Колледж

Осенняя пора и первый семестр были в самом разгаре. После пожара обстановка в Вэндерли несколько изменилась, и теперь все студенты носили единую форму. Девушки надевали зелёные клетчатые юбки в крупную складку, такой же расцветки галстуки и белые рубашки. У парней, естественно, были брюки. Кроули не лгал насчёт усиленной программы обучения — занятий стало больше, а учителя давали настолько много самостоятельных по завершении каждой пары, что нужно было постараться, чтобы не сойти с ума от кишащих, бесконечно роящихся и переплетающихся змеиным клубком запутанных знаний. Я утыкалась в учебники и исписанные от корки до корки тетради, но вместо терминов, определений и научных истолкований голова была забита романтическими миражами и несбыточными надеждами. С Люцифером мы практически не общались, за исключением общих репетиций для спектакля, который организовывала Мисселина в честь Праздника Осени. Получалось у нас неважно. И это, безусловно, тревожило преподавательницу, наблюдающую за столь халатным выполнением поручения Кроули, ведь до постановки оставалось совсем мало времени. Мими сказала, что Праздник Осени в Вэндерли проводят ежегодно. Обычно это выступления студентов, иногда приглашают артистов, а после начинается бал. Кстати, у Кроули пунктик на тему подобных мероприятий, он даже распечатал каждому первокурснику буклет, где расписаны этикет и правила поведения на балу. Спутника у меня и Мими не было, поэтому решили, что я пойду в сопровождении Ади, а она — Сэми. Завязав галстук, я уселась на кровать и принялась натягивать чёрные гольфы. Собираться на пары, живя втроём в комнате, где всего один санузел, довольно проблематично. Особенно учитывая то, что Ости обычно не шибко торопится на занятия и если она первая пошла в ванную, то нам туда не попасть ещё как минимум час. По этой причине мы вынуждены были вставать раньше. — Ты всё ещё на меня в обиде, я вижу, — Мими стояла у зеркала и наносила тушь на длинные ресницы. — Опять начинаешь? — вздохнула я. — Я не могу просто так забыть твой поступок и делать вид, что всё хорошо. И прекрати на меня давить. Меня отпустит со временем. — Прости, — в который раз извинилась она. — Давай соберу тебе волосы. Соседка прихватила расчёску, пару резинок и встала за моей спиной, пока Ости торчала в ванной, слушая какую-то попсовую музыку на мобильном. — В целом у тебя всё в порядке? — она провела пластиковыми зубчиками по моей голове. — О чём ты? — Ну, там, не знаю… Может, тебя кто-то обидел? — Мими бережно сплетала мои пряди в две объёмные косы. — Говори прямо, — я понимала, что она хочет узнать, и эти намёки уже порядком надоедали. — Что у вас с Люцифером? — Мими закрепила резинки на моих волосах и выпустила пару прядей у лица. — Ничего, — я сунула в сумку несколько учебников. — Ты же и так видишь, что мы даже не общаемся. — Переспала с ним? Мы пропустили тот момент, когда музыка стихла, и Ости застыла на пороге ванной комнаты с полотенцем на голове. Она постояла несколько секунд, а затем двинулась в комнату, на ходу скидывая чёрный халат. — Я-то думала, вы уже свалили, — небрежно бросила она и достала фен из ящика. — Тебя забыли спросить, — фыркнула Мими. — Суши свои лохмы, не отвлекайся. Наши шаблонные дни монотонно тянулись, застревая в непослушных пальцах, как искусственные четки с круглыми бусинами, неотличимыми одна от другой. Каждое утро начиналось с какой-либо словесной перепалки Мими и Ости, и комната превращалась в полигон для выяснения отношений, потом мы отправлялись на учебу, где проводили теперь гораздо больше времени, затем готовились к зачётам, а по вечерам я пыталась разложить в голове среди любовных бредней многотомные знания и лекционный материал. Перед сном, как правило, опять разносилась ругань, даже уже не могла предположить, что соседки не поделят на этот раз. Наконец собравшись, мы с Мими вышли из комнаты и отправились на пару по математике. Здесь, как всегда, царила тишина, потому что ни один из присутствующих не желал выводить