Люцифер
Откуда во мне эта блядская способность всё и всегда портить? Такой талант передаётся по наследству или нужно годами оттачивать этот навык дебилизма? Уокер скрылась в коридоре, а я так и стоял возле лестницы, не зная, что предпринять, только копошился в своих многочисленных проблемах и увязал в них всё больше. Я не рассказал ей о Селене, оттягивал момент, сначала оправдывая себя тем, что не хочу портить уик-энд, затем сбежал в библиотеку, пытался зарыться в книгах и забыться, как это обычно делает Вики: погружается в мир на страницах и отстраняется от реальности. Банально струсил. Не мог решиться и сглупил. А глупость наказуема, когда же я пойму? Она ушла, и я испытывал горькое и травящее отвращение. Нет, не к Вики — наверное, на её месте поступил бы так же, — отвращение к самому себе. — Твоя подружка уже ушла? — голос Селены похож на дым, парящий едкой завесой в холле колледжа. — Ведь мы даже не пообщались с Вики. Как некультурно. — Даже имя её не смей произносить. Поняла меня? Она хмыкнула, а я с трудом подавил в себе злость и, не смотря на неё, направился к жилому крылу. Нужно дать Вики время остыть. Уверен, что через час-другой мы сможем спокойно поговорить и не потерять нить контроля над своими эмоциями. В комнате меня сковала угнетающая тишина, нарушаемая протяжным воем ветра за окном. Вытащив из мини-бара бутылку виски, налил себе порцию в широкий прозрачный бокал и одним глотком выпил до дна. Только бы не думать о том, что это конец. Только бы не вспоминать её опустошенный взгляд, эмоции, что разложились передо мной по цветам: тревога, отвращение, ярость. И что-то недоброе, колючее рождалось в груди, оплетало шипами, мешало дышать. Страх. Боязнь того, что она не примет, не простит. Нужно взять себя в руки, найти Вики, поговорить. Сейчас я отдам всё до последний крупицы, только бы она снова улыбнулась и засияла глазами. Поверила мне. Поверила в нас. Первым делом я прошёл к комнате Вики, предполагая, что она, скорее всего, уже там. Постучал, но никто не открыл. Затем толкнул дверь. Ости вынула один наушник из уха и обернулась. — Где Уокер? — я вошёл в комнату и встал у двери. — Не знаю, я только пришла, — Ости равнодушно пожала плечами и, развернувшись к зеркалу, принялась расчёсывать волосы. Такое ощущение, что за последние дни она изменилась — даже внешне уже не выглядела роковой стервой, какой казалась при наших встречах. А может, она и не была такой вовсе, и тот образ был создан специально для меня. Мы знакомы с первого курса, и никогда ещё я не видел её столь спокойной. Ости в светлой рубашке цвета слоновой кости и джинсах вместо привычных чёрных шмоток, не похожа на себя: она выглядела моложе, но сильнее. Даже вся её напускная дерзость куда-то испарилась. — Пару часов назад я видела её на улице. Что-то больно ухнуло в горле. Мысли забегали, переплелись между собой в каком-то эмоциональном хаосе. Я приоткрыл дверь, желая покинуть комнату, и прежде чем вышел, Ости добавила: — Люци, — она снова провела расчёской по длинным волосам, смотря на меня через зеркало, — если вдруг понадобится какая-то помощь, то можешь на меня рассчитывать. — Спасибо, Ости, — ответил, прежде чем закрыть дверь. Рука машинально нащупала в кармане мобильный, несколько нажатий по экрану, после которых прозвучало уведомление, что абонент недоступен, вызвали во мне замешательство. И где она может быть? Может, в столовой или в библиотеке? Пока я бегло размышлял, куда отправиться в первую очередь, щёлкнул замок в соседней от моей спальни комнате. В коридор вышла Селена — разрушение, холод, хаос в первозданном виде. Это война. Безжалостная, но красивая, в тёмно-лиловом костюме и с жёсткой усмешкой на персиковых губах. Ей нужна победа во