***
Кевин постоянно двигал пальцами, сжимая и разжимая их, пока они не перестали издавать звук, напоминающий хруст. Он буквально не мог усидеть на месте от напряжения, постоянно дёргаясь и мотая головой, глядя то в лобовое стекло, то в авто. Аарон слева переписывался с Кейтлин, в своей обычной манере не обращая внимания на всё происходящее, потому что ничего его не касалось. Ники с другой стороны продолжал хрустеть чипсами, изредка перекидываясь несколькими фразами с нормальным Миньярдом. — Хватит, — Эндрю сжал руль крепче, в его голосе отразилась холодная сталь. Такой же нервный Нил на переднем сидении сделал глубокий вдох и потер переносицу, не прекращая движения. — Оба. Кевин перестал двигаться, но его напряжение никуда не испарилось, а наоборот, стало только хуже. В конце концов, они кружили по городу больше, чем нужно, только чтобы они морально подготовились к встрече. Эндрю можно было даже поблагодарить — такой акт явной доброты от него было редкостью, но, видимо, ему хватает ума чтобы осознавать всё происходящее. В конце концов, Кевин, заметив, что Нил более-менее расслабился, прикрыл глаза и упёрся правой стороной лица к окну, чувствуя расслабляющую прохладу, а после коснулся своей татуировки, чувствуя как она придаёт уверенности. — Так мы едем или…? — спросил Ники, у которого все ещё остались крошки от снэков в уголках губ. Он ел почти всю дорогу, чтобы подавить свой стресс, а у Кевина даже не было настроения упрекнуть его за это, потому что он был занят лишь собой. Наконец, машина развернулась в сторону «Лисьей Норы» университета Пальметто. Кевин рассматривал быстро мелькающий пейзаж за окном внимательнее, чем любой матч «Троянцев». Тем не менее, присутствие Эндрю было его опорой — он без колебаний доверил ему свою жизнь и не сомневался в Миньярде и сейчас. «Лисья Башня» встречает их удивительно мирной атмосферой. Нигде не разжигались ритуальные огни, ничья кровь не пролита, и даже само общежитие не отличается от себя прошлого — Рико ничего не разрушил. Крайне удивительно. Ники яро комментирует вид общежития, вытаскивая сумки Аарона и Эндрю. Нил кивает Хэммику, убеждая его в том что больше вещей нет, а после крепче сжимает лямку своей новой сумки, поворачиваясь в сторону Эндрю, подходя к нему. Кевин отворачивается, не желая смотреть на то что будет происходить дальше. Они проходят в здание, ожидая лифт, но внезапно Миньярд грубо останавливает его, рукой преграждая путь. — Езжайте, — говорит он, глядя на то, как Нил выгнул бровь, но по итогу они всё-таки поднялись с Аароном и Николасом наверх. Блондин достал сигарету и неспешно закурил. — Рене мне рассказала о том, что по приезде в общежитие нас будет ждать большой сюрприз, — сказал хриплым голосом он, затягиваясь. — И знаешь что это будет? — Что же? — спросил Дэй, выгибая бровь. Левый уголок губы Миньярда приподнялся, лицо исказилось в лисьем оскале. — А давай сейчас посмотрим. Честно? Вот лучше бы они не смотрели. Как только открылись двери он увидел как Ники пытался обойти огромное количество коробок с вещами Лисов, которое лежали в одной большой куче, а рядом, возле входа в лифт стояли Аарон и Нил, явно не надеющиеся на его успешный переход между коробками. Он споткнулся об тяжёлую и уже собирался рухнуть вместе с сумками, но внезапно чья-то рука схватила его за воротник, оттягивая назад и заставляя повиснуть в воздухе. Хэммик нашёл пустое место куда мог бы поставить ноги, а после