Колледж

Расслабленными пальцами Мастер мягко гладит её плечевой сустав. Обескровленная, лишённая кожи плоть суха, но податлива, прекрасна своими оголёнными мышцами и костями. Его мысли спокойны, словно закончился бушующий шторм в его душе и настала, наконец, умиротворяющая тишина. Тело Лоры, точнее то, что от него осталось, посредством препаратов лишено полного разложения. Проткнуто металлическим штырём для сохранения вертикального положения. Мастер натягивает перчатки. Из ёмкости зачерпывает густую эластичную массу и наносит на её лицо. Размазывает. Повторяет форму теменной кости. Спускается ниже. Он бережно относится к глазам, ведь они так похожи на те большие и невинные бездны, в которых плясала метель. Прямо как у Полли. Мастер бережно выполняет задуманное. Голова, тело, конечности — всё будет выглядеть безупречно. Всё должно стать идеальным, наделённым жизнью и теплом. Прямо как Полли. Его пальцы всё ещё помнят. Ключом к приобретению мастерства в любом деле является повторение. И в кукольной мастерской он всегда усердно повторял за отцом. Хоть и давно. Он сделает всё, что в его силах, чтобы цель была достигнута в кратчайшие сроки и тело стало похожим на ту озорную девчонку с вечно румяными щеками. На Полли. Мастер сосредоточен. Отстраняется на минуту и понимает, что впереди ещё много работы, и пока первые лучи не прорежут студёную мглу, он будет погружён в дело. Мужчина стягивает перчатку и гладит светлые волосы, срезанные с головы Лоры, что аккуратно лежат на металлической тележке с инструментами. Ощупывает их пальцами, чувствуя мягкость и текстуру. Они такие великолепные. Прямо как у Полли. — Ах! — острие сабли молниеносно рассекло воздух прямо перед моим лицом. Дино отступил на несколько шагов, словно намеренно давая мне отдышаться. Что было кстати: воздух врывался в лёгкие с хрипом через пересохшее горло, а под защитной маской волосы прилипли к мокрому лбу. Я первая перешла в наступление, надеясь на то, что он не ждёт от меня столь быстрой реакции. Но снова оказалась в невыгодном положении, стоило Дино отразить атаку. Наконечник сабли ловко упёрся в мою грудь, отчего натянулась плотная ткань форменной куртки. Я проиграла. Как всегда. — У тебя уже получается гораздо лучше, — Дино снял решётчатую маску и (о, боги) улыбнулся. Не знала, что он и такое умеет. — Да уж, — уставшая, я села на фехтовальную дорожку. — Однако всё равно как корова на льду. — Вовсе нет. А ты очень самокритична, — он убрал наши сабли на подставку и снял перчатки. — Ты даже пару раз почти задела меня. Что вполне неплохо. Вчера мы с Люцифером вернулись из Майами, и до окончания каникул оставалось ещё несколько дней. Чтобы не тратить время на пролёживание боков, решила присоединиться к тренировке с Дино и немного улучшить навыки фехтования. А ещё Люци взял с меня обещание не совать никуда свой нос и перестать отсвечивать в первых рядах нарушителей порядка. В Вэндерли и до Лоры пропадали люди, и все закрывали на это глаза, блокируя свой разум от нежелательной информации. А возможно, кто-то просто не хотел, чтобы остальные узнали. Незнание — такой лёгкий контроль. Пока студенты заняты тем, что пытаются выяснить, кто с кем спит, или думают, как выкрасть из компьютера Фенцио файл с ответами на ближайший тест, кое-кто абсолютно спокойно и беспрепятственно совершает преступления. И догадка, что этот кое-кто живёт с нами под одной крышей, давно стучит молотом по моему сознанию. Люцифер никак не может понять эту ошеломляющую истину и думает, что я накручиваю себя и остальных. Я согласилась, однако поговорить с Кроули насчёт Лоры обязана. Чем, собственно, я и займусь после тренировки. — Как у вас с Мими? — решила поинтересоваться. — А что с Мими? — Видела ваши фотки в инсте и снэпчате. А ещё слышала, что новость о вас появилась в анонимном блоге «Свежие сплетни Вэндерли», — я неловко улыбнулась, будто извиняясь за свою осведомлённость. — Так вот зачем она постоянно