***
В полицейском участке аэропорта душно. Двое мужчин в форме обыскивают вещи задержанного, раскладывая содержимое карманов домашних штанов на белой столешнице. Они что-то говорят на повышенных тонах, но слышится это через толстый слой воды. Арсений уже час прожигает точку в светлой стене, где стоит урна, наполненная какими-то смятыми бумагами. Он не слышит и не видит мужчин, которые начинают повышать голос только сильнее, не дожидаясь ответной реакции на обращения. У Арсения сердце не на месте. Оно стучит где-то в горле, отдавая в тело резкие вспышки, дрожью разносящиеся по нервам. Арсений больше ничего не хочет, он больше ни в чём не видит смысла. Арсений больше не чувствует себя живым. — Повторяю ещё раз, что вы собирались делать без билета в здании аэропорта? — сейчас слова почему-то доходят. — Я… — начал было Арсений, не сводя глаз с мусорки. — С мальчиком попрощаться хотел, — и вновь на глазах появился холодок от окутавшей их влаги. — И всё. — Неужели заговорил? — усмехнулся один из мужчин, на что получил ответную усмешку от другого. — Чо, отпустим его? — тон стал более тихим. — Да чо с него взять? — отзывается риторическим вопросом второй. — Вали давай, у нас работы много, — уже обращается он к Попову, а тот лишь послушно встаёт, забирая с белого стола ключи от квартиры и телефон. Его машина припаркована на улице, но он будто не знает, куда ему идти. Судорожно смотрит по сторонам, словно потерялся в глубине чащи.***
— Тоша! — мама бежит, чуть ли на плача от вида сына. — Как я скучала! — она обвивает руками шею парня, пока внутри у него разливается что-то тёплое. Знакомое чувство. — Привет, мам, — парень обнимает женщину в ответ, крепко прижимая ее к груди. Он скучал не меньше. Её пушистые кудрявые волосы слегка щекочут низ выступающей скулы, тонкими волосками проходясь по молочной коже. Ягодный аромат духов, которые она так любила большую часть своей жизни, ударяют по носу, заставляя вернуться в реальность и вспомнить родного человека. Антону тепло и уютно. Он понимает, что приехал к той, которая сможет подарить ему любовь и заботу. Но Антон не чувствует себя дома. Дом не там, где она. И эта мысль до дрожи пугает. Он не чувствовал свой дом и в небольших студиях Петербурга. Только в Воронеже, в трёхкомнатной квартире, которую сейчас заселяли другие люди, которым она сдана в аренду. Антон надеялся, что рядом с собственной матерью вновь испытает такие теплые чувства, но вместо этого — очередная тоска. Как дома он себя чувствовал только рядом с одним человеком. С тем, кто сейчас сидит в опустелом городе, задыхаясь от духоты просторной светлой квартиры. За время поездки с мамой Антон узнал много нового. Она наконец-то решила посвятить время себе, своему развитию и карьерному росту, что очень сказалось на её душевном состоянии, поскольку доныне уставшая, вымотанная жизнью женщина сейчас расцвела. Даже несмотря на более глубокие морщины, впечатавшиеся вмятинами в её лицо, она будто стала совершенно другим человеком. Но не перестала любить своего сына. Никогда не переставала. Антон знал, что ей пришлось нелегко — тиран муж, непослушный и самостоятельный ребенок, который вечно избегал их и находился в постоянных самокопаниях. Но один момент таки сплотил их больше всего остального. — Как твои дела в личной жизни? — просияв светлой улыбкой, спросила она, отводя взгляд от дороги. — Ну мам, — попытался отмахнуться парень. Это был полдень выходного дня. Мама заваривал травяной чай, уже успев накрыть на стол, где собралась вся семья в количестве трёх человек. Для Антона этот день стал роковым, хотя и терять ему особо было нечего. Он и без того слишком далек от своих родителей, слишком замкнут и слишком тих. — Мне нужно вам признаться, — за окном стоял апрель; мальчик только вернулся из деревни, где пробыл две недели за время