the greatest treasure

Третий день пребывания на Сукару заканчивается очередной шумной гулянкой по поводу удачного пополнения экипажа. Адам объявляет об этом во всеуслышание, поднимаясь со своего места и предлагая остальным прежним членам команды выпить за всех новобранцев. — Салагами они не выглядят, — тихо подмечает Джо после наполненного пафосом тоста капитана. — Стоит признать, Адам знает толк в том, как набирать команду и вселять в неё дух. Всяких недоумков он на борт не берёт. — И каким же тогда образом нашим коком оказался ты? — хмыкает Вишня, сидящий напротив, на что Джо раздражённо усмехается. — Таким же, каким ты занял пост штурмана, Вишенка. — Не зови меня так, чёртов примат, сколько раз тебе повторять?! Мия не сдерживает смешка от их пререканий, и Рэки слегка пихает его коленкой, опасаясь, что старшие, сидящие рядом, заметят. Мия же, кажется, не боится ничего – зовёт капитана по имени, дерзит тем, кто больше его раз в пять, смеётся с высших по званию. Тем не менее, это всё сходит ему с рук и позволяется. В целом, Рэки может понять – этому мальку уж слишком сложно сказать «нет». Ром, эль и вино льются реками. Застолье в этот раз ещё громче и пышнее, чем то, которое прошло позапрошлым вечером, по прибытию на Сукару. Оно и неудивительно, учитывая, что теперь их здесь собралось в два с половиной раза больше. Новые члены экипажа и вправду выглядят, по большей части, опытными морскими волками. Это славно, ведь фрегат требует более чем достойного содержания. Рэки позволяет себе расслабиться этим вечером, потому охотно ест и пьёт, чувствуя себя в шумной компании как рыба в воде. Он поддаётся общему веселью, шутит со всеми, горланит пиратские песни, и даже не замечает, когда оказывается вне таверны. Та находится на побережье, потому большинство пиратов решает продолжить отмечать пополнение команды снаружи, выбираясь с остатками алкоголя и еды на пляж. За его руку цепляется Мия, тоже достаточно подвыпивший, но не слишком пьяный. Рэки задорно улыбается и поддразнивает русала за этот румянец от алкоголя на щеках, а тот в ответ привычно огрызается. Нетрезвый вид Мии веселит, из таверны всё ещё в достаточно хорошей слышимости доносится музыка, и Рэки тянет Мию за талию ближе к себе. Их ноги немного путаются на песке, что тоже вызывает пьяные смешки у обоих. — Что ты творишь, дурачина? — хихикает русал. — М-м, собираюсь научить тебя танцевать, селёдка. — Селёдка у тебя в портках, недоумок! Сидящий неподалёку на песке Джо отпивает ром из бутылки и посмеивается, толкая Вишню, устроившегося рядом, локтем. Тот фыркает. — Чего тебе? — Тебе мелкотня никого не напоминает, а? Вишня тоже поглядывает в сторону препирающихся Рэки с Мией, и в уголках его губ проскальзывает едва заметная усмешка. — Возможно. Тем временем Мия шипит в очередной раз, когда Рэки наступает ему на ногу. По русалу заметно, что он немного смущён и растерян, не понимая, как вообще нужно танцевать. Но Рэки вовремя устраивает руки на Мие поудобнее, придерживает покрепче и ободряюще улыбается ему. — Поставь свои ноги на мои, как когда ты учился ходить заново, помнишь? Это работает. Мия просто обнимает пирата одной рукой за шею, а вторую послушно вкладывает в чужую ладонь. Пальцы у Мии такие мягкие и нежные, что Рэки боится его поранить. Хотя, с такими когтями это, скорее, сам Мия кого хочешь поранит… — Когда получше уловишь принцип, можешь начать переставлять ноги уже по песку. Танцевать с Мией забавно, однако, в какой-то момент музыка сменяет свой ритм на более плавный, и Рэки чувствует, что атмосфера тоже меняется. Есть в этом что-то… романтичное. Например то, как Мия заглядывает в