Антоша, мой любимый официант

Облака спустились на область горизонта, создавая своеобразную дымку, сквозь которую тёмно-синий цвет неба казался блеклым и неестественным. Солнце уже скрылось, оставляя после себя бледно-оранжевый закат с розовой дымкой на темных облаках. Сумерки ещё не взяли власть над апрельским вечером, но в окнах деревянных домов уже горел теплый жёлтый цвет, смешиваясь с красками заката. Холодный воздух окутывал открытые участки тела, проникая в лёгкие и слегка щекоча их. Активно тающий днём, холодный снег хрустел под грубой подошвой, а под ним проглядывались следы прошедшей осени — серые опавшие листья, которые так и не были унесены ноябрьским ветром. После каждой встречи с давним другом на душе царило спокойствие. Мир заливался всё новыми красками, запахи слышались иначе. Антон был рад вновь оказаться в этом поселке у бабушки и дедушки. Мать увозила его в деревню каждый раз, когда он начинал болеть. Здесь царила совершенно другая, отличная от городской суеты, атмосфера, а благодаря бабушке справляться с болезнями было намного проще. Скрипучая дверь слегка приоткрылась, гостеприимно приглашая зайти внутрь. Парень запер её с другой стороны, слегка путаясь в ключах из-за темноты в помещении. Громко выдохнув в последний раз, он поднялся по небольшим ступенями выше, открывая вторую дверь в жилое помещение. В слегка заложенный нос бросился запах жареной картошки, а через секунду послышался треск масла на сковороде. Также в отдалении был слышен приглушённый звук телевизора, по видимости, новостей, которые так любил смотреть дед. У Антона от них только раскалывалась голова. Сняв тяжёлые кроссовки, юноша прошёл в кухню, что находилась ближе к входной двери. — Антоша, — низкая худая женщина, стоявшая у плиты, обернулась, пока по ее лицу разливалась теплая улыбка. — Как погулял? — бабушка никогда не заставляла парня сидеть дома, даже во время болезни, а особенно сейчас, когда простуда практически отступила, но больничный продолжался. — Отлично, — высокий парень уверенно улыбнулся, присаживаясь за обеденный стол. — Ходили с Юрой на родник. Там, правда, комаров уже много, но они просто летают, не кусаются, — рассказывал подросток пожилой женщине, слегка жестикулируя: прогулки очень взбадривали его. Вдалеке послышался кашель и скрип кресла. Кажется, дед, услышав разговоры, оторвался от очередного просмотра новостей и поспешил на кухню. — Где пропадал опять? — кучерявые мягкие волосы нежно потрепали, вызывая небольшой смешок у их обладателя. — С Юркой, что ли? — пожилой мужчина присел на стул рядом, облокотившись на край стола. — С Юрой, — подросток кивнул словам старшего, поглаживая безымянный палец, на единственном из которых не было кольца. — Сорванец твой Юрка, недавно говорили, что он сарай хотел поджечь, — рассказывал дедушка, жестикулируя. При тёплом комнатном свете в линзах его очков поблёскивали небольшие огоньки. — Благо вовремя заметили. — Да не он это был, — вступилась бабушка, оборачиваясь на шумный диалог. — Сказали же, что Вовка с Гришей это всё затеяли. «Вовка и Гриша» были не самыми лучшими ребятами в этом посёлке. Антон с ними толком не общался, так как они вечно затягивали его в неприятности, или вовсе хотели избить лишний раз только потому, что он выглядит как городской. Юра же был совсем другим, спокойным и дружелюбным парнем, хоть и с теми двумя связь поддерживал. Но эта связь была, скорее, от нечего делать. — А, эти раздолбаи, что ли? — удивился дедушка. — Тьфу ты! — он демонстративно ударил рукой о стол. — Ты с ними не общайся, Антошка. Дед говорил так, будто парню не шестнадцать лет, а все пять, и он приехал в эту деревню первый раз. — Да я и не общаюсь, — успокоил он мужчину. Диалог длился целый вечер, пока за окном совсем не стемнело. Домашняя жареная картошка, особенно приготовленная бабушкой, была вкуснее всех блюд, что он когда-либо пробовал и попробует. Она вечно баловала внука разными вкусностями и пыталась откормить. Тяжело вздыхала, когда видела щуплое тело. Уезжать не было совершенно никакого желания. Апрельское солнце радовало, как и выступающая зелёная трава. Весна олицетворяла пробуждение от холодного смутного сна, что только грело душу и вселяло радость. Но через два дня приём у врача, и, скорее всего, выписка с больничного. Так что у Антона остался лишь один полноценный день, в который он уже договорился прогуляться с Юркой.

