«People rejoice at the Sun, and I'm dreaming of the Moon»
***
Чонгук скучал по Удрифорду. По его атмосфере, по запаху рыбы, по приятной влажности, по вечно тёплым лучам солнца, неважно, утреннего или вечернего, по лёгкому дуновению морского ветра, по здешнему воздуху. Этого всего так не хватало. Находясь здесь, в бывшем Пусане, он часто вспоминал одну историю. Историю, о которой слагали легенды. Историю, сохранившуюся в песнях, книгах, фильмах и сериалах. Историю любви двух людей, так и не сумевших коснуться губ друг друга. Историю господина и омеги. Чон любил эту историю. Когда он был младше, он часто слышал её от своих бабушки и дедушки и мечтал влюбиться так же, как и они: с первого взгляда. По ночам, прячась под одеялом с довоенной керосиновой лампой — реликвией, доставшейся его деду от его прапрадеда, юный альфа листал потрёпанную от частого использования книгу и впитывал в себя каждую строчку, несущую в себе не вымысел, а забытую всеми реальную историю. Историю двух людей, встретившихся в то время, когда все вокруг боялись засыпать по ночам из-за бомб. В то время, когда каждый верил: прикроет глаза — не проснётся. Господин и омега виделись всего лишь раз: на заре боевых действий в бывшей Корее. Они коснулись друг друга глазами, на мгновение ощутили запахи друг друга и всё. Конец. Их история была так же коротка, как жизнь подёнки, и им не суждено было это изменить. Они не узнали ни имён друг друга, ни чего-либо ещё. А жестокая судьба так и не предоставила им возможности познать, что такое любовь другого человека. Они встретили друг друга на берегу Пусана. И там же, на том самом месте, но уже под ночь омега, влюблённый в море, погиб от первой бомбы, упавшей на корейскую землю. Судьба забрала у господина его истинного — человека, которого она же ему и предназначила, оставив вместо сердца огромную дыру, которую никто так и смог залатать. Альфа, узнав, что омега погиб, впал в глубокий шок. Он не верил в это и продолжал искать его среди других долгие годы. Однако время шло, а омега так и не находился. И уже на старости лет, помня запах белых роз и тот злополучный день так, как будто это было только вчера, господин построил в честь этого омеги усадьбу. И с тех пора она служила неоспоримым доказательством того, что любовь, зародившаяся меньше чем за сутки, может длиться вечно. Господин стал маяком для других людей. И хотя созданная им усадьба со временем приобрела немного иное значение, она всё так же хранила в себе память о любви двух людей, знавших друг друга душой, но так и не успевших познакомиться при жизни. И Чонгук рад быть тем, кто знает об этой усадьбе. Даже если только понаслышке. Печальная история любви, которая отняла у господина омегу, а у омеги жизнь, стала Чонгуку уроком: какая бы она ни была, но жизнь у человека одна, и никогда не угадаешь, что случится через несколько секунд. Судьба — рулетка, что каждое мгновение крутится, выбирая между «жизнью» и «смертью». И никто не знает, когда она остановится на втором. Чонгук тоже не знал, когда наступит час его, но он надеялся, что их с Чимином история с не повторит историю господина и омеги. И даже когда он неосознанно проводил параллели, он понимал: они другие и жить им тоже по-другому. Альфа просто хотел верить, что война, следующая за ним по пятам и приставляющая нож к его спине, будет стёрта с лица земли. А вся эта угроза исчезнет. Хотя бы на время.***