глаза, когда приподнимает голову. У него уже постепенно получается повторять в танце за Рэки, хоть и, периодически, всё ещё наступая тому на ноги. Но это – сущий пустяк. Рэки даже не замечает как ему топчут обувь, потому что в очередной раз любуется глазами и улыбкой русала. — Ты… — Мне нравятся твои веснушки, — шумно выдыхает Мия, перебивая. — Веснушки? — Да… где они ещё есть? Рэки сглатывает, ощущая прикосновение кончиков пальцев русала к своей щеке и переносице. Чёрные коготки мелькают перед глазами, но не пугают. Скорее, дарят внезапную дозу адреналина. Рэки уже несколько раз ловил себя на опасных и разжигающих внутри возбуждение мыслях о руках Мии на своей шее или груди… а, может, и ниже… и эти коготки не дают ему покоя. Справедливости ради, он даже не будет против, если однажды, при некоторых интересных обстоятельствах, будоражащих кровь пирата, Мия расцарапает ему спину этими самыми коготками. Ох, чёрт. Не следует думать в эту сторону, иначе их танцу может помешать одна… нет, не маленькая, а вполне себе среднестатистического размера проблемка! — На плечах, — отчего-то хрипловато шепчет Рэки в ответ на вопрос о месторасположении собственных веснушек. — А ещё? Пытливый взгляд Мии только подливает масла в огонь, разгорающийся внутри пирата. На них никто не обращает внимание, здесь слишком много народу, все выпившие тоже развлекаются, как могут: играют в азартные игры, делятся разными историями, щупают женщин, сидящих у них на коленях. Никому нет дела до того, что там за страсти происходят между двумя неловкими танцующими юношами. — Н-не знаю… на бёдрах, вроде, — Рэки неловко булькает и краснеет, чувствуя, как Мия жмётся ближе. — И на спине немного. — Покажешь? Эта хитрая усмешка на губах Мии попросту не даёт покоя. Слишком уж соблазнительно тот звучит, слишком игриво мурлычет и проходится пальцами ниже, по шее, очерчивая чужой дёрнувшийся кадык. Рэки снова сглатывает, чувствуя некое дежавю, потому что буквально в первую же их ночь здесь, на Сукару, сам лапал шею Мии в той подворотне, когда показывал ему кошку с котятами. Что ж, теперь они квиты. И Рэки уж слишком не хочется, чтобы это прекращалось... — Что… прямо сейчас? Видимо, лёгкая растерянность на его лице говорит русалу о чём-то, потому что тот посмеивается и становится на носочки, мягко касаясь носа Рэки своим. От такой близости сердце пирата едва не выпрыгивает из груди, и он невольно подаётся навстречу, но Мия не позволяет себя поцеловать. Дразнится, зараза. — Чуть позже, — мурчит почти в самые губы, и Рэки не удерживает тихого разочарованного стона, когда он отстраняется. Но, всё же, это «чуть позже» звучит чертовски многообещающе… Они выпивают ещё немного и закусывают местными фруктами в компании Джо и Вишни. Позже к ним присоединяется и Ока – видимо, Змей занят какими-то поручениями от капитана. Обычно он сохраняет трезвость даже во время вот таких мероприятий, несмотря на то, что Адам вполне себе спокойно наслаждается алкоголем и всеобщим весельем. Змей – оплот благоразумия и рационализма. Вряд ли бы квартирмейстер с другим характером выдержал руководство такого эксцентричного капитана, как Адам. Вечер плавно перетекает в ночь, и Рэки находит себя сидящим на том же песке, с бутылкой рома в руке. Рядом сидит Джо, успевая флиртовать с какими-то двумя девушками, явно из борделя, судя по наряду и обилию парфюма. Вишня куда-то ушёл, и Рэки моргает, понимая, что провтыкал этот момент. Он уже хочет уточнить, но зависает с приоткрытым ртом, глядя на то, как Мия, распустивший волосы, очаровательно вертится у воды – шлёпает по ней босиком, разводит руки и слегка покачивается, будто