«Я потеряна, и это убивает меня изнутри».©
NF — paralyzed
Он наблюдал за ней все то время, что они были в баре. Девушка с огненно-рыжими волосами мило улыбалась каждому, кто подходил к стойке, подсказывала, что из коктейлей можно взять, могла завести краткую беседу. Вместе с ней за барной стойкой был еще и парень, лет двадцати пяти на вид. Высокий, худощавый, с русыми волосами. Они часто переговаривались, смеялись. Иногда могли как-то причудливо танцевать, смеясь, если слышали знакомый трек. Он наблюдал за ними, пытаясь понять, какие между ними взаимоотношения. Они вышли из бара после шести утра. Все люди разошлись, остались лишь охранники и официанты. Пока парни хохотали над чем-то, ожидая такси, а он, почему-то, терроризировал взглядом входную дверь бара. И, будто бы по велению волшебной палочки, спустя пару минут оттуда вышла эта самая девушка с парнем, что стоял с ней за стойкой. В руках у них были скейтборды. Они о чем-то переговаривались. Во второй руке у нее была электронная сигарета. Девочка, которая поет, не обратила на них никакого внимания. Они направились в другую сторону, все еще разговаривая, а спустя несколько минут встали на скейтборды и, резко отталкиваясь, поехали рядом по тротуару. Кто-то из друзей дернул его, привлекая внимание. Подъехало такси. Он бросил вслед девушке последний взгляд, а после сел в машину. — И ты еще на пары сейчас пойдешь? — Паша повернул к ней голову, оттолкнулся ногой вновь, а после мягко взял ее за руку, чтобы не отставала. — Да. Может, удастся поспасть часок, — Катя вновь выдохнула сладкий дым со вкусом винограда. — Может, пропустила бы первую пару? Ничего не будет. — Друг обеспокоенно смотрел на нее. Девушка была бледной, с темными кругами под красными от усталости и недосыпа глазами. Павел знал, по какой причине она устроилась работать в этот бар, понимал, но очень за нее волновался. Организму крайне тяжело нормально работать при таком образе жизни. — Нет, нет, — Громова покачала головой. — Пропускать не буду. Может, попрошу Юлю прикрыть меня, уйду с физкультуры, посплю пару часов дома. Надо еще чертеж доделать, а после опять в метро. Рыжая повернула к нему голову, грустно улыбаясь. Друг ничего не ответил, потому что просто не знал, как еще донести до нее важность нормального сна, в принципе отдыха и рационального питания, а не постоянных перекусов чая с печеньем. До дома ехали молча.**********
Катя тихонько закрыла за собой дверь квартиры. Было тихо. Видимо, Юля еще спала. На часах было около семи утра. Рыжая отставила скейтборд, сняла кроссовки и с грустной усмешкой поняла, что поспать перед парами у нее не получится. Повесила кожаную куртку на крючок, тихонько проходя на кухню. Включила чайник и достала из шкафчика кружку, а следом и коробочку пакетированного чая с какими-то ягодами. Выдохнула, потирая лицо руками. Так и простояла, уставившись в окно, и не заметила, как выключился чайник, как прозвенел будильник подруги в соседней комнате, как, шлепая босыми ногами по полу, из спальни выползла Юля. — Ты давно пришла? — Шатенка сонно моргала, стоя в одеяле в дверном проеме. — Минут… пятнадцать назад, — Громова устало улыбнулась. Юля смотрела на нее некоторое время, поджимая губы, а после направилась в ванную. Катя села за стол с кружкой, предварительно поставив телефон на зарядку. В который раз стала проверять стоимость операции в разных клиниках, надеясь, что, может быть, где-то она снизилась. Но сумма, напротив, в некоторых местах лишь возросла. Стала проверять социальные сети, медленно потягивая чай, ответила на несколько запросов по эскизам татуировок. Подруга вышла из ванной уже не такой помятой, с макияжем и уложенными волосами. Налила себе стакан воды и оперлась на столешницу, как-то хмуро глядя на рыжую девушку. — Кэт, — странная форма ее имени, которая почему-то очень приглянулась подруге, — останься дома. Я прикрою тебя перед преподавателями, никто ничего не скажет. Ты не спала уже сколько… дня три? — Юль, я в порядке. И я пойду с тобой на пары, — твердо заявила рыжая, оборачиваясь