что бы то ни стало. Будто иначе придётся идти на собственные похороны. — Как хорошо, что ты здесь, — Селене понадобилось буквально несколько секунд, чтобы настичь меня. Я ничего не ответил, пытаясь ещё раз набрать номер Вики. Она подошла ближе, посмотрела исподлобья, будто ставила саму себя на пьедестал, выставляла особенной. Нельзя игнорировать королеву, так же как и её надменного братца. — Устроишь мне экскурсию? — Иди к чёрту, — я скинул её руку, которой она дотронулась до моей рубашки. — Как грубо, — её ладонь упёрлась в стену, преграждая мне путь. — Я здесь, между прочим, по твою честь, — она проскользила по мне насмешливым взглядом. — Если ты, конечно, знаешь, что это такое. Вновь её пальцы ухватились за мою одежду. Даже слишком сильно для девушки. — Ты обещал моему отцу, — в глазах Селены сталь и отблески лезвий. — Как я к такому не привыкла. В моей семье мужчины всегда держат слово. — Послушай, мне глубоко плевать на тебя и на твою семью, — я раздражённо убрал мобильный, не дождавшись ответа на том конце. — Всё было сказано на ужине. Я не собираюсь на тебе жениться. И мой отец на это решение никак не повлияет. — О, правда? — она рассмеялась в полный голос. — Знаешь, в вашем крысятнике так любят разносить сплетни, и я уже выяснила, что ты бегаешь за первокурсницей как преданный щеночек. Только вот она оказалась не так уж верна, раз свалила с моим братом в Париж. Любопытно, как скоро он её трахнет? — она состроила жалостное лицо, сквозь гримасу которого пробивалась насмешливость. — Что же это? Хозяин отпустил поводок и оставил своего преданного пёсика? Господи, как прискорбно. Она захохотала снова, звеня голосом в моих перепонках. Действительно смешная ситуация. Великолепная трагикомедия. Восхитительная. Я смотрел в одну точку, а усталое сознание услужливо подкидывало мысли: «она уехала с другим», «она не твоя больше», «ты сам всё испортил»…Вики
После семи часов, проведённых на борту частного самолета, мы прибыли в Париж. Погода во французской столице стояла удивительно тёплая. Отель, кажется, созданный по уникальному архитектурному проекту, встретил ярким светом и дежурными улыбками портье. — Мсье, мадмуазель, — обратился услужливый администратор в чёрном смокинге, как только мы подошли к стойке регистрации, — вы бронировали номер заранее? — Нет, но я надеюсь, что наше спонтанное решение посетить Париж не отразится на вашем гостеприимстве, — вежливо ответил Мальбонте. Администратор тут же расплылся в ещё более сияющей улыбке и пощёлкал по клавиатуре компьютера. — Что ж, сегодня однозначно ваш день, потому что я могу предложить самый лучший номер нашего отеля, выполненный в стиле ар-деко, с собственной просторной террасой и лучшим видом на Нотр-Дам. В нём останавливались самые известные люди Франции, — мужчина коснулся рукой стойки ресепшн. — Пожалуйста, месьё, ваши документы. Уверен, вам и вашей мадам понравится этот номер. Один на двоих? Только не это. Я пыталась усмирить волнение, но оно всё не утихало, корёжило изнутри, пульсировало, перемыкало. Малю словно передался неровный ритм моего сердца, ощутились вмиг пересохшие губы. — Вы не поняли, нам нужно два отдельных номера, — сказал он, и после этих слов воздух прорезал мой облегчённый выдох. — В этот поселится мисс Уокер, а я займу любой из вами предложенных. Маль успешно оформил комнаты, и менеджер отеля сообщил, что багаж будет доставлен через несколько минут. Мы молча поднялись на второй этаж, где коричневые деревянные двери по обе стороны коридора блестели латунными табличками с номерами, договорились переодеться и отправиться кататься по городу. Я закрыла за собой дверь и прижалась к её поверхности, задаваясь вопросом: ЧТО Я ВООБЩЕ ЗДЕСЬ ДЕЛАЮ? Да, я мечтала