уже лежит на волнах. — Никогда не видел тебя с таким влюблённым взглядом, — добродушно подмечает Джо, вырывая Рэки из этого гипноза, в который он впадает каждый, гром и молния, раз, когда засматривается на Мию. Смущение теплеет на щеках и кончиках ушей. — Это просто… — Сложно, да? Не влюбиться в русалку. Они все такие, когда находят «своего» человека. Понимаешь, о чём я? Рэки не совсем понимает, но неуверенно кивает, продолжая смотреть на Мию. Тот снова машет ему рукой, хоть уже и не обзывает салагой. Выпивший Мия не такой строптивый и вредный, и это тоже немного забавляет. Зато каким хитрым и соблазнительным он становится… Вот и сейчас – манит Рэки пальцем к себе. Пират сглатывает, не совсем понимая, что теперь делать, но Мия, закатив глаза, сам идёт в их сторону, попутно прихватив свою обувь. — Не будь совсем дураком, Рэки, — снова хмыкает Джо и хлопает его своей тяжёлой лапищей по плечу. — Он хочет поплавать. Если позовёт тебя с собой – уж точно просто «плавать» вы не будете. Рэки, может, и глуповатый, но такие вещи понимает. И они смущают ещё больше, якорь ему в зад! — О-откуда ты- — Не спрашивай. И, слушай… — тут кок явно вспоминает что-то и поворачивает голову, глядя Рэки в глаза уже серьёзнее, — тебя ждёт сюрприз. Только не реагируй по-дурацкому и не спугни мальца, что бы ты там не увидел или почувствовал, понял? Хотя… — Джо посмеивается, покачивая алкоголь на дне своей бутылки, — после большого рыбьего хвоста мало что может удивить. Но, всё же, будь с ним аккуратнее. О том, какой же «сюрприз» там его ожидает, Рэки даже не успевает поинтересоваться. — Хочешь пойти со мной? — это уже спрашивает подошедший Мия, выжидающе на него глядя. — Я собираюсь проплыться. Джо красноречиво усмехается и ведёт бровями, мол, я же говорил. Это совершенно не помогает набраться смелости, потому Рэки присасывается к своей бутылке и делает несколько щедрых глотков. Для храбрости. Ром обжигает горло, от волнения немного потеют ладони, а сердце бьётся быстрее в предвкушении чего-то… чего-то, о чём Рэки старается не думать слишком активно. Он резко поднимается на ноги, удивляясь тому, что его совсем не шатает, хотя алкоголя в нём достаточно. Видимо, плотный ужин и свежий морской воздух сделали своё дело, не позволяя слишком опьянеть. — Помнишь ту бухту, которую я тебе показывал? — Рэки выдыхает, когда ощущает решительную хватку Мии на своей ладони. Кажется, ходить за ручку входит у них в привычку, но не то чтобы он против. Очень даже… «за». — М-гм, лучше пойдём туда. Тут шумно, — морщится русал. Похоже, море действительно зовёт его. Они добираются до уединённой тихой бухточки достаточно быстро. Здесь действительно никого, а полная луна светит так ярко, что Рэки даже ни разу не спотыкается о неровные камни, местами вылезающие из песка, пока спускается с Мией к самой воде. Место очень живописное: штиль, блики луны отражаются на водной глади, но Рэки ни на что из этого не смотрит. Его взгляд прикован к скидывающему с себя одежду Мие. На песок у стройных ног падают корсет с тем самым поясом Адама, затем бриджи. Портков Мия не носит принципиально, потому что «сковывают», да и не то чтобы у них на корабле была возможность найти новые и по размеру. Когда же рубашка тоже присоединяется к куче вещей, Рэки на пару секунд забывает как дышать. Мия красивый – такой миниатюрный, худощавый, но поджарый, будто по-аристократичному высеченный из мрамора. Рэки раньше всегда были по вкусу девчонки с формами, чем круглее и мягче – тем лучше, есть за что подержаться, называется, но, чёрт возьми, как же его угораздило едва ли слюни не пускать на угловатого мальчишку, которого можно