—————
Он догоняет Ники, когда они выгружаются из автобуса, минуя Кевина и близнецов и игнорируя поднятые брови Эндрю, когда он спешит мимо них. — Ники! — зовет он, наконец-то умудряясь идти в ногу с ним, когда Ники запинается при звуке его имени. — Что я могу для тебя сделать, ангельское личико? — величественно спрашивает Ники, хихикая, когда Нил закатывает глаза. — Помнишь, ты говорил, что мы должны поговорить с Ваймаком о том, чтобы я добавил несколько своих песен в сет-лист? Глаза Ники загораются, когда он взволнованно толкает Нила в бок: — Ты выбрал песню?! Нил качает головой: — Нет... Ну, вроде того? Я написал куплет раньше, играл с мелодией и понял, что она очень хорошо сочетается с “Wild”. Ники замолкает, выражение его лица становится пустым от удивления. Приняв его молчание за недовольство, Нил бросается объяснять: — Я знаю, что это песня, которую ты написал для Эрика, и она твоя, и она личная, и все такое... — Дай-ка мне посмотреть стих, — перебивает Ники, глядя на дневник, который Нил все еще сжимает в руках. Он не хочет этого делать, но Нил оглядывается через плечо, чтобы проверить, находится ли Эндрю в пределах слышимости. Он стоит в нескольких футах позади них, но его взгляд сверлит Нила, как только он оборачивается. Он не настолько хитер, чтобы Ники не заметил этого, потому что, к сожалению, Ники на самом деле не забудет об этом. Хотя в кои-то веки он предпочитает быть осторожным. — Внутри? — предлагает Ники, изогнув бровь. Нил благодарно кивает и позволяет Ники проводить его в зал. Их ждет кто-то с арены, который радостно показывает им коридор, по которому находятся их раздевалки, и Ники, не теряя времени, тащит Нила в свою, прежде чем остальные успеют догнать его. — Хорошо, — говорит Ники, опускаясь на диван, который уже установлен в углу комнаты. — Покажи мне. Нил нервно заглядывает в блокнот. Он никому не показывал свои тексты с тех пор, как учился в средней школе, — за исключением Эндрю, который читал их, когда сам Нил спал, — но он хочет это сделать. Он знает, что этот стих того стоит. Момент, когда он пытался понять мелодию, и все щелкнуло, заставил его почувствовать практически эйфорию. Это сработает, он это знает. Сделав глубокий вдох, он протягивает блокнот Ники и смотрит, как тот открывает страницу с закладкой: — Я думаю, это будет хорошо работать как второй куплет, — бормочет он слабо, прикусывая губу и ожидая реакции Ники. Какое-то мгновение Ники ничего не делает, только напевает себе под нос текст песни, но потом останавливается и внезапно его улыбка начинает сиять на Нила на сто ватт: — Нил, это действительно здорово. Нил с облегчением выдыхает и опускает плечи. — Спасибо, я... — Типа, действительно хорошо, святое дерьмо, — повторяется Ники, но Нил решает просто позволить ему продолжать. — Это могло бы полностью сработать, и это могло бы добавить такой классный новый слой к песне! Давай, нам нужно попробовать! — Ты правда не возражаешь? — шокировано спрашивает Нил. Честно говоря, он не ожидал, что Ники будет за; он просто напросился на это. Слишком увлекся идеей исполнить текст песни, потому что все еще придерживался писательского склада ума. Ники недоверчиво смотрит на него, прежде чем его улыбка смягчается: — Нет, я не против, — обещает он. — Кроме того, это немного напоминает мне нас с Эриком. Например, когда я впервые встретил его, он помог мне оставить моих демонов позади, понимаешь? Нил с трудом сглатывает при непреднамеренном сравнении его с Эндрю... неважно с отношениями Ники и Эрика. Ники подробно рассказывал ему о том, что Эрик сделал для него и как он помог ему смириться со своей сексуальностью, и написал о нем около трех десятков песен о любви. Возможно, это два самых преданных и влюбленных человека, которых знает Нил, и, возможно, только Мэтт и Дэн выступают в качестве их настоящих соперников. Нил не знает, кто они с Эндрю, но что бы это ни было, он не думает, что они такие же. — Нил, — произносит Ники через мгновение, выводя Нила из задумчивости. — Могу я задать вопрос? Когда Нил кивает, Ники сдержанно улыбается ему. — Это из-за Эндрю? Паника