посетить Париж. Но разве с этим человеком? Разве в такое время и в такой ситуации? И поехала я не из-за своего желания, мне просто нужно было выбраться из колледжа, в котором всё пропахло ложью. Я разбита, изувечена, выпотрошена любовью, и факты о том, что я ненужная и бесполезная, больше не нуждаются в подтверждении. Но разве такой любви я хотела? Сама виновата во всём! Реалистичное вышло шоу, а главный герой так вообще молодец, будто и правда расстроился, будто и ему стало также больно. Я терзала себя погружением в окончательное вчера, когда он, растягивая в улыбке свои красивые губы, бесконечно равнодушно выставлял знаки неравенства между нами, прикрывая свою блистательную ложь. Вдохнула поглубже воздух, насквозь пропитанный его терпким отсутствием, и вернулась к ядовитой реальности запираемых чувств, когда в дверь деликатно постучали. Работник в форме отеля принёс мой наспех собранный багаж и, получив чаевые, удалился. Раскрыла молнию чемодана, достала сменные вещи — брюки и белый свитер — и кинула их на постель. Тот улыбчивый красивый мужчина на стойке не соврал — номер действительно шикарный, таких я никогда в жизни не видела. Лёгкие, цвета ванили шторы слегка колыхались из-за приоткрытого панорамного окна. Потолок был ослепительно белого цвета, украшенный по краям лепниной, в центре же висела изящная многорожковая люстра с переливающимися хрустальными шариками. Свет этих хрусталиков немного отражался и на противоположной стене, где своеобразные узоры и приятный персиковый цвет создавали уютную атмосферу. В углу комнаты стоял небольшой круглый резной столик с двумя креслами и большие сияющие вазы с живыми цветами. Просторная кровать тоже была украшена резьбой, особенно в изножье, где ножки заканчивались балясинами в виде распустившегося цветка лотоса. Я подхватила с этажерки яблоко — на вид спелое и сочное — и на ходу вгрызлась зубами в его мякоть, позволяя капельке сока стечь по губе. По языку разлилась приятная сладость, вслед за ней — странный вкус. Выплюнула большой кусок в ладонь и, скривившись, обнаружила, что фрукт сгнил внутри. Ты такая везучая, Вики. Весь мир против тебя, привыкни! Испорченное яблоко отправилось в мусорную корзину. Мобильный задался слабой вибрацией, пока я натягивала на себя вещи. Я знала, кто это был. Знала, что стоит поднять трубку, и его голос потечёт патокой по телефонным проводам, осыпется ложью из динамика. Да как он вообще ещё работает?! Я ведь нарочно не заряжала, чтобы вырубился наконец, потому что сама не решалась отключить, будто нравилось ходить по тонкому льду в надежде, что сорвусь, отвечу, скажу ему, как люблю, что прощу всё, даже если он худший человек на земле. В дверь постучали вновь, на этот раз Мальбонте. Надев пальто, я попыталась оставить все мысли в номере и вышла в коридор. — Вы влюбитесь в Париж, Вики, — улыбнувшись, сказал он, как только мы вышли из отеля. — Может быть, этот город на вид кажется унылым и холодным, но, уверяю, у него свой особый шарм. Мы шли по улице. С воодушевлением я разглядывала яркие витрины, радовалась лёгкому ветру, приносящему запах свежих хрустящих круассанов из ближайших пекарен, и идущим навстречу людям. Париж процветал, улицы кишели народом, пульсировали энергией. Я была поражена умением Мальбонте вести беседу, он так легко, ненавязчиво общался, мог поддержать любую тему, и я даже помыслить не успела, как мы перешли на «ты», сами того не осознавая. Париж — поистине величественный город, центр памятников архитектуры и искусства, где находится известнейший музей — Лувр. Его мы посетили в первую очередь. Я находилась под таким впечатлением, что, уверена, выглядела глупо, когда неподдельно ахала при виде очередного экспоната. Далее мы