«Illusion is the first of all pleasures»
Oskar Wilde
***
Ночь в этом доме, наполненном роскошью и множеством омег, была для Чимина бессонной. Он слышал, как в соседней комнате молодые парни и девушки обсуждали новенького — его. Всем им хотелось узнать, что за таинственный новый омега появился здесь так тихо, без криков, угроз и слёзных просьб отпустить его обратно домой. Пак слушал их бурное обсуждение всю ночь. Видимо, новость о нём разлетелась по всему особняку слишком быстро и привела в движение даже тех, кому было плевать на сплетни. По его скромным ощущениям, за стенкой было человек пятнадцать-двадцать. Но Чимину было всё равно. Он смотрел на всё это через призму пофигизма, и тот факт, что незнакомые омеги обсуждают его за спиной, его совершенно не колышет. Он и сам понимал, что выглядит подозрительным, отличающимся от всех остальных. Вот только Чимина волновало кое-что другое: внутри него разгорался пожар, способный сжигать поля, а все мысли путались в один ком. Он хотел понять, как следует поступить дальше, что говорить и как действовать в этой новой для него реальности. Так и не сдвинувшись с кровати даже на миллиметр, Чимин наблюдал за радующим глаз садом. Он видел, как луна ярко освещает белые розы в ночи, как осенний ветер колышет листву и как медленно на горизонте восходит солнце. Невероятный вид открывался перед ним. По правде говоря, он мог бы всю жизни наблюдать за этим, попивая вино и закурив тонкую, но такую нужную душе сигарету. Смотря на открывшуюся ему картину, Чимин мысленно отсчитывал часы до момента истины. Уже скоро ему придётся пройти очищение, которое проходить совсем не хотелось. Он даже не знал, что оно из себя представляет. Его мама рассказывала, что на момент её совершеннолетия это не было чем-то страшным, просто обычное обследование у врача и проверка исправного функционирования половых органов. Но прошло уже столько лет, всё могло измениться. Чимин слышал много историй, одна хуже другой, но было ясно, что никакого обследования не будет. Будет игра. Правительство, несмотря на свою ярую уверенность в данном тесте, никогда конкретно не говорило, что там ожидает омег. У всех всё было по-разному: кому-то приходилось убегать или пересекать всю пустыню на собственных двоих, кому-то приходилось выпивать кровь змей. У каждого омеги было своё собственное испытание, и только после того, как они его проходили, они познавали очищение. Раньше, в те времена, про которые рассказывала его мама, очищение такого рода проходили только омеги, у который уже был контакт с альфами. И Чимин молился, чтобы эта часть осталась неизменной.***
Голоса из соседней комнаты стихли, стоило солнцу взойти и окрасить мир светло-жёлтым. Сам Чимин этого захватывающего дух зрелища не застал, так как из-за пережитого стресса уснул, облокотившись на изголовье кровати. Он бы так и проспал всё на свете, если бы его не разбудили руки, тормошащие его плечи. Открыв глаза, он увидел перед собой тёмноволосого мужчину с лисьим прищуром, одетого в ту же униформу, что и Бао с Намджуном. — Пак Чимин, через 30 минут тебе нужно быть в корпусе 6/13, — слегка шепелявым, но достаточно глубоким голосом произнёс мужчина, отходя на пару шагов назад, и, дав Паку время осмыслить сказанное, продолжил. — Меня зовут Мин Юнги. Я старший по корпусу и в ближайшее время ответственный за тебя до твоей продажи на аукционе. По всем интересующим тебя вопросам отныне можешь обращаться ко мне, — отчеканил словно на зубок выученный текст Юнги, а Чимин невольно задумался, скольким же омегам он повторял эти слова. — А пока что приведи себя в порядок. У тебя осталось 27 минут, чтобы собраться, — он посмотрел на часы, красующиеся на его левой руке. — Советую сходить в уборную, принять душ и не пить никаких жидкостей до процедуры. Важно, чтобы во время очищения ты был полностью чист. — Оно всё равно ничего вам не даст, — тяжело вдохнул Чимин, устав повторять всем одно и тоже. — У меня не было альф, и люди, что привели меня сюда, прекрасно знают об этом. — Очищение проходят все омеги без исключений. Буду ждать тебя за дверью. Встав