечами: — Только страницу, на которой он был открыт, — говорит он. Нил кивает сам себе. Не то чтобы песня, над которой он работал, была даже компрометирующей, просто ему всегда кажется, что он отдает немного себя, когда пишет, и он еще не уверен, что готов отдать эту часть себя Эндрю. — И что ты о них думаешь? — спрашивает он, уже зная, что скоро пожалеет об этом. — Если тебе нужны комплименты, спроси у Ники, — посоветовал Эндрю. — Это не ответ, — говорит Нил. — И весь смысл в том, что мы должны говорить друг другу правду. — И ты уже исчерпал свой вопрос, — парирует Эндрю. — Значит, теперь моя очередь. Нил закрывает рот, прикусывая замечание, вертящееся на кончике языка. Враждовать с Эндрю действительно не кажется хорошей идеей. — Почему твой отец убил твою мать? — он спрашивает это с таким безразличием, что на этот раз, услышав эти слова, Нил не чувствует, что тонет. Если он что-то и узнал об Эндрю, так это то, что он, вероятно, подготовлен к тому, чтобы вынести ужасающую правду о прошлом Нила лучше, чем кто-либо другой. — Он работал на компанию, которая выступала прикрытием для торговли людьми, — отвечает Нил через мгновение, удивленный тем, как быстро его голос срывается. — Копы знали, что он один из главарей, но так и не смогли ничего на него повесить. Однажды, когда мне было десять лет, мама попыталась забрать меня и убежать, но он поймал нас еще до того, как мы покинули штат. После этого он стал еще более жестоким. Нил останавливается, чтобы посмотреть на выражение лица Эндрю, но оно по-прежнему пустое, так что он стискивает зубы и заставляет себя продолжать: — Мне было шестнадцать, когда мама сорвалась и сама пошла в полицию. Мой отец убил ее, когда те были слишком заняты волокитой. — В конце концов они его поймали, — бормочет он далеким голосом, а взгляд устремлен куда-то за плечо Эндрю. — Сейчас он отбывает пожизненное заключение в тюрьме. — Что случилось с тобой? — тихо спрашивает Эндрю. — Если я отвечу, ты позволишь мне задать дополнительный вопрос, — предупреждает Нил. Он не привык выдавать секреты бесплатно, и Эндрю не исключение. Когда блондин кивает в знак согласия, он продолжает. — Дядя Стюарт некоторое время жил со мной, но в семнадцать лет я стал эмансипированным несовершеннолетним. Мы оба знали, что совместная жизнь не сработает для меня на длительное время. Эндрю ничего не говорит об истории Нила, и Нил чувствует необъяснимую благодарность. Ему не нужны ни сочувствие, ни жалость. Эндрю попросил фактов, и Нил дал ему факты. Ни больше, ни меньше. — Твоя очередь, — говорит Эндрю, когда молчание затягивается. Нил пристально смотрит на него, прежде чем вернуться к своему предыдущему вопросу: — Ты когда-нибудь сочиняешь песни? Эндрю усмехается: — Ты же знаешь, что да. Мы поем ее каждый вечер. — Да, и это чертовски хорошая песня, — говорит Нил. — Поэтому я хочу знать, пишешь ли ты больше и почему не показываешь людям. — Полагаю, по той же причине, по которой ты не показываешь свои людям, — комментирует Эндрю, приподняв бровь. Нил пытается представить, как Эндрю вкладывает свои эмоции в текст песни. Но для того, чтобы это сработало, Эндрю должен быть способен чувствовать нечто большее, чем апатия, и он уже признал, что до сих пор не очень преуспел в этом. — Би считает, что сочинение песен — хороший выход для меня. — И она права? Эндрю пожимает плечами: — Я не испытываю к этому ненависти. — Тебя что-нибудь волнует настолько, чтобы ненавидеть это? — скептически спрашивает Нил. Эндрю слишком долго смотрит на него, но Нил отказывается ерзать под его взглядом. В конце концов Эндрю снова пожимает плечами и открывает книгу: — Я работаю над этим, — бормочет он. Это все, что он говорит, прежде чем вернуться к чтению. Нил решает подождать еще минуту или две, чтобы посмотреть, сыграют ли они еще один раунд, но когда его не встречает ничего, кроме тишины, он неохотно возвращается