Искренность и Бесстрашие

Минхо знал, что будет нелегко, но чтобы так… Сразу на следующий день после заселения их начали тренировать. Чанбин преподавал теорию, а Бан Чан занимался практическими упражнениями. Но на зачетных днях они всегда были вместе. Оказалось, что Минхо неплох в стрельбе, метании, но абсолютно хорош в бою. Хотя может быть это заслуга хорошего преподавания ментора Со. Ну да, наверное в этом дело… Не может же быть, чтобы Минхо был попросту гением… Ли даже подавился зубной пастой с утра и чуть не умер. Не слишком уж и гениально. — Лино, я даже отсюда вижу, что ты ленишься! Больше силы вкладывай в удар! Минхо со всей силы дал груше по бочине, заставляя Чанбина одобрительно заохать: — Вооот так вот и делай! Иначе я на следующий зачет поставлю тебя в бою с собой в пару. Посмотрим, как одолеешь своего ментора. Тяжело дыша, Ли поспешно обернулся к арене, на которой восседал вальяжно Чанбин, что наблюдал за всеми оставшимися за две недели новенькими. — Не надо, уважаемый ментор, я же так стараюсь! Смотрите! Минхо показушно красиво и выверено совершил серию хороших ударов, отчего Чанбин фыркнул про себя: — Еще болтать успевает, вот чертовка… На самом деле, Минхо был благодарен своим спортивным навыкам, накопленным за его жизнь. Ли хоть и не успел привязаться абсолютно ко всем ребятам, но прощаться с девятью из них — не очень весело. Парень видел, как имена его товарищей попадают за красную строку. Это означало, что они вылетают. Каждый зачет определял, кто становится худшим, а кто — лучшим. Никто еще не сместил с первого места Ханну. Минхо стабильно находился на шестом месте и ни о чем не парился. Хотя больше всех этот глупый рейтинг волновал ту самую девчонку из Дружелюбия. Как-то так вышло, что они неплохо поладили с Минхо, после того, как чуть не убили друг друга на тренировочном ринге. Парень узнал, что ее зовут Ямаде Мира, но здесь она зарегистрирована, как Мирэ. Когда он спросил, знает ли она Феликса и Джисона, то оказалось, что она была раньше соседкой Хана. Кстати о друзьях… В первый же день заселения Минхо не сдержался и позвонил абсолютно всем: семье и друзьям. Родители вроде были бодрыми, но казалось, это больше нужно было им самим, нежели чем Минхо. Они все говорили, что в Бесстрашии опасно, но зато это благое дело — защищать город. Суирен только спросила, сможет ли теперь запугивать братом-Бесстрашным своих одноклассников, которые издевались над ней. Минхо ей разрешил. А вот Джисон был в восторге от решения Ли. «Я всегда думал, как ты вообще мог родиться в Искренности, если у тебя в голове всегда безумные идеи. Ну вылитый Бесстрашный!» — сказал ему Хан, весело рассмеявшись. Джисон хлопотал больше всех о том, чтобы оказаться в одной фракции. Но как показала практика — их отстранение он воспринял легче, чем кто-либо. Вот такой он способный к безболезненной адаптации паренек. Они созванивались редко, часто хватало обычной переписки. Сынмин поначалу отвечал Минхо, вымученно разговаривал, потому что не любил долго болтать, но все равно терпел ради Ли. Ким был доволен своим выбором, посвящая всю свою жизнь альтруизму. Но вот уже три дня подряд парень не выходил на контакт, поэтому Минхо планировал на выходных зайти к нему в гости. Забавно, что Минхо так рвался обратно в город, но вот прошел почти месяц, а он не нашел в себе силы вернуться. Новая жизнь затянула его, по вечерам коротких выходных Ханна устраивала вечеринки в баре, поэтому безусловно Минхо бывал там. Но по большей части только из-за того, что Мирэ очень настойчиво его затаскивала туда. Едва ли не силой. — Фу, ты весь мокрый. Ханна вышла откуда-то из-за тренировочных груш, чтобы кинуть в парня бутылкой с водой. Ли на лету поймал ее, радуясь холоду, остужающему его разгоряченную кожу после часовой тренировки. Ханна, конечно, выглядела не лучше — волосы сбились, а одежда прилипала к телу. Но на зависть Минхо она хотя бы выглядела бодро. — Я тренировался, конечно, я мокрый. Ты тоже, кстати. — А еще ты воняешь. Минхо закатил глаза, что рассмешило девушку. Больше всего ей нравилось выводить на эмоции Искреннего, потому что он не умел сдерживаться. — Ты тоже не фиалками благоухаешь. Фиалки… Феликс