***
— Ну и что это было? — спросил Поз. — Мне стало душно, вот я и вышел, — ответил Гарик. — А этот блондинчик ничего, — подметил Егор. — У тебя этот татуированный есть, а блондинчика не трогай! — резко ответил Игорь. — Чё, понравился? — не унимался Булаткин, пошло ухмыляясь. — А что если и так? Не, ну он на самом деле симпатичный. А ещё его эта бледная шейка… Ух, прям так и хочется придушить, — мечтательно закатил глаза Гончаров. — И что в нем такого? — прошептал Санька, в душе желая зарезать этого заносчивого подростка. К счастью, на эту фразу никто не обратил внимания кроме Игоря, который предупредительно зыркнув, шепнул так, чтобы расслышал только Петров: — Потом поговорим. Саня остолбенел от этих слов. Фраза «потом поговорим» в их паре была неспроста. Это было стоп-слово. А значит, будущий коп не сможет сидеть на заднице без боли ближайшие недели три… Блять. А диалог тем временем продолжался: — Так, стоп. Какого хера вы говорите о людях так, будто они вещи? — спросил Кос, на что ребята по очереди цыкнули. Все, кроме Позова. — Вообще-то, братец прав, — подметил Дима и дал пять Роме. — Бракованный дуэт, блять, — возмутился Корж. — Ты вообще молчи, постоянно не в теме, на все похуй, никого не слушаешь и сочиняешь какую-то хуету, — заступился Кос. — Вот и иди сочиняй дальше. Если что, нахуй — это туда, — он указал средним пальцем в неизвестном парням направлении. — Ид… — Так, суки, успокоились живо, — перебил одного из братьев он, тем самым заминая начавшуюся ссору. — Не хватало еще нам здесь разосраться и драку устроить, — он посмотрел на Позова. — Дима, извинись перед Коржом, — теперь повернулся к Максу. — А ты извинись перед этими оболтусами, — Гарик обвел головой близнецов. — А ты, — затем посмотрел на притихшего Саню. — За мной, живо. Блять.***
Гончаров заталкивает Сашу в первый попавшийся туалет и накладывает запирающее и заглушающее. — Ну что, допрыгался? — с устрашающей ухмылкой спрашивает Гарик, тут же припечатывая Саню к стене. — Отвечать за свои слова будешь? — проводит языком по шее и будущий коп несдержанно стонет. — Знаешь, как я хотел оттрахать твою аппетитную попку еще в машине? — на ухо хрипло шепчет Гончаров, кусая мочку уха, получая в ответ полувсхлип-полувздох. — Отвечай, когда тебя спрашивают! — не выдерживая орет темноволосый, ощутимо шлепая второго по заднице. — Блять, Гарик, давай хотя бы… Ах… Не здесь, — стонет нижний, закатывая глаза от действий партнера, который уже во всю вылизывает его шею, постоянно кусая и зализывая ярёмную впадинку. Внезапно язык с шеи пропадает, а Гарик теперь нависает над Сашей, поднимая руки второго над головой. — Ещё раз, как ты меня назвал? — Прости, папочка, — на лице старшего появляется теперь уже хищный оскал и уже не медля ни на секунду, снимает с себя майку, обвязывая ею руки Петрова. — Сейчас ты мне за все ответишь, блядь, — Гарик раздевает Сашу до трусов, теперь уже снимая одежду и с себя. Вещи оказываются везде: на полу, на бочке и крышке туалета, и, прямо под ногами. Гончаров усаживает Сашу на белый трон, отбрасывает на пол трусы и тянет его за волосы немного вниз, чтобы это смазливое личико насаживалось на большой, красный, налитый кровью и колом, стоящий член. — Извиняйся, сучка, — рычит Гончаров. Петров беспрекословно выполняет приказ и начинает с головки, просто играясь с ней языком. Потом переходит на щелку, получая одобрение в виде стона, слизывает предэякулят и спускается к уздечке, понемногу её посасывая, однако, рука на голове больно тянет за волосы ближе, отчего приходится все же перейти к более активным действиям. Он заглатывает орган на все 11 дюймов, но, даже с учетом постоянных «тренировок», чуть ли не давится, пытаясь отодвинутся, но ему не дают. Упершись прямо в лобок, волосы которого щекотят нос, он останавливается и слушает громкие стоны, переходящие в хрипы. Когда он