к настройке гитары. Они сидят так до тех пор, пока автобус не останавливается в Миннесоте и из спальни не выходят Аарон и Кевин. Эндрю даже не смотрит на него, когда тот выходит из автобуса, но Нил не может отделаться от ощущения, что теперь между ними что-то изменилось. Он даже не знает, почему они рассказывают друг другу все, не знает, как желание Эндрю узнать, почему он не курит, каким-то образом превратилось в это, но последние два разговора дали Нилу нелепое ощущение, что он внезапно понимает Эндрю лучше, как будто это формирует какую-то слабую связь между ними. Он не зацикливается на этом, потому что не позволяет себе, а вместо этого потакает Ники, отвечая на его глупые вопросы для видео в Snapchat о том, как они взволнованы сегодняшним вечером. Если его взгляд иногда падает на Эндрю, идущего перед ними с Кевином, что ж, Нил думает, что никто этого не замечает.—————
Они играют только одно шоу в Миннесоте, прежде чем наконец получают три выходных дня подряд. Это значимое событие главным образом потому, что это означает, что им не нужно бросаться прямо в автобус, как только они сойдут со сцены. Для большинства Монстров и Старшеклассников это прекрасный повод провести там ночь и большую часть следующего дня, прежде чем отправиться в Висконсин, получив столь необходимый им отдых. Они провели большую часть последних трех недель, переезжая из штата в штат в выходные дни, и впервые за весь месяц Нил не совсем уверен, что будет делать завтра, так как у него нет строгого маршрута, который он должен соблюдать. Ники объявляет о сегодняшней настоящей вечеринке, так как они могут провести следующий день, восстанавливаясь, не опасаясь укачивания, и его быстро встречают хором согласия. Это все, что им с Эллисон нужно, чтобы перейти в режим планирования. Ники тут же начинает искать в гугле хорошие места для прогулок, и через несколько секунд Эллисон прижимает телефон к уху, прикидывая, какой алкоголь им понадобится в отеле. Нил удивленно качает головой, наблюдая за ними, прежде чем возвращается к еде. В настоящее время обе группы ужинают вместе, а Старшеклассники должны выйти на сцену через пару часов. Нил наслаждается едой после саундчека, главным образом потому, что жужжание всевозможных разговоров вокруг него помогает ему успокоиться и стряхнуть любые накаленные после репетиции нервы. Он вполуха слушает, как Кевин разглагольствует о каком-то репортере журнала “Солнце”, когда в дверь просовывается голова Ваймака и зовет Эндрю и Нила. Нил вздыхает и отодвигает тарелку, поднимаясь со стула, чтобы последовать за Эндрю в коридор, где его ждет Ваймак. Он не задерживается, прежде чем отвести их в одну из пустых гримерных, где они находят Эбби, уже сидящую и, похоже, ожидающую их. У Нила возникает нелепое чувство, будто они только что попали в инквизицию. — Присаживайтесь, ребята, — говорит Ваймак, указывая на диван у дальней стены. Они садятся на противоположных концах стола, а Ваймак берет свободный стул для себя и ставит его рядом с Эбби. Как только все садятся, Ваймак наклоняется вперед, упираясь локтями в колени, и откровенно смотрит на них обоих. — Итак, соперничество не вымерло так сильно, как нам хотелось бы, — начинает он, и Нил морщится, так как знает, что Эндрю этого не сделает. (Хотя бы один из них должен иметь соответствующую реакцию). — Мы опубликовали заявление, в котором говорится, что мы справились с трудными участками и что вся группа ближе, чем когда-либо, но пресса не берет это, — Ваймак почесывает дневную щетину на подбородке и разочарованно выдыхает, позволяя Эбби взять верх. — У вас отличная сценическая химия, — говорит она с комплиментарной улыбкой. — Вы хорошо работаете вместе, и фанаты это видят. На самом деле, — она колеблется, обмениваясь многозначительным взглядом с Ваймаком. — Среди фанатов довольно много разговоров о вас двоих. Нил чувствует, как его лоб в