Чего хотел Хикки? Подробный разбор Oregairu.

Во всех известных мне произведениях, имеющих претензию на умного, если не гениального главного героя, прослеживаются одни и те же мерисьюшные костыли. Авторы таких тайтлов, не будучи сами по себе адскими интеллектуалами, конечно, не могут прописать действительно гениального персонажа, и потому вынуждены идти на ухищрения, создавая сперва идеальное решение проблемы, дабы затем подогнать под него ситуацию. Оттого все эти Киры, Соры, Ширы, Конаны, Элы, Эны, Норманы, Киётаки и прочие мракобесы интеллектом могут похвастаться разве что перед школьниками, для которых интеллект — это когда чел с надменной ухмылкой двигает шахматами под пафосный эмбиент. И всё бы ничего, но при первом же рассмотрении такие избитые ходы легко палятся, отчего магия режиссуры перестает работать. Это может прокатить пару раз, если тебе важна сама визуализация, но дальше смотреть на это клоуничество становится попросту скучно. Ватари, безусловно, тоже ни разу не гений, однако ему, по крайней мере, хватило ума придумать кое-что получше этих аляповатых костылей. Проблемы, с которыми сталкиваются персонажи Oregairu зачастую не имеют идеального решения, и Хикигая не достает его из широких штанин, как какой-то спрятанный козырь (игра в теннис в самом начале не в счет). Нет, вместо этого Хачиман лишь извращает трактовку проблемы, определяет то, чего он сам лично хочет добиться в сложившейся ситуации — и уже от этого отталкивается. Можно ли назвать хорошим решением напугать и рассорить девочек, дабы те перестали травить бывшую подругу, вместо того что бы помочь последней вновь социализироваться? Едва ли, ведь Цуруми как была никому не нужна и подавлена — так и осталась. Дело даже не в том, что она не нашла новых друзей или не помирилась со старыми. Она в принципе выпала из общественной жизни, став дисфункциональным элементом, который никак не может себя найти. Однако Хачиман и сам понимал, что его решение — не столько помощь Цуруми, сколько его личная прихоть. Потому он и не требовал благодарности, и не удивился, когда Руми перестала с ним общаться после такой вот помощи. Иными словами, когда Хикигая не может решить задачу, он просто меняет условия решения посредством софистики. Ему хватает наглости априори считать свое видение проблем единственно истинным, даже если окружающие трактуют ситуацию совсем иначе. «Девочке нужно помочь социализироваться» Хачиман превратил в «девочка не должна чувствовать себя жалкой, будучи одиночкой». Звучит похоже, но в действительности Хикигая попросту выкинул из задачи невыполнимое для него условие: найти Цуруми друзей. Он не мог сделать этого, поскольку сам друзей не имеет. И он не настолько зашоренный, чтобы считать, будто знает, что нужно человеку и как ему это дать, в отличии от той же Миуры. Ранее я назвал эту его черту наглостью, но, на самом деле, Хикигая просто очень хорошо чувствует момент, когда от рефлексии нужно переходить к действиям. Это выделяет его на фоне как Хаямы, так и Юкиношиты. Пока первый постоянно лезет на рожон, толком не разобравшись в ситуации, а вторая только и может, что неуверенно размышлять, критикуя действия первого, Хачиман может действовать даже зная, что он может быть не прав, что его решение, вероятно, никому не поможет, а то и вовсе навредит. Он готов взять на себя эту ответственность и идти до конца. На протяжении всего тайтла, если мне не изменяет память, эту черту Хикигаи заметило всего три персонажа: Шизука, Юкино и Харуно. Последняя даже высказала эту мысль прямо, назвав Хачимана «монстром логики». Впоследствии, правда, переименовав его в «монстра самобичевания». Но куда больше ситуации с Цуруми Руми эту мысль доносит арка про первый школьный фестифаль с Сагами в роли главной гадины. Опустим предисловие — если читаете это, значит, хотя бы более-менее завязку вы должны помнить. Перейдем к сути. Когда Хикигая попускал злодейку, всем без исключения на той крыше было очевидно, что Хачиман так-то прав. То есть, к тому моменту в Сагами все уже успели разочароваться и никто не воспринимал её попытки надавить на жалость всерьез, однако всё равно подыгрывали в силу обстоятельств. Аудитория тайтла же, как видится мне из комментариев к аниме и манге, испытывала к Сагами открытую неприязнь из-за этого. Впрочем, нетрудно разглагольствовать, когда автор преподнес ситуацию тебе на блюдечке и оттого не приходится разбираться в ней самому, будучи всего лишь опосредованным участником событий. Таким образом типичный зритель и сам попадет в когорту людей, что судит других лишь по первому впечатлению. Ведь, по правде, о самой Сагами мы ничего не знаем. Противоположностью же такого подхода снова является главный герой. Как среди персонажей тайтла, так и среди его аудитории он остается почти единственным, кто искренне сопереживает Сагами. Слово жалость или даже сочувствие будет тут не слишком уместно — это именно со-переживание событий, происходящих с ней. Если вы, опять-таки, не читали первоисточник, поясню: Хикигая не просто так говорит, что они с Сагами похожи и находятся на одном уровне в социальной иерархии. Даже несмотря на то, что у последней вроде как есть друзья и общество её не отвергает (по крайней мере, в открытую). В ранобэ он так и говорит (цитата): «       Я понимал её горечь, как будто сам отведал этого блюда. Это путь, который проходили все.       Ты наивна, Сагами. Я через такое уже прошёл. Я помню, как сообщал в школу, что пропущу занятия. Тогда я был так несчастен и расстроен, так хотел, чтобы на меня обратили внимание, что не выдержал.       Вот почему я могу понять. Чего ты хотела добиться. Почему ты так поступила. И наверно, почему ты не хочешь этого.       Ты опоздала лет на пять.