через плечо и натягивая на себя улыбку. — Сумасшедшая, — только и выдохнула Высокова в ответ. Юля с горечью наблюдала за всем происходящим с подругой, стараясь вразумить, но все ее попытки были тщетны. Катя, как танк, перла вперед, игнорируя все слова близких и друзей. Шатенка поднимала тему, что она и ее родители могли бы помочь с деньгами, что одногруппники готовы скинуться и собрать какую-никакую сумму, чтобы помочь. Все знали ситуацию, понимали, старались помочь хотя бы с учебой — предлагали взять на себя конспекты, макеты или же какие-то рефераты. Но Громова, в своей раздражающей манере, отказывалась от любой предложенной материальной помощи. «Я не хочу оставаться в долгу», — твердила, не понимая, что помочь ей готовы безвозмездно. Иногда Юля действительно задавалась вопросом, как эта девушка, учитывая имеющиеся у нее определённые проблемы со здоровьем, еще не двинула кони в прямом смысле этой формулировки. Здоровый бы человек свалился при таком режиме и образе жизни, в котором рыжая находилась последние месяцев пять. А Катя все еще крутилась в этом колесе, не пойми, откуда находя как физические, так и моральные силы. Громова поставила пустую кружку в раковину, крепко обняла подругу и умчалась в комнату за вещами и тетрадками. Юля выдавила из себя улыбку, хотя ничего веселого во всем происходящем не видела. Совсем.**********
Первые две пары Катя стойко держалась, на третьей начала чувствовать атакующую ее сонливость. Потирала глаза, словно старалась содрать с себя эту сонную пелену. Всю свою концентрацию направила на преподавателя, что как-то спешно и красочно рассказывал лекцию об искусстве. В итоге же, к огромному счастью сидящего рядом Кирилла, положила голову ему на плечо и сама не заметила, как задремала. Сидящая с другой стороны Юля только поджала губы, заметив, что подруга спит. Преподаватель продолжал рассказ, а когда скользнул взглядом по кафедре, заметил спящую девушку. Лицо женщины приняло странное жалостливое выражение, она взглянула на Высокову, которая являлась старостой, и лишь кивнула, как бы давая понять, что ничего страшного нет. Она понимает. Кирилл же, казалось, и вовсе замер, стараясь слиться со светлым деревом парт и стульев и не шевелиться, чтобы не разбудить Катю. Юля скосила на него взгляд, улыбнулась и покачала головой. Окрыленное чувство влюбленности в Громову проснулось в этом парне год назад. Он, просто, вдруг понял, что видит в ней не просто свою подругу, а что-то большее. Катя же, к сожалению, его чувств не разделяла — бедняга был для нее прекрасным другом и товарищем, но не более. Сама же рыжая испытывала лишь неловкость и странный стыд, когда замечала его знаки внимания, но не могла ответить тем же. За пять минут до звонка Юля аккуратно потрепала подругу по плечу, стараясь разбудить. Катя тут же вздрогнула и выпрямилась, спешно потирая глаза и принимая какой-никакой «бодрый» вид. Судорожно оглянула аудиторию, пытаясь понять, что происходит, но услышала лишь мягкий голос преподавательницы, что диктовала задание на дом. — Я проспала всю пару? — Катя нахмурилась, глядя сначала на Кирилла, а после на подругу. — Да. — Друг улыбнулся и поправил ее растрепавшиеся волосы, но рыжая девушка не обратила на этот жест никакого внимания. — Почему вы меня не разбудили? — Ничего страшного, — только и ответила шатенка, положив руку ей на плечо и мягко сжав. Они вышли из аудитории вслед за другими. Громова ежилась от озноба после сна, обнимая себя за плечи, и плелась вслед за друзьями, не имея ни малейшего понятия, какой следующий предмет, какой этаж и аудитория. В какой-то момент резко врезалась в кого-то, отшатнулась, собираясь рассыпаться в бесконечных извинениях за свою невнимательность, но лишь заметила перед собой Кирилла, который смотрел на нее сверху вниз с легкой улыбкой. — Так, у нас осталась физкультура, — начала Юля, подходя со стороны расписания, — ты сейчас идешь домой и спишь, — она говорила строго, фактически тыкая пальцем Кате в грудь. — У физрука я тебя отпрошу. — Я, наверное, к маме съезжу, — заключила девушка, поправляя лямку рюкзака на плече. — Съезди. Она тебя хоть накормит, — фраза подразумевала усмешку, но Высокова только поджала губы. — Хорошо, — Громова закивала. — Увидимся вечером, я забегу за гитарой, — а после повернулась к парню, — до завтра! — До завтра, Кать! Крикнул вслед уходящей девушке. Юля смотрела на него со странным укором, но он лишь довольно улыбался. — Пошли, пока ты не утопил коридор в своих слюнях, — усмехнулась староста и бодро зашагала в сторону спортивного зала.**********