Фенцио, голос которого прокатывался по аудитории в объяснении темы матрицы и ее использования в решении прикладных задач. Каждый его урок оборачивался пыткой. А уж если он просил кого-то ответить, то обязательно заваливал дополнительными вопросами, не давая возможности получить высший бал. Люцифер обычно не скрывал своего презрения, остальные подавленно отмалчивались, либо довольствовались хоть какой-то оценке. — Мистер Джексон, — обратился он к Энди. — Расскажите мне о вычислении определителя матрицы через алгебраические дополнения. Энди заметно занервничал и украдкой взглянул на часы. Поняв, что времени до окончания пары ещё достаточно, он поднялся с места и начал рассказывать всё, что отложилось у него в мозгу по ходу проведения сегодняшнего занятия. Но вдруг затих, когда на всю аудиторию заиграл мой мобильный. Я встрепенулась, обескураженная внезапным звонком, и в спешке полезла в сумку. Обычно за любое нарушение дисциплины Фенцио грозился вышвырнуть провинившегося из колледжа, но надежда на то, что он опасается разглашения информации о своих ночных визитах в кабинет директора, немного питала мой ускользающий оптимизм. — Мисс Уокер, мы вас не отвлекаем? — с явно наигранной учтивостью произнёс Фенцио. — Я могу выйти? — не знаю, откуда я набралась смелости сказать это самому строгому и принципиальному человеку в колледже. Он глядел с таким выражением лица, что казалось, будто через секунду он превратится в Халка и выкинет меня в окно. И каково же было моё удивление, когда математик ответил убийственно серьёзным голосом: — Если это что-то действительно срочное, то у вас две минуты. Да что за чудо снизошло на меня? Он заболел? Я даже слегка обеспокоена такой сменой настроения Фенцио. Прихватив уже успевший замолкнуть мобильный, поспешила к двери. Номер, отобразившийся на экране, был мне незнаком, но после ночного звонка Лоры я не могла позволить себе не перезвонить. Вдруг это снова она. — Добрый день, Вики, — отозвался мужской голос после нескольких гудков. — Добрый. Где вы узнали мой номер телефона? — я впала в замешательство, когда узнала в говорившем на том конце Мальбонте. — О, это было несложно, вы ведь оставляли его на ресепшн в отеле, — тактично говорил он. — Я понимаю, что это весьма дерзкий поступок с моей стороны, выставляющий меня в нелучшем свете, но я звоню, чтобы предложить вам посетить выставку на выходных. Я замолкла, совершенно не зная, что на это ответить, и Мальбонте добавил: — Я, наверное, отвлекаю вас? — Я сейчас на занятиях и у меня мало времени, — проговорила я, уставившись вглубь пустого коридора. — А что за выставка? — Картины Рембрандта, — ответил он. — В соседнем штате, ехать придётся весь день, но есть возможность преодолеть расстояние на самолете. Я посчитал, что займёт это всего два дня, имею в виду дорога и наше времяпровождение там. Поэтому, если вы имеете возможность покинуть колледж на все выходные и составить мне компанию, то буду очень рад. — Предложение очень заманчивое, — мялась я. — Но я откажусь, простите. — Я понимаю, — вежливо и без доли обиды сказал он. — Мне нужно вернуться на пару. Всего доброго вам. Мы попрощались, и я поспешила в аудиторию, где Фенцио, стоя у доски, исписанной уравнениями, уже вовсю отчитывал студентов за их неумении выучить элементарные формулы и обвинял в неспособности к умственным изыскам. Хотя, элементарными они были только для него. Через несколько минут телефон, звук на котором теперь был выключен, задался слабой вибрацией. Мальбонте: Если вдруг передумаете, то можете позвонить или написать сообщение. Ниже он приложил ссылку с информацией о мероприятии. Маль, конечно, обворожительный собеседник, к тому же эта выставка довольно редкая, и я вряд ли сама на неё когда-либо попаду. Но нужно быть совсем не в себе, чтобы отправиться в другой штат с совершенно незнакомым человеком. Сколько раз слышала о том, как маньяки заманивают ничего не подозревающих жертв, а потом совершают либо насилие, либо жестокую расправу. А чаще всего и то и другое.