обернулся, оглядывая с головы до ног своего спасителя. — Спасибо! — воскликнул он, протягивая руку. — я Ники Хэммик, вы новый игрок? — Андо Акихико, — сказал парень, не игнорируя протянутую руку и пожимая её. — Да, я на четвертом курсе. — Ого, из какого… — он не договорил, так как заметил татуировку римской пятерки на щеке. — Их не двое?! Чего?! — Эм… — замялся альбинос, чувствуя неловкое напряжение, висящее в воздухе. — Извини? — Трое? — предложил Аарон, поправляя очки, спадающие с носа. — Четверо. — оборвал его мысли Эндрю, глядя на стремительно приближающегося к ним Оливера. — Неправильно. — сказал Жан, подходящий к ним. Послышались неспешные шаги, Рико появился в зоне зрения ирландца и тот почувствовал как сердце перестаёт биться с каждым шагом японца и француза. Губы искривляются в ухмылке. — Девять.***
Бритни и Оливер идут за ним, берцы Коллинз стучат по асфальту едва слышно, а глухой стук ботинков Джонса вызывает боль в висках. Акихико вздыхает, чувствуя как солнечные лучи нагревают голову, задумываясь о том как скоро он получит солнечный удар. Он не чувствует себя так, будто буквально полчаса назад забивал людей насмерть как какой-нибудь скот, хотя было ли это сравнение слишком грубым? Для Бритни, например, люди ещё тот скот, который стоит уничтожать и пожирать в свежем виде, а для Оливера… Люди такая интересная вещь, её можно вертеть в руках, постоянно осматривать, разделывать и рассматривать, скорее всего, он никак не относится к людям, просто принимая это как-то, что должно существовать. Да кто вообще знает что в их головах. Ему ни жарко, ни холодно, хотя на улице ещё та жара, и он в костюме. Может, просто «альбиносские» замашки или что-то вроде того. Всё, кажется, как обычно, но… Что-то не так? Или ему просто кажется. Обычно когда он говорит «кажется» вслух, Оливер отвечает странной фразой «Когда кажется креститься надо», но, скорее, просто своеобразная игра слов? Бритни идёт сзади, Джонс с ним на одном уровне, но ноги не держат. — Эй, старик, — смеётся она, глядя как он глупо запинается в шагах. — Давление скачет? Оливер рядом натягивает улыбку, но когда видит что его костюм уже не белый, а красный, понимает что происходит и пытается схватить его, но сам он слишком хил для этого. Кажется, он падает и его не успевают подхватить. Он слышит пронзительный звук разбивающегося стекла и смотрит на то, как знакомый силуэт склонился перед ним внутри зеркала. Из осколков собирается корона на чужой голове, но он знает, что это не осколки а чужая мёртвая плоть. Висит тишина, пока из другой стороны не тянутся руки, обхватывающие его шею. Андо смотрит в ответ, чувствуя как кислорода становится критически мало, а потом становится так легко. Но почему? Он не дышит. Он бы хотел, но… Что-то внутри заставляет его оставаться там, в другой стороне. Он оборачивается и видит перед собой множество лежащих кукол — каждая была настолько реальной, что он стал задумываться — действительно ли это иллюзия? Среди них есть одна живая. Парень смотрит на него и тянет к нему свои руки, Андо обхватывает их своими ладонями, но слышит разрезающий слух хруст. Суставы выворачиваются, кости раздроблены до пыли, а крови так много что его одежда вся в крови. Оливер отвратителен — настолько мёртвый, что живым не кажется, его волосы грязные, тёмные, кожа испачкана в чем-то, но Акихико прижимает его к себе, чувствуя как белый костюм пачкается смешанными грязью и кровью.Омерзительно.
