Антоша, мой любимый официант

Он нашёл эти бирюзовые глаза немного раньше. В тот солнечный вечер, когда запах сырого асфальта ощущался особенно ярко, а вечер заливался красным заревом. Он увидел в нем эти глаза, как и на следующий день, когда эти глаза впервые соприкоснулись с зелёными. Только вот цвет был темнее, да и человек совсем другой. Но тоже особенный, тоже такой же, как он. С Юрой всё было донельзя просто и легко, но с Арсом… Человек, которого до сих пор было сложно понять; тот, с которым он думал, что обретёт любовь и взаимопонимание. Он надеялся, что хоть на этот раз всё получится. Антон спустя четыре года сумел впервые влюбиться настолько же сильно, как в тот апрель, но мечты были разрушены, а дальнейший маршрут только погубил подростка из Воронежа. Он никогда так не разочаровывался в своих чувствах. — Арсений Сергеевич, — парень смотрел на застывшую грязь тротуара, пряча руки в карманах. — Почему вы не отправили меня в больницу? — он боялся ответа. Боялся донельзя сильно. — Оттуда сбежать легче, — мужчина усмехнулся, поправив очки на переносице. — Зная тебя, ты бы так и поступил. Парень забрался на выступ бордюра, чуть разведя руки в стороны. Выглядел он до смеха комично, будто ребенок. Во всяком случае, так казалось Попову. — При большом желании я бы и от вас сбежал, — признался парень, резво махая руками. Нога подкосилась, и он бы тут же полетел на асфальт, но приземлился на тёплые крепкие руки. — Ой, — голубые глаза казались желтыми из-за освещения на улице. — Куда ты без меня? — мужчина чуть крепче обнял парня, перед тем, как поставить на ноги. «Как бы я хотел поцеловать тебя» — вспыхнуло, словно спичка, в голове, а краска на лице появилась вновь. После инцидента Антон шёл ровно по дороге, вечно опуская взгляд под ноги. — Ты гей? — вырвалась одна из мыслей быстрее, чем юноша успел об этом подумать. — Бля, нет, я не то имел в виду, — замешкался он, уже чувствуя усиленное сердцебиение и лёгкий мандраж в конечностях. Краем уха Антон услышал тихий смех. Поворачиваться на его источник он совершенно не хотел. — А это ты как прознал? — без доли удивления, а только с иронией в голосе спросил мужчина. — Ну не то чтобы, — мысли путались. — Короче, у официанта в твоём кафе слишком длинный язык. Арсений слегка посмеялся, но резко эмоции на его лице сменились на противоположные. Брови сползли к переносице, а глаза округлились. — Шастун, — тон стал более серьёзным. — А ты почему из кафе-то сбежал? — кажется, каждый мускул на лице напрягся. Юноша крайне сильно не хотел обсуждать эту ситуацию и возвращаться в тот вечер. Вечер, послуживший точкой отчёта. — А вот и магазин, — парень прибавил шаг, как только в поле зрения появился нужный круглосуточный гипермаркет. Внутри было слишком ярко, отчего Антон заметил пару пятен на своих серых штанах. Ему не нужно было ходить по гипермаркету в поисках чего-то: стоило просто подойти к кассе и попросить вишнёвый «Чапман». Сделал он это за долю секунды, в то время как Арсений начал расхаживать по магазину с тележкой, закидывая в неё всё нужное и ненужное. — Тош, — крикнул он, стоя у одной из полок, что заставило Антона подойти ближе. — Ты хочешь… — он чуть сощурился, читая что-то сзади картонной коробки, которую держал в руках. — Мармеладные кошачьи лапки? — скорее удивился, а не спросил он. — Нет, Арс, пойдём в квартиру, — быстро произнёс Шастун, выхватывая коробку из рук директора и ставя её на место. — Я жду на улице. Ноябрь стал слишком холодным; северный ветер рассыпал кучу мелких мурашек по телу, заставляя кутаться в тонкий бомбер только сильнее. Язычок огня подсветил лицо парня, а после пропал, оставляя лишь колечко красного цвета на скрученной сигарете. В подсвеченном окнами магазина сзади дыме, кажется, были видны маленькие пушистые снежинки, аккуратно оседающие на асфальте. Улыбка появилась совершенно непроизвольно. Первый снег всегда казался слишком сказочным событием, волшебным, предновогодним. — Снег, что-ли? — послышался голос сзади, на что Антон тут же обернулся. — Ага, — он сделал очередную затяжку, подмечая два увесистых пакета в руках директора. Он подошёл ближе, вырывая один из них из рук Арсения, слегка касаясь пальцами его тёплого мизинца. Возвращались они молча, лишь перекинувшись парой фраз о работе. Антону было неудобно говорить о чем-то ином с мужчиной: это казалось неуместным после прошедшего диалога.