Вы: Спасибо, я подумаю.

Да не буду я ни о чем думать, не совсем же идиотка. Вскоре пара закончилась, и студенты, дождавшись пока Фенцио задаст как можно больше изнурительной домашней работы, засеменили к выходу. Мальбонте: Отлично, если что, я всегда на связи. Для вас в любое время дня и ночи. Следом пришло ещё одно сообщение. Мальбонте: Опять я вас отвлёк. Простите. Плодотворной учебы, Вики.

Вы: Всё в порядке, пара уже закончилась.

Я прихватила сумку и вышла в оживший коридор. Настал час большой перемены, поэтому кто-то поплёлся в рекреации, желая посидеть в компании и обсудить животрепещущие темы колледжа, а точнее, просто поделиться новыми сплетнями. Некоторые сразу отправились в столовую, где сегодня наш повар мистер Родригес обещал подать фахитас по своему фирменному рецепту. Мне же предстояла репетиция будущего спектакля. Мальбонте: Тогда позвольте узнать, как ваши дела?

Вы: Отлично. Не считая того, что в женской части общежития сейчас ремонт и приходится жить в комнатах по три человека. А вы как поживаете?

Я дошла до библиотеки, где сегодня назначена репетиция, поскольку в актовом зале проходили другие приготовления к празднику. Внутри было немноголюдно, лишь несколько студентов решили готовиться к предстоящим занятиям, стараясь взахлёб, не пережёвывая, проглотить очередную книгу по какому-либо предмету. Мальбонте: Я вернулся в Вашингтон, всё хорошо, спасибо. Как вы уже поняли, я постоянно в разъездах, поэтому побыть несколько дней дома для меня крайне приятное событие.

Вы: Куда вы так часто ездите?

Люцифер и Мисселина, сидящие в самом конце читального зала, молча наблюдали, как я пересекаю расстояние между нами, уткнувшись в экран мобильного телефона, ища спасение в цветной картинке. Не спешила даже не потому, что хотела подольше пообщаться со своим загадочным знакомым по смс, скорее пыталась оттянуть тот момент, когда в очередной раз встречусь взглядом с пожирающими безднами демонических глаз. Мальбонте: Часто по рабочим делам. На выходных отправляюсь на выставку. А следующий уикенд проведу в Нью-Йорке.

Вы: Мне бы столько путешествовать.

Я села напротив Люцифера, и меня охватила предательская дрожь. Мальбонте: Могу это организовать. — Может быть ты отлипнешь от телефона, и мы начнем? — настоятельно сказал Люци. Я отложила мобильный в сторону, подняла голову и снова открыла ненадежную дверь памяти, из которой, как из переполненного чулана, посыпались волнительные разговоры, воспоминания о прикосновениях и красивый облик его души, так смело и без имеющихся на то причин придуманный мной. — Итак, — вмешалась Мисселина, придвинув сценарий ближе к себе. — Второй акт, вторая сцена. Момент, где Джульетта выходит на балкон. Я вдохнула побольше воздуха, пытаясь вспомнить все заученные слова, и негромко начала: — Как ты попал сюда? Скажи, зачем? Ведь стены высоки и неприступны. Смерть ждёт тебя, когда хоть кто-нибудь Тебя здесь встретит из моих родных. — Я перенёсся на крылах любви: Ей не преграда — каменные стены. Любовь на всё дерзает, что возможно, И не помеха мне твои родные. Люцифер в очередной раз не смог сдержать накатившего смеха, на что Мисселина с досадой вздохнула. — Но, встретив здесь, они тебя убьют. — Несмотря на его веселое состояние, спокойно продолжила я. — В твоих глазах страшнее мне опасность, Чем в двадцати мечах. Взгляни лишь нежно — И перед их враждой я устою. — О, только бы тебя не увидали! — Чёрт, я не могу нести эту чушь, — откинулся на спинку Люцифер. — Может, вы скажете Кроули, что мы не подходим? — Это исключено, — упорно настаивала преподавательница. — Времени совсем нет и вы очень подводите меня, ведь даже не стараетесь. Репетиция длилась около получаса. С переменным успехом мы пытались с выражением проговорить данные нам реплики. Точнее, пыталась только я, хоть и голос время от времени срывался и дрожал. Люцифер же делал все спустя рукава и даже не скрывал своей незаинтересованности в происходящем. Затем Мисселина с обречённым лицом и пониманием того, что её задумку ждёт тотальный провал, покинула библиотеку, оставив недоактёров сидеть за столом. — Мог хотя бы сделать вид, что стараешься. Ей это важно. Я взяла смартфон, где меня ждало непрочитанное сообщение. Мальбонте: Моё предложение в силе до выходных. Заберу вас, в ближайшем аэропорту пересядем на самолёт и прямиком на выставку. Удачного дня, Вики.

