***
Вот Накахара и дома. Ключ трудно вставлен в дверную скважину и с хрустом отпирает железную дверь в его хмурое логово. Снимая с себя верхнюю одежду, он понимает, что обстановка его жилища наскучила и вгоняет в тоску. Опять те же монотонные приготовления ко сну, лёгкая приборка и заваривание кофе. Да, на ночь, но уже всё равно. Ему нужно развеяться и расставить всё по полочкам. Горький и горячий кофе обжигает слизистую рта и отрезвляет. Он сидит на кухне и прокручивает в голове всё то, что случилось, как вдруг перед глазами появляются чьи-то карие глаза. Такие лукавые и узкие, словно лисьи. Он вспоминает кадык, который надрывисто перекатывается по худому горлу, красивые скулы и, о боже... Мочки ушей. Да, он обращает внимание на мочки: бывают круглые и не приросшие, а бывают прямые и не выступающие, вросшие в кожу. У Дадзая были округлые и пухлые, с серебряной серёжкой и рубином в левом ухе. Выглядело просто потрясающе. Даже сам Накахара захотел проколоть свои уши. А что, с кем чёрт не шутит?! В лёгких спёрло дыхание. То ли от духоты дома, то ли от этих приятных разуму образов. Накахара давно не чувствовал себя так: сердце стало колотиться всё быстрее и быстрее, гоняя кровь по венам с бешеной скоростью, в горле саднить, а внизу живота начало крутить и сжиматься в узел. Такое чувство люди привыкли называть "бабочки в животе". — Как же жарко... — грудь Накахары вздымается рывками вверх, а на лбу появилась испарина. — Гмх... Блять, Осаму, почему именно ты?!... Рука робко ложится на пах и в неё упирается стояк. — Блять, как я докатился до этого?... – проносится в мыслях, но дороги назад нет. Мысли и приятные ощущения поглощают, обволакивают, тело дрожит и ноет, требуя разрядки. Рука, массирующая пах, проникает под тугую резинку белья. Оглаживает плотный и твёрдый член, уже намокший белыми каплями. По началу движения лёгкие, размазывающие естественную смазку, а потом сжимающие его у основания... Каштановые волосы, в которые хочется запустить свои руки уносят и пленят. Тюя вспоминает стальные и хриплые нотки в голосе Дадзая, его ухмылку и торчащие клыки. Рука начала двигаться быстрее, прокручивая по стволу, иногда останавливаясь и сжимая головку. На кухне стало ещё жарче. Хриплые постанывания Тюи проносятся эхом по квартире, от смущения он накрывает глаза тыльной стороной руки, всё детальнее представляя Дадзая лежащим на своей кровати совершенно нагим. Ещё чуть-чуть и.... Вдруг телефон громко запищал. Накахара ошарашенно очнулся и испугался, ведь он один в квартире, а резкие и посторонние звуки пугают. Напряжение от неудовлетворения неприятно давит внизу. Мокрая рука потянулась к телефону, на экране которого было сообщение от незнакомого номера:От: Номер неопределëн
23:05
Хэй, Тюя, это Осаму! Если не против, то я одолжил твой номер у дяди. Никак не выходит из головы сегодняшний приятный вечер, поэтому... Если ты хочешь, может будем общаться?:)))
— Охуеть. То есть тот, на кого я только что дро... О ком думал, написал МНЕ?! Ещё и общаться хочет?... — подумал Тюя. На самом деле, он только за. Точнее, он очень ждал этого, просто стало немного неловко от неожиданного сообщения во время таких занятий.От: Вы
23:15
Привет, Осаму) Да я только за, не так часто встречаешь приятного собеседника.
Ох и больших же усилий стоило Накахаре написать это. По началу он поставил скобочку-улыбку в конце предложения, но потом убрал. Уж слишком милым ему показался такой ответ, хоть он и показывал все эмоции Тюи.***
Мори и Дадзай едут в ночной тишине домой. Фары дорогих машин мерцают в сумраке ночи, оставляя яркие и разноцветные отблески на мокром асфальте. Из головы Дадзая никак не выходит этот рыжий художник, оставивший огромное яркое пятно в его памяти. Он не хочет терять такого особенного человека, которому хотелось задать огромное количество вопросов: Что его гложит? — ведь в глазах читается грусть. А что заставляет писать такие работы? В кого цвет его волос?... Хотелось узнать, где он живёт и как выглядит его квартира. Это правда, что у всех творческих личностей кавардак дома, называемый "творческий беспорядок"? У самого Дадзая постоянно было не убрано. Мори даже перестал его просить прибираться, ведь дня через три всё вернётся в прежний вид: куча одежды, брошенной по пути и на бедный стул, грязные кружки с кофе и скомканные листы бумаги в попытке выговориться. Пачки из-под чипсов под диваном и куча блистеров таблеток на прикроватной тумбе. Что сказать о его спальном месте, то он никогда его не заправлял, а одеяло почти всегда было скомкано. Но запах, царивший в комнате был приятный, будто морской бриз солёного моря, жареных кофейных зёрен и апельсинового сока, вперемешку с солёным арахисом. Может, так пахнет его душа?... Пыли и грязи нигде не было, за что спасибо милым женщинам из клининга, которых вызывал раз в неделю Огай. Он ведь хирург, у него мало времени, но чистота, как говорится, — залог здоровья. В его случае ещё и перфекционизм в придачу. Море вопросов, но не всё сразу. Иначе Тюя может испугаться напора. И он, взяв свой телефон в руки, после долгих раздумий что написать — решился. Ответа не пришлось ждать долго, на что глаза Дадзая блестнули победой. Дело осталось за малым — не упустить из рук эту веточку диалога. Дадзай увидел сообщения от Тюи, когда только ступил за порог, и нужно было видеть ошарашенное лицо Мори, когда его племянник, сломя голову, понёсся в комнату и с грохотом плюхнулся в своё гнездо прямо в одежде.От: Номер неопределëн 23:18 Как доехали? Знаю, что обычно в стороне, куда вы направились часто пробки. От: Вы 23:25 Воу, да нормально! Богачи своими машинами любят создавать толкучки... А ты как?) У тебя есть машина?