HURT — ZAYN День сменял день, ночь сменяла ночь. Омега, что боялся жить, смотрел в панорамное окно, а перед его глазами открывался божественный мир — будущее. Высокие стеклянные здания мерцали пёстрыми красками, мешая спать. Вот только спать ему и так не хотелось. Уже несколько дней он тут, в Пекине: количество бессонных ночей увеличивалось, а каких-либо вестей от Чонгука всё не было. Звукоизоляционные стены не пропускали шум ночного города, а потому омега сидел в комнате в полной тишине, нарушаемой разве что его тихим дыхание. На душе тревожно. Что-то внутри сжималось так сильно, что хотелось выть. Пекин был по-особенному другим. Как же сильно он отличался от места, где вырос Чимин. И хотя он ещё и не видел-то толком самого города, сама его атмосфера была непривычной. Она ему не нравилась. Ему хотелось домой. Однако вернуться ему никто не даст. Не позволят даже шагу ступить к Корее. Оставят здесь, ссылаясь на безопасное место. Если бы не эти многочисленные охранники, день и ночь сторожащие его покой около двери, он бы сбежал. Нашёл бы способ вернуться в Сеул. Единственное, что помимо охранников останавливало Чимина — это Арго. Омега не отходил от него ни на минуту. Все эти дни, что они находились в Китае, Арго был рядом. Они практически не разговаривали, но им это было и не нужно. Каждый из них понимал, что слова тут не помогут. Сейчас им остаётся только ждать: томиться в тишине, наблюдая за мелькающей совершенно другой жизнью в окне, и молиться о том, чтобы этот ужас поскорее закончился. — Арго, — прошептал укутанный в тёмный плед Чимин, оторвавшись от вида за стеклом. — Я забываю. — Забываешь? — так же шёпотом спросил тот, не совсем понимая, о чём говорит его друг. — Его запах. Как он пах? Розами? — Чимин… — Я не помню его запах! — начал нервничать Пак. — Я не помню его запах, Арго! Я не помню! — отчаяние в его голосе стало звучать отчётливее. — Завтра я забуду его прикосновения, а через месяц — как он выглядит, — шептал омега с надрывами. — Я не хочу его забывать. Хочу, чтобы всё было как раньше. — Розами, — твёрдо сказал Арго, а Чимин немного успокоился и вынырнул из-под пледа. — Господин пахнет белыми розами, — Арго смотрел прямо на него. — Я не дам тебе его забыть. Ясно? Сейчас он там, в Корее, борется за всех нас. Борется за то, чтобы мы смогли вернуться в то место, которое называем домом. — И сколько будет длиться эта борьба? Сколько ещё мы будем сидеть так, никому не нужные? — Мы не ненужные. У каждого из нас есть те, кто любит нас. Помни это и дай Чонгуку время всё исправить. — он неторопливо встал с дивана. — Не позволяй своим эмоциям взять вверх. Помнишь своё очищение? — Пак кивнул. — Так вспомни свой самый главный страх и пойми уже, наконец, что ты не один. — он сел перед Чимином, обняв его ноги своими руками. — У тебя есть семья, друзья, я и альфа, готовый уничтожить пол-Сеула, чтобы спасти тебя. — Что? Уничтожить? — Ты многое не знаешь. Чонгук ничего тебе не говорил? — Нет, — ответил Чимин, отвернувшись. — Он никогда мне ничего не рассказывал. Мы знаем друг друга ничтожно мало. Я даже не знаю о его прошлом. — То, что сейчас происходит, не случайность. Кому-то наш альфа перешёл дорогу и, видимо, очень сильно подпортил дела этого человека, поэтому теперь свора людей, называющая себя «Зовом сердца», хочет уничтожить то, что господин и его предки строили годами. — Кто они такие? — Я и сам не знаю. Но говорят, что все, кто состоит в этой организации, — омеги. И их главная цель — уничтожить новую систему власти и передать управление омегам по правилам довоенной. — Арго заставил Чимина посмотреть на себя. — Зовцы существуют уже очень давно, я слышал о них и раньше, но до этого они никогда никого не убивали, только устраивали митинги, протесты и пытались хоть как-то улучшить жизнь других омег, таких же, как ты и я. Хотели, чтобы у нас появилось что-то большее, чем мы имеем сейчас. — Они борются за нашу свободу? — Раньше, скорее всего, так и было. В самом начале. Мне их идеи даже нравились: равноправное общество, в котором омеги, альфы и беты имели бы одинаковые возможности. Это мечта каждого омеги, думающего головой, а не своим либидо. Но сейчас… их методы и цели изменились. Теперь они хотят большего. Хотят править всеми. — Хотят сделать из альф то, что