«Мы лежим на полу, ищем созвездия
Играют на всю наши любимые песни»©
Анет Сай и Slame — Созвездие
Катя так и стояла у двери, не собираясь разуваться или проходить. Дима смотрел на нее, не зная, что ожидать. Не сложно было догадаться, почему она вдруг приехала к нему, да еще и с такой срочностью. Громова узнала про деньги. И он не совсем понимал, какие эмоции ею сейчас движут. Злится она, испытывает благодарность или недовольна? Вариантов было достаточно. — Сдал меня маме с потрохами? — Катя усмехнулась, но что-то ему тихо нашептывало, что это лишь мягкое начало, словно бы то самое затишье перед бурей. Сейчас она усмехалась, но что-то подсказывало ему, что осталось буквально несколько мгновений до спора. — Я… — И дал ей деньги на операцию. — Она говорила спокойно, но Масленников напрягался все сильнее. Буря приближалась. — Да. — Говорил твердо. — Да, я рассказал твоей маме правду про твою работу, про то, что тебе стало плохо в университете, про то, что ты копишь деньги на ее лечение. — Зачем? — А что мне надо было делать? Просто наблюдать за тем, как ты себя изводишь? Кажется, оба начинали потихоньку раздражаться. Мужчина искренне не понимал, почему рыжая так заводится из-за денег. Катя поджала губы. Сейчас ему показалось, что ее глаза покраснели и начинают блестеть. Она… начинает плакать. Вот только почему, Масленников никак не мог понять. — Я очень тебе благодарна за деньги. Правда. — Катя подняла на него глаза, и теперь Дима был уверен — она плачет. Первая слезинка упала на щеку и покатилась вниз. — Но… — Что «но»? — Тебя это не касается. Моя мама, ее проблемы со здоровьем… Это не твои заботы. — Ты меня касаешься! — Вышло резче, чем планировалось. Громова замерла. Глупо моргала, глядя на него. Не поняла, что ее так смутило — его резкий тон или смысл сказанной им фразы. «Ты меня касаешься…» Она не нашла, что сказать. Дима все еще смотрел на нее, ожидая чего-то, хотя где-то внутри уже успел отругать себя за повышенный тон. Девушка опустила голову, вновь поджимая губы и стараясь найти правильные слова, но в итоге же просто выдохнула. Расстегнула молнию на сумочке, засунула туда руку, что-то взяв, но доставать не спешила. — Я очень тебе благодарна, правда. Это… Это очень много для меня значит. — Рыжая подняла на него глаза, и Масленникову захотелось практически взвыть. Она сейчас была такой грустной. Слезы не переставали течь по ее щекам, как бы старательно она не вытирала их рукавом рубашки. В грудной клетке все сдавило, а руки так и зудели от желания подойти и просто крепко-крепко ее обнять. Катя выдохнула. — Но я не хочу оставаться в долгу. — И протянула ему конверт. Первой мыслью было: «Неужели возвращает деньги, что он отдал ее маме?». Если он прав, то готов был прямо сейчас дать ей в лоб. — Это деньги, которые мне удалось заработать за последние полгода. Тут порядка пятисот тысяч, остальное отдам позже… Ну, точно сумасшедшая. Масленников смотрел то в плачущие голубые глаза, то на ее руку, что протягивала конверт. А сам подбирал слова, чтобы как-то мягче сказать ей, что она идиотка. — Ты сдурела? — вот так вот в лоб. — Я не хочу оставаться в долгу, — упрямо твердила, как маленький ребенок. А слезы все текли по щекам. Он шумно выдохнул. Покачал головой, сдерживая порыв, как следует промыть ей мозги. Взял в руки конверт. Громова поспешила вытереть слезы, считая, что у нее все получилось. Но Масленников подошел и молча засунул конверт обратно ей в сумку. — Что ты… — Я не возьму с тебя ни копейки. — Голос был жестким, строгим. До сих пор он никогда не разговаривал с ней в таком тоне. — Перестань страдать херней, ладно? Я переживаю за тебя, ты переживаешь за маму. Операция — выход. Маме