держать одной рукой?!.. Тёмные чешуйки, местами, контрастируют со светлой кожей, та даже на вид такая нежная, что Рэки ловит себя на желании пройтись по ней губами, изучить каждый сантиметр. Спину Мии практически полностью закрывают волосы, но ягодицы ничем не прикрыты, и у Рэки пересыхает во рту, когда он залипает на них. Такие маленькие и наверняка упругие… их хочется тут же сжать в ладонях, и, дьявол, это ведь наверняка будет просто безумно приятно! Рэки нужно, просто жизненно необходимо дотронуться до задницы Мии, до его обнажённого тела, прижать Мию к себе и никогда больше не отпускать. Грязные мысли мешаются с совершенно нежными и влюблёнными, и Рэки сам в себе путается, не зная, чего хочет больше. Всего и побольше, видимо. — Чего застыл? — Мия выгибает бровь, оборачиваясь полубоком и поглядывая на пирата. Он слегка склоняет голову набок – эта милая привычка отпечатывается где-то в сердце Рэки. — Раздевайся тоже, салага! Или ты не собираешься плавать? Боишься? — глаза его сверкают в темноте. Мия явно провоцирует, и Рэки ведётся. Усмехается в ответ с азартом, явно под влиянием алкоголя, после чего спешно скидывает свою одежду. Русал же тем временем погружается в море и обращает ноги в хвост. И пялится – Рэки вспыхивает, когда понимает, что Мия с любопытством разглядывает его в области паха. Первым порывом возникает желание прикрыться руками, но пират сдерживается и тоже заходит в воду. Сам он, кракен подери, не успел разглядеть Мию в таких интимных местах, потому что как дурак залюбовался его гладкой кожей. Впрочем, глаза Мии скользят и по остальному телу, что определённо льстит Рэки. Рельеф мышц, местами, перечёркивают шрамы, которые заметно выделяются на загорелой коже, но их Кьян не стесняется, считая, что для пирата подобное – даже, скорее, украшение, а не недостаток. Мия, по всей видимости, считает так же, потому что достаточно красноречиво облизывается. Рэки смущённо закусывает щеку изнутри, стараясь не смеяться. Уж слишком очевидно русал пожирает его глазами. Впрочем, сам он не лучше. — Ты же хотел проплыться, да? — Рэки подплывает ближе и тянется рукой, дабы заботливо заправить прядку волос за ухо Мии. — Я буду здесь. — Конечно будешь, — бурчит тот, — куда ты денешься, дурачина? — А вдруг утону? — Нет. Рэки на такой резкий и категоричный ответ удивлённо моргает. — Нет? — Ты… — Мия касается мокрой ладонью его щеки, — в море ты никогда не встретишь свою смерть. Я не позволю, — последнее он шепчет, и Рэки замирает, глядя Мие в глаза. Это звучит… так откровенно, что сердце пропускает удар. — Тогда… я позабочусь о тебе на суше, — улыбается он, накрывая руку Мии своей, после чего поворачивает голову и прижимается губами к центру его ладони. Привкус соли от морской воды такой привычный, что Рэки забывается – усыпает поцелуями внутреннюю сторону запястья, затем прихватывает губами чешуйки на костяшке. Они, внезапно, совершенно не такие жёсткие, как казалось на первый взгляд. Мия от взаимодействия с чешуйками издаёт нечто едва уловимое – то ли стон, то ли вздох, но Рэки тут же сходит с ума от желания услышать это опять. Громче, протяжнее, в открытую. Где ещё нужно поцеловать Мию, чтобы он звучал так снова?.. — Мне надо… глубже в море. Подрагивающий голос русала немного отрезвляет. Рэки неохотно отстраняется, но понимающе кивает. — Да… да, хорошо. Я буду тебя ждать, ладно? — Ладно, — Мия медлит, смотрит то в глаза, то на губы. Ну, Рэки ведь тоже не железный. — Если сейчас не уплывёшь, я уже не отпущу, — внезапно хрипловато выдыхает он, сам себе удивляясь. Наверное, алкоголь высвобождает в нём ту сторону, о которой Рэки даже и не