больничного. И где, по счастливой случайности, он встретил такого же человека, коим является сам. — Мне нравятся парни. Бывший шум, который наполнял залитую солнечным светом кухню, вдруг стих; лишь кипящий чайник оповещал о том, что время здесь не поставили на паузу. Громкий стук ударов сердца о грудную клетку. Антон боялся до дрожи в коленках, но успокаивал себя мыслями о том, что Дима в любом случае сможет его приютить, да и родителям друга Антон очень нравился, словно второй сын. — Что ты сказал? — строго спросил отец, пытаясь выдавить из себя каждое слово. — Повтори. — Вы меня услышали, — взгляд терялся в украшениях, обрамляющих пальцы. — Тош, ничего страшного, — попыталась произнести мать, но её голос тоже дрожал. Она не ожидала, хотя и догадывалась раньше. Отец не смог смириться с этой новостью и через месяц ушёл из семьи, за что Антон себя ненавидел, ведь думал, что именно он стал причиной развода родителей, хотя к этому вели долгие годы в браке без любви. Мать приняла. Не сразу, но приняла. Она корреспондент, любит узнавать много нового, и в ту же ночь прошерстила весь интернет в поисках информации, так что к утру была подкована в этом вопросе побольше собственного сына. — Да ладно тебе, мне интересно знать, — допытывала она всю оставшуюся дорогу до старого города, где находилась её съёмная квартира. — Помнишь, я рассказывал про Арсения? — парень закусил край нижней губы, закрывая дверь красной легковушки. — Тот мужчина из твоего ресторана? — женщина натянула тёмные солнцезащитные очки, также захлопывая дверцу. — Помню. — Я полюбил его, — тише, нерешительные произнёс юноша. — И он меня. — Так, — ждала продолжения истории мама, ведя мальчика к одному из жилых домов по красивым улочкам, до которых парню сейчас совсем не было дела: он разглядывал лишь серые камни под ногами. — Всё слишком поздно произошло, хочу оставить это в прошлом, — протараторил он, наконец поднимая взгляд. — Дурак ты, Антошка, — заулыбалась женщина, потрепав парня по голове. — Я в твоём возрасте тоже полюбила мужчину, хорошего, умного… Всем сердцем полюбила, — уже заходя в парадную рассказывала она. — И он меня полюбил, — на её лице проблеснула тёплая улыбка от воспоминаний, — но в силу своей инфантильности и гордости, которую с детства воспитывал во мне отец, я его к себе не подпустила. — А что потом? — увлечённый историей, спрашивал парень, скидывая увесистую сумку с плеча в небольшой коридорчик квартиры. — Ну что потом… За отца твоего вышла через пять лет, до сих пор жалею, что не дала тому мужчине шанс. Не жалею только об одном— о тебе. Антон скомканно улыбнулся, смотря на квартиру в янтарно-тёмных тонах. Тут пахло впрямь как в Воронежской трёшке. Отчего-то рассказ матери отозвался в сердце сдавленной болью. Вдруг Антон и правда упустил свой шанс? Вдруг он будет жалеть об этом всю свою жизнь? Вдруг он больше никогда не забудет Арсения и будет искать лишь похожих? Арсений ведь сказал на прощание что любит его, приехал в аэропорт… Боялся отпустить, но правдивы ли его слова? Антон не верил, что его мог бы кто-то так искренне и честно полюбить. Не верил в происходящее. — Ты ещё так юн, Тоша. В твоей жизни будет много людей — плохих и хороших. Кто-то обязательно разобьёт тебе сердце, или ты ему. Только, пожалуйста, не убивай свои чувства, — указательный палец женщины вписался в солнечное сплетение, пока она стягивала очки с тёмными линзами. — Иначе к пятидесяти годам тут, — она постучала пальцем дважды по грудной клетке, — не останется ничего. Именно на этом месте, где-то внутри, раздался импульс. Антон до боли закусил нижнюю губу. Столь пронзительных слов от своей матери он не слышал никогда. — Не потеряй Арсения. Ты нужен ему, — парень дважды кивнул головой, слегка выпячивая нижнюю губу, пока она набухала и краснела вместе с кончиком носа и веками, из которых уже порывались вылиться слёзы. Женщина грустно улыбнулась, приобнимая сына одной рукой и целуя в щёку.***