***

Парень распинывал лежащие на пыльной дороге камни, взвивая пылинки вверх. Серый дом с красивым ухоженным участком освещён солнечным ярким светом. Взяв один камешек в руку, Антон запустил его в нужное окно, из которого тут же выглянуло знакомое лицо. Парень улыбнулся, получая такую же улыбку в ответ. Юра собрался быстро, долго ждать его не пришлось, уж слишком торопился напоследок прогуляться с давним другом. Чужая рука небрежно упала на козырёк кепки, смахивая её вниз. — Э-эй, — сквозь усмешку возмутился Антон. — А если я так сделаю? — пригрозил он, тут же повторяя за Юркой. — Пойдём уже, — парень не сдержал смеха.— Я взял, — он указал пальцем на штаны, из которых выпирала квадратная упаковка. — Круто, — Шастун улыбнулся, пока внутри играло возбуждение и предвкушение от последующих моментов. На профиль подростка падали солнечные лучи, подсвечивая тонкие черты лица. Выделяющиеся скулы, прямой, чуть курносый, нос. Смотреть на него казалось усладой для глаз, а тёмные волосы, закрученные в пушистые кудри, выглядывали из-под кепки. — Куда пойдём? — Юра обернулся, позволяя рассмотреть и прозрачно-бирюзовые глаза, которые при дневном освещении казались ещё более необычными, словно два алмаза, устремлённые на юношу. — Хей? — парень улыбнулся, щёлкая перед носом друга. — А-э… — Антон слегка засмущался, отворачивая лицо. — Пойдём? — рука непроизвольно легка на затылок, почёсывая его. — Ну давай в лес или к роднику… — У родника в это время обычно детей много, там же площадка недалеко, — рассуждал Юра, смотря вдаль. — Можно к лесу, что недалеко от пастбища, там никого не бывает так рано. Антон посмотрел на наручные часы. Без двадцати минут десять утра. Обычно он не просыпался в такое время, но возбуждение и желание провести с Юрой больше времени говорили сами за себя. — Надолго ты уедешь? — чуть тише спросил подросток, устремляя взгляд под ноги. Он спрятал кисти рук в карманы штанов. — Надеюсь скоро вернуться, летом точно приеду, после экзаменов, — вселил надежду парень, шагая в нужном направлении. — Экзамены… — Юрка усмехнулся, поднимая взгляд. — Там ничего страшного, главное сдать, — парень был на год старше Антона: уже заканчивал десятый класс. До нужного места они, скорее, не дошли, а добежали, обгоняя друг друга, что вызывало волну смеха и радости у обоих. Антону ни с кем из его друзей не было так хорошо и спокойно. Даже с Димой, который в это время так переживал за него. Он получал большую долю удовольствия от времяпровождения с Юрой и даже не знал, как описать чувства, которые испытывает рядом с ним. Они будто были больше, чем просто дружескими. Парни дошли до соснового бора, внимательно разглядывая тропинку, лишь бы никто их не заметил. Поднявшись чуть выше места, где обычно ходят люди, Антон стянул с плеч дедушкин свитер, кладя его на землю, чтобы парни смогли нормально сесть. — Принёс спички? — в полтона спрашивал Юра, доставая из кармана коробок красной «Явы». — Спрашиваешь, — вальяжно ответил Шастун, демонстративно доставая маленькую коробочку. — Держи, — подросток протянул Антону длинную сигарету. Достав ещё одну, он тут же зажал её губами, поджигая кончик горящей спичкой. Остаток пламени он подставил к кончику второй сигарету, которую держал Шастун. Резко взмахнув в воздухе, он потушил деревянную палочку, бросая куда-то вперёд. — Что ты? — Юра засмеялся, смотря на то, как парень курит. — Сперва вдохни дым и не отпускай, — Антон последовал указаниям. — Теперь набери в лёгкие воздуха, — парень закашлялся сразу же, как только затянулся, что вызвало ещё больше смеха у друга. — Научишься. — Мне так не нравится, — сквозь слёзы от кашля сказал Антон. — Зато какой эффект после этого, — Юра ярко улыбался, пока юноша наслаждался его улыбкой. Горло обжигал тяжёлый дым, но, как и сказал друг, результат того стоил. Голова немного закружилась, а веки стали тяжёлыми. Тело он будто больше не контролировал: оно обмякло и стало, как желе. Юношу повело влево, и непроизвольно его голова оказалась на плече друга. Юра на это лишь усмехнулся, но не отстранился, даже наоборот, придвинулся ближе, чтобы Антону было удобно. — Такой кайф, — промолвил подросток, затягиваясь всё снова и снова. — Даже завидую тебе, — сказал Юра, — мне в первый раз не очень понравилось. Антон вяло усмехнулся, туша сигарету о подошву кросовка.