»

Уже здесь можно видеть проявление того, что Хикигая впоследствии назовет «настоящим» — его желание и способность полностью понять другого человека. Не подружиться или полюбить, не зауважать, не научиться общаться с ней, а понять, как человека, как самого себя. Разделить одну интроспекцию на двоих. Возвращаясь к названию главы, опираясь на выше перечисленное, попробуем проанализировать действия Хикигаи в отношении Юкиношиты в самом конце тайтла. Когда он принял решение о содействии в её плане, несмотря на то, что сама Юкино была против. В первой части я уже обращался к тем главам, но теперь вопрос о другом. Меня всё так же не сильно волнует, почему Хачиман выбрал именно Юкино, однако, хоть убейте, я не нахожу в этом того самого «настоящего», о котором столько всего было сказано. Вроде как очевидно, что это и должно было стать его конечной и сильнейшей мотивацией, что их отношения, даже если в них не будет больше Юигахамы, которая сама и отказалась от идеи пресловутого «настоящего», будут в дальнейшем строится именно на вот этой вот всепрощающей искренности. Тем не менее, по какой-то причине на обнимашках всё вдруг остановилось. И последние главы, как итог, от начала и до конца были посвящены лишь работе над промом и неловким свиданиям. Одним словом, это немного не то, чего ожидаешь от тайтла с такой мощной и, самое главное, до этого момента вполне оправданной претензией на проработанных, сложных персонажей и их не совсем обычные отношения. Кто-то может сказать, что ведь такая кульминация вполне логична и что теперь-то, когда Хачиман устранил все явные преграды на пути, такие отношения, о которых он мечтал, наконец, можно построить, однако странно слышать такой аргумент по завершению новеллы, когда уже даже вышел 15-й — дополнительный — том, а раскрытия персонажа Юкиношиты всё нет и нет. Нам так и не пояснили, как маленькая Юкино в свое время справлялась или же не справлялась с травлей со стороны сверстников; какие у неё претензии к родителям; причем тут Хаяма; даже то, отказалась она в итоге от затеи занять место сестры, как первой на место главы компании или же продолжит гнуть свою линию (теперь под присмотром своего парня-решалы) — и много чего ещё. Чёрт, да я даже не понял толком, чего именно она хочет от Хикигаи, когда тот вызвался всегда быть с ней и разруливать все проблемы на её пути. Потому что «отдай мне свою жизнь» — это, конечно, звучит красиво, но конкретики в этом нет никакой. И не будет до тех пор, пока автор не решит, что именно планирует делать Юкино в дальнейшей жизни. С Хикигаей-то всё понятно более-менее — он собирается занять место её батька в будущем (по крайней мере, концовка 15-го тома очень жирно намекает на это), однако этот мув будет иметь смысл лишь в том случае, если Юкиношита не откажется от идеи занять место сестры. Короче, как мне видится, проблема тут в том, что когда Ватари придумывал персонажа Юкиношиты, его целью было сделать просто идеальную во всем девушку и ультимативный любовный интерес для ГГ, дабы тупо вписаться в жанр ромкома. В 2011 Ватари и сам толком не знал ещё, какое произведение в итоге создаст. В послесловии к одному из первых томов он писал, что персонаж Хикигаи — это он сам в отрочестве, вернее то, какие переживания он испытывал на тот момент. Когда вместо того, чтобы после уроков встречаться с девочками и наслаждаться своей цветущей шишкой юностью, он был вынужден зависать с потными, немытыми отаку у автоматов, потому что лучших альтернатив не было. Отсюда и берет свое начало фантазия о не такой, как все, дико красивой и умной девушке — родственной душе для подростка-неудачника. И не то что бы это какой-то срыв покровов, так делают очень многие авторы, в подростковых ромкомах и сёненах — особенно. Просто ближе к концу Oregairu стала чем-то большим, нежели банальные фантазия сперматоксикозного школьника. А любовный интерес, обозначенный ещё в самом начале книги, который уже и не выкинуть, и не переделать с самого начала, остался висеть мертвым грузом. Да, Юкиношита тоже менялась на протяжении всей истории, но, увы, Ватари так и не смог раскрыть её. Потому что и сам, по всей видимости, не понимает, какой должна быть Юкино. Она загадочная, о её прошлом даже спустя 15 томов так толком нихрена и не известно, и эта неясность — единственное, что делает мотивацию Хикигаи хоть чуть-чуть понятной. Ведь если оказалось бы, что ничего особенно в этой девушке нет, что она просто фансервисный инструмент наподобие сезонных вайфу, то и «настоящее» перестанет иметь всякий смысл. Однако, похоже, что всем на это насрать. Последние главы 14-го и весь 15-й том аудитория хвалит и просит ещё. Притом, что «настоящее» в них свели до банальных нежностей, где весь майнквест строится вокруг ответного признания в любви Хикигаи. А ведь незадолго до этого он говорил, что не хочет, не может выражать свои чувства словами. Тем не менее, пусть и за кадром, он всё-таки что-то сказал Юкиношите на том аттракционе с водопадом в конце 15-го тома. Что-то такое, отчего настроение девушки взлетело на небеса и промокли колготки, по всей видимости. И вы хотите сказать, что вот этот весь фансервис — это и есть «настоящее»? Вопрос риторический.