они сделали из нас? — Видимо, да. Если не хуже. — он ненадолго прервался. — Я не так много знаю, но по слухам, они хотят казнить всех альф, которые использовали купленных в апосе омег, а тех, кто не успел этого сделать, отправить на перевоспитание. — Боже, да они ничем не лучше, чем альфы. — Возможно. — Они хотят создать лучший мир? Тогда почему идут по тому же пути? В чем смысл их борьбы, если она приведёт к тому же исходу? — Пак непонимающе посмотрел на Арго. — Это тупо. — Тупо. Поэтому господин и не позволит им этого сделать. Он всегда был другим, хотя и родился с золотой ложкой во рту. — Арго, — произнёс он, немного мешкаясь. — Как ты оказался в серале? Чимин долго держал это в себе. Ему до одури была интересна прошлая жизнь Арго. Жизнь омеги, ставшего ему близким другом. — Господин спас меня, — ответил Арго и уставился в окно, улыбаясь чему-то своему. — Я родился в Сеуле, в довольно бедной семье. Я даже не знал, что такое школа, представляешь? Мои родители не могли позволить себе даже лишнюю корку хлеба на ужин в честь рождества, что уж там говорить про меня. Я рос никем. Видел только обшарпанные стены своей комнаты да прогнивший старый матрас. — Чимин жадно ловил каждое его слово. — Господина я встретил случайно, на своё восемнадцатилетие. В тот день я сбежал из дома в поисках лучшей жизни и всё надеялся встретить где-то там, в центре, своё счастье. Глупо? Возможно. Но тогда мне так не казалось. И вот я прибежал в самый центр Сеула, туда, где вовсю кипела жизнь, но счастья так и не встретил. — Арго повернулся к Паку. — Зато встретил надежду. — Он подобрал тебя с улицы? — Нет. — Что тогда? — Терпение, мой дорогой друг. В тот момент я слонялся по городским улицам, стараясь найти хоть кого-то, кто смог бы мне помочь. Однако все обходили меня за километр, считая, что я не заслуживаю даже дышать одним воздухом с ними. Я был так сломлен и так безумно хотел есть, что решился на воровство и украл засыхающую булочку на одном из рыночных прилавков. Правда, незамеченным я не остался… Мне пришлось бежать по незнакомым переулкам от полиции и апостолов, которых прислали из-за того, что думали, что я сбежавший из апоса омега, — Арго ухмыльнулся. — Много часов я провёл в бегах, скрываясь в подъездах домов и прячась под машинами. И когда сил бежать уже не было, я встретил его. Чтобы отделаться от погони, я выбежал на самую оживлённую улицу Сеула и, сам того не заметив, сбил с ног альфу. — Арго видел, как в глазах Чимина проскользнули смешинки. — И этим альфой оказался Чонгук. Ему тогда было не больше двадцати, и я даже не догадывался, что столкнулся лицом к лицу с правителем бывшей Южной Кореи. Я цеплялся за него, умолял помочь мне, кричал о том, что готов пойти на всё ради этой помощи. — И он помог? — Нет. Когда он собирался что-то мне сказать, за мной уже прибежали остальные и уволокли подальше от него, таща по асфальту, как какую-то сломанную куклу. А он стоял там, смотрел на меня и не мог понять, что ему делать. Я тогда надеялся, что он скажет хоть слово, но он промолчал. — Арго тяжело вздохнул, видимо, этот момент рассказа давался ему особенно трудно. — Меня привезли в один из апосов и долгие недели пытались разобраться, что же со мной делать. В конечном итоге я прошёл очищение и был выставлен на аукцион. — Чонгук купил тебя? — И снова нет, Чимин, — омега улыбнулся и мягко погладил его по волосам. — Господин — мой второй альфа, первым был другой человек. Я плохо помню то время, что провёл у него. Всё было как в тумане. Кажется, он чем-то травил меня. — Травил? — Пак в ужасе посмотрел на омегу и не мог поверить в это. — Травил… И я бы умер, наверное. Но в один день, открыв глаза, я увидел перед собой господина. Он выкупил меня у того альфы и забрал к себе. Отхаживал, как ребёнка. Можно сказать, он вырастил из меня того, кого ты сейчас знаешь