замешательстве хмурится. Они с Эндрю почти не общаются вне сцены, не говоря уже об этом: — Почему? — Это новая динамика для их анализа, — мгновенно успокаивает его Эбби, и Нил чувствует, что она говорит не все. — Дело в том, что они не верят в соперничество, и их больше интересует, какие у вас отношения. — У нас нет никаких отношений, — отвечает Эндрю, словно бросая вызов Эбби или Ваймаку. — Как бы то ни было, — говорит Эбби, неловко откашливаясь. — Нам нужно привлечь на свою сторону остальные средства массовой информации. Мы завоевали расположение фанатов, но нам нужно убедить широкую публику, что вражда закончилась. Мы не можем позволить себе плохую прессу. Это начинает звучать как трюк. Нил действительно ненавидит трюки: — Ну и что? Я пишу Эндрю в Твиттере: “Хорошая работа с твоим соло прошлой ночью”, а потом все становится лучше? Ваймак и Эбби снова переглядываются: — Не совсем, — отвечает Ваймак. — У нас есть немного времени в середине съемочной площадки, и мы хотим, чтобы вы, ребята, заполнили его, исполнив кавер-версию вместе. Он продолжает, прежде чем кто-либо из них успевает возразить: — Фанаты съедят это, и это покажет средствам массовой информации, что вы не только хорошо работаете вместе на сцене, но и проводите время вместе вне сцены. Нил поднимает брови: — Как именно? Ваймак закатывает глаза, и Эбби бросает на него неодобрительный взгляд, прежде чем ободряюще улыбнуться Нилу: — Мы будем раскручивать это так, как будто вы просто дурачились перед концертом, а в итоге вместе аранжировали песню. Это сработает, поверь нам. Эндрю, который почти все время молчал, наконец заговорил: — А какой у меня стимул? — Хорошая пресса для вашей группы? — многозначительно напоминает ему Ваймак. Когда Эндрю отвечает только выжидающим взглядом, он фыркает. — Ладно. И бутылку “Walker Blue" будут доставлять прямо в твою гримерку каждый вечер, когда ты делаешь то, что я говорю. Эндрю одобрительно кивает, разглядывая свои ногти и откидываясь на спинку дивана: — Ладно. Как скажешь. — Нил, — подсказывает Эбби. Нил некоторое время пристально смотрит на Эндрю, но когда блондин отказывается смотреть на него в ответ, он просто пожимает плечами, слегка кивая головой. — Именно такого рода восторженное согласие мы и искали, — саркастически замечает Ваймак. — Мы дадим вам пару концертов, чтобы вы все подготовили, но лучше, чтобы кавер был готов к следующей неделе. — Теперь мы можем вернуться к ужину? — без интереса спрашивает Эндрю. Ваймак закатывает глаза во второй раз за пять минут и отсылает их: — Да. Ладно. Убирайтесь с глаз моих. Мне платят недостаточно, чтобы терпеть вас, идиотов. Они молча возвращаются в свою импровизированную столовую, хотя Нилу до смерти хочется узнать, что сейчас происходит в голове Эндрю. Это было последнее, чего он ожидал, когда вошел в комнату с Ваймаком. Конечно, он заметил, что они хорошо работают вместе, но уж точно не ожидал, что кто-то другой это заметит. Особенно до такой степени, что люди хотели видеть, как они выступают вдвоем. И все же эта мысль возбуждает его. Их стили различны, но Эндрю, несомненно, один из самых талантливых гитаристов, которых когда-либо встречал Нил, и шанс поработать с ним один на один слишком хорош, чтобы упустить его. Независимо от того, какие скрытые мотивы есть у их менеджера и публициста. Разговор обрывается в ту минуту, когда они переступают порог, и семь пар глаз сразу же переключаются на них. Эндрю всех игнорирует и возвращается на свое место рядом с Рене. Она вежливо сдерживает свой любопытный взгляд и возвращается к еде, когда он это делает, но все остальные все еще смотрят на Нила, который снова садится между Кевином и Мэттом. После мучительных тридцати секунд молчания Ники наконец-то заговаривает сам: — Так чего же хотел Ваймак? — Он хочет, чтобы мы с Эндрю подготовили кавер и добавили его в сет-лист, — как ни в чем не бывало