с кровати, Пак решил не перечить этому человеку и по его «наставлению» сходить в душ, а заодно и переодеться. Но даже стоя под сильным напором горячей воды, Чимин никак не мог избавиться от мыслей об этом странном Мин Юнги. Он ничего не понимал. Зачем проходить очищение омеге, который даже голого альфу никогда не видел? В этом же нет никакого смысла, чёрт возьми. Но выбора не было. Чимина даже слушать никто не хотел. Правительство говорило только то, что омеги застрахованы от боли и неприятных ощущений, а также то, что очищение обязаны проходить все омеги. Тьфу. Чимина от этого уже тошнит. Все, кому не лень, так и талдычат ему об этом. Пак не верил ни единому слову: не могло всё быть так гладко. А даже если и так, то откуда тогда поползли эти истории про испытания, которые якобы проходили омеги? И почему эти слухи гуляют не только по городу, но и по всей стране? Но, как говорится, чихать всем на это хотелось. Он по-любому не первый омега, который пытается качать здесь свои права. И, кажется, далеко не последний. Но раз Чимин никогда не слышал про случаи, когда омеги не проходили очищение, значит, не было ещё такого, чтобы им удавалось ускользнуть от этой противной процедуры. А значит, и у него не получится, хотя он и сопротивляется. Он ведь прекрасно понимает, что в яростное наступление всё равно не пойдёт, потому как никто не знает, чем это может закончиться.***
Следуя за Юнги по длинному коридору медблока, Чимин был вынужден вдыхать противный запах медикаментов, режущий его обонятельные рецепторы. За всё время, что они шли, они не проронили друг другу ни слова. И, что ещё больше насторожило Пака, не встретили ни одной живой души. В этом коридоре было так тихо, что казалось, он мог слышать собственное биение сердца и неровное дыхание человека, идущего впереди него. И ему показалось это… непонятным? Почему Юнги, с которым он знаком от силы минут пятнадцать, так тяжело дышит? Не мог же он переживать за него? Это было бы очень странно. Ещё и голос в голове Чимина не давал ему покоя с момента знакомства с Бао и Намджуном. Было в них во всех что-то странное, особенно в девушке. Слишком уж пристально она смотрела на него, думая, что тот не заметит. А он заметил. Невозможно было не почувствовать этот испепеляющий взгляд чужих глаз на своей коже. Она словно рентгеном сканировала его, ощупывала изнутри, даже не прикасаясь к нему. Но так было только на первый взгляд. По пути к Апосу Чимин смог разглядеть в её глазах боль. Он не знал, с чем это связано, но тот факт, что девушка было чем-то опечалена, был очевиден. Её спутник Намджун был ничуть не лучше. Все они тёмные лошадки, раз смогли устроиться под боком у власти. Но если Бао вселяла только чувство лёгкого страха, то Намджун одними своими речами был способен вызывать у него раздражение. Чимину бы не хотелось встретить его ещё раз. Ему хватило пары часов, чтобы понять, что такие люди, как Ким, ему не нравятся, а особенно — его огромное самомнение и притворное всезнайство. Все люди, которых он повстречал за последние сутки, были странными. Что Бао с Намджуном, что Юнги, дышащий, как загнанная лошадь. Паку хотелось уже как можно скорее дойти до нужной им двери, быстрее пройти очищение и оказаться в своей новой комнате, но Юнги как будто специально останавливался через каждую третью дверь, изучая таблички на них. И нервы Чимина не выдержали. — Ты что, не знаешь, куда ведёшь меня? — злобно бросил он, останавливаясь около одной из дверей. Но Юнги даже не обернулся на него и продолжил свой путь, не прекращая своего весьма увлекательного занятия. Чимину казалось, что это какой-то розыгрыш, что сейчас из-за какой-нибудь двери выскочит камера и ему аккуратно намекнут, что он идиот. Всё вокруг выглядело нереалистичным сном наяву или какой-то игрой его больного разума. Он всё так же продолжал стоять около двери, ведущей в никуда, устремив взгляд на стремительно удаляющуюся спину Мина. И тогда в его мыслях вспыхнула слишком яркая мысль: «бежать». Развернувшись на пятках туда, откуда они пришли, Чимин рванул что есть мочи. Картинка перед глазами