подается назад, его «просят» вынуть член изо рта. Когда парень это делает, Гарик тут же поднимает его, вгрызаясь в столь манящие сейчас губы грубым, жадным и требовательным поцелуем. Как только старший углубляет поцелуй, их языки сплетаются в страстном танце, похожем на борьбу. Гончаров покусывает то верхнюю, то нижнюю губу и ловит стоны своими. Он высовывает язык, и, Петров начинает его так же сосать, что делал несколько минут назад с членом. Оторвавшись от губ, темноволосый шепчет в самое ухо Саше: — Какая же ты сучка. Моя маленькая пошлая сучка, — и вгрызается в ключицу, почти прокусывая там кожу, в ответ на что слышит крышесносное: «Ах… Папочка, даа…». Отрываясь, смотрит на результат своих действий, ухмыляясь. На том месте, в которое он кусал, теперь стоит след от его зубов, который практически кровоточит, а Саня закатывает глаза от зашкаливающих ощущений. Не церемонясь больше ни минуты, подхватывает Петрова под колени и укладывает такие тонкие ножки на свои широкие плечи, входит, но останавливается на головке, издеваясь над младшим. — Папочка, пожалуйста! — стонет Саня. — Пожалуйста что? — играя в дурачка, спрашивает Гарик с поблескивающими от возбуждения глазами. — Папочка, прошу, возьми меня, выеби меня так, чтобы я неделю сидеть не мог, — стонет светловолосый. — Как скажешь, — резко входит до конца, слыша всхлип, и ухмыляется. — Запомни, ты — моя блядь. Ты не имеешь право перечить или переходить дорогу своему папочке. Иначе ты будешь наказан похлеще, чем сейчас, — рычит Гарик и обхватывает сосок губами, прикусывает его, все продолжая вдалбливаться в тело Петрова. — А ты знаешь, на что я способен, — заканчивая играть с правым покрасневшим и набухшим соском, произносит, навесая над младшим, и ускоряет темп. От Саши слышится громкий всхлип, и Гончаров понимает, что попал по нужной точке. Тогда он вбивается настолько резко и быстро, насколько может, хотя думал, что быстрее уже некуда. Он толкается в светловолосого еще раз и, когда колечко мышц сжимается на его члене от оргазма Петрова, изливается прямо в Сашу. Ещё один, но уже более ленивый, поцелуй и Гарик выходит из него, смотря на второго властно, с огнем в глазах. Только приподнятые уголки губ говорят о том, что он на самом деле счастлив и благодарен этому человеку. Пусть тот блондин и заинтересовал его, но место в сердце занимает тот человек, тушка которого сейчас пребывает в сладкой неге с мечтательно закрытыми глазами. А ведь мы бы могли сойтись опять, если бы я просто показал ему свои воспоминания. Блять. Осознание того, что они с Сашей могли бы быть до сих пор в отношениях, если бы он просто тыкнул, так сказать, того в свои воспоминания, приходит совершенно неожиданно и Гарик гонит эти мысли прочь, развязывая Сашу, поднимает с пола вещи и одевает их с помощью заклинания. Саня, немного отойдя, подходит к зеркалу, и они, уже вдвоём, приводят себя в более-менее презентабельный вид, накладывая маскирующие чары там, где не могут никак закрыть или убрать следы от своих «проделок». — Блять, Гар, клянусь, я тебя когда-нибудь задушу, — осматривая свою шею, ворчит светловолосый. Гарик поворачивается к нему лицом, и, приподнимая брови, спрашивает: — А ты роли случаем не перепутал? — и улыбается до ямочек на щеках. А Саня… А Саня понимает, что за эту улыбку и этого человека готов отдать всё. Блять.***
