***
В аудитории было шумно. Переливчатый голос Мисселины кое-как пробивался сквозь гул, издаваемый студентами. На занятиях Фенцио всегда тишина, потому что все боятся вздохнуть лишний раз, а вот с Мисселиной иначе. Чем мягче преподаватель, тем меньше к нему проявляют уважение. Многие пользуются её добротой, зная, что ничего не последует за неудовлетворительную дисциплину. — Итак, ученики, сохраняйте тишину, — попыталась она привлечь внимание. — Скоро состоится спектакль по повести «Ромео и Джульетта». Есть желающие принять участие? Все занимались своими делами: кто-то, не стесняясь, разговаривал и смеялся, кто-то откровенно зависал в мобильном. Я негодующе обернулась, когда в меня прилетела скомканная бумажка. Мими игриво подмигнула, намекая, что послание от неё. На развёрнутом мною смятом листе была короткая надпись «Ночью идём в заброшенное крыло» и кривое сердечко снизу, выведенное синей шариковой ручкой. Я развернулась снова и отрицательно покачала головой, чем вызвала у соседки возмущенное выражение лица. Больше не попадусь на их хитрые уловки. Лучше подготовлюсь к уроку Фенцио, наверняка он устроит разнос по всем фронтам. — Смелее, студенты, кто хочет исполнить главную роль? — подала полный надежды голос Мисселина. Никто не вызывался. И мне не хотелось, даже в поддержку преподавательницы. Неприкрытое гоготанье резко перешло в шёпот, который тоже стих спустя пару секунд после того, как в аудиторию вошел Кроули. — Извините, что прерываю ваше занятие, — немного прихрамывая, он подошёл к Мисселине. — Я отниму у вас буквально несколько минут. Хотел сделать небольшое объявление. Мисселина с понимающим и покорным лицом отступила назад, и директор, прочистив горло, начал говорить: — Следующей пары у вас не будет, — он деловито сложил руки за спиной. — Пройдёте ежегодный медосмотр и можете быть свободны на сегодня. — его серьёзное лицо смягчилось, когда он обернулся к Мисселине. — Как проходит занятие? — Ох, — тяжело вздохнула она, — совсем нет желающих участвовать в театральной постановке. — В самом деле? — удивился директор. — Хм, нужно решать эту проблему. Он обвёл присутствующих хмурым взглядом, перебирающе скользя по рядам в поисках выхода из ситуации и подходящей кандидатуры. А я чуть ли не носом уткнулась в учебник, желая остаться незамеченной. И мечта превратиться в стул уже не казалась мне такой бредовой, когда он сказал как само собой разумеющееся: — Мисс Уокер, я, кажется, придумал, каким образом вы с мистером Блэйком будете отрабатывать свои нарушения, — директор выпрямился и поправил свой светлый пиджак. — Раз уж никто не хочет проявлять активность и участвовать в жизни колледжа, то Вики и Люцифер сыграют в спектакле. — Вы издеваетесь? — послышался насмешливый голос новоиспечённого актера с заднего ряда. — Вовсе нет, мистер Блэйк. Я ведь говорил, что за нарушением последует наказание. Я лично буду присутствовать и посмотрю, достаточно ли вы справитесь с поставленной задачей. Просто прекрасно. Такой пощечины судьба мне ещё не преподносила. Хотя, какая судьба, это всё Кроули! Всю неделю терпеть присутствие того, кого даже видеть не хочу! Блеск… Мы же как два упрямых осла, запряженных в одну повозку с разных сторон, не способны найти точки соприкосновения и пойти на уступки. Директор попрощался с довольной Мисселиной сдержанным кивком головы и отправился к выходу. А я уже думала пути отступления и тревожно заламывала под столом пальцы, не в силах мыслить о чём-то ином. После окончания пары, прихватила вещи и первая вышла в коридор. К медпункту никто не спешил, потому я беспрепятственно вошла в кабинет с белыми стенами. Сдала кровь, после чего врач провела внешний осмотр глаз, горла и принялась задавать вопросы для истории болезни. — У вас есть аллергия на какие-либо лекарства? — Нет. Я не замечала, — честно ответила. — Когда была последняя менструация? — она увлечённо вбивала ответы в базу на ноутбуке. — Пять дней назад. — Вы живете половой жизнью? Вопросы, касающиеся интимной темы всегда заставляли меня краснеть, хоть и знала, что это врач и задаются они не из интереса покопаться в грязном белье, а следуя