Он чувствует что это всё нереально, и внезапно закашливается, чувствуя как дым раздирает лёгкие изнутри. Он смотрит назад — или вперёд? Его руки дрожат, с них буквально стекает кожа, он видит собственные кости, боль слишком пронзительная, но он… Не ощущает её так, как по сути должен. Он смотрит в маленькое настольное зеркало — кажется, оно разбито? Его взгляд становится затуманенным, и единственное что он может разобрать — что он не Андо. Он — Майкл. Или, лучше сказать, Вениамин? Во всяком случае, он прижимает к себе уже мёртвую куклу, а рядом лежит другая, маленькая, словно ребёнок. Он знает, что Мо Ванлин больше не проснётся, и поэтому позволяет огню себя сожрать без остатка. Взглянув на часовую стрелку, он видит, что бьёт одиннадцать часов ночи и смотрит на то как чужие бледные пальцы сжимают сигарету, затягиваясь сильнее чем в прошлый раз. Кику смотрит на то, как Феликс улыбается настолько натянуто широко, настолько… Неестественно, что сама начинает улыбаться, расширенными зрачками оценивая его покорность. Хорошая игрушка, но на один раз. Она ждёт, когда его собственные желания поглотят, даже не оставят следа от того, что когда-то существовал настолько покорный раб. Поддаваться своим желаниям так свойственно и для неё самой… Она тушит сигарету об собственную кожу, поворачиваясь к другому силуэту. Коллинз откусывает плоть, сжимая в руке человеческое сердце — интересно, кому оно принадлежит? Наверное, ей самой, потому что он видит расчлененное тело, так похожее на Молли. Или… Это действительно она? Желания Бритни сожрать всё существующее настолько велики, что уже поглотили часть её самой. Может, она не шутила когда говорила что когда-нибудь отведает плоть близнеца. Андо часто задумывался о том, какое на вкус человеческое мясо, и когда-нибудь хотел бы задать ей такой вопрос, но знает, что она не ответит, а поставит перед ним жареную человечину и заставит есть. Он моргает, и всё меняется. Колоссально. Рико стоит напротив зеркала и разбивает его, хватаясь за раковину и видя в своём отражении Короля, которого пытался убить, забыть, сжечь, сделать всё что угодно, дабы тот исчез но ему нужно было лишь… Трение веревки привлекает внимание больше, чем собственные мысли, и он смотрит на висящего Жана. Вскрытые вены, бледная кожа, а на полу лежат осколки того зеркала. Он проводит рукой по лицу, чувствуя как руки становятся настолько мокрыми, что ощущения захлёстывают его с головой. Грудная клетка сжимается, он делает глубокий вдох, осознавая где находится. Тюремная камера, он стоит напротив решётки и смотрит на заключённого, которому недавно прибавили срок. — Хочешь выйти? — спрашивает альбинос, как ни в чём не бывало, будто перед ним не тот, который убил ни в чём не виновную девушку. — Глупый вопрос, — отвечает брюнет, подходя к решётке и стучит по ней пальцами. — Ты и так уже знаешь ответ. Его губы растягиваются в улыбке и он хватает парня за запястье. — Мне нужен тату-мастер, — шепчет он, склонившись к преступнику. — Если я тебя освобожу, станешь моим работником? — Может и стану, — кивает он, сузив и без того узкие глаза. — Но где гарантия того что меня выпустят? Андо улыбается шире. Уже через несколько мгновений он сидел перед этим незнакомцем, протягивая ему свою ладонь. — Андо Акихико, — мелодичным голосом проговаривает он, ощущая, как чужая рука пожимает его ладонь в белой перчатке. — Всё ещё не веришь что я смог тебя освободить? — Да верю, вроде как, — спокойно говорит тот, натягивая черные резиновые перчатки. — Чон Хосу. Хотя, я думаю, ты знаешь обо мне всё. Не так ли? — Может быть, — кивает альбинос, прикрывая глаза. — Мне нужна татуировка римской пятёрки на скуле. — Не проблема, — говорит кореец, незаинтересованно