Катя не успела выйти из лифта, как дверь квартиры открылась, и на пороге показалась мама с легкой улыбкой. Но улыбка эта тут же сползла с ее лица, когда женщина внимательнее оглядела дочь. Худая, бледноватая, с темными кругами под глазами, ее девочка выглядела до невозможности уставшей. — Привет, мам, — Громова откинула рюкзак на пол и крепко обняла Ирину Владимировну. Та лишь как-то неловко погладила ее по спине. — Как ты себя чувствуешь? — Я в порядке, Катюш, как ты? — Мама выглядела обеспокоенной. — Ты кушаешь, спишь? Выглядишь очень уставшей. — Да, я просто не выспалась, — отмахнулась рыжая, проходя в сторону ванной. Женщина только проводила ее взглядом, понимая, что это далеко не так. Дочь не выглядела «не выспавшейся», она выглядела как зомби, который, казалось, даже не знает, что такое сон. Девушка прошла на кухню. — Ты пьешь таблетки, что назначил врач? — Катя повернулась к маме. — Пью. Ты голодная? Что ж я спрашиваю! Конечно, голодная. Так похудела… Громова младшая только улыбнулась. Мама стала хлопотать на кухне, возиться с чайником, кружками, доставала из холодильника кастрюльки и контейнеры с едой. Катя тепло улыбнулась. Было так спокойно и хорошо у мамы на кухне. Эта привычная суета, разговоры обо всем на свете, чай с печеньем, запах испеченного мамой пирога. Такие мелочи, но ценные. Катя внимательно оглядела маму и заметила, что та тоже похудела. Волосы ее уже не казались такими пышными и объемными. Поджала губы, приказывая самой себе отставить все плохие мысли в сторону. Ирина Владимировна поставила перед ней тарелку и мисочку с салатом. Девушка лишь благодарно улыбнулась. — Как ты себя чувствуешь? Ты препараты пьешь? — Мама засыпала обеспокоенными вопросами, сидя напротив. — Мам, все хорошо. Не волнуйся. Препараты пью, — рыжая ободряюще улыбнулась. — Как проходят уроки рисования? Катя в первую секунду опешила и не поняла, что она имеет в виду. А после вспомнила свою сладкую ложь про преподавание рисования в школе и собралась с мыслями. — Замечательно. Детки очень стараются. Вот, в прошлый раз рисовали животных. Мама закивала, улыбаясь, а Громова с трудом сдержала облегченный выдох. Ей очень не хотелось врать ей, но Катя понимала, что, скажи она правду, тяжелого разговора — если же не скандала — не избежать. Маме очень не понравится ее ночная работа в баре, беготня туда-сюда и пренебрежение своим здоровьем. Ирина Владимировна все еще была уверена в получении квоты, вот только, за эти несколько месяцев никаких перспектив на эту самую квоту не наблюдалось. Они еще долго разговаривали про университет, предстоящую сдачу диплома на следующий год — мама настоятельно рекомендовала заняться этим как можно раньше. А после Катя помогла ей убрать посуду, и была выгнана с кухни в комнату, чтобы поспать. Рыжая легла на диван, натягивая на себя плед и блаженно прикрыла глаза, не забыв завести будильник. Ее ждала привычная станция метро и ночная смена в баре.**********