обязательному протоколу. — Да, — ответила я. Если можно назвать свой единственный секс половой жизнью. В школьные годы был парень, с которым мы встречались несколько лет. Разглядывая прошлое сквозь подзорную трубу воспоминаний, я понимаю всю невозможность наших отношений. Мы могли быть друзьями, которыми собственно и являлись, пока однажды после уроков он не поцеловал меня на лестничной клетке. С тех пор всё стало по-другому. Да, он по-прежнему оказывался рядом, когда это было нужно, всегда поддерживал и шёл навстречу, но между нами возникла непреодолимая стена, которую разрушить мы не стремились. Эти отношения были ошибкой и каждый из нас тянул эту ношу, что повисла на шее непосильным грузом. В тот день мы сидели у меня дома и говорили об отвлеченных вещах, попивая химозное вино из ближайшего супермаркета. Когда неловкость прошла, уступая место решимости дешёвого опьянения, то наши разговоры незаметно перенеслись на кровать, накрытую бежевым плюшевым пледом, чтобы угол квадратного стола не мешал общению. Тогда все случилось. Нелепо, быстро, глупо. А потом он сбежал, наспех натягивая штаны и пробираясь по коридору моей квартиры, как нашкодивший карманник, спешащий похвастаться своим успехом. Мы сталкивались в школе, но предпочитали делать вид, что не замечаем друг друга. Я старалась забыть, выбросить из головы этот дурацкий момент, ставший въедливым белым пятном в памяти. Спустя несколько месяцев он снова возник на пороге моей квартиры, говорил о том, что хочет быть вместе, но взамен получил лишь удручающий взгляд и хлопок двери перед носом. — Есть ли что-то, что вас беспокоит? — спросила доктор. Сейчас меня беспокоил только предстоящий спектакль и совместные репетиции со своим недругом. Я дала отрицательный ответ, после которого она задала ещё несколько вопросов и разрешила уйти.***
— Любил ли я хоть раз до этих пор? О нет, то были ложные богини. Я истинной красы не знал отныне... — скучающим тоном говорил Люцифер, сидя в актовом зале ближе к вечеру. — Стоп, стоп, — замахала руками Мисселина. — Люцифер, вы нарочно играете так плохо? — Это я вообще-то ещё стараюсь, — он развалился на стуле и весь его недовольный вид говорил, что находиться ему здесь весьма тягостно и неинтересно. — Вики, тогда давайте вы прочитаете свои реплики, — преподавательница повернулась на стуле и сложила руки на коленях. — Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! Отринь отца да имя измени, а если нет, меня женою сделай, чтоб Капулетти больше мне не быть. Мисселина вовсе поникла, понимая, что и мои актерские способности далеки от идеала. — Вам не хватает эмоций, — тускло говорила она, собирая в зелёную папку сценарий. — Нужно больше чувств. Искры. Вы ведь играете влюблённых. Я невольно поморщилась от этих слов. Влюблённые мы — это что-то за гранью. — Продолжим завтра после пар, — Мисселина взяла свои вещи. — Возвращайтесь в комнаты, до комендантского часа всего двадцать минут. — и парящей походкой вышла за дверь. Я молча засобиралась следом. Люцифер поправил ворот идеально выглаженной рубашки и посмотрел на меня с неприкрытым любопытством, словно у меня на лице налипли крошки после недавнего ужина. На всякий случай провела пальцами по подбородку. Ничего не было. Тогда чего он так пялится? — Куда ушла вчера во время матча? — настойчиво спросил он. Я была так ошеломлена его вопросом, что несколько секунд тупо хлопала ресницами, смотря на его абсолютно каменное лицо. — Тебе то что? — наконец выдавила. — Мне интересно. Ты пришла, но игру не смотрела, потом и вовсе ушла. Зачем ты вообще туда явилась? Звучало так, будто он обвинял меня в этом. И откуда он знает, что я не смотрела? Я не сочла нужным отвечать на его нелепые вопросы и, повесив кожаную сумку с тяжёлыми учебниками на плечо, вышла в пустой коридор. Люцифер шёл чуть в отдалении, его шаги нарушали безмолвное спокойствие половиц, звучащих в такт моему сердцебиению. Я ускорилась, желая побыстрее выйти из учебного корпуса и не слышать его поступь за спиной. К тому же времени совсем мало и нужно попасть в комнату до десяти. Учебное крыло от всех остальных разделял широкий холл. Перед