заставляет Нила немедленно попытаться, заикаясь, отрицать это: — Что... я не... — Я не слепой, — смеется Ники, прерывая его. — Я вижу, как вы вдвоем ускользаете. Или, ну, теперь, когда Эллисон указала на это, я вижу. У них никогда не было разговора о том, чтобы рассказать об этом другим людям, но Нил почти уверен, что Ники — хотя и благонамеренный, но тоже местный сплетник — будет в самом низу списка людей, которым Эндрю хочет рассказать. Нил делает глубокий вдох и меняет выражение лица: — Ничего особенного, — говорит он как ни в чем не бывало. Ники ухмыляется, как будто не верит ему, но поднимает руки вверх, сдаваясь: — Ладно, ладно. Пока держи это в секрете, посмотрим, что я смогу сделать. Давай попробуем песню, а потом поговорим с Ваймаком. Если мы достаточно отрепетируем ее, то сможем даже дебютировать сегодня вечером. Нил чувствует, как его желудок сжимается при мысли о том, чтобы исполнить текст — свой текст — сегодня вечером, когда он написал его всего несколько часов назад. Но он также уверен, что он правильный. Он уверен, что даже если они с Эндрю не всегда имеют смысл, эти стихи имеют, и это самое близкое, что он собирается объяснить на данный момент. Они с Ники пару раз прокручивают песню, и Ники ободряюще улыбается ему каждый раз, когда Нил поет новый куплет, пока они не решают найти Ваймака и передать его ему — хотя он, вероятно, не будет протестовать; он в значительной степени позволяет им делать все, что они хотят, в пределах разумного. — Ники, еще кое-что, — говорит Нил, когда они выходят из гримерной. Он проверяет коридор, чтобы убедиться, что другие двери закрыты, и нет никаких светлых волос в поле зрения, прежде чем продолжить. — Не говори остальным? — он просит. — Но договоренность... — Это то же самое, — указывает Нил. — Единственное, что меняется, — это второй куплет, и это та часть, которую все равно пою я. Ники смотрит скептически, но в конце концов неохотно кивает: — Я все еще думаю, что мы должны дать им знать, чтобы это не было сброшено им на головы во время выступления, — говорит он. — Но нам пока не нужно говорить им, какие именно слова поменялись, если ты не хочешь. Нил кивает. Он может это сделать. Чего он не может сделать, так это позволить Эндрю заранее ознакомиться с текстом песни. Он не уверен, как тот отреагирует, но даже если он возненавидит текст, Нил хочет спеть его хотя бы один раз. Завтра он с радостью вернется к оригинальным словам, но только сегодня он хочет вложить в это выступление все силы и спеть стихи, которые он понимает и которые он имеет в виду. Он просто надеется, что риск того стоит.—————
Уже прошли три четверти концерта, и песня Wild — следующая. Нил весь день уворачивался от пристального взгляда Эндрю, пытаясь тайно репетировать в своей гримерке, что оказалось достаточно трудным делом, когда за весь день ему почти не выпадает ни минуты побыть одному. Эндрю знает, что что-то не так, но он никак не отреагировал, когда Ники сообщил им всем, что Нил изменил некоторые слова песни. Кевин и Аарон попросили показать новую аранжировку, но довольно легко сдались, когда Нил сказал, что хочет подождать шоу. (Ну, сначала Кевин минут пятнадцать разглагольствовал о том, что Нил может подвести их всех, потому что они не будут готовы, но все же). Эндрю просто бросил на него скучающий взгляд, когда Нил повернулся к нему, но Нил мог сказать, что ему было любопытно. Что ж, теперь ему больше не придется ждать. — Так что эта песня для меня особенная, — говорит Ники толпе с застенчивой улыбкой на лице, когда крики усиливаются. Они знают, что их ждет. — Я написал ее о своем парне после того, как вернулся в Штаты, потому что безумно скучал по нему. Ники издает самоуничижительный смешок, и даже Аарон слегка улыбается, глядя на него: — Как бы то ни было, мы решили немного изменить песню сегодня вечером — ну, Нил решил, — Ники делает паузу, чтобы улыбнуться в его сторону, когда аудитория снова ревет. — Через секунду вы поймете, что я имею в виду! — обещает Ники, засовывая микрофон обратно в держатель и снова берясь за бас. — Это Wild. Ники начинает песню с обычной