Вы: Спасибо.

— С кем ты переписываешься? — спросил Люцифер, вскинув бровь. — Ещё бы я перед тобой отчитывалась. Люци явно собирался сказать что-то ещё, но вдруг осёкся и побеждённо поднял ладони. Его кислая мина вызвала странное ликование внутри. — Как там Ости? Я задала этот вопрос из чистого ехидства, чтобы посмотреть, как он вывернется с ответом. И совершенно точно знала, что они больше не встречаются. — Нормально. Как и всегда. По телу прошла волна ледяной дрожи, слово под тонкую кожу впились сотни острых иголок, разрываясь внутри на мелкие осколки. — Вы снова поддерживаете…кхм…общение? — Это тебя удивляет? — он прищурился и усмехнулся. — Нет. Просто не вижу вас вместе. — За своими книжками ты вообще ничего не замечаешь. Я опустила ресницы, не в силах выдержать долгий, пронзительный взгляд. — До лекции по химии ещё полчаса, — он лукаво улыбнулся. — Сразу пойдёшь в аудиторию или сначала в столовую? — Хочу остаться и почитать книгу. — И какую же? — его выражение лица сменилось игривым блеском в глазах. — Очень интересную. Ту, которую ты не оценишь, — сказала я с нарастающим раздражением. — Почему это? — он наклонил голову вбок, все больше меня испытывая. — Покажи. С нарочитой пренебрежительностью фыркнув себе под нос, я поднялась с места и направилась в сторону книжных стеллажей. Плутая по лабиринтам, совершенно четко ощущала, как он идёт следом и пялится мне в спину. — Сейчас найду, — я стала перебирать взглядом деревянную полку, уставленную десятками потрепанных и видавших виды книг. — Новенькая, а тебе идёт новая форма, — он стоял позади, облокотившись спиной о противоположный стеллаж. — И эта юбка так будоражит фантазию. — Отвали, — стараясь не отвлекаться, я занималась поиском нужной книги. — Пусть твоя фантазия работает не в мою сторону. Я с сожалением покачала головой в унисон хаосу своих же рассуждений, ожиданий и разочарований. — Ты такая злая, потому что давно не кончала? — усмехнулся Люцифер. — Так я могу это устроить. — Ты отстанешь или нет? — ругаясь на саму себя за невозможность сосредоточиться на том, для чего сюда пришла, я потёрла лоб пальцами, задевая длинные ресницы манжетом белой рубашки. — И вообще, у меня уже парень есть. Так что твоя сомнительная помощь неактуальна. Неправда. Я в рабстве у своих желаний чувствовать его рядом. Всегда. И когда дыхание коснулось моей макушки, я уже понимала, что тону в его пространстве. Целиком и полностью. До дна. — Прекрати, — севший голос выдавал моё состояние. Но он пошёл напролом. Руки легли на талию, слегка сжав её, и даже сквозь плотную форменную рубашку я чувствовала, насколько горячие у него пальцы. Они медленно пробирались под ткань, дразня, обжигая, вызывая пламя по коже. Губы на пульсации шеи шквалом эмоций рассыпали мозаикой чувств и ощущений. И снова опустилась завеса приторно сладкого розового тумана, а руки Люцифера уже исследовали мою грудь, чуть отгибали кружево лифа и специально задевали и без того напряжённые соски, испытывая на дрожь, укутывая в нежность. И так по кругу. — Хочешь? — прошептал он на ухо и провёл по нему кончиком языка. До одурения. Неотвратимо. Невозможно. Немыслимо. — Здесь люди, — тихо сказала вслух. — Тем острее ощущения, — я знала, что он улыбается, хоть и не видела лица. Люцифер прижался теснее, одна рука оказалась под складками юбки. Не сомневаясь, твёрдо сдвинул ткань белья, и его пальцы остановились там, где горячо и мокро. Там