отправились в Версаль, бывшую резиденцию французских королей в пригороде Парижа. Это было что-то невероятное! Никогда прежде я не видела таких архитектурных форм. Мы гуляли по террасам, по оранжерее в то время как Маль увлекательно рассказывал о родившихся в Версальском дворце королях и членах их семьи. В Париж мы вернулись ближе к сумеркам, тогда погода резко испортилась, переменилась в один момент, затянув небо сизыми тяжёлыми тучами, из которых лил мелкий и противный дождь. Но такая мелочь нисколько не испортила впечатление прожитого дня. Выйдя из жёлтой машины такси, Мальбонте взял меня за руку и быстро повёл к дверям кафе с лаконичной вывеской, слегка покачивающейся на ветру. Я опешила от настойчивого прикосновения, но он, казалось, совершенно не придал этому значения. — Нельзя не попробовать французское вино, — сказал он, когда мы вошли внутрь. — Как насчёт небольшой дегустации и ужина? — Сегодня программу составляешь ты. Так что не смею отказывать, — ответила, и он, улыбнувшись, помог мне снять пальто. В заведении было уютно и спокойно, кое-где на диванчиках сидели парочки, попивали напитки из блестящих фужеров на тонкой ножке, наслаждались высокой кухней, ведя тихие разговоры. Классический интерьер и лёгкая музыка поддерживали хорошее настроение. Мы расположились за одним из столов, и к нам тотчас подошёл сомелье, чтобы помочь определиться с выбором вина. Маль заказал несколько вариантов для дегустации. — Здесь подают отличное вино, — улыбнулся уголками губ. — И кухня тоже не уступает. Я всегда посещаю это заведение, когда останавливаюсь в Париже. — Приятно знать, что ты показал мне его, — я ещё раз осмотрелась по сторонам. — Здесь замечательно. Правда, спасибо тебе за сегодняшний день. Сама я бы даже не додумалась выбраться из Вэндерли. — Не стоит, — он развернул хлопковую салфетку и положил на колени. Я последовала его примеру. — Мне приятно провести с тобой время. Перед нами очутились несколько фужеров с разными винами. Маль взял один из них в руку и слегка прокружил его содержимое. — Хороший цвет, — он сделал глоток, затем задумался. — Мягкое. И вкус богатый. С нотками чёрной смородины и апельсиновой корочки. Свежее, лёгкое и насыщенное, — он ослепительно улыбнулся. Сомелье, стоящий рядом, согласно кивнул. — Пробуй, Вики. Я сделала небольшой глоток. Перекатила вкус на языке. Совершенно не разбираясь в винах, решила всё-таки попробовать описать то, что отозвалось на рецепторах. — А это похоже на вишнёвые косточки, дымный ананас и липовые цветы, — поставила фужер на поверхность стола. — Оно сухое, терпкое, но оставляет приятное нежное послевкусие. — Это Совиньон Блан, — добавил сомелье в чёрном фартуке, заведя руки за спину. — У вас отличное нёбо, мадмуазель. Люцифер бы пошутил на тему отличного нёба, но Маль и ухом не повёл, а лишь предложил мне следующий бокал. Спустя ещё несколько вариантов, мы выбрали напиток и блюда, которыми хотели отужинать. Я заказала Фуа-гра, к вину подали ассорти из сыров и неизвестных мне закусок. Это была ароматная, роскошная еда, настолько вкусная, что я с аппетитом поглощала её под рассказы Мальбонте о культуре разных стран. Я слушала, даже отвечала что-то, но в голове жил Люцифер, щекотал нервы, заставляя их вибрировать. Мне хотелось забыть обо всём и отправить ему какое-то глупое СМС, чтобы он очутился здесь. Потом мы вместе пробежались бы по магазинам, я выбрала пару нарядов, помаду, туфли, и весь поход сопровождался бы его косыми взглядами. Я купила бы красивый комплект белья — чёрного, без кружев, — идеального и удобного, которое он снимет с меня при любом подходящем моменте. Никаких проблем, никаких секретов и слёз. — Как тебе кухня? — спросил Маль и разрезал на тарелке стейк