станет легче, ты успокоишься и выберешься, наконец, из беличьего колеса, в котором носишься уже полгода. — Катя поджала губы и опустила голову, всхлипывая. Было стыдно за то, что его жалость толкнула его на такой поступок. Да, жалость, потому что девушка считала именно так. И в то же время сердце трескалось и рассыпалось мелкой крошкой от тепла. Они знакомы всего ничего, общаются, по большей части, от случая к случаю, а он так за нее переживает. Чувство, что ты не безразличен кому-то, возникло у нее впервые за последние несколько лет, и сейчас согревало душу похлеще любого теплого пледа. — Эти деньги ты заработала сама, своим трудом. И потратишь их, как захочешь. — Рыжая вновь всхлипнула, спешно вытирая щеки рукавом. Дима подошел еще ближе, обхватил руками ее лицо, вытирая слезы с ее лица. А Катя уже не могла успокоиться. — Не плачь, пожалуйста. — Так тихо-тихо, почти шепотом. Громова вновь всхлипнула, а после прижалась к нему, и вся выдержка, которая только была, треснула. Ее плечи затряслись от рыданий, она крепко обнимала его, стараясь хотя бы так выразить свою благодарность. — Со-о-олнышко. Масленников обнял ее еще крепче, кладя подбородок на ее макушку. Гладил ее по спине, что-то шептал, стараясь ее успокоить. А сам понимал, что она сейчас чувствует и почему плачет. Она полгода бегала туда-сюда, тряслась за каждую копейку, потому что та была ценна для нее, также как и время. Работала и работала, просто боясь, что может опоздать. И вдруг он дает деньги на эту операцию. Это все равно, что сообщить о большом выигрыше в лотерее жизни. Единственное ее желание все это время, эта цель стала близка, как никогда. Осталось, считай, всего ничего: прийти к врачу и лечь на операцию. Огромный груз сейчас упал с ее души и хрупких плеч. — Все, тш-ш-ш, — он стал вытирать ее слезы. — Не плачь, пожалуйста. Иначе я тоже начну. — Катя усмехнулась, что его, несомненно, порадовало. — Ты так и будешь стоять на пороге? — Нет, я домой поеду, уже поздно… Дима улыбнулся, склонив голову. Не этот подтекст он вкладывал в свой вопрос. — Нет, пойдем, я напою тебя вкусным чаем. Потом отвезу домой. — Я такси вы… — Я тебя отвезу. — Он наклонился, заглядывая ей в глаза. Катя кивнула. Сняла кроссовки, вытащила из сумки телефон и прошла вслед за ним на кухню. Масленников засуетился с кружками, а девушка неловко прижалась спиной к столешнице. Осматривала кухню, задумчиво прикусывая внутреннюю сторону щеки. Светлые тона притягивали внимание. Повернула к нему голову. Дима улыбнулся, подошел и вновь ее обнял. Аккуратно. Катя в ответ окольцевала руками его торс. Мужчина поцеловал ее в макушку, продолжая стоять, обнимая ее. Она прижалась щекой к его плечу. После выплаканных эмоций, внутри ощущалась странная пустота, но стоя вот так рядом с ним, эта пустота медленно заполнялась спокойствием. Никто из них не хотел отстраняться или отходить. Когда чайник закипел, он все же отпрянул от нее. С кружками чая они переместились в комнату. Громова медленно ходила по комнате, обхватив кружку двумя руками, и рассматривала все вокруг. Дима, стоящий в дверном проеме, только с улыбкой наблюдал. Возникла такая странная, но веселая мысль — она прекрасно смотрелась в его квартире, и ему бы очень хотелось увидеть ее здесь вновь. Катя села на пол возле дивана, согнув ноги в коленях. Масленников сел рядом. Она сделала глоток ягодного чая, предварительно подув в кружку, а после отставила ее на журнальный столик, чтобы остывало. Вытащила из кармана толстовки телефон, разблокировала, и песня в ее плейлисте вновь заиграла. Поспешила выключить, но Масленников ее остановил, попросив оставить. Было интересно узнать, какую музыку она слушает. Катя