тем как достичь его, я увидела, как Геральд спускается по параллельной лестнице и спеша идёт к входной группе. И куда он собрался так поздно? Я притихла. Люцифер поравнялся со мной и проследил за направлением моего взгляда. — Иди куда шёл, — прошептала я. Он посмотрел удивлённо и в глубине его карих глаз мелькнула толика замешательства. Я напряжённо ждала, когда он наконец сдвинется с места и уйдёт восвояси: в комнату, к Ости, к кому-то другому, все равно, лишь бы подальше от меня. Но Люцифер, сложа руки на груди, терпеливо ждал. А у меня времени стоять совсем не было. Да, любопытство опять взяло верх и мне просто необходимо было посмотреть, куда пошёл Геральд. Мысленно плюнув на всё (особенно на Люцифера), я, перепрыгивая через ступени, преодолела лестницу и кинулась к двери. Распахнула и стала глазами выискивать тренера. Спустилась по крыльцу и, пробежав немного по каменной дорожке, украшенной по бокам множеством клумб, пронаблюдала, как преподаватель фехтования выходит за ворота. В голове закрутился калейдоскоп вопросов: зачем ему идти одному за территорию? Он направился в лес? А если именно там тело Лоры и он идёт, чтобы его закопать или спрятать? Я кинулась за ним, и коротко взвизгнула, когда эту пылкую попытку прервал Люцифер, схвативший меня за руку. — Куда ты опять намылилась? — грубо сказал он. — Что ты увязался? — раздраженно ответила. — Возвращайся в комнату или в заброшенный кампус, вы же там сегодня собираетесь. Он проигнорировал мой протест и чуть ли не силой повёл в сторону мраморного крыльца. Я дёрнулась несколько раз, но этот гад всё не отпускал, таща к входной двери колледжа, как мешок с опостылевшим хламом. — Да отвали ты! — вырвалось громко. — Не ори, — скомандовал он. — Хватит совать везде свой нос, это ни к чему хорошему не приведёт. — Тебе то какое дело? Он, видимо, не нашёл приличного слова, чтобы ответить, потому промолчал. Постаралась вывернуть руку, в фильмах и книгах это всегда срабатывало, но Люцифер лишь сжал ладонь крепче, заставив меня взвыть от неприятных ощущений. — Мне больно! Он нервно выдохнул и отпустил запястье, на котором кожа тут же покраснела и засаднила так, будто крапивой хлестнули. Я даже не успела опомниться, как он уже наклонился и загрузил меня к себе на плечо. — Отпусти, козёл! — я захлебывалась в собственной ярости. — Живо поставь меня на место! — Сама пойдёшь в комнату? — осведомился он. — Да пошёл ты к чёрту! — почти кричала я. — Кто ты такой, чтобы мне указывать? — Перестань орать и ёрзать, — он открыл дверь и ступил в холл, где уже отключили свет. Это означало то, что комендантский час начался. — Твой зад слишком близко, новенькая, и так просится огреть его весомым шлепком. Так что будь хорошей девочкой и веди себя послушно. Меня переполняли ярость, обида и чувство злобного бессилия. Внутри всё переворачивалось, будто ураган смёл внутренности в кучу. К горлу подступил ком, словно я вот-вот расплачусь от злости и неспособности что-либо сделать. Мучительно долго мы добирались до женской жилой части Вэндерли. Когда знакомая напольная плитка оказалась перед глазами, Люцифер поставил меня на ноги. Хотелось обозвать его самыми скверными словами, которые я только смогу вспомнить. — Ах ты… — он резко накрыл ладонью мой рот, не дав договорить, и затащил за ближайшую дверь. Это было техническое помещение, настолько крошечное, что он чуть ли не впечатал меня в стену своим телом. В нос ударил резких запах моющих средств. Волна страха прокатилась по моему позвоночнику и затылку, сковала грудь тугими тисками. Неужели он… — Тише, ладно? — прошептал Люцифер, всё ещё держа руку на моем лице. — Кто-то идёт. Ты же не хочешь, чтобы нас опять застукали за нарушением правил? Я кивнула и он позволил кислороду коснуться моих пересохших губ. В коридоре послышались голоса. Студенты, идя на свою ночную тусовку, не стали бы вести разговоры, да и время ещё раннее. Значит, это кто-то из преподавателей. Мы замерли. В темноте почти не видела его лица, но четко ощущала его дыхание на своей коже. Он стоял слишком близко. От него пахло слишком приятно. Тепло, исходящее от него слишком обволакивающее. Он