из телятины. — Замечательная, — последовал мой ответ. — Ещё раз спасибо тебе. — Не благодари, — он подлил мне вина. — Тебе нужно было отвлечься. Алкоголь подействовал расслабляюще. Очередная порция исчезла в моём рту быстро. Со следующей я намеревалась поступить так же. Уже собиралась поднести стеклянную кромку к губам, но резко остановилась, потому как на мою руку легла ладонь Мальбонте. — Не стоит так налегать, Вики, — золотой блик висящего над нашими головами светильника отразился в его зрачках. — Так ты уже не сможешь чувствовать букет, и употребление вина превратится в пьянку. — Точно, — я тряхнула головой и попыталась сосредоточить свой блуждающий взгляд на его лице. — А твоя сестра приехала в Вэндерли учиться? Я сделала ещё глоток и отодвинула бокал. Маль на секунду нахмурился, затем ответил: — Да. Решила сменить учебное заведение и поближе познакомиться с Люцифером. — Так они не знакомы толком? — Нет. Их брак — некая договорённость наших родителей, — он отвернулся, будто о чём-то раздумывая. — Так бывает, Вики. Мне очень жаль, что ты узнала об этом столь неприятным образом. — Какая она? Молодец. Тупее вопроса и не придумаешь. — Кто? Селена? — он удивился. — Да. — Не знаю. Я люблю её. Может быть, даже слишком, — Мальбонте отчего-то занервничал. — Мне тяжело судить о ней объективно. Селена может показаться жестокой, но она совершенно точно хороший человек. Она как роза с шипами: красивая, нежная, но опасная. Никому не даёт прикоснуться. — Кроме тебя. — Кроме меня, — Маль замешкался, что тоже было непривычно. — Она для меня многое значит, Вики. Она — моя семья. Самый близкий человек. Может быть, и для Люцифера она когда-то станет таковой. Он сказал это с досадой в голосе. У меня в груди больно заскрежетало: я тоже разделяла его тоску от этого события. Словно выброшенная на бесприютный берег и размазанная жестокой волной об острые камни действительности. — Тебя это беспокоит? — я отпила ещё вина и продолжила: — Вы, наверное, всё детство провели вместе, и сейчас сложно от того, что она покинет дом и свяжет свою жизнь с другим человеком. — Конечно, беспокоит, — его лицо приобрело грубые очертания. — Но отец не отступит. — Почему Люцифер? — меня слегка затрясло, я боялась снова сорваться на истерику. — Он сам на это согласился? — Вроде того, — Мальбонте подозвал официанта, чтобы тот забрал его тарелку. Кажется, аппетит у него вовсе пропал. — Это выгодно обеим сторонам. У Селены был мужчина, но отец пребывал в ярости, узнав о нём. Это послужило огромным толчком к договорённости о заключении подобного брака. — Но почему она не может быть с тем, кого выбрала сама? Разве выгода важнее счастья дочери? — я не понимала. Не хотела понимать. — Потому что так нужно, Вики, — он раздражённо бросил салфетку на стол. — Давай закончим этот разговор, ведь он неприятен нам обоим. Я опустила голову, ковыряя остатки гусиной печени в тарелке. Мальбонте постепенно расслабился, снова посмотрел на меня тепло, без отчуждения в чёрных глазах. А внутри моей головы копошилось столько невыносимых мыслей, что пьяная черепная коробка была готова в любой момент разорваться к чертям. Совершенно точно не стоило столько пить. — Маль, ты прямо как чердак моего двоюродного дедушки. — В смысле страшный и пыльный? — он расплылся в улыбке. — В смысле полон загадок. Мы вместе рассмеялись. Дальше я несла какую-то дичайшую хрень, а Мальбонте с важным видом выслушивал и даже добавлял пару реплик в поток моей бессвязной речи. Как хорошо оказалось с кем-то поговорить, проталкивая всю горечь, зудящую в горле конской дозой алкоголя. Иногда Маль осуждающе вскидывал бровь от моих нецензурных выражений, которые явно появились в моём лексиконе после общения с Люцифером и