легкомысленной улыбкой, которая появляется всякий раз, когда они исполняют Wild. (Это определенно его улыбка для Эрика). Нил сосредотачивается на игре первой половины песни; он еще не может думать о втором куплете, иначе все испортит. Он знает, что Эндрю наблюдает за ним краем глаза, когда первый припев подходит к концу, но Нил не может смотреть на него. Во всяком случае, пока. Припев заканчивается, и Нил подходит ближе к микрофону. Он делает глубокий вдох, закрывает глаза и начинает петь. — We’re alike, you and I, Two blue hearts locked in our wrong minds… Он не собирался смотреть в сторону Эндрю. Так или иначе, это происходит. Он ловит взгляд Эндрю, принимает каменное, но недоверчивое выражение, которое у того на лице, и не может сдержать улыбку, которая расползается по его лицу, когда он продолжает: — Can you hold me? Can you make me leave my demons & my broken pieces behind? Эндрю вторит ему во время бриджа, и Нил тщетно пытается сдержать улыбку. На самом деле у него не получается. Он чувствует прилив возбуждения, когда Эндрю поднимает бровь в молчаливом признании. Они переходят к припеву, и Ники снова присоединяется к ним. Ему удается оторвать взгляд от Эндрю достаточно надолго, чтобы заметить, что сияющая улыбка Ники вернулась. Возможно, он наслаждается этим даже больше, чем Нил. Эндрю продолжает петь один, и у Нила мурашки бегут по коже, когда он чувствует на себе тяжелый взгляд Эндрю, пока тот поет. Что бы ни говорило выражение лица Эндрю, он больше взволнован этим, чем делает вид. Он должен быть. Для повторения бриджа Нил присоединяется к гармонии, и через несколько секунд он оказывается запертым в другом зрительном контакте. Нил никогда не понимал слова песни “But I can’t turn away,” больше, чем сейчас. Про себя он знает, что они даже не смотрят друг на друга. Они оба все еще смотрят на толпу, оба все еще стоят у своих микрофонов, но если бы вы спросили Нила, что еще происходит сейчас на арене, у него не было бы для вас ни одного ответа, кроме Эндрю. Эндрю, немного разрушив чары, закатывает глаза, и Нил чувствует, как его рот кривится в невольной усмешке, когда они поют свое последнее: — You’re driving me wild… Через секунду после окончания песни Нил все еще погружен в свой собственный пузырь, все еще смотрит на Эндрю, все еще ждет его реакции, и почти забывает о реакции всех остальных. Но тут толпа разражается оглушительными криками, и Нил внезапно возвращается в реальность. Он ошеломленно смотрит на публику, слишком далекую и взволнованную, чтобы разглядеть хоть одного человека, но внезапно понимает, что эти крики адресованы ему. За его стихи. Этого достаточно, чтобы на мгновение отвлечь его от Эндрю, и он останавливается, чтобы все это осмыслить. Он пел слова, которые сам же и написал, и людям это понравилось. Люди болеют за него, Ники дико жестикулирует, как гордая мать, Кевин одобрительно кивает, Аарон... на самом деле ему все равно, но он не выглядит так, будто ненавидит Нила, что всегда лучше. Эндрю, как всегда, совершенно непонятен, но Нил понимает одну вещь, глядя ему в глаза. Это еще не конец. Нил не уверен, должен ли он быть напуган или взволнован.—————
Эндрю игнорирует его за кулисами после шоу. Он игнорирует его по дороге в отель. Он игнорирует его до тех пор, пока Нил не уверен, что тот должен быть в ярости, но как раз в тот момент, когда Нил собирается последовать за всеми остальными в комнату Рене и Эллисон на фильм, он хватает Нила за руку и тащит прочь. Все слишком увлечены выкрикиванием предложений фильмов друг другу, чтобы сразу заметить, как они уходят, за что Нил несколько благодарен. Эндрю отпирает дверь своего номера так быстро, что Нил не успевает посмотреть, не идет ли кто-нибудь их искать. Эндрю толкает его через порог, не говоря ни слова, и Нил собирается начать извиняться за песню, но затем его прижимают к двери, эффективно закрывая ее, и Эндрю вжимается в его пространство, наклоняясь так близко, что Нил чувствует его дыхание на своем лице. Он ждет, застыв во времени, чтобы Эндрю что-то сделал, пока, наконец, Эндрю не выдавливает три простых слова. — Да