***

— Хочешь домой? — парни сидели на склоне, наблюдая за алым заходящим солнцем; под ногами журчал родник, а в небе летали птицы, что-то напевая. — Отца видеть не хочу, — Антон положил голову на плечо Юре, но уже не из-за своего состояния, а просто так захотелось. Он даже не понял, почему. — Опять пьёт? — тише спросил друг, подвигаясь ближе. — Уже не пьёт, но постоянно ругается с мамой, — парень тяжело выдохнул. — Лучше бы он исчез… — Всё будет хорошо, Тош. От этого «Тош», даже ноги подкосились. Внутри живота разлилось что-то тёплое. Антон раньше никогда такого не чувствовал. Его, конечно, так называли, и называли другими ласковыми словами, но сейчас это прозвучало не так. Как-то по-другому, по-особенному. Антон поднял голову, заглядывая в бирюзовые глаза. Такие холодные и прозрачные. Парни были так близко, что чуть ли не касались носами. Юра слегка приблизился, чуть прикрыв глаза. Антон последовал его же примеру. В голове всё смешалось, такие странные и необычные чувства накрыли так внезапно, что даже сердце забилось быстрее. Тёплое касание горящих губ о другие. Парень не знал, что нужно делать, и его будто бы охватил ступор, но Юра в то же время нежно сминал его нижнюю губу, как бы подсказывая, в каком направлении нужно двигаться. На щеках и ушах выступил горящий румянец. В области паха всё тоже заполыхало огнём. Именно здесь и сейчас он не мог контролировать свои движения. Руки сами потянулись к белоснежному лицу, а губы вжимались в чужие только сильнее, не желая разрывать эту связь. Но, к сожалению, она оборвалась. Юра чуть отпрянул от чужого лица, приподнимая густые брови вверх. — Что мы делаем? — парень слегка отодвинулся, вытирая влагу на губах. — Прости, это я виноват. — Что? — Антон не сразу понял, что произошло и почему влажные губы начал обволакивать голодный ветер. — В чём виноват? — парень положил руку на чужое плечо. — Юр? — Так нельзя, — прошептал подросток. — Мы парни. — И что? Мы же… это же приятно, — замешкался Шастун, пока сердце всё пропускало удары, а дышать казалось невозможным. — Я думал, что один такой, — на бирюзовых, как море, глазах выступили слёзы. Худощавая рука легла на спину, чуть притягивая тело к себе. Антон хотел скрыть друга от всех переживаний и вновь насладиться таким тёплым моментом. — Ты не один, — прошептал почти в самое ухо Шастун, запечатляя робкий поцелуй на мочке. — Ты не будешь меня осуждать? — бирюзовые глаза заглянули в ярко-зелёные с мнимой надеждой. — Нет, конечно, — парень даже слегка усмехнулся. — Мне понравилось, — он улыбнулся в полную силу и почувствовал, как дрожащее под ним тело вдруг успокоилось, на губах вновь ощутилось что-то тёплое и родное, чего так не хватало всё это время диалога. — Я не хочу уезжать, — сквозь поцелуй промолвил Антон, сильнее обнимая Юру, а тот лишь более жадно впился в горячие губы. Чужая рука робко скользнула по торсу вниз, задевая пах кончиками пальцев через слой одежды, отчего с губ юноши слетел еле слышный стон. — Можно я…? — парень не успел договорить, как его перебил настойчивый поцелуй и одобрительное мычание. Пальцы отодвинули край одежды, проникая на разгорячённую область. Орган пульсировал сильнее обычного. От касаний влажной руки он, казалось, и вовсе воспламенел. От создаваемого Юрой трения было так приятно, что Антон не сдержался. С силой закусив нижнюю губу друга, он громко простонал в поцелуй, пока жидкость, выходившая из него, забрызгала край одежды и чужую руку. Разорвав поцелуй, Антон не мог перевести дыхание, жадно глотая воздух ртом. Кислорода казалось нещадно мало. — Черт, — парень взглянул на одежду внизу.— Как это убрать? — его ноги тряслись, как и руки. У него был такой опыт ранее, но делал это он самостоятельно, а не кто-то другой. — Держи, — парень протянул сухие салфетки из кармана. Дрожащие пальцы взяли их из левой руки, на безымянном пальце которой красовалось новое купленное кольцо. — Спасибо, — Антон осторожно вытер прозрачно-молочную вязкую жидкость с кожи, одежды и чужой руки. — Прости, — чуть тише сказал он. — Всё нормально, — парень усмехнулся, но без злобы, как-то по-доброму. Подходило время прощаться. Юрка, как всегда, проводил друга до отворота к дому. Говорить что-то по пути было бессмысленно, да и правильные слова так и не приходили в голову. — Я буду ждать тебя, — сказал он напоследок, и, взглянув по сторонам, стремительно поцеловал его в губы. — Я обязательно приеду. Но… Антон не приехал. Ни летом, ни зимой, когда они так любили праздновать новый год у родных. И даже ни в следующем году. Он больше не навещал бабушку с дедушкой по линии отца, и больше не видел Юру. Они не звонили друг другу, не отправляли письма и даже не находили в социальных сетях. Шастуна тянуло к нему, с непомерной силой тянуло, но, к сожалению, всё закончилось так же стремительно, как и началось. Он не забывал его никогда, как и Юра не забыл Антона, вечно посылая «привет» через бабушку и дедушку, когда только встречал их на улице. Юра показал ему, что люди могут любить разных людей, и такой человек, как он, всегда найдётся. Он был рад этому незабываемому опыту, а больше был рад, что ему попался именно такой человек, как Юра. Такой добрый и понимающий.