Мими. Спустя час наши безмятежные беседы переместились в такси, затем отель обдал тёплым светом и дежурными улыбками персонала. — А ещё, когда мы с мамой ходим в лавку мистера Гарсиа, я люблю запускать руку в мешок с фасолью, — я удовлетворённо закатила глаза, цепляясь за его локоть и представляя свои ощущения. — Пуф! И пальцы хаотично обволакивают прохладные красные бусины. Маль усмехнулся. Смело прижал ближе к себе, обхватил за талию, чтобы выровнять мою кривую походку. — А ты что любишь? — Не знаю даже, — ответил, когда мы остановились у двери моего номера. — Я люблю пускать блинчики по воде. — Это когда кидаешь камень, и он несколько раз подпрыгивает над поверхностью? — радостно спросила я. — Да. В детстве мы с сестрой даже ставили рекорды. Маль снова сменился в настроении и отвёл взгляд от моего лица. А процент алкоголя, циркулирующий в моей крови, достиг своего максимума. Его статная фигура смазывалась перед глазами. Так даже лучше, теперь я не могу видеть его красивой физиономии, и есть возможность чувствовать себя раскованнее. — Может быть, зайдём ко мне в номер? — я открыла дверь и юркнула внутрь. — Хочу ещё выпить. — Не надо, — он хотел ещё что-то сказать, но я потянула его за край пальто. Включила приглушенный свет, забрала из рук Маля бумажный пакет с бутылкой коллекционного вина, которую мы прихватили из кафе и, вынув её, стала искать штопор. Его руки, прикоснувшись сзади к моим плечам, прервали мои метания. — Это плохая идея, Вики, — голос пронесся по мочке моего уха. — Ты сама знаешь. Какого дьявола я всегда должна делать то, чего от меня хотят, постоянно пытаясь угодить всем и подстроиться под общепринятые идеалы? Может, хватит уже наконец?! Оставив вино, я развернулась. Наши лица застыли совсем близко. Маль сосредоточенно смотрел прямо на меня. Что-то страшное плескалось на самом донышке его чёрных глаз, горело адским пламенем, но наружу не вырывалось, контролировалось сжатыми губами и частым дыханием. — Ляжешь спать? — он качнул головой, смаргивая тьму с ресниц. — Вообще, по всей классике жилетки для нытья брошенной девушки, ты сейчас должен меня поцеловать, — я сложила руки на груди. — Но я бы наперекор всем стандартам тебя оттолкнула. Может, даже влепила пощёчину. — Я не собираюсь быть для тебя жилеткой, — он отстранился, поправил и без того идеально сидящую одежду. Я смотрела на его расплывающийся силуэт несколько секунд, а потом согнулась в приступе надрывного хохота. Но веселье было недолгим, потому как далее началась самая настоящая истерика. Я сползла на каменный кафель, уткнулась лицом в ладони. «М-да, Вики, теперь он подумает, что ты истеричка», — где-то на дне сознания кружили такие мысли. Но по большей части мне было всё равно. Мальбонте опустился рядом, пальцы легли на мои дрожащие плечи. И это было так привычно для него, так обыденно, что сердце пропустило удар. Но сейчас дело было вовсе не в нём — на весах балансировала фигура Люцифера и страх моего внутреннего отчаяния. У нас должна быть возможность поговорить, выяснить отношения, а кидаться обвинениями и сбегать — глупо. — Хочу вернуться в Вэндерли, — тихо сказала в его плечо.Люцифер
Мир вокруг сузился до размеров игольного ушка, превратив меня самого в тонкую нить, пытающуюся поместиться в отверстии. За окном всё так же свирепо завывал ветер, или этот звук доносился откуда-то изнутри меня, не знаю даже — совершенно запутался. Абсолютно разбился о скалы своего же умалчивания. С треском провалился. Завтра начнётся новый семестр, Уокер ещё не вернулась, а я отчего-то боялся встретиться с ней. Не хотел увидеть в её глазах безразличие, от мысли о котором в лёгких жгло сухо и противно, словно вдохнул прогорклого дыма. В темноте моей комнаты