Синьор колдун

К постоялому двору они подошли поздно вечером. За время путешествия Джакомино успел насадить целую рощу из сливовых и персиковых косточек (Этторе так и не понял, откуда он их брал, фрукты, казалось, сами по себе возникали у паршивца за пазухой), выстроить башню из валунов, оживить коровий череп и мановением руки притянуть к пристани видневшийся на горизонте корабль. — Ты что, с ума сошёл?! — возмутился Этторе, но Джакомино деловито пояснил: — Они торопились, вы разве не слышали, синьор колдун? Этторе скрипнул зубами и пообещал себе изменить маршрут. Идти вдоль побережья с этим полоумным явно нельзя, мало ли что он в следующий раз притащит. — Торопились! Надо же придумать такое! Всем известно, что с такого расстояния даже самый сильный колдун ничего не услышит! Джакомино недоуменно поднял брови в ответ на это возмущённое бормотание: — Вы правда не слышали, синьор колдун? — Нет, он ещё и издевается! — всплеснул руками Этторе. — Я решительно не понимаю, почему я вообще допустил, чтобы какой-то сопливый недомерок тащился за мной следом и вытворял такое! — Потому что вам без меня нельзя, синьор колдун, — серьёзно ответил Джакомино и вдруг повёл рукой сверху вниз, трепеща пальцами, будто рисовал в воздухе дождь. — Прекрати меня так называть! И что за ерунду… — Этторе осёкся, потому что безоблачное небо и вправду пролилось дождём — из изумрудов. Камешки больно стучали по голове и по плечам, и Этторе инстинктивно соорудил защитный купол. Теперь изумруды осыпались мягко и бесшумно, будто пушинки. — Клянусь своим амулетом! — воскликнул Этторе. — Мне никогда ещё не удавался купол осязания! — Я знаю, — просиял Джакомино. Этторе присел на корточки, подобрал один из изумрудов. Тот не рассыпался, не превратился в уголёк, как обычно бывало со всем наколдованным. — Хочешь сказать, ты для этого мне нужен? Ты всё умеешь и будешь учить — меня? Джакомино весело хохотнул: — Ну вот ещё, синьор колдун! Этторе прислушался, стараясь поймать хоть какую-то мысль, хоть какую-то эмоцию. Не получалось. Джакомино не звучал. Совсем. А Этторе только сейчас это заметил, болван! — Не обзывайте сами себя, синьор… — Джакомино прикусил грязный палец, вслушиваясь в поток беззвучных ругательств, и серьёзно кивнул: — Ладно, пусть будет просто синьор. — Вот спасибо! — ядовито воскликнул Этторе. — А я-то тебе зачем, раз ты так распрекрасно всё умеешь? — Не знаю, — беспечно отмахнулся Джакомино. — Не может быть, — всё так же ехидно ответил Этторе. — Может, может, — заверил его Джакомино. — Мариучча говорит, мы друг без друга пропадём, а почему — не объясняет. Послушайте, синьор колдун, а не пора ли нам устраиваться на ночь? Заодно и поужинаем. Этторе закатил глаза, услышав ненавистное обращение, и полюбопытствовал: — А почему бы тебе не наколдовать ужин, раз ты такой умный? Джакомино изумлённо захлопал глазами: — Синьор колдун, нельзя есть то, что сам наколдуешь! — Я знаю, — буркнул Этторе, вообще-то думавший, что это правило опирается только на скоропостижное обугливание наколдованного. — Просто проверял, знаешь ли ты. Джакомино осиял его лучезарной улыбкой и вприпрыжку двинулся к постоялому двору. — Стой! — крикнул Этторе. — Да, синьор колдун? Этторе смерил замершего в шутовском поклоне подмастерья сердитым взглядом и предупредил: — Никакого колдовства на людях! — А то что? — безо всякой тревоги спросил Джакомино. Этторе снова закатил глаза и всплеснул руками, наконец понимая, для чего он нужен в этом тандеме. — А то нас сожгут, дурья ты башка!