***

Арсений вновь гасит свет настольной лампы, пока парень тихо копается в телефоне, лёжа на кровати. — Спокойной ночи, — вот он уже вторую ночь уходит ночевать в гостиную, пока Антон чуть ли не в петлю лезет от желания вновь почувствовать, как его обнимают эти мягкие тёплые руки во сне. С ним он чувствовал себя в безопасности, слишком спокойно и умиротворённо, но просить о большем просто не мог. — Спокойной ночи, Арсений Сергеевич, — маленький разбитый экран старенького телефона погас, пока юноша лишний раз насладился профилем мужчины, освещённым лишь проникающим из коридора светом. Как только закрылась дверь, Антон протяжно выдохнул. Скрывать свои чувства становилось ещё более невыносимым занятием. До тупой боли невыносимым. Вновь разблокировав мобильный, он читает поступившие уведомления, пропущенные звонки, двадцать из которых от Лены. От неё пришли и сообщения везде, где только можно написать. Антон разом отвечает на все сообщения скомканной фразой «я в порядке», и закрывает все вкладки, оставляя лишь одну, с ютубом. Бросив взгляд на дверь, он неуверенно вводит в поисковой строке имя человека, и сайт тут же прогружает пару видео-интервью, связанных, в основном, с новым нашумевшим кафе в центре Петербурга. Поставив звук на минимум, и, на всякий случай, зажав большим пальцем половину динамика, Антон неспешно включает видео, на котором Арсений, в смокинге и круглых очках, рассказывает о новом месте, гостеприимно расхаживая по кафе. Шастун так и засыпает, под тихий бархатный голос, наслаждаясь сладким сном, во время которого он не узнает, что в комнату кто-то заходил заботливо выключив видео и отложив телефон на прикроватную тумбочку. Он не узнает, как горячие губы вновь оказались на его лбу, только уже не с целью измерения температуры.

***

Он мечтал просыпаться так всегда: не по будильнику, а как придется. Чувствовать не прокуренную квартиру с примесью кофеина, а аппетитный аромат шипящей на сковороде яичницы. Поменяв положение тела, в глаза бросились хлопья светлого снега, покрывающего бортики окон; голые деревья, на которых еле колыхались последние тёмно-коричневые листья. Белое покрывало так и ложилось мягким слоем на промёрзлую землю. Состояние Антона только улучшалось, а желание покидать тёплую квартиру Арсения — уменьшалось. Угнетение так и сказывалось на его лице при каждой подобной мысли. Прощаться с мужчиной, конечно, было рано, хоть и оставалось чуть больше полугода перед тем, как Антон полностью его покинет. От этого становилось только хуже. Парень уже раздумывал о том, чтобы и вовсе никуда не уезжать, только бы быть рядом. Половицы слегка скрипнули, неприятным звуком проходясь по ушам. Наспех накинув теплую кофту на замке, он первым делом вышел на балкон, расчехляя совсем новую пачку «Чапмана». Босыми ногами было крайне неприятно стоять на балконе, окно которого было слегка приоткрыто всю ночь. Глубокая осеняя прохлада ощущалась даже в воздухе. Антон жадно кутался в единственную тёплую вещь на нём, скрещивая ноги на стульчике, что он принес сюда днями ранее. Ничего совершенно не грело, да и после тёплого воздушного одеяла находиться на холодном балконе казалось мазохизмом. Белый снег совместно с таким же белоснежным небом слепил глаза, отчего выражение лица казалось настолько хмурым, будто парень только что целиком съел лимон. С правой стороны неожиданно раздался глухой стук, привлекающий внимание. Сузив глаза сильнее, Антон стал вглядываться в окно зала, замечая слишком уж довольное лицо директора. Это вызывало улыбку; Арсений казался каким-то маньяком, размахивающим деревянной палочкой над головой, зазывая есть. Парень слегка поднял сигарету в воздух, невербально давая понять, что пока занят. В итоге мужчина махнул на него рукой, уходя обратно, а Антон лишь посмеялся, докуривая никотиновую палочку до фильтра. Положив окурок в пепельницу, сделанную из подручных материалов — жестяную коробку от рыбных консервов, — парень таки прошёл на кухню, где стоящий спиной к двери директор что-то усердно нарезал на доске. — Кофе будешь? — бросил он через плечо. — Не отказался бы, — парень слегка потёр пальцы, на которых практически не было колец, за исключением мизинца правой руки. — Когда меня выселят? — как-то тихо, с долей печали в голосе спросил он, присаживаясь за стеклянный стол. Арсений лишь посмеялся, слегка мотая головой. — Можешь находиться здесь, сколько потребуется, — фраза казалась слишком неожиданной, ставящей в тупик. Антон был уверен, что мужчина далеко не счастлив от пребывания в его квартире парня. Был не рад постоянному запаху табака в спальне от того, что юноша не любил плотно закрывать дверь на балкон, был не рад внезапным приступам радости или апатии, но все эти переживания обрушились одной лишь фразой. — Но на работу ты выходишь уже послезавтра. Антон стиснул зубы, отводя взгляд в окно. Такое развитие событий пришлось ему не по душе. Желания видеть Лену совершенно не было, да и мысль о встрече казалась до ужаса страшной. Он боялся сорваться и начать всё по-новой.