их делает, — Дино вздохнул и провёл пальцами по волосам. — Что ж, считаю дни до того, как об этом узнает отец. Фенцио не очень-то жалует Мими. Хотя, это же Фенцио: он ненавидит всех. Не знаю такого студента, к которому преподаватель относился бы без неприкрытого презрения. Он плевать хотел на чужие чувства и чьи-то там права! Но нужно отдать должное — оценки он выставлял справедливо. — Мими — хороший человек, — вдруг сказал Дино. — Тот случай с пожаром дал мне кое-что понять, но торопить события я не хочу. Его речь прервала вдруг открывшаяся дверь тренировочного зала. Мария помялась на пороге, сжимая ладонью рукоять поломоечной машины, а потом несмело сказала: — Мне зайти позже? — Нет, мы уже закончили, — Дино подал мне руку, помогая подняться, и направился в сторону раздевалки. Уборщица опомнилась только тогда, когда заметила, что я пристально наблюдаю, как она провожает студента взглядом. А потом она молча скосила глаза и включила аппарат для мойки пола, усиленно делая вид, будто меня здесь вообще нет. Она такая странная… Я приняла душ, переоделась в черные джинсы и водолазку, быстро собрала волосы и, взяв сумку, вышла в коридор. Некоторые студенты покинули колледж на время каникул и ещё не успели вернуться, потому Вэндерли был полупустой и не взрывался жужжащими возгласами и разговорами. — Мисс Уокер, — окликнули меня из-за спины. Я остановилась, поправила широкую лямку спортивной сумки и обернулась. У двери своего кабинета стоял мистер Гордон и улыбался мне, как старому другу. — Я бы хотел поговорить насчёт вашей успеваемости, — химик открыл дверь шире и пригласил войти. Его кабинет оказался довольно светлым, с высоким потолком и белыми стенами, в которые упирались застеклённые стеллажи, где обложки многочисленных книг служили единственным цветным украшением. Здесь был совсем не коридорный воздух — пахло антисептиками и чистотой. Он поднял руку, посмотрел на часы и уселся в кресло рядом со столом из чёрного дуба, на котором лежал лишь единственный удлинённый блокнот. — Как вам Вэндерли, мисс Уокер? Нравится здесь? — тепло произнёс он. — Многие первокурсники при расставании с родным городом впадают в тоску. — Мне всё нравится, — я села в кресло напротив и поставила сумку на колени. — Более чем. — Я смотрю, вы тренируетесь, — химик сложил руки на стол, сцепил в замок узловатые пальцы и обаятельно улыбнулся, словно воспроизвёл в памяти какой-то момент. — Раньше я мечтал научиться фехтовать, но, к сожалению, мои умения так и остались на начальном уровне. И сабля теперь лишь украшение моего кабинета. — он указал в сторону стены, где на деревянном держателе было закреплено холодное оружие. — Я стараюсь, — ответила. — Тренировки с Дино мне очень помогают. — Да, Дино отличный парень, — согласился мистер Гордон. — Как и его отец. С Фенцио мы знакомы очень много лет. Помню, когда наш Таос ещё не превратился в руины, а пульсировал жизнью, весельем и смехом детворы, Фенцио подхватывал младшего брата, усаживал его в коляску, и мы бежали на озеро. Хорошие были времена. — У Фенцио есть брат? — я удивлённо приподняла брови. — О, был, — химик изменился в настроении, теперь на его лице читались грусть и досада. — Он погиб много лет назад. Бедный мальчик выбрал дурной жизненный путь, который и свёл его в могилу. — От чего он умер? — тут же поинтересовалась я. — Не думаю, что мне стоит об этом говорить, юная мисс, — мистер Гордон снисходительно улыбнулся и достал из ящика стола какую-то папку. — Итак, я позвал вас, чтобы поговорить об успеваемости. Я крайне разочарован. — А что не так? Я сдала все экзамены вовремя. — Видите ли, я изучил все ваши доклады и заметил много несостыковок. Например, некоторые формулы, что вы использовали, неверны. Я не стал занижать баллы, так как не хочу, чтобы вы потеряли возможность бесплатного обучения, но вы обязаны посещать дополнительные занятия, чтобы подтянуть знания в области моего предмета. Не может