С каждым днём город наполнялся все большей пустотой для Арсения. Переехав сюда в восемнадцать лет, он бы даже не подумал, что такой близкий и любимый с первого взгляда Петербург сейчас будет разрывать на части своим холодом и бесчувствием. Работа приносила тяготы, как и забытое на верхней полке с документами серое кольцо с серебристым кругом. Он всякий раз крутил его в длинных пальцах, когда рассматривал монитор, читал почту или набирал очередное сообщение парню, не появлявшемуся в сети уже несколько дней. Хотелось лишь узнать, как он? Как доехал? Встретился ли с мамой? Всё ли сейчас хорошо? Без него в этом городе тесно. Петли на двери скрипят, а в голове лишь очередная фраза Антона о том, что их пора смазать. Мужчина надеется, что этот голос сейчас донесётся из приоткрытой двери, но… — Арс, курьер приехал, — оповещает голос, и дверь тут же закрывается. Арс. А ведь так хотелось услышать очередное «Арсений Сергеевич». До боли хотелось.***
Неделя в новой стране и городе выдалась насыщенной: мама не давала сидеть на месте, вечно проводя экскурсии по старому городу и центру самой Варшавы, где от старых зданий не осталось даже названия. В силу своей подкованности в истории и культуре этой страны, слышать женщину было занимательно и приятно, пару раз в диалог даже вклинивались сами местные, принимая мать за квалифицированного экскурсовода. Но как бы приятно и интересно не было, Антон и впрямь уставал. И в один день, в понедельник, когда мама уехала на открытие очередного музея, поручив сыну прогуляться по некоторым местам самостоятельно, Антон открыл бутылку сладкого пива, купленного в небольшом магазинчике, и остался дома. Впервые за всю неделю он решил включить интернет на телефоне, проверить входящие письма и звонки. Но больше всего он хотел получить ответ на отправленное перед отъездом сообщение. Руки тряслись, когда взгляд зацепился за одиннадцать непрочитанных сообщений в диалоге с Арсением. @arseniyspopov 7 марта. 17:55 Тош, прости. Я наговорил много глупостей, сам оттолкнул тебя. Сам во всём виноват, а теперь жалею. Ничему меня не учит эта жизнь) Антон яро кусает губу до крови, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции, и дрожащими руками подносит холодную стеклянную бутылку к губам. @arseniyspopov 9 марта. 11:23 Ты кольцо забыл) Вслед за сообщением следует две фотографии, сперва кольцо Антона, лежащее на столе, а после — правая рука Арсения с этим кольцом на безымянном пальце. @arseniyspopov 9 марта 11:25 Мне, по-моему, идёт :) 10 марта. 21:40 В ресторане без тебя совсем пусто стало. Никто меня Арсением Сергеевичем не называет, так непривычно. От каждого сообщения сердце сжималось всё сильнее, а к глазам подступали слёзы. @arseniyspopov 12 марта. 21:34 Твой друг Дима приходил. Поговорили с ним. Очень воспитанный и умный молодой человек. Сказал только, что ты, кажется, навсегда уехал. Сегодня. 13 марта. 03:25 Тош, я такой дурак. Солнышко, ты прости меня, пожалуйста. Ты самая большая потеря в моей жизни. Я так никого не любил. Антон уже в открытую плачет, не в силах сдерживать нахлынувшие эмоции. Он прикладывает холодное стекло к раскрасневшимя щекам, пытаясь унять жар, осыпающий румянцем по лицу. Ему до безумия больно. Он не может поверить написанным словам. Только сейчас он осознаёт, что очень сильно ошибся. Он и сам не может забыть Арсения: не прошло и дня, как бы он не подумал о нём. Да что там дня, не проходит и часа без этих мыслей. Каждый раз идя по улице или смотря на очередную достопримечательность или красивые улочки, хочется прогуляться вместе с ним, хочется, чтобы и он был рядом. Антон больше так не может. У Антона слишком обострены чувства. Терпеть их невыносимо.