отвечает Нил, протягивая руку к тарелке и отправляя в рот картошку фри. Он морщится, когда понимает, что она остыла. Недоверие на лицах каждого из них очевидно; никто из них не видел, даже как Нил и Эндрю общаются. Такой шаг имеет меньше смысла, чем если бы Ники и Нил или Ники и Эндрю исполняли кавер вместе. — Почему? — озадаченно спрашивает Кевин. Нил пожимает плечами: — Очевидно, соперничество все еще продолжается в средствах массовой информации, поэтому они пытаются его обуздать, — когда он откусывает кусочек курицы и обнаруживает, что она тоже холодная, он сдается и отодвигает тарелку. — Но фанатам это должно понравиться. Ники и Мэтт обмениваются взглядами, похожими на те, что были между Эбби и Ваймаком в раздевалке, и Нил прищуривается. — Ах, да? Это еще почему? — спрашивает Мэтт голосом, которому Нил не доверяет. — Их интересует наша динамика или что-то в этом роде? — отвечает он. Он все еще не совсем понимает, к чему клонит Ваймак и почему кого-то волнуют его отношения с Эндрю — или их отсутствие. Нил думает, что они даже не смотрят друг на друга, когда выходят на сцену. Ники разражается пронзительным смехом, а ухмылка Мэтта удваивается. Кевин — и Аарон, который сидит рядом с Ники и до этого слушал вполуха — мгновенно безразлично смотрят в ту сторону, куда движется разговор, и продолжают игнорировать их. Тем временем Эллисон и Дэн внезапно наклоняются ближе, явно заинтересовавшись. Рене и Эндрю по-прежнему увлечены своим тихим разговором на другом конце стола. — О боже, мне нужно написать в твиттере спасибо нашим фанатам за то, что они всегда заставляют меня разрываться на части, — смеется Ники, положив одну руку на живот, а другой вытирая слезы веселья с глаз. Что кажется довольно бурной реакцией на то, что сказал Нил. Он определенно что-то упускает. — Это лучшее, что я слышал за весь день, — соглашается Мэтт со смехом. — Не понимаю, — говорит Нил, и Ники снова впадает в истерику. — Они шипперят вас, болван! — Ники плачет в перерывах между взрывами хихиканья. Эллисон с удивлением наблюдает за ним, прежде чем обратить свою острую ухмылку на Нила. — Я все еще не понимаю, — безучастно отвечает он. Дэн и Мэтт, похоже, сжалились над ним и принялись объяснять: — Они хотят, чтобы вы встречались, — говорит Дэн, а Мэтт сочувственно похлопывает его по плечу. — Но почему? — Нил начинает чувствовать себя заезженной пластинкой. За последние двадцать минут буквально ничего не имело смысла. — Вы оба низкорослые гитаристы с проблемами в поведении; вы — пара, заключенная на небесах! — восклицает Ники, уворачиваясь от кулака Аарона как раз вовремя. Мэтт хихикает и качает головой: — Это просто то, что делают фанаты. Они вкладываются в разную динамику, и три из пяти участников вашей группы уже в отношениях, так что они не могут шипперить их ни с кем другим — они, вероятно, чувствуют себя обделенными. Дэн кивает в знак согласия: — Правильно. Вероятно, есть люди, которые шипперят тебя с Кевином. Нил корчит гримасу отвращения, а Кевин рядом с ним издает возмущенный звук, проворчав себе под нос: — Нет, даже если бы он был последним живым человеком. Нил чувствует, как у него начинает болеть голова; это самый нелепый разговор, в котором ему когда-либо приходилось участвовать: — Неважно. Мы можем вернуться к разговору о сегодняшнем вечере? Остальные принимают его смену темы, но не без более дружелюбного поддразнивания за его счет. Когда разговор, к счастью, переходит на их планы после шоу, Нил обнаруживает, что отключается, и его взгляд скользит к другому концу стола. Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Эндрю поднимает голову и через мгновение встречается с ним взглядом. Это еще один из тех взглядов, которые, кажется, слишком часто случаются между ними — тревожащий, когда Нил не может сказать, что это значит. Но, пожалуй, самое тревожное — это то, что Нил не хочет отводить взгляд.