И я поверю тебе

      Сяо Чжань сдержал своё обещание: он вел себя так, будто того поцелуя никогда не было, и он ничего не знает о чувствах Ибо. И хотя их отношения остались прежними, Ибо осознавал, что это равновесие искусственное. Собственные чувства, запертые глубоко в сердце, скрутились комком безнадежности и, не находя выхода, мучали, плача и царапая холодными острыми когтями. Но Ибо предпочитал делать вид, что с ним всё в порядке.       — Больше тянуть нельзя, гэ-гэ, — обратился он к Сяо Чжаню перед сном. Они должны были узнать, что это за девочка, почему ей все ещё шесть лет, и как она связана с Сяо Чжанем. — Как нам найти эту твою Мейли?       — Её удочерили, так что я бы начал с того, что узнал в приюте адрес приёмных родителей, — резонно ответил Сяо Чжань.       — Они не скажут нам. Такие вещи разглашать не имеют права.       — Мы тоже, как ответственные граждане, сразу же должны были сообщить в полицию о том, что их подопечная Хан Сюин пропала, — фыркнул Сяо Чжань и выключил лампочку у кровати. — Но мы, вместо этого, пошли её искать. Так что и им придётся разок поступиться законом.       На этих словах Сяо Чжань укрылся теплым одеялом, обнял подушку и сразу заснул. Ибо же напротив долго и беспокойно ворочался. Он смотрел на спящего Сяо Чжаня, на его умиротворенное лицо и пытался понять, когда же это всё началось. Когда его дружеские чувства переросли во что-то настолько большее, и как он смог пропустить момент, когда человек, лежащий на соседней кровати, стал так нужен, так до боли необходим. Случилось это ещё до их путешествия или уже во время?       Может ещё тогда, когда они проводили вместе вечера за просмотром фильмов, и Сяо Чжань накрывал его пледом, думая, что если самому холодно, то и Ибо обязательно замёрзнет. Может, когда Сяо Чжань приглашал отведать новые блюда, которые всегда, абсолютно всегда, были приготовлены с учётом кулинарных предпочтений Ибо. Или может это случилось, когда Сяо Чжань спас его в подвале от огня.       Ибо не мог ответить себе на этот вопрос. Зато мог на другой: не важно когда, и не важно почему это случилось, но это чувство внутри, Ибо будет беречь, несмотря ни на что.       С силой зажмурившись, он попытался вытеснить из головы назойливые, невеселые мысли, и сосредоточиться на завтрашнем дне, думая о кулоне, о поездке к родителям Мэйли и о ней самой. Ибо изо всех сил пытался убедить себя, что не боится маленькую девочку с этими чертовыми бантиками, но получалось плохо. Наконец усталость победила, и он провалился в сон.       Ван Ибо не знал сколько проспал, когда из сна его выдернул громкий крик Сяо Чжаня. Вскочив, он включил ночник на тумбочке, щурясь от резкого света. Сяо Чжань метался по кровати, явно пребывая в кошмаре.       — Сяо Чжань! Чжань-гэ, проснись! — Ибо тряс его за плечи. Волосы разметались по подушке, лицо было искажено гримасой ужаса и боли, а на лбу виднелись капельки пота.       «Что ему снится?» — с ужасом успел подумать Ибо, как раз перед тем, как Сяо Чжань резко подскочил на кровати, распахнув глаза. В них всё еще читался неподдельный страх, но спустя всего пару секунд взгляд снова стал привычно спокойным. Ибо инстинктивно прижал Сяо Чжаня к себе, такого хрупкого, беззащитного, ещё секунду назад напуганного чуть ли не до смерти, и, несмотря на то, что тот уже успокоился, продолжал гладить по спине, ощущая под ладонями мокрую от пота футболку.       С извиняющейся улыбкой на лице, Сяо Чжань слегка отстранился: — Мне опять приснился кошмар, да?       Ибо кивнул, всё ещё с тревогой вглядываясь в лицо напротив.       — Не волнуйся, я же говорил, что всё равно их не помню. Я в порядке, — Сяо Чжань пожал плечами, вставая и направляясь к шкафу за новой футболкой. — Прости, что разбудил.       Ибо не знал, что на это ответить. Меньше всего его волновало, что кошмар Сяо Чжаня нарушил собственный сон. Ибо видел искривлённое от ужаса лицо, слышал крик, видел, как он метался по кровати. Возможно, Сяо Чжань не помнит снов и не чувствует страха проснувшись, но он точно не в порядке.       Остаток ночи прошел спокойно. Утром Сяо Чжань позвонил в приют и вежливо, но довольно настойчиво, попросил дать ему адрес приёмных родителей Мэйли — единственной подруги детства, с которой он хотел бы непременно увидеться. Ему пришлось несколько раз заверить госпожу Лан, что он не скажет, где взял адрес и при любых расспросах сошлётся на социальные сети. После довольно долгого колебания Лан Су пообещала разыскать данные в архиве.       Господин и госпожа Тан, удочерившие Мэйли, проживали в небольшом городке. На машине до него было примерно пять часов езды, так что, не теряя времени, Ибо и Сяо Чжань отправились в дорогу, прихватив с собой завтрак. За рулём опять был Сяо Чжань, а Ибо, не спавший почти всю ночь, отрубился на пассажирском сидении.       