подозревал. И, кажется, Мие это нравится, судя по тому, как ярко сверкают его глаза, и как расширяются в них зрачки. Будто у хищника, увидевшего свою добычу. Не то чтобы Рэки против быть добычей этой вредной селёдки… Мия таки уплывает, обещая скоро вернуться, лишь хвост мелькает в воде. «Скоро» затягивается, потому Рэки успевает наплаваться вдоволь, а затем, натянув портки и бриджи, засыпает на песке. Он не знает, сколько Мия отсутствует, но по ощущениям проходит около пары часов, когда Рэки просыпается от его голоса. Русал выходит из воды уже ногами, приближается, и Рэки вновь не может оторвать взгляда. На этот раз он рассматривает Мию спереди – острые ключицы, собранные бусинами от лёгкого ветерка после воды соски, плоский подтянутый живот, тёмная поросль волос в паху… ох, так вот где они у него таки растут, кроме головы! По телу Мии стекает вода. Он подходит ближе и садится сверху, седлая бёдра Рэки, весь мокрый, взбудораженный и возбуждённый. Глаза русала снова ярко горят, чешуйки слегка оттопырены, он шумно дышит и наклоняется ближе, пока пират пытается сообразить, куда деть свои руки. В итоге находит им место на стройной талии – кожа влажная и прохладная, ладони Рэки горячие по сравнению с температурой тела Мии, находившегося долгое время на холодных глубинах моря. — Я чувствую себя переполненным энергией, — шепчет русал, и голос его буквально вибрирует. — И давно ты здесь дрыхнешь, салага? — Без понятия. Но я рад тебя видеть, рыбина, — Рэки в ответ усмехается и старается не выдать того, как же абсолютно нагой Мия, сидящий сверху, волнует его. Момент совершенно прекрасный – над Мией сияют звёзды, а где-то на горизонте постепенно зарождается предрассветная дымка. Вокруг, кроме них, ни души. Загрубевшие кончики пальцев Рэки скользят по бокам Мии, легонько поглаживая, очерчивая рёбра чуть выше. Вся кожа русала теперь покрывается мурашками, но явно не из-за ночной прохлады. Рэки старается согреть своими прикосновениями, а Мия лишь охотнее под них подставляется. С его губ слетает шумный выдох. Это так заводит, что Рэки уже наплевать на смущение из-за того, что Мия явно чувствует его возбуждение. Потому что, ну, буквально сидит на нём. — У тебя руки горячие, — шепчет русал, наклоняясь ближе, не разрывая с Рэки зрительного контакта. — Это ты холодный. Как лягушонок. — Придурок, сам лягушонок! — Тогда ты, всё же, селёдка. — В портках твоих селёдка. — Повторяешься. — Да неужели? — Мия усмехается, качая бёдрами и посылая по телу Рэки волну жара. — Хотя, ладно, сейчас там, кажется, целый дельфин. Эти дразнилки сводят с ума. Мия сводит с ума. — Заткнись. — Заставь меня, — в изумрудных глазах русала ничего приличного, лишь голод и жажда, но явно не по еде и воде. Потому Рэки не выдерживает – одним рывком меняет их положение, придерживая Мию за бедро и талию, скидывает на песок, нависая сверху. Обычно он более застенчив в таких делах, но Мия, кажется, специально будит внутри Рэки зверя, маленький провокатор. Их губы сталкиваются в желанном обоими поцелуе, и это ощущается так приятно и правильно, что Рэки просто не в силах оторваться. Он продолжает целовать Мию снова и снова, перехватывает его губы своими, вылизывает рот русала языком, практически сожрать его пытается, и хочет сбавить напор, хочет остановиться, но Мия стонет чертовски сладко, хнычет, жарко пыхтит, цепляясь за пирата всеми конечностями, отвечает с таким энтузиазмом, что это полностью срывает все якоря. Рэки не думает, что вообще когда-нибудь хотел кого-то так сильно. Они целуются действительно долго, собственная эрекция становится почти болезненной, особенно когда трётся о чужую. Мия от