или нет? Нил едва успевает произнести "да", прежде чем Эндрю притягивает его к себе и прижимает их губы друг к другу. Это кусается и поглощает с самого начала; пальцы Эндрю крепко сжимают рубашку Нила, притягивая его ближе, как будто между ними еще осталось какое-то пространство, и Нил почти встревожен тем, как быстро его прежние нервы растворяются в жгучем желании. Не проходит и двадцати секунд, как Нил уже чувствует, что опирается на дверь позади себя. Если бы Эндрю не прижимался к нему так крепко, он бы точно сейчас соскользнул на землю. Он испускает дрожащий вздох, когда Эндрю прикусывает его губу, казалось бы, намереваясь отстраниться, но он не позволяет губе Нила выскользнуть из его зубов, поэтому Нил двигается вместе с ним, преследуя его рот для еще одного поцелуя. Эндрю, наконец, отрывает их губы, тяжело дыша, когда рот Нила притягивается к его шее. За последние пару недель Нил обнаружил одну вещь: у Эндрю Миньярда есть фетиш на шею. Еще он узнал, что Эндрю будет отрицать это до посинения, но дрожь, которую это всегда вызывает, говорит об обратном. — Можешь запустить руки мне в волосы, — резко выдыхает Эндрю, заставляя Нила остановиться. Он перестает целовать Эндрю в шею, откидывается назад, пока его голова не упирается в дверь, и медленно поднимает руки. Сначала он кладет их на плечи Эндрю, все время внимательно наблюдая за выражением его лица, осторожно надевая их на шею Эндрю, прежде чем, наконец, запустить пальцы в светлые волосы. Эндрю издает то, что, как догадывается Нил, является непроизвольным вздохом, как только руки Нила оказываются в безопасности. Слишком быстро выключатель снова щелкает, и они снова погружаются друг в друга для большего. Его руки в волосах Эндрю поднимают поцелуй на совершенно новый уровень. Он может использовать его, чтобы направить лицо Эндрю, притянуть его ближе, показать ему, когда ему что-то нравится. Нил чувствует головокружение от возбуждения, губы покалывают и на пути к онемению, когда Эндрю прижимается ближе, целует его глубже. Он чувствует, что становится твердым, и пытается подготовиться к неизбежному моменту, когда Эндрю отстранится. Потому что независимо от того, как далеко они продвинулись за последние пару недель, они не заходили дальше поцелуев, и он не думает, что это произойдет в ближайшее время. Но затем руки Эндрю опускаются с его рубашки, и он бормочет “Держись” в рот Нила и обхватывает руками бедра Нила, чтобы поднять его в воздух. Ноги Нила инстинктивно обвиваются вокруг талии Эндрю, а руки сжимаются в волосах Эндрю, когда он чувствует, как каждая неровность и щель двери позади него впивается ему в спину. Поцелуй — это борьба за контроль, понимает он; что бы Эндрю ни чувствовал по поводу изменения слов Нила сегодня вечером, это дало Нилу преимущество. Эндрю очень решительно и быстро выдергивает ковер из-под Нила и выхватывает его обратно. — Если бы я знал, что ты так отреагируешь на мой текст, я бы бросил в тебя свой дневник еще несколько недель назад, — смеется он, откидывая голову на дверь, когда рот Эндрю перемещается, чтобы прочертить зубами дорожку вдоль его челюсти. Эндрю кусает сильнее в отместку, прежде чем останавливается, пыхтя дыханием в шею Нила: — Я тебя чертовски ненавижу. — Только в девяноста процентах случаев, — беззаботно отвечает Нил, самодовольная ухмылка превращается в свирепый взгляд, когда Эндрю прижимается к нему еще крепче и заставляет Нила биться головой о дверь. — Сейчас ты наберешь сотню, — предупреждает Эндрю, сжимая руки там, где они все еще поддерживают бедра Нила, и заставляя его издать звук, похожий на нечто среднее между стоном и хныканьем. — А теперь заткнись, или я оставлю тебя сидеть со своим стояком до конца ночи. Нил заметно подпрыгивает от этих слов, и Эндрю снова замолкает, откидываясь назад, чтобы посмотреть ему в лицо: — По-прежнему “да”? — Да, — кивает Нил, тяжело сглатывая и прерывисто выдыхая, когда одна из рук Эндрю скользит от его ног, чтобы нащупать пуговицу на джинсах. Это требует некоторого маневрирования — в особенности потому, что Эндрю отказывается позволить Нилу опустить ноги для