Добравшись до нужного адреса, они вышли из машины и одновременно нахмурились. Небо было тяжелое и пасмурное, как будто кто-то накрыл весь город серым одеялом. Ветер периодически подхватывал сырую листву и подкидывал вверх, подобно фейерверку. Под навесом переплетённых крон мрачных деревьев стоял старый дом, который выглядел довольно убого и обшарпано. Было заметно, что он давно не ремонтировался, а весь двор зарос травой. Вообще, всё это на фоне осенних сумерек производило довольно мрачное впечатление.       Калитка оказалась открыта, и так как на ней не было звонка, то парни просто прошли внутрь двора. Пройдя мимо одиноко стоящих качелей, они поднялись на крыльцо и постучали. Дверь долго не открывали, казалось будто в этом обветшалом доме вообще никто не живёт. Они уже даже хотели развернуться уйти, как вдруг по ту сторону послышались шаги. Дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге показалась невысокая, худая женщина.        Сяо Чжань рассказывал Ибо, что когда Мэйли забирали, её маме было не больше тридцати, значит сейчас ей должно было быть чуть меньше пятидесяти. Но женщине, которая открыла дверь, можно было дать все шестьдесят. На месте мимических морщин были уже глубокие, под глазами залегли тёмные тени, а волосы полностью седые.       — Госпожа Тан? — с небольшим сомнением в голосе спросил Ибо.       — Да, — кивнула женщина и чуть шире приоткрыла дверь.       — Здравствуйте, меня зовут Сяо Чжань. Я вырос в том же приюте, что и ваша приёмная дочь Мэйли. Мы дружили, и я бы очень хотел с ней увидеться.       — Простите, я не знаю о ком вы, — пожала плечами женщина. — У меня нет детей.       — Но вы же удочерили девочку из приюта? — ошеломлённо переспросил Ибо.       — Нет, у меня нет детей и никогда не было. Ни родных, ни приёмных.       Парни недоуменно переглянулись, а потом Ван Ибо вспомнил одну деталь, на которую обратил внимание во дворе.       — А зачем вам тогда качели? — спросил он.       — Это для моей дочери Мэйли, — как ни в чем не бывало ответила женщина.       Ибо растерянно потряс головой, пытаясь понять, всё ли он правильно расслышал.       — Но вы же сказали, что у вас нет дочери, — ещё раз уточнил Ибо.       — Да, у меня нет детей, — согласилась госпожа Тан.       — А для кого качели? — уже с раздражением в голосе спросил Ибо.       — Для моей дочери Мэйли.       Ибо вопросительно посмотрел на Сяо Чжаня и натолкнулся на такой же непонимающий взгляд.       — Госпожа Тан, — более мягко обратился к хозяйке дома Сяо Чжань. — Можно мне поговорить с вашим мужем?       — О, господина Тана нет дома, — поспешно ответила женщина.       — А когда он придёт? — не унимался Сяо Чжань.       — Он не придёт, — женщина строго посмотрела на обоих парней. — Он раскачивался, раскачивался… и поэтому больше не придёт.       — Раскачивался? — не понимая о чем говорит эта женщина, переспросил Ибо. — На качелях?       — Нееет, — покачала головой госпожа Тан. — На верёвке в подвале. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда.       Ибо почувствовал, что у него волосы на загривке встают дыбом, а ноги становятся ватными. Он посмотрел на Сяо Чжаня, но тот лишь хмурился, думая о чём-то.       — Простите, госпожа Тан, за неожиданный визит, — наконец выйдя из раздумий, сказал Сяо Чжань. — Мы пойдём.       Они развернулись и молча пошли прочь от двери. Почти подойдя к калитке, едва державшейся на ржавых петлях, они услышали за спиной скрип качелей.       Резко обернувшись, оба застыли, как вкопанные. На качелях качалась Мэйли, в той же желтой курточке и в тех же ненавистных Ибо бантиках.       — Здравствуй, гэ-гэ, — пролепетала она тоненьким голоском и лучезарно улыбнулась. От этой улыбки у Ибо по спине пробежал холодок.       Сяо Чжань пошел в направлении к качелям. Ибо последовал его примеру, хотя разум орал бежать в противоположную сторону.       — Что ты такое? — решительно спросил Сяо Чжань, подойдя на максимально близкое, по меркам нервов Ибо, расстояние.       — Разве это важно, гэ-гэ? — непринуждённо пожала плечами Мэйли.       — Что ты сделала с госпожой Тан? — задал второй вопрос Сяо Чжань.       — Ты про то, что она слегка не в себе? — Мэйли состроила притворно расстроенную мордашку. — Человеческий разум так хрупок. Она ещё молодец. Вот господин Тан оказался гораздо слабее. Он повесился в подвале. Ну, вы слышали, — девочка улыбнулась, как будто делилась каким-то интересным секретом. — Госпожа Тан, когда нашла его, так кричала, так кричала. А потом выгнала меня. Из дома. А из головы не получилось. Бедная, бедная мама.       Ибо чувствовал, что у него вот-вот начнётся паническая атака.       — Сяо Чжань гэ-гэ, ты задаёшь неправильные вопросы. Гораздо важнее не что я такое, а что ты такое. А на это ты сможешь ответить, когда поймёшь, от чего ты бежал.       Мэйли спрыгнула с качелей, и Ибо со страхом отшатнулся, но потом почувствовал, что Сяо Чжань взял его за руку и крепко сжал.       — Идем, Ибо!       — До встречи, гэ-гэ, — уже без улыбки, а с заметным оскалом попрощалась Мэйли.