переключила. Голос Скриптонита тихо лился из ее динамика. Положила телефон рядом на столик. Блогер сделал глоток чая. А рыжая, выдохнув, положила голову ему на плечо. Дима взглянул на нее, а после отставил кружку на столик, потянулся на диван и взял подушку. Положил на свои колени, мягко обнимая ее одной рукой. — А если я усну? — Улыбнулась Катя. — Ничего страшного не случится, — он улыбнулся в ответ, наблюдая, как она кладет голову на его колени. — Это твой коварный план? — Да, ты меня раскрыла. Она тихо рассмеялась. Масленников перебирал мягкие прядки рыжих волос, накручивая их на палец, или же просто гладил ее по голове, периодически поглядывая на ее лицо. Катя смотрела куда-то в сторону. Взгляд ее был задумчивым. Очень задумчивым. Её определенно что-то беспокоило сейчас. — О чем ты думаешь? — Громова повернула голову, глядя на него снизу вверх. — Я буквально слышу, как крутятся шестеренки в твоей голове. — Да так… — Девушка попыталась уйти от ответа, но внимательный взгляд мужчины так и говорил, что ей не удастся этого сделать. — Просто… Теперь не совсем понятно, что делать дальше. Я имею в виду… Я привыкла постоянно куда-то бежать, работать, у меня была цель, которая в какой-то момент практически стала смыслом существования. А теперь… Она, вроде как, достигнута, и… Что делать дальше? — Громова посмотрела на него, словно бы Дима мог знать ответ. — Невозможно просто взять и в какой-то момент расслабиться… — Невозможно. Согласен. — Масленников погладил ее по голове. — Сейчас самое главное — твое здоровье. Вот, займись им. Тебе стоит сходить к врачу. У тебя университет. Ты прекрасно рисуешь, и я уверен, давно не брала кисточки в руки, — Катя улыбнулась, кивая. — Просто позволь себе сейчас заняться тем, что тебе нравится, а не тем, что необходимо. Рисуй, пой, смотри фильмы, читай. А я буду тебе надоедать и утаскивать в студию. Она рассмеялась. Мужчина положил руку на ее живот, обнимая. — Ты не надоедаешь. Эта фраза была сказана серьезно, словно она испугалась, что ее смех мог его обидеть. — Мы через пару дней будем снимать ролик. Хочешь посмотреть? — Я не буду мешать? — Нет. Увидишь изнанку, так сказать. — Хорошо. Телефон прекратил мелодию и несколько раз уведомил о новых сообщениях. Это Юля. «Кэт, я, конечно, все понимаю, у тебя там разбор полетов. Но ты когда домой вернешься? Уже двенадцатый час». «Я скоро приеду». Громова была почти уверена, что подруга сейчас суетливо расхаживает по квартире, волнуется, ждет и просто сгорает от любопытства узнать, как же прошел этот разговор. Они еще долго болтали, так и сидя, — кто-то лежа — на полу, пили остывший чай, слушали музыку. Глаза болели от слез. Когда обеспокоенная Высокова начала звонить, Масленников с горечью понял, что Кате пора домой. В машине ехали молча. Рыжая смотрела в окно, чувствуя, что засыпает. Дима изредка на нее поглядывал. Когда машина остановилась у дома, она отстегнула ремень безопасности и повернулась к нему. Мужчина улыбнулся, а после потянулся и поцеловал ее в лоб. — Отдыхай, солнце. — Спасибо… за все. Он лишь сжал ее ладошку. Катя вышла из машины и поплелась к подъезду. Как и ожидалось, Юля сидела на кухне в полутьме с кружкой кофе, ожидая, когда подруга вернется. Стоило ей войти в квартиру, шатенка тут же выскочила навстречу. — Ну, как все прошло? Вы поговорили? Только не говори, что вы поругались. — Юль, — поспешила остановить поток ее слов Катя, — все хорошо. Мы поговорили. Он не стал брать деньги, еще и отчитал меня, — она усмехнулась, разуваясь. — И правильно сделал. — Мы поговорили, и он привез меня домой. — Он привез тебя? — Да. — Господи, где таких классных мужиков производят… — Театрально вздохнула, а после