Заметки не простого паренька

–Значит ищи себе парня которого можно ебать и кусать не в шутку! –дрожащим голосом произнёс Эдгар, после чего Фэнг медленно встал со стула и резко направился в сторону выхода. После хлопка входной двери Эдс поставил пластинку на проигрыватель, и плюхнулся на кровать, начиная реветь от осознания того, что они натворили.

Заметки:

«Это был пиздец. Я даже не знаю, как ему пришло сказать это. Всё так неоднозначно, я запутался Вроде бы обычные слова, ерунда какая-то, а по сердцу бьёт будь здоров. Срёмся с ним реально как пара перед расстованием. Я не хочу терять его. Ни в коем случае.» Фэнг выбежал из дома и пытался как можно скорее попасть на автобусную остановку. Слезы текли по румяным щекам, не останавливаясь ни на секунду, сердце билось с бешеной скоростью, мысли в голове превращались в кашу с комочками, голова начинала кружиться. Парень успел сесть на свой 74 автобус, и, надев наушники, стал перебирать возможные события с голове, попутно пытаясь востановить дыхание. Почему Эдгар устроил это из-за одного укуса? Почему нельзя было это просто забыть? Может это для него больше, чем просто пятно на шее? Как же сложно его понять. Время подходит к трём часам дня. Фэнг вышел из автобуса и направился в сторону своего дома. Как только он зашёл в подъезд его первой мыслью было: «Главное, чтобы его не было дома». Подъем на второй этаж, поворот ключём… Только не это. Дверь была уже открыта, значит его отец уже был дома. Он открывает дверь и видит знакомый силуэт, стоящий напротив. –Где ты был целый час? –Грозным голосом спросил он своего сына. –У меня были занятия по русскому языку. –Какие ещё занятия?! Мы с тобой договаривались, что всё своё свободное время ты посвящаешь тренировкам и домашнему заданию. Я не ясно выразился тогда?! –Фэнг лишь молча смотрел в пол, сверля его своим взглядом.–Я тебе попугай что-ли?! –Ещё громче сказал он и пошёл в комнату.–Переодевайся давай. Я тебя жду. Уже немного расслабленным Фэнг пошёл в свою комнату. Ноги были ватными до сих пор, то ли из-за того, что с ним сейчас будет, то ли он не отошёл от разговора со своим приятелем. Он надел свитер и тёплые штаны не только из-за прохлады в доме. –Иди сюда, паршивец. Ты не только опоздал домой на целый час, но и обмануть меня пытался! Откуда в тебе столько неуважения?! –родитель взял в руки провод от компьютера, сжимая его в руках всё сильнее. –Пап! Прошу тебя. Хоть ремнём, но только не проводом! Я буду приходить во время домой! Я клянусь тебе! –С меня достаточно твоих пустых слов! Ты будешь отчитываться за час, проведённый без пользы! Вставай в планку. Если смеешь опустить колени или даже упасть, то даже не могли о пощаде. Бегом! Прошла минута. Борец весь дрожал. Он не мог больше держаться на руках. Хотелось провалиться к соседям вниз и сбежать из этого дома как можно дальше, куда глаза глядят. Стоять в планке было невыносимо. Выполняя это упражнение нагрузка идёт практически на все мышцы. А если представить это на протяжении целого часа непрерывного выполнения? Нагрузка колоссальная. Проходит ещё минута, пять, десять. У Фэнга совсем не осталось сил. Он падает в бессилии на пол, закрывая глаза, желая уснуть и не просыпаться. –Ах ты паскуда! Грёбанный слабак! Ты ни на что не способен! Ничтожество.–Всё это и не только его отец говорил во время наказания. Он не жалел своего сына, несмотря ни на что. В нём он видел только живой трофей и шанс воплатить свои несбывшиеся мечты. Отец Фэнга считал, что насилие–это лучший метод воспитания, ведь он думал, что по другому его никто даже сошлась бы не хотел. Мольбы и хлопки были слышны всем. С каждым ударом руки и ноги юноши становились краснее из-за «хлыста», оставляя на теле яркие узоры. Парень пытался уворачиваться, но попытки избежать наказания не увенчались успехом. Его отец смотрел на него как на врага народа, как на предателя, как на самого плохого человека на свете. Ярость переполняла его душу, заставляя бить тело снизу всё сильнее и сильнее, сильнее и сильнее, смотря прямо в глаза своего «любимого» сына. Четыре часа дня. Фэнг наконец-то смог выбраться из рук тирана и пройти в свою комнату, обещая начать делать домашнюю работу, но на самом деле смотреть в потолок, изливаться слезами и думать, думать о том, как жить дальше.