Дадзай думал, как переименовать Тюю, и решил назвать по первой всплывшей ассоциации:От:Рыжик
23:26
А ты разве не богач?) Машины у меня нет, не люблю всё это... Вот трамваи и метро — самое то.
От:Осаму Дадзай
23:28
Я? Богач?! Нееет, вот мой дядюшка, может, и богач, но точно не я:)))
И, кстати, я тоже любитель общественного транспорта, особенно встречать хиппи в нём!
...Так прошёл час их общения онлайн. Они успели обсудить и хиппи, и инопланетян, и теорию об отрезанном ухе Ван Гога. Как же чудесно найти того, кто будет тебя слушать и говорить на такие глупые темы — думали они в унисон, всё сильнее понимая, что нужны друг другу.От:Осаму Дадзай
00:41
Слуушай, может ещё встретимся? Ты сказал, что учишься в художественной академии, или как её там... В общем, я могу тебя встретить и сходим куда-нибудь поесть?)...
Воу, это что, типо просто прогуляться и поесть?... Тюя впал в ступор. С одной стороны, он безумно хочет увидеть Осаму, почувствовать его прожигающий взгляд и услышать голос, но это так непривычно...От:Рыжик
00:50
Я с радостью... Можно будет сходить в ресторан и поесть токпокки?)
От:Осаму Дадзай
00:52
Вижу, ты у нас любитель уличной еды, хахах) Ну раз токпокки, то хорошо, ведь я тоже люблю их! Дядя просто ненавидит, когда я ем такое! :) Напиши, как будешь заканчивать в академии! И сладких снов, Тюя)
От:Рыжик
00:52
И тебе, Осаму...)
Что за... Мы ещё и жалаем друг другу спокойной ночи?!... Для Накахары это было совсем в новинку, ведь никто и подавно не желал ему спокойной ночи, даже Коё. Она всегда работала до поздна, а приходя домой — часто заставала Тюю, спящим у входной двери в обнимку с плюшевой крысой по кличке Букля. Он назвал её так в честь одной красивой белоснежной совы из его любимого фильма... И как теперь уснуть? В голове Накахары вертится ураган мыслей о их беседе. Он прокручивает всё написанное и вспоминает, не сказал ли чего лишнего? А вдруг Дадзай счёл его отбросом? Зачем Дадзаю с ним общаться? "Он такой прекрасный" — думал Тюя, — "зачем я ему?"... Он сел на корточки и запустил руки в свои огненные волосы, чтобы унять боль от мыслей, распирающих и пульсирующих в черепной коробке. Спастись на время от такого состояния ему помогало затянуться сигаретами так двумя, а то и тремя — зависит от ситуации. Но сейчас, выйдя на балкон, он вытащил сразу три сигареты, вкусно пахнущих табаком и шоколадом. Первая зашла на ура и смогла его успокоить, а остальные две послужили десертом, чтобы убить мысли и время. Он затушил окурки, закрыл старое окно балкона и зашёл обратно в спальню. Не снимая одежды, он упал без сил на кровать и погрузился в мир фантазий и сноведений. Хоть они и пугали его, но после трёх сигарет становилось параллельно. На всё. Что не сказать о Дадзае. Он не курил и не терзал себя мыслями. После их диалога он просто лежал в своём гнезде из одеял и подушек, тупя совершенно пустой и полный безразличия взгляд в потолок. Он словно был мёртв, и оживал только во время разговора с Тюей. С таким прекрасным и добрым Тюей... Если можно было бы описать недуг Дадзая одним словом, это было бы — пустота. Он чувствовал себя лишь оболочкой без души, которая существует просто так и не несёт никому пользы. Его врач говорил ему, что время и хорошая обстановка помогут, но произошло наоборот. Он погряз в ещё большем безразличии к себе и своей жизни, утопая с каждым днём всё сильнее и сильнее. Учился он на факультете литературы и совсем не помнит, что сподвигло его когда-то взять в руки "Мёртвые души" Гоголя, но он был восхищён. Дадзай прочитал книгу взахлёб — всего за неделю. Его рассмешила вся скупость и мёртвость их "душ". Он понял, что мир чёрств, что им правит алчность и статус, а гениальных людей, опережающих время признают только после их кончины. Это осознание рухнуло снежным комом на плечи одиннадцатилетнего мальчика, перевернув его взгляд на мир на сто восемьдесят градусов. В каждом агрессивном человеке он видел Собакевича, в скупых и жадных — Плюшкина, а в лгунах — Ноздрёва. Сам себя он мог сравнить со спящей красавицей, которая от разочарования в людях и мире покончила с собой, уснув навеки. Такой пытливый ум, разочаровавшийся и понявший замысел жизни слишком рано. Холодный и хрупкий лёд, растопить который будет очень трудно...