внимательно вгляделась в лицо подруги. — Ты что… плакала? — Да. И теперь у меня болит голова. — Надо сделать укол, а то ты так быстро убежала. — Хорошо. Громова поспешила в душ, потому что глаза закрывались просто на ходу. Уже забравшись в постель, она позволила доктору Высоковой сделать себе внутривенный укол, после чего они немного поговорили, и девушка уснула. Утром Юля проснулась первая. Не стала будить ее, не спеша приготовила завтрак, и уже собираясь уходить в университет, заглянула к ней в комнату. Катя лежала на боку, обнимая плюшевого гуся, и это выглядело настолько забавно и мило, что Высокова не удержалась. Достала телефон, сфотографировала и отправила Масленникову. Оставила записку на столе и тихонько ушла.**********
Фотография, отправленная Юлей, была быстро сохранена к нему на телефон. Катя рисовала, играла на гитаре, спала или смотрела сериалы. Занималась чем только можно, но понимала, что устает. И это ее не радовало. Мама сообщила, что записалась к врачу на следующей неделе. Утром Дима написал, что приедет за ней в обед. Сегодня они снимали какой-то ролик, который должен был быть веселым, как обещал блогер. Катя собралась, отправила Юле смс, что уехала и будет вечером, и вышла из квартиры. Он встретил ее на парковке и уже привычно обнял, застывая в таком положении на некоторое время. Ребята были очень рады ее видеть. Сыпали вопросами о самочувствии, узнавали, как дела и просто не давали заскучать. Громова познакомилась с новыми людьми — Полиной и Максом. Савекина оказалась очень милой, они сидели на диване и болтали, пока парни готовились к съемкам. Позже к ним присоединилась Лиза, вежливо притянув стаканчик чая Кате. От внимания Полины не скрылось, как общались между собой Дима и Катя. Это было что-то такое теплое, что тяжело было вместить в рамки дружбы, что-то с толикой романтики. Казалось, даже разговоры у них были какие-то свои, особенные. Лиза лишь с улыбкой кивнула, подтверждая ее мысли и догадки. — Нужна помощь? — Громова смогла поймать Масленникова. — Да. Нужно превратить Даника в женщину, а Эмилю поставить синяк. — Ну, первое, это явно к хирургу, а вот второе… — Полина рассмеялась, услышав ее ответ. — Ладно, шучу. Давай, я попробую что-нибудь сделать. Катя достала палетку теней, усадила Эмиля на диван и встала перед ним, намечая место для «синяка», а после начала наносить тени. Аккуратно, кончиками пальцев. Парень смирно сидел, в то время как Полина услужливо делала Данику макияж, что его, кажется, не очень радовало. Дима представил ее операторам — Денису и Егору, и рыжая уселась на диванчик за кадром рядом с Лизой. Они тихо переговаривались, периодически смеясь над ребятами, которые шумели, гудели и вытворяли, Бог знает, что. «Тишина Челлендж» — так назывался ролик на канале Эмиля. В какой-то момент Катя пристально вгляделась в общую картину, слегка прищурившись и задумчиво прикусывая нижнюю губу. Масленников поймал ее взгляд, тут же пытаясь понять, что ее так заинтересовало. — Лиз, есть листочек и ручка, или карандаш? — Громова повернулась к менеджеру. — М-м, да, сейчас найду. — И что-нибудь, чтобы подложить. Спасибо большое. Блондинка кивнула и поднялась с диванчика, не совсем понимая, зачем ей все это понадобилось. Вернулась с папкой, листком и карандашом спустя минуту. Катя поблагодарила ее и стала что-то намечать на листе. Лиза наклонилась, стараясь рассмотреть, а после поразилась, когда поняла, что на листке вырисовывается стол, школьная доска, портреты на стенах и… сами ребята. Она делала набросок, но это уже можно было смело назвать полноценной, немного карикатурной, картиной. Закончив, она повернула листок к Лизе. — Я в восторге… — Блондинка с улыбкой