быть. Я, конечно, не спец в химической науке, но вся информация, прежде чем попасть в доклад, тщательно проверялась мной несколько раз. — Я хочу увидеть свои ошибки, — настояла я. — Вы мне не верите? — мистер Гордон искренне рассмеялся. — Я укажу вам на них на занятии, которое состоится в первый день выхода с каникул. — он склонил голову и учтиво добавил: — После заключительной пары буду ждать вас в лаборатории. Нужно заполнить все пробелы в знаниях, мисс Уокер. Он вынул из папки белый лист, взял винтажную ручку, которая больше походила на перо и, написав список тем, которые нужно подучить до первого дополнительного, протянул мне. Его уверенный почерк с размашистой буквой «с» на латинский манер напоминал записи старинных летописцев на пергаменте. Я изумлённо уставилась на преподавателя, а потом нерешительно кивнула и поднялась с места. В Вэндерли и так полно занятий, чего только Фенцио стоит со своими километровыми самостоятельными, а теперь ещё и химия добавится в двойном объёме. Этот факт меня весьма раздосадовал. Под звук его шагов, устремившихся к книжному шкафу, я вышла в коридор и поспешила в кабинет директора. Он находился в другом крыле, что характерно для Кроули, который не выносил шум и беспокойных взбалмошных студентов. В конце извилистого лабиринта донеслось мерное поскрипывание половиц — это был Энди, одетый в верхнюю одежду и держащий в руках фотоаппарат. Я окликнула его. — Привет, Вики, — он приобнял меня, когда я нагнала сзади. — Всё в порядке, Пушок в комнате, наелся и спит, но решать что-то надо, не можем же мы его вечно прятать в моей спальне. Я втянула в это совершенно посторонних людей, пусть они и хорошо ко мне относятся, но всё-таки должна нести ответственность самостоятельно, а не зажиматься с Люцифером всё свободное время. Хоть я ему и пообещала… В этот момент бригада по очистке совести выдвинулась вперёд. На них белые костюмы, в руках швабры и моющие средства, изо ртов доносится только громогласное: «Фу-у, вы только посмотрите, какая у Вики грязная совесть. Да она ещё и лгунья, оказывается». — Как раз иду к Кроули, чтобы обсудить этот вопрос, — мы спустились по лестнице в холл и остановились у античной статуи. — Если хочешь, можешь пойти со мной. — Я бы с радостью, — Энди замялся, кажется, ища мягкий путь к отступлению. — Но я собираюсь устроить Ости зимнюю фотосессию на заднем дворе. Так что, если хочешь, то можем сходить к директору позже. Я остолбенела. Да когда всё успело ТАК развернуться? Мысль, что где-то над Вэндерли пролетел пьяный взбесившийся Купидон, теперь окончательно обосновалась в моей голове. — Я схожу одна, спасибо, — выдохнула я. — И я рада, что вы нашли общий язык. Воцарилась тишина. Одногруппник полез в нагрудный карман куртки, вытащил оттуда ключ от своей комнаты и протянул мне. — Возьми себе запасной. На всякий случай. Мы попрощались. Энди, совершенно не скрывая радостной улыбки, направился к выходу. В холле тихо шумел фонтан, пропитывая воздух своей прохладной влагой. Пара студентов сидели на скамейке и листали учебные пособия по биологии, которые выдала им Мисселина. Ещё несколько болтали у стены и беззаботно смеялись над своими же бесхитростными шутками. И как только я развернулась, чтобы пройти к другой лестнице, то, подпрыгнув на месте, врезалась в грудь Люцифера. — Далеко собралась? — он посмотрел на меня довольно серьёзно. — Э-э, — вот же дерьмо, — тебя искать, — я попыталась говорить уверенно, потому что навыки вранья у меня были весьма сомнительные. — Где ты пропадаешь весь день? — Был в библиотеке, — он забрал мою сумку с фехтовальной формой и повесил себе на плечо. — Скучал по тебе. Я бегло улыбнулась, подошла ближе и поцеловала его губы. Отчего невольно вздрогнула сама. Знаю, это довольно глупо, ведь мы касались друг друга в более интимных частях тела. Но это было за закрытыми дверьми комнаты, либо вообще за пределами колледжа. Но вот так, на виду у всех… Мы как бы открыто