Антоша, мой любимый официант

Горло стягивала колющая сухость, лишающая нормального сна. Жажда заставила проснуться, дискомфорт не радовал, но вырваться в реальность оказалось чем-то невообразимо хорошим. Сильные мужские руки прижимали худое тело к себе. На лице даже появилось подобие улыбки, а внутри вмиг стало так тепло, даже горячо, чему, возможно, поспособствовало горячее дыхание в области шеи, но на секунду Антон даже забыл о своей проблеме. Положение Попова сковывало в движениях, а одна из рук была прижата ладонью. Лунный свет позволял взглянуть на профиль мужчины, но лишь на его часть, поскольку свет падал лишь на скулу, рассеиваясь в большей части по затылку. Диск луны также осветил и гибкую длинную трубочку, прикреплённую к пластиковому пакету. Это заставило вспомнить недавние события. Стакан с водой оказался на деревянной тумбочке, стоящей на стороне Арсения. Двигаться было невозможно, но и будить директора не хотелось. Ровное сопение успокаивало и умиляло одновременно, но, к сожалению, жажда оказалась сильнее. Антон принял положение полусидя, стараясь не шевелить рукой, в которую была вставлена острая игла. Своими действиями, парень заставил мужчину проснуться. Он поднял корпус, перенося вес на согнутые руки и с опаской посмотрел на невозмутимого парня. — Что случилось? — хриплым от сна голос спросил Попов, припадая к правой руке парня, старательно пытаясь рассмотреть, на месте ли игла. — Пить очень захотелось, — внятно ответил Шастун, не выражая ни единой эмоции. — Чего пить? — мужчина вновь поднял взгляд на парня, отрываясь от разглядывания руки. — Воды. Арсений тяжело вздохнул, наклоняясь за стаканом, вместе с этим включив небольшой ночник, стоящий на тумбе, отчего начал хмуриться. — Держи, — он протянул стакан Антону и поднялся с кровати. — Принесу графин. Пока мужчина удалялся из комнаты, Шастун отметил, как привлекательно выглядит вид сзади в серых спортивных штанах. «Твою мать, Арс, какой же ты…» — лениво подумал парень, слегка улыбаясь. Постель, а точнее место рядом, быстро охладело. Пустота не очень радовала и совсем не грела. Благо, Арсений не заставил себя долго ждать, появившись в дверном проёме с графином воды. — Хочу в туалет, — тут же оповестил юноша, в ответ на что мужчина лишь закатил глаза. — Сам встать сможешь? — он поставил стеклянный графин на тумбу около Антона, останавливаясь около него. — Думаю да, — спокойно сказал он. Мужчина взял штатив в руки, помогая парню подняться. — Как себя чувствуешь? — Попов придерживал его за талию, пока они медленно направлялись в уборную. — Потерянным. Добравшись до уборной, Арсений остался в дверном проёме, повернувшись к парню спиной, пока тот занимался своими делами, пытаясь справиться одной рукой. Антон натянул шорты, которые он так и не понял, как оказались на нём, после чего двое прошли в комнату, укладываясь обратно. Мужчина любезно выключил свет. — Сколько там осталось? — спросил Попов, забираясь на кровать. — По хуйне, — за фразой послышалось шевеление, а после — стук трубки о пол. — Блять, Шастун, — разозлился Арсений, поднимаясь с постели. — Дурак. Мужчина подбежал к навесным полкам, доставая с одной из них небольшой светлый контейнер. Лёгким движением руки верхняя крышка отлетела вверх, а внутри начали рыскать длинные пальцы, что-то усердно ища. Послышался звук открывающейся баночки, после чего содержимое чуть вылилось на ватный диск. — Прикладывай, — резко приказал мужчина, передавая содержимое в руки Шастуна. Юноша послушно приложил ватку со спиртом к месту прокола, сжимая руку в локте. — Зачем ты вообще это сделал? — не успокаивался Попов. — Нет в этом ничего страшного, Арс, ложись спать, — Антон повернулся на бок, демонстрируя своё нежелание продолжать разговор. Последующие пару часов они провели на разных краях кровати спиной друг к другу.