как Арго Нейведиус. — Ого, — выдохнул Пак, удивлённый такой насыщенной жизнью своего друга, а потом вдруг до него дошло. — Подожди, твоя фамилия — Нейведиус? — А я что, никогда не говорил? — искренне изумился омега. — Нет! — воскликнул Чимин, и они рассмеялись. На душе немного потеплело. Однако вскоре лицо Пака стало серьёзнее, и он, наконец, задал самый волнующий его вопрос: — Ты любишь его? — Люблю… — честно ответил омега и увидел, как в глазах Чимина растаяла надежда. — Но не так, как ты. — Что? — Я никогда не спал с ним. — Извини?! — Для господина я не тот, кто может сказать ему «люблю». У нас с ним другие отношения. По началу — да. Скорее всего, я был влюблён в него. Сложно, знаешь ли, не полюбить человека, который подарил тебе новую жизнь и дал всё то, о чём ты всегда мечтал. Потом, со временем, я охладел к нему. На самом деле у меня и выбора-то не было, он ведь так ко мне ни разу и не прикоснулся. Временами это было даже обидно. Ну, ты представь, дом становился всё больше и больше, омеги приходили и уходили, а я всё так и оставался тем, кого господин совсем не трогал. — А ты хотел бы? — Тогда — да, сейчас — нет, — он встал и утянул за собой Чимина. — Теперь у него есть ты, а моя любовь стала совсем другой. Я люблю господина, как брата, как свою семью, и не хотел бы когда-нибудь разделить с ним ночь. — Получается, — Чимин никак не мог собрать мысли в кучу. — Тебе разбили сердце? — Нет. Моё сердце бьётся всё так же, как и раньше. Просто пока что я ещё не познал, что такое настоящая любовь. Но, думаю, ты мне об этом расскажешь, Чимин-и. — Обязательно, — сказал он, крепко обнимая Арго. — Я рад, что ты здесь. Спасибо тебе за всё. — Всегда пожалуйста.***
— Господин, — позвал Чонгука Минхо, который стоял около двери и наблюдал, как альфа уже несколько минут метался по комнате, игнорируя пищащий телефон. — Может, ответите? — Не сейчас, — отмахнулся он, бросая вещи в большой чёрный чемодан. Минхо лишь тяжело вздохнул и продолжил дальше стоять у двери, переводя взгляд с господина на телефон и обратно, а потом увидел имя звонящего. — Господин, это Сокджин! — Джин? — вещи вывалились из его рук. — Чёрт! Быстро преодолев расстояние до кровати, Чон взял в руки телефон и не поверил своим глазам. Джин редко когда связывался с ним таким способом. Сколько он себя помнит, они были друзьями только в реальности, без телефонных звонков и переписок. И если Джин сейчас ему звонит… — Ты свободен, Минхо. Разберёмся… — он оглядел созданный им хаус. — …позже. — Как скажите, — ответил Минхо и, сделав поклон, удалился из комнаты. Чонгук и его визжащее исчадие ада остались наедине. Собрав всю волю в кулак, он ответил на звонок. — Слушаю. — Наконец-то ты ответил. Придурок конченый! — мгновенно разнеслось из динамика. — Ты в курсе, что звонить с ебучего Китая вообще-то дорогое удовольствие? — Ты в Китае? — Да, Чонгук, и тут пахнет жареным. Я знаю, что твои омеги тут, так как лучшего убежища, чем сеть моих отелей ты не нашёл, — он усмехнулся. — Но сейчас не об этом… Поскорее разбирайся со всем этим дерьмом и забирай отсюда своих людей. Мне пиздец как не нравятся эти разговоры в разных кругах. — О чём ты? Какие разговоры? — О суде, Чонгук! Всё высшее общество уже знает, что в Корее творится хуй пойми что, и теперь все вокруг сидят, как языки в жопу засунули и боятся сказать чего лишнего. Но и без этого всего понятно, что скоро стражи назначат заседание. А вызовут-то они тебя! — Джин, — выдохнул Чон, опустившись на кровать, и сжал рукой волосы. — Я бы и рад покончить со всей этой хуйней как можно раньше, но это зависит не от меня. — Я-то это понимаю, но поймут ли остальные? Молва дошла уже до Китая, следующими станут они. Если уже не стали. — Плевать мне на собрание! Плевать на суд! Я готов понести наказание. — Готов?! А твои омеги готовы умереть вместе с