признались, что теперь вместе. Люцифер вкрадчиво, мягко коснулся моей щеки, провёл указательным пальцем вдоль скулы, остановился у уголка рта. И обратно. Почему-то, смотря в его глаза, я забывала своё имя. Зато чётко помнила его. Его прикосновения другие. Никогда раньше он не был таким нежным. Будто что-то изменилось. В нём. Или для него. — Нам нужно поговорить, — гипнотический танец по коже закончился, а Люцифер изменился в лице. — Поднимемся ко мне. — Прямо сейчас? — он не отреагировал на вопрос. Уставился за мою спину молчаливо и сосредоточенно. — Люцифер? Волосы на затылке шевельнулись от ворвавшегося сквозняка из-за распахнутой входной двери. Послышались перешептывания студентов, находившихся в помещении, и четкий цокот каблуков. Я обернулась. Чёрной пантерой в главный холл вошла девушка, а у меня дыхание спёрло от одного её вида. Она окинула пространство вокруг взглядом тёмных, будто затянутых поволокой глаз, и сказала: — А здесь ничего. Её тембр — ещё один удар под дых. В какой-то момент я готова была позорно бухнуться перед ней на колени и умолять почитать мне вслух что угодно, хоть телефонный справочник, лишь бы этим обволакивающим голосом. Люцифер взял меня за руку, начал что-то объяснять, но я уже не слушала его — слова проносились мимо сознания, утопали в бездне глаз незнакомки. Её взор остановился на нас. — Здравствуй, — новая студентка (судя по всему она являлась ею) подошла прямиком к Люциферу. — Вики, поднимайся наверх, я сейчас приду, — он пытался подавить волнение, унять учащённый стук сердца, пульсирующий в висках, животе, груди, в каждой клетке с оголёнными нервами. Я слышала этот неровный и тревожный бой. — Зачем же? — её ухмылка, красивые, растянутые в улыбке губы — очередное моё поражение. А победитель заберёт всё. Она уже выиграла. — Не познакомишь нас? — пронзительный взгляд оцарапал кожу. — Селена. — Вики, — я коснулась её протянутой ладони, наощупь мягкой, но сильной и уверенной. — Подруга моего жениха? Я захлопала ресницами, с замиранием крови пытаясь понять смысл её слов. Какой-то неправильный, исковерканный, перевёрнутый вопрос. Что происходит? Что это значит, чёрт возьми?! Полнейший шок. Начало конца. Селена невозмутимо наблюдала за моей реакцией, казалось, мир рухнет, а она останется такая же красивая и холодная. Губы Люцифера двигались — он говорил невпопад. Давай, Вики, ты сможешь. Без истерик, без рыданий, без драм, просто задай пересохшим языком вопрос, который сейчас лезвием перерезает пульсирующую артерию в твоём сердце. — Это правда? — Да, но это формальность, Вики, — Люцифер начал злиться. Его перекосило. Переклинило какой-то чёрной ненавистью. Я подняла бесконтрольно дрожащую руку, пресекая поток его слов. Стихли все звуки больного, опустошенного мира, в глубинах забился сгусток души, доживающий последние минуты. Это же чертовски удобно — врать обо всём, пользоваться моим доверием и привязанностью. Теперь я убийственно чётко осознала тошнотворно-сладкую горечь несостоявшихся нас. Сокрушающая, разрушающая правда заставляла меня тонуть в его пустоте, понимать, что я не вписываюсь в его мир, и желать просто исчезнуть. Молчать. Избавляться от его рук. Не оборачиваться. Уходить. — Я отлучусь на улицу, попрощаюсь с братцем, — резкий голос Селены вернул меня в реальность, полоснув по нервам гиацинтовым осколком. — А то он, кажется, недоволен. На онемевших ногах я двинулась к лестнице. Люцифер попытался схватить меня за запястье, но я брезгливо отдернула руку. Мне противны его лживые прикосновения! Он понял это, опешил и впервые нерешительно произнёс: — Вики, дай мне объясниться. Сквозь пелену нахлынувших слёз его облик расплывался перед глазами. Был неправильным, изувеченным, изуродованным. Как и весь он изнутри. А я чувствовала только одно: разочарование. — Не иди за мной, — он вновь попытался задержать, но я резко вырвала локоть из его хватки и проговорила прямо в лицо: — Я сказала: оставь