весь для меня слишком. Слишком наглый, слишком самовлюблённый, слишком… притягательный. Рука Люцифера неожиданно и мягко легла на мою талию, медленно поглаживая напряжённую спину. Даже под одеждой чувствовала жар его рук, что разливался по телу и скручивался внизу живота, где тянуло мучительно и сладко. Его губы оказались в сантиметре от моих, его тяжелое дыхание заменяло моё и мир сжался до пределов этой тесной комнаты, где не было никого. Только я и мой лучший враг. И ещё швабры, стоящие вдоль стены подсобного помещения как свидетели моей слабости перед Люцифером, ждущие, кто же из нас сдастся и первым нарушит нависшее плотным куполом напряжение. Воздух между нами вибрировал, став тяжелым, вязким, почти осязаемым. И я несмело притронулась к его губам. Нежно, слегка касаясь, сгорая в собственных ощущениях и не возрождаясь снова. Руки робко легли на его шею, пробираясь выше, к голове, чтобы пальцами ощутить мягкость его волос. Люцифер целовал медленно, чувственно, постепенно переводя слияние наших губ в более страстное и жадное. Его рука прошлась по груди, оставляя после себя след горячей кожи, несмотря на скрывающую её одежду. Губы перенеслись на шею, не в силах сопротивляться я откинула голову назад, позволяя покрывать её тягучими влажными поцелуями. Сама не заметила, как нагло залезла под его рубашку и прижала руки к твёрдому животу. Затем чуть ниже, но всё ещё на грани приличия. Он прижался ещё теснее и я явственно чувствовала его окрепший пах. Тонкая блузка поползла вниз, оголяя плечи. Его руки переместились на грудь, прикрытую тканью полупрозрачного лифчика. Люцифер оторвался от моей шеи и, шумно выдохнув, прошептал прямо в губы: — Новенькая, заняться с тобой сексом среди вёдер и швабр как-то не по-джентельменски с моей стороны. Так что давай остановимся, иначе пойдёшь в мою комнату. — Угу, — нервно поправив растрепавшиеся волосы, дрожащими пальцами начала застегивать раскрытую блузку. По душе прокатился ледяной ком. Я поняла, что не только прижималась к нему, как распущенная мартовская кошка, но и позволила трогать себя чуть ли не везде. И его взъерошенные волосы — моих рук дело. Я кажется, даже стонала от его прикосновений! О Боги! Моя одноклассница, прибывшая в Америку из дальних стран СНГ, в состояниях крайнего шока говорила только одно слово: «пиздецнахуйблять». Не знаю, что бы это значило, но, кажется, подходит к данной ситуации. — Я пойду, — пряча глаза, тихо произнесла. Люцифер провёл пальцами по моему лицу, поднял подбородок и вновь коснулся губ. — Не надо, — я отвернулась. Он приоткрыл дверь, убедившись, что никого нет, распахнул её и позволил мне выйти, вдохнуть полными легкими прохладный воздух, точнее, воздух вполне обычный, просто в том помещении было ужасно душно. Стараясь не поднимать на Люцифера глаза, я считала шаги до комнаты. Всего десять. Если бы я не сопротивлялась и пошла сразу, то успела бы дойти и не случилось бы ничего заставляющего теперь щеки пульсировать красными пятнами. — Спокойной ночи, — сказал Люцифер, как только я дотронулась изогнутой дверной ручки. — Пока, — хрипло ответила. Мими, измеряющая комнату нервным шагом, тут же завозмущалась. — Ты совсем охренела? — упёрла руки в бока. — Где тебя носит? — Задержалась на репетиции, — я устало кинула сумку на стул. — Не ври, — она скептически оглядела меня. Наверняка приметив мою растрепанную причёску и опухшие губы. Да и глаза, бегающие из стороны в сторону. — Говорю же, была на репетиции. — Лгунья из тебя хреновая, — она провела кончиком ногтя по моей блузке. — У тебя даже пуговицы неправильно застегнуты. С кем была? — С Люцифером, — со вздохом опустилась на постель. — Начинается! — протянула Мими и ладонью ударила себя по лбу. — А ты не могла выбрать кого получше? Я, конечно, понимаю, что Люци чертовски сексуален, но твою мать, Вики, в колледже полно парней, ты можешь выбрать любого, кроме Дино, естественно. — Никого я не выбирала, отстань. — Секс был? — Нет. — Врёшь! — Да не было ничего! — Значит будет, — не успокаивалась соседка. — Нет, — раздраженно ответила. — Будет! Я слишком хорошо его знаю, — напирала она громким