зевая. — Сейчас наведём трафарет. И всё, тебе нужна лишь эта мелкая тату? — Да, но есть одно условие, — он протянул брюнету листок бумаги. — Ты будешь работать на Мориям? — Почему-то я не удивлён такому предложению, — он взял ручку, не читая контракт, а после подписал его. Андо вскинул бровь, окинув его взглядом, но уголки его губ поднялись в улыбке. — Типо я должен набивать твоим людям тату? — Это будут не мои люди, а люди Мориям, — он опустился на кресло, откидываясь на спинку. — Даже если я и часть клана, это не значит, что все люди мои. — Во всяком случае, — Хосу на кресле придвинулся к нему, а в руках был трафарет. — Я буду считать их твоими людьми. Андо смеётся, прикрывая глаза, а открывает их, когда чувствует внезапную пощёчину. Ахуй расцветает на его лице, видя перед собой трясущегося Оливера, который хватает его за плечи, сразу начиная что-то говорить настолько быстро, что Акихико не может разобрать половину сказанного. Он смотрит в другую сторону и видит кучку Воронов, а после замечает возле Оливера такого же удивленного и напуганного Рико, над которым возвышался Жан. Японец держал руку в воздухе, а ладонь была красной. Видимо, это он его ударил, чтобы привести в чувства. — А мы думали ты того, — Майкл свистит, намекая на то, что он бы мог умереть. — У Рико священные ладони, лол. Рико никак не реагирует, хватая его за плечо. — Как ты? — обеспокоенно спрашивает Оливер, всё ещё продолжая находиться рядом. — Сможешь встать? Он лежит на кровати, а на лбу холодный компресс который успел немного остыть. Андо делает глубокий вдох, откидывая голову на подушку. — Больше не гуляем в жаркие дни, — говорит альбинос хриплым голосом, прикрывая глаза, а затем его словно осенило. — Точно. Мне нужно позвонить Хосу. — Я звонила, — встревает Бритни, наливая ему стакан воды. — Тебе что-то надо по части татуировок и пирсинга? Оливер стреляет в её сторону осуждающим взглядом. — Нет, по части Мориям, — отвечает Андо, делая несколько жадных глотков. — Подай мне телефон, пожалуйста.***
— Тебе было весело отправлять Дрейка ко мне? — голос Миньярда едва слышен, и у Рико перехватывает дыхание от таких слов, наглости и… Боли. Его словно облили холодной водой, и он отшатнулся на несколько шагов назад, не отрывая взгляда от безразличного лица Эндрю. Рыжее яркое пятно по имени Нил Джостен мелькнуло сзади и сразу же появилось в области зрения Мориямы. — Что? — осипшим от ярости голосом спросил он, хотя все знали что он точно всё услышал. — Что слышал. Он замялся, пытаясь подобрать нужные слова. — Эм… я… — но всё равно у него ничего не выходит сказать нормально. Эндрю внезапно отшатывается. Он понимает что происходит когда видит перед собой спину Жана, а выглянув из-за неё, видит ненормального близнеца с кровоточащим носом. Нил успевает подойти, но Жан хватает Рико за запястье. — Мразь, — шипит он, сузив глаза. — Ты знаешь через что пришлось пройти ему, чтобы не позволить Спиру пройти на территорию Пальметто? Ты только за это его боготворить и благодарить должен, — Моро, кажется, зол, но он не хочет вмешиваться. — Ты… Джостен протягивает руку к Миньярду, который обвёл их обоих внимательным взглядом. — Что я? — хриплым голосом спрашивает он. — Расскажи-ка подробнее. Уж очень интересно услышать эти глупые оправдания. — Что происходит? — Ваймак стоит в дверном проёме, глядя на то как намечается драка. Он хватает за воротники Эндрю и Рико, начиная их тащить за собой. Нил и Жан не успевают буквально ничего сказать против этого, и Рико сгорает со стыда, потому что понимает что сейчас придётся объясняться не только Эндрю, но и Эбби или Ваймаку. В медпункте Лисов было светло. Было темно только там, где Рико пришлось нарыть объяснения вперемешку с воспоминаниями.