меня! Уйди, Люцифер, я хочу побыть одна. — поднимаясь на второй этаж, я придерживалась сведёнными судорогой пальцами за гладкую поверхность перил. Меня тошнило, перекручивало от боли в груди, во рту было горячо и солёно. Я не понимала, что происходит и почему пустой коридор, в который я вошла, вдруг потерял яркость, словно сжатый оковами забвения, только чувствовала, как сердце пыталось сделать полноценный удар, но выходили только рваные трепыхания. Давящие темные стены и прижимающий к земле потолок безвольно согнули спину, забрав последнюю надежду на спасение. Я нащупала ручку на окне. Открыла. Высунулась наружу, судорожно вдыхая кислород, который, казалось, выкачали из здания колледжа. Во дворе сыпалась снежная крошка, белая хрустящая пыль, подхватываемая визгливым хрипом ветра. Снизу доносились голоса: Селены (этот я теперь узнаю из миллиона полутонов) и ещё один, очень знакомый. Обрывки слов кололи сознание ржавой иглой, даже сквозь мутные пятна, плывущие перед глазами, я узнала Мальбонте. И время, тянущееся слишком медленно, ускорило свой бег. Он непривычно жестко схватил Селену за ворот дизайнерского пальто и процедил в лицо сквозь сжатые зубы: — Достаточно! — прозвучало слишком резко. Выделился каждый слог. — Это не обсуждается, Маль, — она улыбнулась. Насмехнулась, как бы издеваясь и испытывая. Противостояние клубилось всполохами тьмы, чёрной дымкой металось между двумя фигурами, разрывало воздух и заполняло округу. Глаза в глаза. Его рука сжалась на её одежде сильнее. Маль, словно весь прошитый злостью, не кричал, не срывался, не терял контроль. Лишь ловил молнии из её глаз, сворачивал их по спирали и отправлял обратно. Но в один момент пальцы разжались, плечи бессильно опали, и он отступил на шаг. Селена жестким движением поправила пальто, характерно подняла уголок губ и, вновь подойдя ближе, что-то прошептала на его ухо. А потом развернулась и зашагала прочь, оставив его стоять во дворе и провожать её обречённым взглядом. От холода зимнего воздуха я закашлялась, чем непременно привлекла его внимание, вынуждая вскинуть голову и уставиться прямо на распахнутое окно. — Вики? — Маль подошёл ближе. — Аккуратнее, вы запросто можете выпасть в проём. Я промямлила что-то в ответ. Скорее всего, просто набор звуков. Было так отчётливо больно, что я совсем не разбирала слов, которые выпадали из моего рта. Мальбонте постоял ещё несколько секунд, после чего кивнул и спешно удалился. Я не могла поверить своей беспечной слепоте, не могла признать, что так мучительно напрасно сражалась с собой же, уверяя, что его чувства настоящие, а не основательно продуманный маскарад. Невозможно так идеально врать. Нельзя подделать решительный взгляд, обещающий никогда не допустить разделения «мы» на «я» и «ты» в отдельные пустые Вселенные. Он мог сказать правду, но не сделал этого. Его слова закончились, как и время, отмеренное нам. С такими, как он, не бывает хэппи-энда, а крепкие отношения не строятся на фундаменте лжи. Пора заканчивать?.. Заново выстраивать поломанные баррикады, по доскам и кирпичикам выкладывать очередные стены, только бы суметь удержать эту оборону и не сломаться от одного его прикосновения. — С трудом нашёл вас, — я ощутила прохладу на плечах. — Вики, всё в порядке? Маль закрыл окно и развернул меня. На его одежде и волосах блестели капли талого снега, перчатка слетела с руки, пальцы легли на мою щёку. Я вздрогнула, но не отстранилась. — Это ваша… сестра? — Да, — большим пальцем он машинально погладил кожу на моём лице. — Я не знал, Вики. Точнее, узнал, только когда вернулся домой. В то время, когда приглашал вас на выставку. — Ясно. Отвлечься. Забыться. Найти успокоение. В нём? — Как там выставка? — быстро спросила я, проглатывая слова. — Я бы посетила. — Уже закончилась, — он наградил холодной полуулыбкой, обеими ладонями приподнял моё лицо. — У меня идея получше, — мягко убрал упавшую прядь со лба, — полетите со мной в Париж?