расплывалась, заполняя всё вокруг белым светом. Он не знал, сколько дверей он пробежал и как долго это длилось. Он не видел ничего, продолжая бежать до тех пор, пока его дыхание совсем не сбилось. Сердце стучало слишком быстро, адреналин в крови подскочил до невероятно высокого уровня, а голова с каждой минутой становилась всё тяжелее и тяжелее. В который раз, пробегая мимо до боли знакомой двери, Чимин вдруг осознал. Это испытание. Это грёбанное очищение. Он оглянулся по сторонам и увидел, что с двух сторон окружён только бесконечным коридором и такими же бесконечными рядами белоснежно-белых дверей. Его засунули сюда без предупреждения, ничего ему не сказав. И теперь не понятно, что было правдой, а что нет. А было ли хоть что-то реальностью? Встречал ли он этих людей, забравших его из дома? Были ли на самом деле эти голоса из соседней комнаты? А вдруг всё это было только иллюзией? И главный вопрос: как тогда выбраться отсюда? Чимин не знал ответа. Если честно, он ничего не понимал. Какого черта он вообще проходит именно такое очищение? Он никогда не был с альфой! Почему такое произошло? Ему что, не поверили? Скорее всего. Но сейчас это было не так важно. Главная его проблема сейчас была прямо перед ним: длинный белый коридор с кучей дверей, из которых нет выхода. Чимин, кажется, перепробовал каждую из них, но всякий раз, открывая дверь, видел только бетонную стену и больше ничего. Никакого прохода не было. Истерика накатывала с огромной скоростью. Чимин не знал, как ему выбраться из этого места. Никаких идей не возникало в его голове. Там было так же пусто, как на листе бумаги из только что вскрытой упаковки. Он всё продолжал метаться от одной двери к другой, надеясь увидеть хоть за одной из них что-то отдалённо напоминающее выход. Но время шло, а его действия совершенно не помогали. Чимин всё никак не мог понять, что ему делать. Он даже пытался догнать Юнги, но попросту не смог его найти. Здесь не было никого. Никого, кроме него самого и его страха за собственную жизнь. За то время, что он здесь находился, Чимин прошёл все стадии принятия и отрицания по несколько раз. Словно на повторе, все его чувства, мысли и действия непроизвольно следовали одно за другим. Он снова убегает, без разбора открывает двери и надрывно кричит от осознания, что выхода нет. Снова выламывает двери, бьёт руками по бетонным стенам, а после сидит на полу, оперевшись на дверь с номером 13. Иронично. Сколько это может продолжаться? Вечность. Иллюзорное замкнутое пространство без входа и выхода, прямой белоснежный коридор с противным запахом медикаментов и ярким светом, режущим глаза, которые начинали слезиться, стоило только поднять голову к потолку — всё это могло продолжаться вечно. И осознание этого только ухудшило состояние Пака. «Нужно успокоиться. Это просто испытание», — без остановки повторял себе Чимин, цепляясь за волосы и сжимая их у корней. Он старался сосредоточиться, старался придумать, как ему поступить. Ведь выход же должен быть. Вот только какой? Как он выглядит? Как его найти? И почему именно это место? Почему он не попал в ту же пустыню или к этим чертовым змеям? Как подбирается испытание для каждой омеги? «Думай, Чимин, думай. Давай, ты ведь не глупый», — Пак поднимает голову со своих колен и оглядывается по сторонам. Ничего не изменилось: бесконечный коридор, окружающий его с двух сторон, никуда не исчез. «Это иллюзия». Чимин понял это ещё в тот момент, когда открыл первую дверь. Вот только принятие проблемы никак не влияет на её решение. И Пак решил действовать ва-банк. — Это иллюзия. Выпустите меня, — поднявшись на ноги, сказал Чимин в пустоту, в тайне надеясь, что за ним наблюдают. Но ничего не изменилось. Всё осталось в точности, как было. И тогда шестерёнки в его голове вдруг закрутились с невероятной скоростью. Правительство никогда специально не говорит, что ожидает омег на очищении, но вот люди, которые никакого отношения к власти не имеют, в своих разговорах очень часто упоминают, что те, кто его проходят, встречаются со своими страхами. Точно. Чимину нужно понять, какой у него