можно грубо, жестко, нежно. Ему можно всё. — Если ты расставишь ноги, то позволю тебе кончить быстро, — до лёгкой боли он сжал сосок, второй рукой снизу медленно размазывая выступившую влагу. У меня никак не получалось впихнуть в однозначную категорию наши недоотношения. Что это? Просто секс? Вожделение? Наваждение? С губ сорвался тихий стон, когда он надавил на чувствительную точку. — Будь тихой девочкой, — нагло усмехнулся он. — Ты же не хочешь, чтобы завтра все узнали, чем примерная отличница занимается в библиотеке? Я до боли прикусила губу и прикрыла глаза, часто дыша через нос и сдерживая неконтролируемые стоны. Его палец кружил у входа, язык чертил узоры на моей шее. — Ты же сказал… что всё будет… как раньше… Попыталась уцепиться за мысль и озвучить вопрос, но Люци прервал, войдя в меня снизу. — Будет, — прошептал он в мои волосы. — А сейчас я просто трахну тебя пальцами. Ты же не против? Он двигал ими медленно, оттягивая момент и кусая мочку моего уха. Второй рукой перехватил талию, заметив, как подгибаются мои дрожащие ноги. Снова еле слышный стон. Мои ладони на поверхности стеллажа, к которому он меня прижимает. — Тише, — произнёс Люцифер. — Уокер, я люблю твои стоны, готов их пить без остатка, но ты ведь будешь винить меня в этом. Он добавил ещё один палец, увеличил темп и глубину движений, ладонью резко заглушая мои судорожные всхлипы. Ягодицами ощущала, что он тоже возбуждён и, заведя руку за спину, потянулась к его ремню. — Успокойся, новенькая, — отсёк мою немую мольбу о большем. — Ты и так кончишь. Конечно, ведь я сходила с ума от пальцев, что быстро двигались внутри, затем размазывали смазку, ласково скользя по клитору, и вновь врезались обратно. На контрасте с невыносимой нежностью резкие толчки клеймили сознание правильностью происходящего. С чёртовой жадностью он поглощал в свои сети. И мне оставалось только тихо мычать в ладонь Люцифера, держаться за полку и расфокусированным взглядом рассматривать торцы книг перед собой. Он — пожар. Я — пепел, догорающий в его руках. И мысли о том, что я являюсь лишь эпизодом в его постели, вмиг улетучивались, стоило ему подойти ко мне так близко. Скинув его ладонь со своего рта, повернула голову вбок. — Поцелуй меня, — сорвалась на обжигающий сознание хрип. Его губы цвета вожделения беспощадно накрыли мои, жадно проникая внутрь языком, больно кусая, зализывая, заглаживая. И нам было мало. Движения становились резче. Звуки — громче. Запахи — гуще. Оторвавшись от моих отравленных поцелуями губ, грубыми толчками он разорвал меня на атомы одним лишь дыханием по касательной. Все ожило ярчайшими спектрами. Он заставил биться в кольце его рук, стекать на его пальцы, исступлённо хватать воздух, кусать собственную руку, чтобы не сорваться на крик и не быть замеченной за порочным делом. Приведя дыхание в норму, мы отстранились друг от друга. Я натянула маску невозмутимости, развернулась к нему и уставилась в пол, поправляя смятую юбку. Пыталась собрать воедино разбегающиеся в разные стороны мысли и хоть что-то сказать вдруг онемевшим языком. «Спасибо»? «О, Люцифер, ты классно помастурбировал мне в общественной библиотеке»? Жесть. — Ты, кажется, книгу искала? — он вывел меня из забытья. — Э-э, да, — я достала первый попавшийся под руку том и швырнула ему. — Вот она. Я пойду, ладно? — неловко переминалась я на месте. — Конечно, — он улыбался, смотря из-под ресниц. — До встречи на лекции.