***

Губы кровоточили, оставляя на кончике языка металлический привкус. Рука подпирала подбородок с такой силой, что там остался красный след, а зубы не переставали сжимать тонкую красную кожу. Тёмные краски Петербурга с яркими фонарями плыли перед глазами слишком быстро, чтобы сосредоточенный хмурый взгляд смог их уловить. Звуки же слышались через толщу воды; сознание не позволяло сконцентрироваться ни на чём, кроме собственных удушающих мыслей. За время своего «отпуска», парень ни раз думал о предстоящей встрече, но когда она была так близка, нервы затягивали узел вокруг шеи. — Эй? — рука слегка шатает колено, вырывая из тревожных мыслей. — Ты в порядке? — блики от проезжающих машин сияют в линзах очков, сквозь которые, к сожалению, не виден синий цвет. — Да-да, Арс, — на выдохе сказал юноша, опуская голову. — Можно с тобой поделиться? — переживания выливались в конкретную головную боль, от желания избавиться от неё, Антону ничего не оставалось, как выплеснуть свои чувства директору, который, казалось, за всё время стал предельно близким другом. — Валяй, — спокойно ответил тот, убавляя утренние новости. — Я переживаю из-за отношений с Леной, — он только плотнее закрыл глаза: ему было крайне неуютно говорить на эту тему. — Поссорились? — мужчина поджал губы, боясь сказать что-то лишнее, хотя мог бы. Пазл в его голове давно сложился, но он никак не набирался смелости серьезно поговорить с парнем: боялся, что всё испортит и потеряет его. — Нет, — тяжёлый вздох. — Арс, я её не люблю, — юноша посмотрел прямо в глаза мужчине, который не сводил глаз с дороги. — Она мне даже не симпатична как девушка, понимаешь? — казалось, волнение отпустило тело. — Да я, блять, встречаться с ней начал только чтобы не обидеть… И не потерять, — чуть тише добавил он. — Скажи ей всё, как есть, — дал совет старший. — Она в любом случае будет обижена, — руки проворачивают руль, опытно паркуясь на привычном месте. — Она скоро придет, я не буду мешать, — заглушив мотор, Попов таки взглянул в зелёные глаза, одобрительно улыбаясь. — Спасибо, Арс.

***

Пальцы на автомате скрывают все вкладки на телефоне, попадая на основной экран, где находится приложение, которое вот уже месяц мозолит глаза. Он не может туда зайти, морально слишком сложно пойти на такой шаг. Все мысли, до незначительных, теперь только об администраторе. Палец неохотно скользит по экрану, нажимая на горящую ячейку. На весь экран вылазит анкета очередного парня, обнаженного по пояс. Арсений не думал долго, перед тем как зайти на свой аккаунт и нажать красную кнопку. Аккаунт удален. — Отлично, — за тихо брошенной фразой следует глоток свежесваренного кофе. Краем уха Попов замечает громкие голоса, доносящиеся из приоткрытой двери. Кажется, Антон и Лена закрылись в раздевалке, и сейчас наступил кульминационный момент. Отложив телефон, директор медленно поднимается с дивана, подходя чуть ближе к двери. Голоса скорее похожи на шум, лишь некоторые слова диалога едва слышны. — Прости я… — и дальше ничего, лишь глухие вибрации голоса. — Что?! — удивленный женский голос, — Почему ты вообще… — и вновь фраза становится неразборчивой. Телефон на столе начинает вибрировать, отвлекая от интересного занятия. — Блять, — ругается Попов, нехотя проводя пальцем по экрану мобильного, — Слушаю тебя. — Сень, я связалась с адвокатом, — женский голос явно решителен. — По праву машина и треть квартиры должны остаться у меня. Тяжёлый выдох. — Нет, — коротко отвечает мужчина. — Мы уже решили этот вопрос судом, Алёна. У меня больше нет сил общаться с тобой, прошу, не звони мне. Мобильный вновь оказался на столе. Но сразу после этого, словно гром в ясном небе, в кабинет влетает юноша, чуть ли не падая на Арсения. — Я сорвусь.