каждого такого соприкосновения вздрагивает и всхлипывает, подаётся бёдрами навстречу. Рэки и сам издаёт стон, когда русал кусает его за нижнюю губу. Хорошо, что не прокусывает насквозь своими маленькими острыми клыками… — Рэки… — слетает с губ Мии, когда Кьян спускается поцелуями ниже, по тонкой шее и груди, не сдерживается и попутно оставляет на нежной коже парочку засосов. Слишком сложно не поддаться искушению, слишком хочется украсить Мию своими отметинами, и чтобы они были на самом видном месте. Не то чтобы Рэки был собственником, раньше он не замечал за собой подобного, но сейчас… ничего не может с собой поделать. Многие засматриваются на Мию, и это не удивительно, он ведь такой красивый и мелкий по комплекции, со своими длинными волосами и ресницами… а для пиратов, давно не знающих близости, даже предпочитающих женщин, такой симпатичный русал – самое то. Рэки хочет, чтобы все они знали, что Мие уже хорошо с ним, что никто другой ему не нужен. Не нужен ведь?.. — Ещё, — жадно просит Мия. И смотрит так, что никаких сомнений не остаётся. По венам будто растекается жидкий огонь. Рэки снова целует Мию, вместе с тем чувствуя, как его ловкие когтистые пальчики быстро расшнуровывают бриджи. Приходится немного приподняться, дабы помочь стащить их с себя вместе с портками. Теперь они оба остаются нагими, но у Рэки нет ни секунды на какие-то посторонние мысли или неловкости. Он всецело и полностью занят Мией, блуждая губами и руками по его телу, как и хотел немногим ранее. Хочется спуститься ниже, хочется приласкать ещё, но Мия сам не позволяет, кажется, не готовый отпустить Рэки от себя. Что ж, Рэки понимает это – у них ещё будет время подробнее изучить тела друг друга, а сейчас важнее сразу устанавливать зрительный контакт или целоваться, когда они оба почувствуют в этом необходимость. — Ты меня с ума сводишь, — выдыхает пират в самые губы Мии, после чего всматривается в глаза. — М-х, Рэки… там всё горит, — в ответ хнычет русал, заставляя Рэки немного недоумевать. — Там? Где? Возможно, Мия имеет в виду свой стояк, и это, в принципе, взаимно. Но его взгляд и короткая усмешка говорят о том, что не всё так просто. — Дай руку, дурачина. Рэки послушно исполняет и не разрывает зрительного контакта с Мией, пока тот ведёт ладонь пирата ниже, вдоль их тел. Сначала Рэки тянется к члену Мии, но русал шикает, оттягивая руку дальше. Разводит бёдра чуть шире, а потом… Ох. Ох. Так влажно и горячо. Об этом… «сюрпризе» говорил Джо? Глаза Рэки округляются от удивления. Он замирает на пару секунд, а потом, сглотнув, самостоятельно поглаживает Мию между ног. И ему не кажется! Там действительно так… — Мокро… как у девчонки, — неловко ляпает Рэки и тут же краснеет. Мия, впрочем, тоже, только при этом тихонько мычит – видимо, ласки ему нравятся. — Не как… у самок. Мы… по-другому устроены, я же говорил, балбес. Судя по тому, как успевает ощутить Рэки через прикосновения, под членом Мии нет яичек, и вместо них просто две пухлые половинки кожи, прикрывающие промежность, но, стоит заметить, действительно совсем не так, как у женщин. Ниже – всё привычное, просто сжатый сфинктер… — Рэки, не туда! — вскидывается Мия, на что пират неловко смеётся и извиняется. Потому что, ну… если бы Мия был обычным парнем, а не русалом, то нужно было бы именно «туда». Но так даже лучше, потому что чуть выше он достаточно обильно течёт и свободно принимает сразу два пальца, снова издавая те самые интимные звуки, от которых член Рэки невольно дёргается. Видимо, Мия чувствует эти сокращения своим бедром, потому что в следующую же секунду Рэки тоже коротко стонет – русалочья ладонь плотно