голосом. — А потом ты размечтаешься, как наивная сказочница, окрылённая розовыми ванильными фантазиями, а он скажет тебе «пока». Ну, может ещё разок трахнет напоследок. Не приходи плакаться и просить меня склеить твоё разбитое сердечко! — Успокойся уже, — я откинулась на постель, все ещё ощущая вкус его губ. — Я сглупила, больше не повторится. — Найди себе парня, — Мими опустилась рядом. — Сейчас пойдём на вечеринку, я тебя сведу с кем-нибудь. — Я не пойду. И не надо мне никого. — Как это не пойдёшь? — всполошилась она. — Ещё как побежишь! — Лучше помоги мне кое в чём, — я поднялась на локтях и поймала заинтересованный взгляд серых глаз. — Ты знаешь, где комната Геральда? — Знаю, — Мими свела брови к переносице. — Зачем тебе? — Хочу туда попасть, — я придвинулась ближе к ней и неосознанно стала говорить тише, будто нас мог кто-то услышать. — Он ушёл в лес. — Мими часто заморгала, не понимая, к чему я веду. — Зачем ему ходить в лес? Тем более ночью. Вдруг он маньяк?! Он убил Лору, когда та приехала, а теперь пошёл закопать тело? Или сжечь! Или… не важно. Мы войдём в его комнату и осмотримся. Многие маньяки любят брать себе, так скажем, трофеи. Это может быть какая-то вещь жертвы, прядь волос, что-то, что сможет подпитывать чувства, которые он пережил в момент убийства. Возвращать его назад, напоминать остроту тех ощущений. — Ты где этого набралась? — она ошалело отпрянула. — Читала. — я поднялась на ноги, начала копаться в сумке и искать там свою скудную косметичку. Затем вновь повернулась к соседке. — Так что, поможешь? Через десять минут мы уже стояли у двери преподавателя, прислушиваясь и пугаясь каждого шороха, как неопытные преступницы. Я тихо повернула ручку двери, которая не отозвалась щелчком. Дверь была заперта. Я присела и выудила из косметички шпильку и пилочку для ногтей. — Ты что делаешь? — отдернула меня соседка. — Хочу войти. Я же сказала, — прошептала в ответ. — Я думала ты увидишь, что дверь заперта и мы спокойно пойдём пить пунш! Вики, это взлом с проникновением! — Мы не будем ничего трогать. Просто осмотримся, — я согнула заколку и вставила конец в нижнюю часть замочной скважины, стараясь просунуть рычаг как можно глубже, прижимая его при этом к нижнему краю отверстия. — Ты что, долбаная Нэнси Дрю? — злилась Мими. — Называй как хочешь. — У Нэнси были всякие шпионские штучки, а у тебя заколка и пилка! Быстро пошли отсюда! — С каких пор ты стала такой правильной? — не поворачиваясь, ковырялась в сердцевине. — Лучше смотри, чтобы никто не пошёл. В книге Стивена Кинга главный герой открывал замок одной лишь ржавой невидимкой, а у меня ещё и пилочка есть. К тому же, я уже это делала, когда в школе идиотка Кортни украла мой доклад по истории и мне пришлось вскрыть её шкафчик. Я вернулась к одному из тех штифтов, который сдвигался с трудом, и приподнимала его до тех пор, пока не услышала щелчок. Дверь открылась с тихим скрипом. Я вошла внутрь. Фонарик на телефоне едва справлялся с густой темнотой, высвечивая строгий интерьер. Крадучись, подошла к шкафу и открыла выдвижной ящик. — Ты же сказала, не будешь ничего трогать! — запальчиво шептала Мими, стоя возле приоткрытой двери. — Давай уйдём отсюда?! — Успокойся, я просто посмотрю. В ящике не было ничего примечательно. Вслед за одним, открыла второй и, выпучив глаза, резко захлопнула задвижку. — Что там такое? — подбежала соседка и дёрнула ручку шкафа. — Вот это нихрена себе! Мне б такой! — удивлённо тараторила она, разглядывая на дне полки чёрный фаллоимитатор внушительного размера. — Интересно, зачем он Геральду? Тем временем я открыла гардеробную, где тоже не нашла ничего интересного, лишь однотипные темные вещи и парочка форм для фехтования. Мими пошла обратно к двери, но спустя мгновение подпрыгнула, как ошпаренная. — Кто-то идёт! — вцепилась в мою руку с искаженным от ужаса лицом. Несколько секунд мы растерянно смотрели друг на друга, не зная, что делать. Через открытую щель двери в комнату падала тусклая полоса света, на которой все больше росла человеческая тень. Невыносимо громко раздавались приближающиеся шаги и наше учащенное дыхание. Ну всё, это конец…