***

Я совсем не ожидала застать Ости в комнате с бутылкой шампанского. Устроившись на небольшом диване, она сложила ноги на журнальный столик и попивала алкоголь из бокала на длинной ножке, держа между пальцев тонкую сигарету. — Прогуливаешь занятия? — я повесила сумку на стул и открыла окно, чтобы проветрить помещение. — Беги, доложи Кроули, — усмехнулась она, выпустив в потолок очередную белёсую струю дыма. — Тебе нравится? — Что? — Трахаться с Люцифером. Горячая волна поднялась от подбородка до скул. Он ей рассказал? Или Мими? Чёрт, если это Мими, то я её убью. Или она просто услышала утренний разговор. Остаётся только гадать, с какой скоростью по всему колледжу понесутся ехидные разговоры, смешки и язвительные замечания на эту тему. — Не понимаю, о чём ты, — пытаясь сохранять спокойствие, отмахнулась я. — Да ладно, — Ости плавно поднялась с места и подошла ближе. Её змеиные повадки сейчас проглядывались особенно ярко. — Как он это делает? Вероятно грубо, как он это любит, причиняя тебе боль, но быстро исправляя эту оплошность очередным поцелуем или ласковым прикосновением. — Она встала за моей спиной. — И этот контраст нежности и грубости сносит тебе крышу. Я знаю. — Ости провела пальцами по спине, заставив меня замереть. — Ты и сейчас была с ним. Вся пропахла его парфюмом. — Она подалась ближе, горячим дыханием опаляя кожу за ухом, и коснулась моих бёдер. — Он взял тебя сзади, чтобы не отвлекаться на милую мордашку. Я уверена, что ты почти теряла сознание от ощущения его власти над тобой. — Вновь обойдя меня, она остановилась впереди и намеренно выдохнула облако едкого дыма прямо в лицо. — Это так подкупает. Я помню. — Что тебе нужно? — грубо спросила я. — М-м, просто интересно, что Люци нашёл в тебе, — изумрудные глаза блестели под действием алкоголя. — Может быть, заглатываешь хорошо? Или… Застыв на месте, я даже не сразу смогла понять, что происходит: Ости медленно подалась к моему лицу и коснулась губами, идеально очерченными алой помадой, моего рта, оставляя вкус дорогого табака вперемешку со сладостью ароматного игристого. — Что ты делаешь? — я отпрянула. Сквозь крайнее недоумение пробирались холодные струйки тревоги, а Ости это только веселило и, кажется, её нисколько не смущало то, что она поцеловала девушку. Которая только что целовалась с её бывшим. Как будто это приносило ей какое-то странное удовлетворение. — Успокойся, я просто развлекаюсь, — она осмотрела меня со зловещей ухмылкой. От вдруг ворвавшегося сквозняка окно распахнулось настежь, впустив в комнату поток холодного воздуха и шум работающей во дворе строительной техники. На пороге нашей комнаты стояла местная уборщица Мария. Она всегда казалась немного чудаковатой и даже странной, тенью ходила по колледжу и ни разу не была замечена в общении с другими людьми. — Я должна помыть полы, девочки, — улыбнулась и поставила ведро с торчащей из него шваброй на пол. Ости начала возмущённо что-то говорить, но я уже не слышала её, так как взгляд зацепился за красный браслет на запястье уборщицы. Точно такой же, как у Лоры.