обхватывает его у основания, после производя несколько плавных поступательных движений кистью. Мозг плавится от перевозбуждения, Рэки кажется, что он сейчас просто позорно кончит, даже не успев побывать в Мие, но слишком яркая вспышка наслаждения постепенно сглаживается. — Это… чувствуется так, будто внутри что-то зудит, — тихо делится Мия. — От пальцев хорошо, но нужно больше. — Т-так сразу? — Нет, тупица, через полгода. Рэки! — Да понял я, не ругайся, — пират наклоняется ближе, проходится поцелуями по линии челюсти и подбородку Мии, после чего находит его губы своими и, вместе с тем, осторожно выскальзывает из него пальцами. — Ты даже во время секса вредина. — А ты недоумок. Они встречаются взглядом, а после паузы в пару мгновений смеются. Мия тянет Рэки к себе за очередным поцелуем, во время которого тот, обтерев влажные пальцы о член, осторожно, но нетерпеливо пристраивается между ног русала. Толкнуться бёдрами вперёд, ощущая, как внутри Мии горячо и влажно, – проще простого. Куда сложнее заставить себя остановиться и подождать, дать привыкнуть. Хотя, судя по тому, как Мия торопил, кажется, у русалов это работает совсем не как у девчонок. Не нужно растягивать, подготавливать, ласкать другие части тела, чтобы «разогреть». А ещё, заметив достаточно бурную реакцию Мии на собственные пальцы внутри, Рэки понял, что в этом плане ощущения русала тоже расходятся с тем, что нравится девушкам. Те от простого проникновения не особо балдеют, так-то, об этом и другие пираты говорили, и Рэки помнит, как чуть не вывихнул себе палец, когда у одной из партнёрш пытался найти тот самый мистический «клитор» по совету Джо… В любом случае, с Мией ситуация обстоит совершенно по-другому, потому что от первого же плавного движения русал ахает в открытую, не пытаясь сдержать свой голос. Это пьянит Рэки похлеще алкоголя – слышать наслаждение Мии и являться его причиной. Потому Кьян снова качает бёдрами, входя обратно, до упора. Некоторое время они оба не в состоянии что-либо сказать, потому что новых ощущений слишком много, слишком приятно от каждой фрикции. Тишина в бухте прерывается лишь звуками, типичными для пары, занимающейся любовью. Жаркие поцелуи перемежаются с обоюдным желанием изучить друг друга. Рэки трогает Мию везде, где так сильно хочется, гладит и щупает, сминает кожу на талии, бёдрах и ягодицах, а сам Мия, в ответ, сначала уделяет внимание его груди, и только после переходит на плечи и спину. И вот там отрывается по полной – с каждым особенно глубоким толчком царапает лопатки и выше них, но пират так возбуждён, что это лишь распаляет ещё больше. У Мии в глазах снова отражаются звёзды, и Рэки находит это безумно прекрасным зрелищем, потому улыбается, смазано касаясь губ русала своими. В нём просто потрясающе, особенно когда Мия пульсирует внутренними мышцами вокруг члена. Рэки каждый раз кажется, что он вот-вот кончит от такой интенсивной стимуляции, однако, благо, продержаться получается дольше, чем с полминуты. С этим, к слову, помогают царапки Мии – они неплохо отвлекают и дают понять, когда русалу приятнее всего. — Тебе хорошо? — заботливо спрашивает Рэки, на что получает в ответ довольное мурчание. — Да-а, о морской бог… не смей останавливаться! Подобные реакции хорошенько наглаживают самооценку Рэки, потому что чертовски приятно осознавать, что он может удовлетворить того, кого так сильно желает. В кого так крепко влюблён. Царапины на спине обжигают, что однозначно заводит, Мия выгибается навстречу и извивается всем собой под Рэки, стараясь быть ближе, прижиматься теснее, кожа к коже, дабы практически раствориться друг в друге. В голове у Кьяна