более легкого доступа, — но в конце концов Эндрю проникает рукой в его нижнее белье и обхватывает его, и Нил чувствует, как его мозг замирает, прежде чем полностью отключиться. Эндрю начинает безжалостно качать рукой, добавляя как раз нужное количество давления, чтобы заставить Нила почувствовать, что он разваливается на части. Он впивается поцелуями в губы Нила и вокруг них, а Нил так далеко ушел, так близок к краю, что ему ничего не остается, кроме как дергать Эндрю за волосы и позволять ему глотать каждый звук, вырывающийся изо рта. Ему не требуется много времени, чтобы найти свое освобождение, слишком возбужденный тем, что Эндрю был так близко, и каждым поцелуем и прикосновением, которые произошли за последние несколько минут. Все, что нужно в конце концов, — это рука Эндрю, сжимающая его член, и зубы Эндрю, впивающиеся в шарнир его челюсти, чтобы заставить его опрокинуться через край. Он приваливается спиной к двери, ноги наконец сдаются и соскальзывают с талии Эндрю. Единственная оставшаяся рука, которую Эндрю держал вокруг левой ноги, отпадает, как только Нил уверен, что может стоять, и Нил ненадолго закрывает глаза, пытаясь восстановить дыхание. Он снова открывает их только через несколько секунд, когда понимает, что Эндрю все еще стоит перед ним, как вкопанный. Эндрю все еще стоит там, где стоит, все еще в пространстве Нила, но почти не прикасается к нему. С первого взгляда Нил может сказать, что он твердый, но выражение его глаз говорит о том, что последнее, чего он хочет, это чтобы Нил прикасался к нему прямо сейчас. — Эндрю, — осторожно произносит Нил, оценивая выражение его лица в ожидании реакции, которая не следует. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — он спрашивает дальше, потому что, хотя он не хочет оставлять Эндрю одного, он знает, что может понадобиться прямо сейчас. Вероятно, это первый раз, когда Эндрю сделал что-то даже отдаленно сексуальное после случая с Дрейком. Нил не удивился бы, если бы он оказался не так готов, как думал, или если бы пожалел об этом. Взгляд Эндрю, наконец, скользит к нему, и он кивает головой. Нил тут же смягчается, снова натягивает трусы и застегивает джинсы. Это неудобно, но он может справиться с этим в своем номере. Дать Эндрю пространство прямо сейчас важнее всего на свете. Эндрю отступает назад, чтобы позволить ему открыть дверь, но как раз в тот момент, когда Нил собирается выйти в нее, Эндрю хватает его за рубашку, чтобы оттащить назад. — Я не жалею об этом, — серьезно говорит он, глядя на Нила ясными глазами. — Но я не могу... — Ты не должен мне ничего объяснять, — говорит Нил, потому что, возможно, он еще не все знает об Эндрю, но он знает, что тот не смог бы закончить эту фразу. Эндрю коротко кивает, его рука сгибается в хватке на рубашке Нила, но не отпускает ее. — Увидимся утром, — шепчет Нил. Эндрю снова кивает, прежде чем отпустить его и отступить на несколько шагов, чтобы пропустить Нила в дверь. Бросив последний взгляд друг на друга, дверь между ними закрывается.—————
Пару часов спустя, когда Нил лежит на кровати и лениво играет на гитаре — давно уже приняв душ и переодевшись в спортивные штаны и футболку, — раздается стук в дверь. Предполагая, что это Ники или Мэтт пытаются затащить его на вечер кино, Нил вздыхает, откладывает гитару в сторону и выбирается из постели. Он неторопливо идет к двери, не удосужившись заглянуть в глазок, прежде чем распахнуть ее. Меньше всего он ожидал увидеть там Эндрю, одетого в свою импровизированную пижаму из спортивных штанов и футболки, но с повязками на руках. Он ничего не говорит, протискиваясь мимо Нила в комнату. Нил тупо смотрит на пространство, которое только что освободил Эндрю, прежде чем заставить себя закрыть дверь. Когда он оборачивается, Эндрю уже сидит на кровати, скрестив ноги, и, похоже, ждет его. Когда Нил пересекает комнату и забирается на свое прежнее место, Эндрю рассеянно пробегает пальцами по струнам выброшенной гитары Нила. — Ты здесь, чтобы поговорить, или это будет ночь молчания? — спрашивает Нил, когда тишина становится для него невыносимой. Он хочет