Выйдя из туалета, Гарик с Сашей наткнулись на остальных. — Ну? Где вы были? — спросил Поз. — Да так, надо было одно дело закончить, — с улыбкой чеширского кота ответил Игорь. — Фу, — начал было Макс, как его тут же остановил грозным взглядом Егор. — Молчу, молчу. — Раз так, то пойдёмте обратно. А то скоро жрать, — проговорил Рома, поворачиваясь на 90 градусов. — — Блять, — выдохнул он, как только увидел их. — Смотрите, — уже громче произнес Кос. — Бляди идут. Вся пятерка тут же посмотрела на двух ребят, идущих прямо к ним. Однако, эти двое ещё пока не замечали банду, стоящую у туалета. Но, услышав голоса, ученики из другой школы подняли глаза, и, один из них, встретившись взглядом с моментально посерьезневшим Игорем, громко проговорил: — Смотрите, какие люди! — с наигранной радостью протянул забияка. — И что, даже не поздороваетесь? — он вопросительно построил бровки домиком и посмеялся. — Съебывайте от сюда, живо, — прорычал Игорь так злобно, что у всех волной пробежали мурашки. — Пока не получили пизды, как тогда. Ах, или прошлого раза вам не хватило? — «рассуждал» парень вслух. — Так я добавлю, — и только он собрался дать этим пидорасам пизды, как к ребятам подлетает Эд: — Ребят, пошли жрать, а то нас сейчас не пустят, — говорит он с одышкой, упираясь руками в колени. Немного отойдя от марафона, выпрямляется, осматривает всех и видит новые, незнакомые лица. — А это кто? — указывая на недавно пришедших, вопрошает Выграновский. — О, позвольте представиться, — снял воображаемую шляпу брюнет. — Я — граф, Арсений Сергеевич Попов, — он отвесил шутливый поклон. — Это, — он указал на парня, чуть выше него со светлыми короткими волосами, — Граф, Антон Андреевич Шастун, — тот тоже поприветствовал весьма необычно: он взмахнул рукой с перстнем и в руках у Эда появились цветы. — Прошу любить и жаловать, — и хитро ухмыльнулся. — Да какие вы друзья, — хмыкнул Макс. — Вы ж ебетесь по-тихому, — и ухмыляется, видя начавшуюся бурю в глазах обоих. — Че сказал? — возмутился Шастун. — А ну сюда подошел, — выйдя из-за спины Арсения, указал прямо на середину их круга. — Все блять, успокоились! — вдруг проорал Гончаров. — Так, я с вами позже разберусь, пока идите в столовку, — сказал своей банде он. — А вы, наши любимые ТНТшники, пожалуйста, пройдите на приватный разговор, — он указал в сторону туалета. — Милости прошу, — язвительно улыбнулся Гончаров. — Тош, ты тоже можешь идти, — ласково улыбнувшись и погладив «Тошу» по скуле, произнес Арсений.***
Зайдя обратно в туалет, Гарик уселся прямо на полу, приглашая туда же и своего собеседника. Попов поморщился и отказался от предложения, оперевшись плечом о стену. Найдя более удобное положение, достал из карманов джинс сигареты и подкурил от перстня, выдыхая горький дым прямо в открытое окно. Гарик, бегло зыркнув, произнес: — Бросал бы ты эту херь, Арс, а то организм так пизданешь. Тебе идет, да, красиво, не спорю, но побереги свои легкие, — Арс, цокнув, потушил окурок и засунул к себе в карманы. Попов, тем временем, осматривал Гарика, думая, насколько же он изменился с последней встречи. Встречи, когда они были друзьями. Встречи, которая изменила все, перевернув жизнь с ног на голову… Блять. Но об этом попозже. Сейчас Арсений пришел разбираться с ссорой, произошедшей 5 минут назад. — Ну так что, — Гарик усмехнулся. — Блядь, — улыбаясь, в шутку обозвал он. — Так и будем дальше делать вид, что ненавидим друг друга? — посмотрев в глаза, спросил Гончаров. — Ну, а что ты предлагаешь? — задумчивым голосом вопросил Арсений. — Так же близки как раньше мы не будем, да и все равно они тогда не знали, что мы общаемся, — рассуждал вслух Попов. Гарик лишь хмыкал и утвердительно кивал, пока в голове проносились разные мысли… Что было бы, если бы мы с Петровым до сих пор встречались? А что будет, если он вдруг забеременеет? Когда Егор и Выграновский стали недопарой? Найду ли я ту/того единственного? Блять. Из размышлений его выдергивает голос Попова: — Пошли? — тихо спрашивает он. — А? А, да, пошли, — и они направляются к выходу из туалета…***
Парни вышли из туалета и направились в большой зал. Всю дорогу они шли молча, каждый думая о своём. Когда до дверей осталось несколько метров, Игорь заметил двух мужчин, чуть ниже его ростом. Они о чём-то разговаривали, не замечая ничего вокруг себя. — Вот теперь точно блять… …Или это блядь?***