совершенно пусто, лишь гудит желание и дальше ощущать тугость и жар Мии, желательно навсегда. Рэки до безумия хорошо, лучше, чем когда-либо раньше. Он чувствует себя самым счастливым человеком в мире, и зацеловывает Мию везде, где достанет, вместе с тем фиксируя его бёдра, дабы производить толчки резче, не осторожничая. Теперь можно, теперь Мия сам этого выпрашивает. — Рэки… — его дыхание тяжёлое и прерывистое, Мия слегка давится воздухом, — Рэки, я сейчас… ещё немного, я… Ему дважды повторять не нужно. Рэки продолжает, ничего не меняет в своих движениях, чувствуя, что это важно, раз Мие сейчас хорошо именно вот так, а не по-другому, и вскоре ощущает, как всё внутри русала пульсирует, а сам он впивается когтями в плечи Рэки и вскрикивает, достигая разрядки. Мия на пике наслаждения – самое прекрасное, что Рэки видел в своей жизни. Правда, неужели кто-то вообще способен так красиво кончать? Самому пирату много времени не требуется – Мия всё ещё потрясающе сжимает его внутри, пока мышцы сокращаются, и это доводит Рэки до самого яркого, по его опыту, оргазма. Он чувствует, как дрожат чужие бёдра, пока изливается глубоко в Мию, даже не думая о том, что это может быть чревато последствиями в силу русалочьих особенностей организма. Сейчас единственное, о чём он способен мыслить – как бы поскорее снова поцеловать Мию. И Рэки делает это – целует, продлевая волшебный момент. Мия охотно отвечает, лениво и нежно, теперь заглаживает свои следы от когтей на спине и плечах пирата. Царапины после порки уже затянулись практически полностью, благо, никаких открытых ран Рэки не чувствует, а значит Мия действительно контролировал свои лапчонки. Стоит пошевелиться с мыслью сменить положение, как русал тут же сжимает бока своими острыми коленками. — Побудь во мне… ещё немного, — шепчет Мия внезапно смущённо и уязвимо. Рэки видит его таким впервые, потому не смеет отказать. Да и, чего таить, даже после оргазма в Мие приятно, тепло и мягко, и лежать, слившись воедино – очень даже здорово. Рэки лишь осторожно усыпает шею и плечи Мии поцелуями, а тот мягко дует на разгорячённый лоб пирата и бережно зачёсывает его волосы. Рэки весь взмок, потому благодарен Мие за эту заботу. — Ты такой красивый… — улыбается он, глядя на русала сверху вниз. — Мне… понравилось смотреть на тебя, когда ты так нависаешь. Выглядишь не таким уж салагой, — поддразнивающе, но мягко усмехается Мия в ответ. — Этот «салага» только что довёл тебя до оргазма, вредная селёдка. Они слегка пихаются и дурачатся – достаточно лениво, на сколько сил хватает, и в итоге это всё таки заканчивается сменой положения и тёплыми объятиями. Мия устраивается поудобнее под бочком у Рэки и мурчит, что чертовски умиляет. — У меня полная задница песка. — А из меня до сих пор твоё семя вытекает. О боги, слышать нечто подобное из уст Мии – безумно смущающе! И горячо… — Нам… нельзя вот так засыпать здесь, — обречённо вздыхает Рэки, у которого вновь слипаются глаза от послеоргазменной неги, когда слышит, как сонно звучит Мия. — Мы недолго, — русал зевает и сладко причмокивает. Видимо, тоже отходняками накрыло. Рэки лишь остаётся накрыть себя с Мией сверху рубашками, пряча от чужих возможных глаз наготу. И вскоре он тоже отрубается под мирное сопение Мии рядышком. Они обязательно поговорят о произошедшем, потому что есть некоторые вещи, которые следовало бы обсудить, но это всё вполне себе может подождать до завтра. Потому что нет абсолютно ничего важнее крепкого здорового сна в обнимочку с удовлетворённым Мией. Эта мысль – последняя, мелькающая в сознании Рэки, после чего он таки окончательно поддаётся усталости и засыпает.