быть тем, кем Эндрю хочет его видеть прямо сейчас, но сначала ему нужно знать, что происходит. Эндрю наконец перестает водить рукой по струнам и смотрит на Нила бесстрастным взглядом: — Я хочу провести еще один раунд. — В прошлый раз, когда я проверял, я дал тебе правду в кредит. Эндрю издает звук, который можно было бы принять за смех. Или, во всяком случае, версия смеха Эндрю: — Ты сделал это, Абрам. — Я думал, ты веришь в честную торговлю? — напоминает ему Нил. — Ты не обязан мне ничего говорить, — говорит Эндрю через некоторое время, снова переводя взгляд на гитару и обдумывая, что сказать дальше. — Я отвечу. Но сначала мне нужно кое-что от тебя. Нил кивает, жестом приглашая его продолжать. — Сними рубашку. Слова ошеломляют Нила; вероятно, это последнее, что он ожидал услышать от Эндрю, но он все еще чувствует, как его желудок неприятно сжимается при этой мысли. Ему невыносима мысль о том, что его шрамы будут выставлены напоказ, и сколько бы они ни толкали друг друга последние пару недель, руки Эндрю никогда не забирались под подол его рубашки. — Почему? — удается ему сказать, голос звучит сдавленно для его собственных ушей. Эндрю теребит одеяло и отвечает: — Я поговорю с тобой, чтобы ты понял, но я делаю это не бесплатно. Как ты сказал... — Честная сделка, — заканчивает за него Нил. Другими словами, если Эндрю вот-вот станет уязвимым, то и Нил тоже. — Прибереги свою правду в кредит на другой день, — предлагает Эндрю. — Ладно, — Нил не знает, на что соглашается, но все равно тянется к задней части футболки. Подавив трепет, который он чувствует, он стягивает ее через голову, готовясь к реакции Эндрю. Эндрю неверяще замирает, как только Нил роняет свою футболку на ковер, его глаза останавливаются на пулевом ранении на груди Нила. — Ложись, — тихо просит он, и Нил подчиняется, главным образом потому, что ему не придется смотреть прямо на Эндрю. Эндрю отодвигает гитару, кладет ее на пол в конце кровати и шаркает, пока не садится, все еще скрестив ноги, рядом с Нилом. Он протягивает руку, крепко держа ее над плечом Нила, испещренном шрамом от раскаленного железа: — Да или нет? — Да, — вздыхает Нил, закрывая глаза и стараясь не подпрыгнуть, когда прохладные пальцы Эндрю касаются его плеча. Его глаза снова открываются, когда Эндрю начинает говорить. — Я не жалею о том, что случилось раньше, — это первое, что он говорит, повторяя свое прежнее заверение. — Я не торопился и не начинал то, что мне было некомфортно делать. Он делает паузу, прослеживая случайный узор, оставленный ожогом на плече Нила. Его глаза мелькают к Нилу один раз, прежде чем снова отвернуться: — Но это не значит, что мысль о том, что ты ответишь взаимностью — или даже останешься в комнате, когда я выйду, — это то, что меня устраивает. — Я понимаю, — отвечает Нил, наблюдая за лицом Эндрю, когда его рука скользит по сморщенному шраму, оставшемуся от шальной пули после схватки с людьми его отца. Эндрю, вполне добросовестно, не спрашивает его об этом: — Когда я говорю “да”, я не шучу. Это не значит, что ответ всегда будет таким, но когда я даю тебе “да”, ты должен доверять мне. — Я могу это сделать, — бормочет Нил, втягивая воздух, когда пальцы Эндрю следуют за линиями следов от ножей, оставленных Рико и его отцом — и Лолой, напоминает ему мозг. Почувствовав конец разговора, Нил поднимает руку, достаточно медленно, чтобы Эндрю это заметил, и легонько похлопывает Эндрю по руке, чтобы привлечь его внимание: — Могу я теперь узнать правду? Эндрю оценивающе смотрит на него, прежде чем кивнуть. — Что ты на самом деле думаешь об этой песне? Это явно не то, чего ожидал Эндрю, но он быстро приходит в себя, фыркая и закатывая глаза, когда ложится на живот рядом с Нилом: — Я думаю, у тебя есть желание умереть. Нил усмехается, приподнимаясь на локте, чтобы сократить расстояние между ними: — Может быть, — соглашается он. — Да или нет? Эндрю бросает на него равнодушный взгляд, но кивает, растопырив пальцы на животе Нила и ненадолго зарываясь в него: — Да. Они целуются. И этого достаточно.—————
@neiljosten: 💙💙ответить | 39K ретвитов | 22.3K фавов