послышался стук каблуков. Уверенные руки легли на мои плечи, дыхание коснулось уха. — Так и будешь скрываться в комнате или, может, пойдём на ужин? — сказала Селена с нотками превосходства в голосе, склонившись ко мне. — Перед началом учёбы ваш дряхлый директор закатывает банкет. — Убирайся, — кинул презрительно, нервно барабаня пальцами по столешнице. — Ничего не изменилось, Селена. Брака не будет. — Ты, видимо, не совсем понимаешь, — она очутилась передо мной, свет тусклой луны осветил строгий силуэт и красивое лицо. — Люцифер, ты не интересуешь меня как мужчина, за свой член можешь не беспокоиться, — она уперлась руками в подлокотники кресла, в котором я сидел. Кожа Селены пахла сочными яблоками и горькими цветами. Наверное, лилиями. Удушливыми и терпкими, с каплями яда на бархатных лепестках. — Если ты не согласишься, то папочка не оставит мне ни цента и… — она затихла на полуслове, словно испугалась чего-то. — Он сдержит обещание. Так что мы поженимся, будем играть счастливую семью, чтобы он в это поверил. А ты можешь и дальше трахать свою подружку. Если, конечно, об этом никто не будет знать. — Это твои проблемы, Селена, — мы столкнулись глазами. — Выбери себе другого, в Америке полно мужчин. — Это его решение, — казалось, она не договаривает. — А он их не меняет. — Мне плевать, — я отстранил Селену от себя, возможно даже грубее, чем следовало, и поднялся с места. — Проваливай, я больше не хочу об этом говорить. Очередной глоток виски обжёг горло, разлился по венам. На миг повисла тишина. Тяжелая, гнетущая. И вновь чёткий стук каблуков за спиной. — Ты не понимаешь, с кем связываешься, Люцифер, — буквально промурлыкала от удовольствия, играя в какую-то нелепую игру с заведомо известным победителем. — Знаешь, многие люди готовы замарать руки за увесистую пачку купюр. Она сказала это ровно и спокойно, словно готовила этот разговор несколько дней или будто спрашивала об обыденных вещах. Так беседуют о пустяках, так сообщают о планах на день. — Ты мне угрожаешь? — я не сдержал смеха и развернулся. Наши лица застыли в десятке сантиметров друг от друга. — Насмотрелась фильмов про мафию? Это смешно и глупо, Селена. Уходи. — Угрожать тебе? — она провела пальцем по моей шее, остановившись кончиком ногтя на подбородке. — Ты ведь мне нужен, как я могу поступить с тобой плохо? — секундная пауза и её губы, растянутые в дьявольской ухмылке. — Как насчёт твоей подружки? Представляешь, как горестно будет, если с ней вдруг что-то случится? Эта фраза лишила меня почвы под ногами, выбила воздух из груди, закинула в самое пекло. Рука машинально сомкнулась на её тонкой шее, резко впечатывая головой в стену. Селена улыбнулась, понимая, что натянула верную нить. Никогда бы не подумал, что смогу схватить женщину за горло. По крайней мере, с Уокер таких мыслей не возникало. Но это и не Вики, которая само совершенство со своими застенчивыми улыбками и блестящими синевой глазами. Дьявол во плоти. — Хочешь, расскажу тебе сказку о пакостной кошке? — наклонился ближе к её лицу. — Той самой, которую вздёрнули на верёвке. Пальцы сильнее сжались на шее. Дыхание стало рваным, но взгляд не ломался под давлением её уязвимости. Она пропитывала меня чем-то гнилым. Вдруг комнату осветил кислотно-синий свет её мобильного, разрывающая тишину трель забрезжила в ушах. Я отпрянул, позволив Селене жадно вдохнуть пронизанного напряжением кислорода и потянуться за гаджетом. — Алло, — хрипло ответила она, срываясь на кашель. — Сейчас спущусь. А затем развернулась и сказала: — Они вернулись, — наклонила голову вбок, отчего тонкая прядь волос скользнула на лицо. — Ты согласен на мои условия? Снова тишина. Вязкая и звенящая. Селена задала вопрос. Селена ждала ответа.