тобой?! — взорвался Джин. — Пока ты там хуй пойми чем занимаешься, твои омеги тут в Китае сидят, как заложники в номерах отеля и ждут тебя! — Джин… — Решать тебе, Чон. Я лишь предупредил тебя. Ты ведь знаешь, я готов лечь с тобой в могилу. Так же, как и Хоби. Но готовы ли лечь с тобой твои омеги? Готов ли ты к тому, что все твои двенадцать омег погибнут? — Тринадцать. — Что? — У меня тринадцать омег. — Новенький? Почему я о нём не знаю? — Ты и не спрашивал, — упоминание Чимина моментально отразилось нежной улыбкой на лице альфы. — Как зовут-то? Он хотя бы хорошенький? — Так тебе всё и расскажи, — рассмеялся Чонгук. — Конечно, хорошенький. Совсем ещё юный омега, в котором кроется стальной характер. В этом я точно убедился. Другими словами, ещё не раскрывшийся цветок спирей. — Ммм, спирея? Да ты сорвал куш, Чонгук. — Знаю, — ответил он и представил их последнюю с Чимином встречу. Он так по нему скучает. — Джин? — А? — Если все пойдёт по пизде, спаси его. — Сделаю всё, что в моих силах.***
Прошла ещё одна неделя тишины. Чимин до сих пор не мог найти себе места, а потому ходил по номеру из угла в угол, мозоля глаза всем, кто его посещал, то есть Арго. От нервов руки Пака стали слегка подрагивать, и хотя сердце больше не болело, его душа разрывалась всё так же сильно, как и в первый день приезда в Пекин. Арго, который всё возможное время был рядом, начинал беспокоиться за состояние друга и даже переехал в его номер, чтобы наблюдать за ним, нарушив тем самым запрет. Если честно, сейчас ему было не до правил. Пока господина нет, он должен… Нет! Он обязан помочь Чимину всем, чем только сможет. Ведь он видит, как ему тяжело. Но как бы Арго ни старался, как бы ни разговаривал с омегой, плодов это не приносило. Чимин только сильнее замкнулся и никого к себе не подпускал, как в самые первые дни в серале. И это угнетало, причиняло боль. — Чимин, а давай сделаем эксперимент? — предложил он, решив попытать удачу в последний раз. — Какой? — максимально незаинтересованно спросил Чимин, смотря очередную рекламу духов в телевизоре. — Вставай! — воодушевлённо воскликнул Арго и насильно стянул омегу с дивана. — Тебе понравится. — Арго, что ты задумал? — Мы тебя перекрасим! — Что? Подняв омегу с дивана, Арго провёл рукой по его волосам и, оценивая, изрёк: — Твой светлый цвет, конечно, красив — белые волосы всегда были в моде, — но есть и более непревзойдённая классика, и это чёрный, — закончив осмотр, он заговорщически улыбнулся. — Он тебе пойдет, я уверен на все 100%! — Арго, скажи, — Чимин смотрел на друга хмурым взглядом, не до конца понимая, какая муха его укусила. — Ты идиот? — Нет, а ты? Кажется, Пак только сильнее запутался. — Соглашайся, Чимин. Тебе правда пойдёт. Тем более в последнее время ты полностью потонул в себе. Словно передо мной стоишь не ты, а тот самый маленький мальчик, который только-только приехал в сераль. А так быть не должно! — Я… — Господину понравится! Его любимые цвета — черный и красный, так что ему определённо понравится. Об этом можешь даже не беспокоиться. Уверен, когда он встретит тебя и заметит такие изменения, он не сможет оторвать глаз. — Ты уверен? — спросил Чимин, сильно сомневаясь. — Доверься мне, — Арго провёл тыльной стороной ладони по его щеке. — Ты будешь прекраснее ночи. — Я так пониманию, времени подумать у меня нет, — поднял бровь Пак, а Арго стал мотать головой из стороны в сторону, утягивая его в ванную. — У меня уже всё готово! — воскликнул он. — В своё время я как только ни экспериментировал со своими волосами. Правда, в один момент они стали такими плохими, что мне пришлось перестать делать это. Но зато у меня осталось несколько красок, и одна из них чёрная. Процесс, скорее всего, будет не быстрым, но поверь, результат стоит того! — Надеюсь, у меня хотя бы останутся волосы на голове. — Не кипишуй, всё будет тип-топ.