Котята

- Ой, пиздец! А что еще можно сказать, когда отрезаешь кусок сырокопченой колбасы, чтобы сделать себе бутерброд к утреннему кофе, а нож соскальзывает, и в результате кажется, что указательный палец на левой руке висит на полоске кожи. Так и случилось с Петей Хазиным в это злоебучее, по его мнению, утро. Игоря вызвали ни свет, ни заря, а Петю в отделе ждали только к девяти. Кровь хлынула, капая на пол в кухне. Увидев это, Кирилл побледнел так, что выглядел хуже пострадавшего Хазина. Схватив первое попавшееся под руку полотенце, Кир сунул его Пете: - Прижми рану. Сейчас в клинику поедем. Трясущимися руками нашел на гугл-картах, где ближайшее отделение платной клиники «Милосердие». Цены там были, однако, совсем не милосердными, о чем вскользь заметил Хазин. И напомнил, что в соседнем дворе травмпункт. Это он помнил, так как пару месяцев назад сам водил туда Игоря, которого ранили во время задержания, а тот махнул на себя рукой и приплелся домой с резаной раной на боку. - Заткнись, - рыкнул на него Кирилл, - или хочешь истечь кровью в очереди с бомжами? Там любую дрянь вплоть до спидозняка подцепишь. Ключи от тачки дай. Обалдевший Петя сунул ему ключи от своей «Тойоты Камри». Гречкин сунул их в карман, помог набросить на здоровую руку куртку, напомнил про паспорт. Хазин даже удивился, насколько быстро и главное, рассудительно действовал мажор. Навигатор услужливо подсказывал повороты, путь был минут двадцать – всего ничего по меркам Питера. - Ты как там? Кирилл даже вел не в своей расслабленной манере, следил за дорогой. На Хазина не смотрел вообще. - Пока не сдох. - Это радует. Он лихо подкатил к дверям клиники. Втиснул «Тойоту» между «Хондой» и стареньким жигуленком, непонятно, как оказавшемся тут, среди дорогих тачек. И потащил Петю прямо внутрь. - Потом салон почистить надо будет, наверное, - говорил он, по-прежнему отводя взгляд. В холле их встретила медсестра, она тут же помогла Пете снять куртку, надела ему на туфли бахилы и провела в отделение неотложной травмы. Кирилл остался у аквариума. Через некоторое время, показавшееся вечностью, Петр Юрьевич Хазин вышел на негнущихся ногах. Голова сильно кружилась. Кирилл все еще был таким же бледным, как и сам Петя. Рядом с ним сидела медсестра и всячески отвлекала его от дурного самочувствия. - Ну, как ты? Этот вопрос они задали друг другу одновременно. Так, что аж смешно стало. И поплелись на улицу – покурить. Сев плечом к плечу на скамейке, оба достали айкосы – и каждый понял, что курить отчего-то не тянет. - У тебя что? - Амбер лэйбл с ореховым вкусом. - А у меня ментол. И дикая вишня. Кирилл вгляделся в темно-карие глаза собеседника. Петя улыбнулся – слабо, будто не решаясь. Гречкин отзеркалил улыбку. - Ну, что там? Швы наложили? - Ага, сказали завтра сюда на перевязку. Я тебе потом на карту скину, тут цены заебись. - Завали. Вы с Игорем для меня столько сделали, что всю жизнь расплачиваться можно. Больняк-то выдали? - А как же! Пока на пять дней, потом видно будет. Если что, сказали, продлить легко. Хазин помахал перевязанной рукой. Через бинт виднелись пятна чего-то желтовато-коричневого. Кир зажмурился: - Убери. Я крови не выношу. Сейчас, пока тебя штопали, меня тут откачивали. Хорошо, что поесть не успел с утра, я бы тут блевал дальше, чем видел. - Офигеть. Ты как собрался на юридическом учиться? Да тебя с первого опознания вперед ногами вынесут. - Так я ж не на мента учиться буду. У меня в папашиной фирме местечко уже приготовлено. На хрена мне ваши опознания и трупаки всякие. Так, бумажки-бумаженции. Он встал со скамейки, помог подняться Пете, у которого все еще вело голову. - Не пойму, что такое. Раньше сколько раз штопали, и ни разу так не было. А тут ножиком, даже не от бандита, прилетело. А башка, будто плывет. Хуже, чем от веществ. - Сам себе чуть палец не отрезал. Может, аллергия? Тебя спрашивали, на что аллергия есть? - Да вроде ни на что не было до этого. Хер знает. До дома они доехали уже намного медленнее. Гнать не хотелось. Кирилл устало смотрел – теперь уже больше на Петю.       Так как телефон Хазина в спешке забыли дома, а Кир забыл позвонить Игорю и вообще звук выключил по пути, то их ждали двадцать пропущенных от Грома. - Игорь, - тут же перезвонил Хазин, - я тут поранился… в-общем, пускай сегодня не ждут и завтра тоже. Швы наложили. Нет, сейчас не болит, голова только кружится. Горь, да не волнуйся ты, все уже нормально. Меня твой Гречкин свозил в больничку. В какое-то «Милосердие». Подожди, я потом перезвоню. Сейчас пол вытру от крови, а то Кирюшке плохо, он вида крови не переносит. Да так, одной рукой и вытру. Кирилл отлеживался в комнате на кровати. Убрав кровавые пятна и разводы салфетками, Петя приплелся к нему и улегся под боком. - Проверено, мин нет. Можешь не бояться, идти на кухню. И хохотнул: - Наш долг защищать гражданских лиц. Особенно таких трусишек, как Гречкин. - Ах, значит, я - трусишка? Бля, а кто тебя вез утром? И потом еще вытер пол в машине? И попытался щелкнуть по носу, Петя увернулся. Но на возню не было сил. Вскоре оба спали, прижавшись друг к другу. Обезбол начал отходить, руку дергало, начался озноб. В квартире было сумрачно и холодно, на улице шел привычный питерский дождь. Два котенка – серый и белый свернулись калачиком, грея друг друга.