***

Светлые замыленные полосы упираются в пол и стены, оставляя квадратные рисунки, точно передающие форму окон в комнате. Сквозь бледный свет проходит белый дым, только сильнее выделяя очертания стремящихся в комнату лучей. Дым закручивается в спирали, создавая красивый орнамент. Струящиеся волны выступают символом спокойствия, смешанным с мнимой свободой, почувствовать которую можно лишь через открытое окно балкона. Языки пламени поглощают новую белую палочку, оставляя на ней мелкое красное свечение, которого не видно из-за света в квартире. Сигареты спасают, но не от мыслей — скорее, от жажды вновь выпить лишнюю долю алкоголя. Главным являлось признать своё положение и принять проблему, но в минуту, когда Антон перерывал квартиру Арсения в попытках найти хотя бы намёк на бутылку с терпким напитком, он эту проблему не нашёл. Смирившись, пришлось расслаблять свой организм сигаретами. Они не спасали от назойливых мыслей. — Тош? — отдалённое звучание бархатного голоса, чья мелодичность поражала, влюбляя и маня. Антон отозвался на голос, промычав неразборчивое «м-м-м» под нос, но не оторвал взгляда от кружащихся в свете волн. — Ты бы хоть дверь на балкон закрыл, — послышалось уже ближе, после чего рука захлопнула дверцу, а голос перестал слышаться так громко, как до этого. Обращать внимание на громкий звук не было сил, но и давиться третьей сигаретой подряд сил тоже не нашлось, потому пришлось выйти с балкона в поисках своего смысла. — Ты не завтракал? — раздалось как только Антон перешагнул порог кухни. Отрицательно мотнув головой, он набрал воды из-под крана, мигом опустошая стакан. — Садись, сейчас будем кушать, — мужчина поставил на стол стеклянную баночку с детским, судя по этикетке, пюре. — Не хочу, — буркнул парень, направляясь к выходу с кухни. Неожиданно сильная рука крепкой хваткой схватила тонкую кисть, ограничивая в дальнейших действиях. Антон нехотя взглянул на директора, давая понять, что не в настроении общаться. — Тебя никто не спрашивал, — строго оповестил мужчина. — Быстро сел, — в ответ на приказ парень лишь усмехнулся, громко выдыхая. — Командовать будете? — в тоне чувствовалась надменность, перед которой Попов не растерялся. — Если понадобится, — спокойно сообщил он, так и не разжимая хватки. — Как бы я хотел выпороть тебя, Шастун, — мужчина притянул юношу ближе к себе, чуть ли не соприкасаясь носом с чужим. Резкости в движениях и расстояния хватило, чтобы Антон резко протрезвел от своего состояния и начал слушать мужчину. — Сел, — приказным тоном отчеканил он, отводя от себя юношу в сторону стула. Громкий звук сглатывания кома в горле — вот парень уже послушно сидит на стуле, дожидаясь обеда.

***

— Арс, ну потанцуй со мной! — слабые тонкие ручки в который раз цепляли мужское плечо, заставляя подняться с рабочего места. — И хорошо, что он не знает про такую, как я… — руки кружились в воздухе под такт мелодичной песне, играющей из динамика телефона, который также находился в руке. — Арс, ну пожалуйста, — вновь докучает парень, на что получает только полное игнорирование и невнятное ворчание под нос. — Но понимаю, он мне нужен, нужен ещё! — Антон глотает воздух ртом, чуть ли не давясь: такую лёгкость в теле он не чувствовал уже давно. — Арс, ну хочешь, я на колени встану? — и он встаёт, подойдя к мужчине. Несколько поглаживаний руки, которую директор тут же убирает, продолжая печатать что-то на ноутбуке. В ответ на жест Антон резко поднимается с места, разворачивая мягкое кожаное кресло на сто восемьдесят градусов, не опуская руки со спинки. — Ты ёбаный высокомерный мудак! — голос до того громкий, что эхом отскакивает от стен. — И мне не стыдно закричать о том, что это любовь! — играет из динамика телефона, что уже лежит поодаль на полу. — Ты даже не хочешь, блять, понять меня! — несильный удар по всё той же спинке кресла. Взгляд Арсения невозмутим, словно он смотрит не на разгневанного парня, чьё настроение меняется быстрее скорости звука, а в размытый горизонт. — Самовлюблённый говнюк! Его слова на три минуты так прожгли мою кровь… — А знаешь что, Арс? — рука, наконец, отрывается от изголовья стула, пока эмоции Антона сменяются на ложную радость. — А знаешь, Арс, ты же, блять, дружить со мной начал, а я такой дурак, думал, что важен тебе, — парень вновь переводит взгляд на Попова. — Нихуя, — более грубым голосом говорит он. — Не-а, — он поджимает нижнюю губу, быстро мотая головой. Я продолжаю повторять себе, что всё хорошо… — Ты ебучий кретин, который действует только в своих собственных интересах! — парень срывается на крик, из глаз уже в открытую текут слёзы, но мужчина не предпринимает меры. — Ты просто ёбаный пидорас, — слово за словом отчеканивает парень, одёргивая руку. Но понимаю, он мне нужен… Взгляд вмиг менятся. Полные испуга глаза пронзают невозмутимые голубые. — Боже, Арс, — парень падает на колени, больно ударяясь костями о холодный пол. — Арс, прости меня, — он еле подползает к креслу, обнимая ноги мужчины своими руками. — Прости меня, пожалуйста, прости… — мысли сменяются так быстро, что Антон практически давится ими, безнадёжно умоляя директора простить. — Какой же я придурок, — чуть тише произносит он, и голос переходит на писк. — Арс, Арс, прости… …нужен ещё.