страх. Боязнь больниц? Замкнутых пространств? Белого цвета? Потому что он настолько везде, что от него уже тошнит. Копошась в своей голове, он пытался вспомнить все свои страхи и связать их с этим местом, но ни один из них не подходил. Он и проговаривал их вслух, и просто думал о них, но ничего не происходило, и он всё так же продолжал стоять в центре коридора. Голова уже разрывалась от всевозможных предположений, которые становились ничем, стоило сказать о них вслух. Что он только не перепробовал за всё время нахождения здесь. А ведь Чимин даже не знал, сколько именно он здесь находится. Какой сейчас час? День? Месяц? Год? Всё вокруг кажется только иллюзией. И совсем скоро безысходность достигнет своего апогея. Она двигается стремительно, ведь идей больше не осталась, так же как и сил. Хотелось всё бросить и просто смириться со своей участью. Участью человека, не сумевшего найти выход и навсегда оставшегося в иллюзии, которая свела его с ума. А что? Неплохая судьба. Уж лучше это, чем всю жизнь быть рабом какого-то придурка-альфы, который будет использовать его тело в животных целях. И Чимин даже рад бы остаться здесь, но стоило ему снова присесть у уже излюбленной двери №13, как в его голове появился светлый образ его любимых родителей и друга. Старые воспоминания о проведенных днях вместе, словно кадры из фильма, сменялись в его мыслях одно за другим. И он не выдержал. Сидя на полу у двери совершенно один, он пустил слезу, которая очень медленно скатилась по его щеке. Он один. Единственный живой человек в этом помещении. И тут его осенило. — Одиночество! — выкрикнул Чимин, моментально поднимаясь на ноги. — Мой главный страх — одиночество. Он хотел уже было сделать шаг вперёд, но резко почувствовал тошноту: голова пошла кругом, а в глазах стало темнеть. Чимин изо всех сил старался удержать себя в сознании, но обволакивающий сон затягивал с каждой секундой всё сильнее, не давая никакого шанса на сопротивление. Как стоял, так и упал он обратно на пол, но на удивление не ощутил ожидаемой боли от удара. Все чувства, ощущения и любые другие признаки жизни покинули его. Разум полностью отключился. Он не слышал последующие звуки и топот чужих ног, не чувствовал, как его тело поднимают и куда-то несут, не слышал ровный и даже горделивый голос Бао. — Тридцать четыре минуты восемнадцать секунд, — проговорила она, смотря на таймер в своих руках. — Довольно неплохой результат. Да, капитан? — Да, — ответил Юнги, закатив глаза на такое обращение к себе. — Но до рекорда ему далеко. — Он покажет себя в другом. Я уверена в этом, — воодушевлённо произнесла Бао, улыбнувшись своим мыслям. Она никогда не ошибалась в своих предположениях. И этот раз не станет исключением.***
Больно. Чимин не чувствовал своего тела, как будто и не находился в нём, но ясно ощущал боль, заполнившую его с головы до ног. Как такое возможно? «Как же больно» Единственная мысль, что мелькала на задворках его сознания. Он пытался пошевелиться, но пальцы на руках и ногах совершенно не слушались и не желали поддаваться воле своего хозяина. Веки Чимина тоже отказывались открываться, но даже с закрытыми глазами он понял, что находится в очень светлом помещении. Где именно? Он не знал. Последнее, что он помнит — это бесконечный белый коридор, множество таких же белых дверей и своё отчаяние, а потом резкая боль и всё. Пустота. Видимо, он потерял сознание от стресса и переизбытка эмоций и, скорее всего, всё еще находится там. Чимину бы этого не хотелось. Совершенно не хотелось. Эти воспоминания теперь до конца жизни будут преследовать его во снах. Ничто не сможет выбить их из головы. Чимин попытался открыть глаза, но, приоткрывшись на мгновение, они сразу же закрылись. Яркий свет обжигал чувствительную роговицу. Раздражающий источник света хотелось прикрыть рукой, но собственное тело всё ещё не слушалось Чимина. И только решил он повторить свою попытку, как услышал посторонние звуки и чужие голоса. Он был здесь не один. — Он ещё не пришёл в себя? — Нет, док. Всё так же без сознания. Чимин почувствовал прикосновение прохладных шершавых