посмотрела на нее. Громова даже не заметила, что за рисованием пропустила добрую половину съемок. Когда все, предположительно, стало подходить к концу, она рискнула и тихонько спросила, привлекая внимание ребят: — Можно, я вам кое-что покажу? — Отвечаю, вам понравится! — Воскликнула Лиза. — Конечно, — улыбнулся Дима. Катя аккуратно подошла, перешагивая через провода. Денис кивнул Егору, чтобы тот не выключал камеру, а продолжил съемку. Рыжая заправила прядь волос за ухо и положила на стол листок с рисунком. Все, как один, наклонились, стараясь рассмотреть. Тут же послышались возгласы восхищения, восторженный шепот, они указывали на рисунок, обсуждая детали. Катя постаралась. Дима сидел и с пафосом пересчитывал свои деньги. Чернец сидел в наушниках, устало подпирая голову рукой. Эмиль целился бумажным самолетиком в Макса-отличника, который, забавно высунув язык, писал что-то в тетради, а Полина красила губы, глядя в маленькое зеркальце. А Даниса Сабитовна с важным видом стояла сзади, листая классный журнал. Ребята не переставали обсуждать рисунок, отмечая, как же красиво и забавно это выглядело, хоть и было быстрым наброском простым карандашом. Масленников смотрел на Катю, что смущенно улыбалась. Ее искрящиеся глаза сейчас были интереснее любого рисунка. Она поймала его взгляд, и Дима улыбнулся в ответ. А хитрые операторы уже поймали эти переглядки в объектив камеры.**********
Пусть съемки длились недолго и были веселыми, усталость была ощутима. Все вернулись в студию. Операторы стали разбирать оборудование, перебрасывать все на компьютер, чтобы потом отдать Артему. Катя сидела на диване с Сударем, поглаживая Цири, что лежала у нее на коленях. Никита разглядывал ее рисунок, восторгаясь. А Громова не переставала смущаться. Послышались возмущения Даника со стороны, и она повернулась. — Что-то случилось? — Я попросил этого парня подправить обложку для ролика, а он уже несколько дней меня игнорирует, при том, что исправленный вариант так мне и не прислал. А у меня время поджимает, ролик пора выкладывать…— Он негодовал. Тяжело вздохнул, глядя в телефон. Громова задумалась. Даник выглядел расстроенным, и ей очень хотелось ему помочь. Катя несмело произнесла: — Может, я смогу помочь? — Сделать обложку? — Он изумленно повернулся к ней. — Ну, да. Я неплохо работаю в фотошопе, может, что-то толковое выйдет… Просто, если у тебя сроки поджимают. — Давай, от него я все равно ответа не дождусь… — Есть свободный ноутбук или компьютер? — Что вы уже придумали? — Чернец и Дима подошли к ним. — Я предложила Данику помочь с обложкой. — Свободный компьютер есть в монтажерной. Громова усадила Цири на диван и поднялась на ноги, следуя в комнату вслед за Тёмой и Даником. Они выделили ей компьютер, парень сел рядом, объясняя ей, что хочет видеть, какие правки надо было внести. Катя кивала головой, слушая, а после уткнулась в экран и следующие минут сорок была полностью погружена в работу. Даник молча наблюдал. Она не соврала, сказав, что неплохо работает с фотошопом. У нее действительно хорошо получалось, рыжая поглядывала на неисправленную обложку, чтобы понять, как это должно выглядеть. А после откинулась на спинку стула, демонстрируя то, что вышло. Ей показалось, что получилось хорошо, но Громова ждала оценку блогера. Это ведь для его ролика, он знает, как лучше. — Посмотри, — подозвал он Масленникова, но вслед за ним подошел и Чернец. Они склонились, глядя в монитор, а после дружно переглянулись. — Знаешь, мне кажется, что услуги того парня нам больше не нужны, — Даник решительно посмотрел на друга. Катя нахмурила брови, не совсем понимая, что это значит. Масленников лишь хитро улыбнулся и посмотрел на нее.