К общему удивлению друзей, когда они только подняли вопрос о том, чтобы вновь сходить в тот бар, Масленников едва ли не первый согласился. Ребята только переглянулись — в прошлый раз он выглядел не очень довольным, что его оторвали от работы, а теперь чуть ли не сам тащит их туда. Парни не стали ничего спрашивать, но легкое недоумение все же присутствовало. Они вошли в здание бара, тут же погружаясь в эту атмосферу громкой музыки, алкоголя, развязных и не очень танцев, запаха обычных и электронных сигарет. Заняли столик, за которым сидели в прошлый раз — отдаленный от громыхания колонок, но позволяющий разглядеть весь танцпол. Дима тут же оглядел барную стойку, но девушки там не наблюдал. Был только тот парень. Не понял, то ли расстроился, то ли ощутил легкое беспокойство. Увлекся разговором с друзьями, обсуждая предстоящие съемки роликов, поездки и другие рабочие вопросы. А после уловил что-то знакомое боковым зрением и повернулся. Официантка стояла около соседнего столика. Со стороны входа в общий зал спешно вышла девочка, с огненно-рыжими волосами, передние пряди которых были собраны в два небольших пучка и сейчас напоминали рожки, серебряным колечком в крыле носа, в узких черных джинсах, топе с длинным рукавом и завязками на талии и классических высокий кедах converse. Официантка притормозила ее, мягко взяв за руку, и, видимо, попросила подсказать что-то сидящим людям. Девочка, которая поет, мило улыбнулась и подошла ближе. Масленников тут же отметил, насколько же она маленькая и миниатюрная. Стоя рядом с официанткой, она доставала макушкой ей до плеча. Казалось, рост этой малышки едва ли дотягивает до ста шестидесяти сантиметров. Она была очень худенькой: острые плечи, стройные ноги, тонкая шея и запястья. Ее руки выглядели… не так, как у других девушек. Красивые, аккуратные. Такие руки обычно бывают у художников или пианистов. Он и не заметил, как вдруг склонил голову, наблюдая за ней. В голове возникла мысль, что эта девочка могла иметь такую «хрупкую» фигуру, потому что, наверняка, занималась балетом, танцами или же какой-нибудь гимнастикой. С чего вдруг он стал ее анализировать — непонятно. Девочка улыбнулась сидящим за столиком людям, когда те определились с коктейлями, и направилась к барной стойке, проходя мимо их столика, но даже не взглянула в сторону парней. Парень, стоящий рядом с ней, задал какой-то вопрос, видимо, девушка ответила, и оба засуетились с коктейлями. Сударь отвлек его вопросом об алкоголе. Спустя несколько минут обсуждений он вновь повернул голову, ища взглядом эту девушку. — Что ты там вечно выглядываешь? — Полюбопытствовал Эмиль, вытягивая шею, чтобы понять, что такого интересного друг мог найти на танцполе. — Приглянулся кто-то? — Даник усмехнулся. — Чувак, бар — не лучшее место для знакомств. — Да он глаз не сводил с этой рыженькой девчонки. Вон, — Артем указал рукой в сторону барной стойки. — Тебе понравилась барменша? — Сударь вскинул брови. — А вы позволите мне хоть слово вставить? — Дима чувствовал легкое раздражение. — Ну, если хочешь, — засмеялся Даник, и парни тут же подхватили. Масленников не удержался от усмешки. — Да, я наблюдал за этой девочкой, — на выдохе ответил мужчина. — Ну, слушай, барменша — это что-то новое, — засмеялся Эмиль. — Ну, мы уже пересекались до этого. — Так-так-так, — протянул Чернец, подаваясь вперед, тем самым показывая полную заинтересованность. — Мы пересеклись в метро. Она пела на станции. — О, — удивленно открыл рот Никита. — И что пела? — Даник тоже придвинулся, стараясь расслышать сквозь музыку. — Сплин, Земфиру… Ребята переглянулись, вскидывая брови, но что это значило — Дима не понял. Вновь повернул голову к барной стойке. Девушка с этим парнем переговаривались, поочередно выставляя на стойку бокалы с коктейлями, стаканы с виски и бокалы с пивом, пока официантки их забирали. После она повернулась в сторону ди-джея, махнула ему рукой, привлекая внимание, а следом открыла телефон и что-то написала, указывая ему на экран. Ди-джей просмотрел ее сообщение, и лишь кивнул, улыбаясь. Девочка просияла улыбкой и вытянула вверх руки, формируя сердечко. Это их общение выглядело довольно интересно. Ему было интересно, что будет дальше, как вдруг, трек, что играл, оборвался на середине и сменился другим. «Ламбада» Скриптонита и T-Fest`а. Что ж, с музыкальным вкусом у нее все прекрасно. Парни смотрели за тем, как он наблюдает за этой девочкой, а после Эмиль поднялся на ноги. — Схожу, возьму выпить, — и как-то странно ухмыльнулся, глядя на Масленникова. Ребята заулыбались. Дима же нахмурился. — Не нравится мне эта его ухмылка…