пальцев к своему виску. Они грубовато прошлись по его коже к ушной раковине. — Он горячий. Что по показателям? — спросил тот самый «док». Мужчина, как Чимин понял по голосу. Он убрал руку от лица омеги, забрав с собой такую необходимую сейчас прохладу. — Такие же, как вчера. Артериальное давление и пульс стабильны, только слегка повышена температура тела, а также наблюдаются непроизвольные мышечные сокращения. Но это всё в пределах нормы. — Общий анализ крови делали? Препарат, который ему вкалывали перед очищением, всё ещё в организме? «Так вот оно что,» — думает Чимин, ведь на большее его сил пока не хватает. — «Они вкалывают что-то омегам, пока те спят, и вызывают у них галлюцинации». — Нет, препарат полностью выведен. Остались только лёгкое недомогание, недостаток сна и обострение чувствительности нервных окончаний. «Ублюдки. Из-за вас я собственного тела не чувствую! Даже глаза открыть не могу!». — Может, вколоть ему адреналин? Это не нормально, что он так долго спит. — Нет, док. Госпожа Мун, что была здесь до вас, сказала, что для этого нет необходимости. Парень просто устал морально. Он пробыл там не так долго, как все. — Сколько? — Около тридцати минут. — Это хороший результат, но его показатели говорят обратное. Интересно, — хмыкнул доктор. — Что же послужило причиной? Какой у него был страх? — Не знаю. Говорят, что это одиночество и что он настолько потерялся в собственных мыслях, что довел себя до истерики. Его показатели зашкаливали, когда его подключили к аппаратам. — Бедный омега. — Согласен. Ему бы проснуться побыстрее. Чем раньше он это сделает, тем лучше будет для него. Чимин слушал их диалог, и ему становилось мерзко. Он ощущал себя ничтожеством. — Сколько дней до выкупа? — Двое суток, сэр. — Он должен прийти в сознание. Если не очнется до вечера, вколите ему адреналин или разбудите любым другим способом, — Чимин снова почувствовал холодные руки на свой коже, на этот раз на шее. Это помогало расслабиться. — Да, док. Будет сделано, — Пак понял, что тот, к кому обращается человек с холодными пальцами, начал отдаляться от кровати, собираясь уходить. — И да, Ли, выключи свет. Парень может проснуться в любую минуту, а светобоязнь — это естественная реакция после долгого сна. — Хорошо. Я могу быть свободен? — Да, иди, — Чимин услышал, как хлопнула дверь, оставляя его один на один с доктором. — Ну что ж, Пак Чимин, ты можешь открыть глаза, — сказал мужчина, массируя Чимину виски. Если бы Чимин мог контролировать своё тело, он бы обязательно удивился, посмотрев на доктора своими лисьими широко распахнутыми глазами. Как он понял? — Я знаю, что ты не спишь. Твой пульс выдаёт тебя, — объяснил он, убирая руки от лица Чимина. — Делай это медленно. Твой организм сильно истощен. Пак попытался в третий раз открыть свои глаза, и ему наконец-то удалось это сделать. Свет, что до этого мешал, сейчас был выключен, позволяя Чимину хотя бы в полутьме увидеть место, в котором он находится. Это была обычная больничная палата: белые стены, белые полы и потолок. Тоже белый. Удивлены? Чимин вот нет. И если бы не тяжесть во всём теле, он бы даже усмехнулся. В помещении практически не было никакой мебели, кроме одиноко стоящего стула с левой стороны кровати. — Здравствуй, Чимин. Я твой лечащий врач Ким Богом, — произнёс доктор, чтобы привлечь внимание омеги. — Я… — начал было Чимин, но, не успев сказать и слова, зашёлся в сильном приступе кашля. — Тише, не торопись. Твои голосовые связки ещё слишком слабы. Побереги их ещё как минимум сутки, — Богом обошёл кровать и сел на рядом стоящий стул, захватив с собой стакан с водой. — На, выпей, станет легче, — он его протянул Чимину и помог тому приподняться, чтобы сделать глоток. Выпив воды, Чимин почувствовал себя немного лучше. Но даже сейчас, когда он в сознании, он едва ли мог управлять своим телом. — Что со мной? — еле смог выговорить он. Доктор не соврал, говоря про связки. — Твой организм отреагировал на препарат довольно… специфично. Проще говоря, он его отторгал. Твоё тело всё время пыталось избавиться от него, поэтому тебе сейчас может быть больно. Но это пройдёт. — Долго я здесь? — Двое суток, — Чимин резко вдохнул, удивившись, и врач поспешил его успокоить. — Но твоя кровь теперь чиста, так что не переживай. Всё будет хорошо. Пак внимательно слушал его и, подождав, когда тот закончит, решился задать вопрос, мучащий его с самого начала. — Я ведь проходил не то очищение, да? — он посмотрел на доктора с надеждой услышать хоть какое-то разумное объяснение. — В смысле, их же два вида? — тот кивнул. — И я прошёл другое? — Да. — Почему? — Не знаю, Чимин. Я не знаю. — Пожалуйста, доктор, — умолял он. — Расскажите мне. А тот, немного подумав, ответил: — Хорошо, — сдался. Он тяжело вздохнул и начал свой рассказ. — Ты же знаешь, что такое КОРС? — Чимин незамедлительно кивнул. — Так вот, в его состав входит одна процедура, которую проходят только омеги, попавшие в Апос. Думаю, ты уже понял, что я про очищение. Так вот, — он снова вздохнул, — Очищением она называется только среди простых людей. В определённых кругах, например среди врачей, она известна как КОРСо, — Богом сделал паузу, а Чимин, кажется, задержал дыхание, не веря, что скоро узнает правду. — Как ты уже понял эта процедура бывает двух видов. КОРСо 1-го уровня, по сути, является простым осмотром, его проходят омеги, не вступавшие ранее в половой акт. КОРСо 2-го уровня — это испытание. Его проходят для того, чтобы выявить страхи и слабости омег, а так же их способность им противостоять. — Зачем? — вопрос сам сорвался с чиминовых уст. — Такова политика правительства. Это выгодно. Девственные омеги сами по себе имеют большую ценность для альф. Они готовы выложить огромное количество денег только за то, что у них будет омега, которого ещё никто не касался. А вот омегам, уже имевшим полового партнёра, приходится доказывать свою цену, — Чимину уже на этих словах стало тошно, но доктор ещё не закончил. — Перед каждым аукционом работники Апоса составляют рейтинг значимости омег. На верхних позициях почти всегда располагаются девственные омеги, но у других омег тоже есть шанс туда попасть. Вот для этого-то и нужно КОРСо. Меньше страхов — выше рейтинг. Меньше слабостей — выше рейтинг. Хорошая способность сопротивления им? Выше рейтинг. Затрачено малое количество времени на испытание — выше рейтинг. Всё, что происходит с омегой под воздействием препарата, влияет на рейтинг. Абсолютно всё. А чем выше рейтинг, тем больше за тебя заплатят. Альфы получают омег, правительство — деньги. Всё просто. Чимину казалось, что его сейчас вывернет наизнанку. Не так он представлял себе всё это. Совершенно не так. — Но я действительно не знаю, почему ты проходил 2-й уровень КОРСо, — продолжил доктор, с жалостью взглянув на побледневшего Чимина. — Правда, не знаю. Не мы решаем, какое очищение будут проходить омеги. — А кто решает? — вскрикнул Чимин, но голосовые связки снова дали о себе знать, и он продолжил уже шёпотом: — Вы же сами сказали, что его проходят только омеги, у которых был секс. Я ведь… У меня же… У меня же ничего не было. — Апостасы. Они являются смотрителями испытания, и они же решают судьбу каждой омеги. И раз уж они выбрали для тебя 2-й уровень, значит, так надо. Чимину это никак не помогло. — Не забивай себе голову. Всё самое страшное ты уже прошёл. — Дальше будет только хуже, — пробурчал себе под нос Пак, чтобы доктор не услышал. — Отдыхай. Вечером к тебе зайдет медсестра, сделает пару анализов. Если всё будет в порядке, тебя переведут в другой блок, — встав со стула и расправив халат, Богом тихой поступью направился к двери, но его остановил тихий голос Чимина: — Постойте, док. Вы говорили, что если рейтинг высокий, то за тебя платят больше, так? А если низкий, что тогда? Богом внимательно посмотрел на Чимина. Перед ним был совсем юный парень, ещё вчера ребёнок, но в его глазах было слишком много понимания. Слишком много. — Ничего хорошего, Чимин. Надеюсь, ты никогда этого не узнаешь. Он почти скрылся за дверью, как снова услышал вопрос: — Что будет дальше? — мальчишеский голос звучал подавлено. Богом обернулся и, окинув того печальным взглядом, тихо ответил: — Аукцион.