был сдержанным все время, и Минхо полагал, что тот обиделся. Ли пообещал, что они встретятся на выходных, но друг неопределенно хмыкнул, будто не верил. Феликса хотелось увидеть очень сильно, в груди неприятно тянуло и жгло при мыслях о нем. Минхо не любил это странное и непонятное ощущение. Громкие шаги встревожили всех, а особенно Минхо, который резко обернулся к главному выходу. Он вдруг со страхом понял, что узнает шаги Чана из тысячи других. Он часто носил берцы, поэтому звук шагов имел определенный характерный звук. Но будем честны, Ли мог опознать Чана не только по этой характеристике. Однажды ночью, когда мышцы болели, и не удавалось уснуть, Минхо размышлял о том, какая походка Чана. Как говорится, на вкус и цвет. Его шаги всего уверенные, сильные, но легкие и быстрые. Он мог подойти очень тихо, как делал это, когда словно невзначай поправлял руки Минхо при прицеливании из пистолета. Чан скользил пальцами по его запястью, выравнивая, а Ли чувствовал, как его всего трясет. Пахло травой, теплый тембр голоса учил. Но все дело в шагах, понимаете? Сначала всегда они, а после — буря эмоций из-за одной глуповатой зачастую улыбке, заставляющей сердце замирать. Действительно, это был Чан. Он вошел стремительно в зал, не обращая внимания на приветственные выкрики учеников. Мужчина сразу прошел к Чанбину, который тут же вскочил, словно не он целых полчаса валялся на арене для боев. Смешной такой, пользуется властью. Милашка. Издалека Минхо смотрел за двумя менторами, неспешно откручивая крышку бутылки. Чан всегда так брутально одевался, словно он какой-то мафиози. Минхо не знал таких слов, это замечание от автора. В любом случае, ментор Бан носил свою любимую кожанку, берцы и джинсы, которые бесили Минхо своими дырками. Да, его восхищал его учитель, но эти дыры… «Ходит, светит ляшками радостный такой… Ни стыда ни совести!» Отсюда было плохо слышно, но Чан наклонился к Чанбину и сказал: — …просят… нужно убрать еще одного. Сверху приказ… на этой неделе нужно закончить с этим. Чанбин смотрел на своего друга настороженно и как-то горько, прежде чем прошептать ему в ответ что-то, качая головой. Неспешно попивая воду, Минхо разглядывал забавные кудри, которые ему очень сильно хотелось потрогать. На самом деле, после дня церемонии он общались не так много, но Ли интересовался своим ментором чересчур сильно. Минхо полагал, что это из-за того, что он хочет походить на Чана. Чан внезапно обратил внимание на тренировочную зону, встречаясь взглядом с Минхо, отчего у того от неожиданности вода пошла носом. Парень закашлялся, тихо матерясь, под смех Ханны. Чанбин звонко крикнул: — Лино, на ринг! ЯнЛи — тоже! Минхо настороженно переглянулся издалека с той самой девушкой с каре, которая приревновала Чана к нему, когда ментор обратил на парня чуть больше внимания, чем к другим. Эту урожденную Бесстрашную звали Янь Линь, как узнал потом Минхо, и она была на предпоследнем месте в рейтинге, прямо перед красной чертой. А еще парень слышал от Мирэ, что эта Янь Линь втайне избавлялась от других новичков, подставляя их, заставляя терять место в рейтинге. Конечно, никто ничего не докажет, а эта девушка продолжит прокладывать себе путь в Бесстрашие хитрыми способами. Она была не так способна, как другие, но имела мозг. «Чего тогда не пошла в Эрудицию? Глупая…» Вся эта ситуация не сильно воодушевляла. А все потому, что новеньких осталось всего девятнадцать. Оппоненты подошли ближе к Чанбину, что стоял у арены, и Чану. Ментор Бан выглядел сурово, прежней улыбки — ни следа. Но заметив Минхо, мужчина не смог удержаться от мягкого взгляда. Ли имел острые черты лица, словно выточенные самым искусным скульптором, и колкий взгляд темных глаз. Неважно, насколько неприветливо выглядел Минхо, Чан видел его нежным и ранимым человеком. Остальные ребята прекратили тренировку, чтобы заинтересованно приблизиться. Разве это не весело, смотреть, как другие избивают друг друга? Обычный день в Бесстрашии, добро пожаловать. — Деретесь до потери сознания. Проигравший автоматически вылетает из рейтинга. — В каком это смысле? Зачет в конце недели, еще рано выгонять кого-то! — возмутилась Ханна, грозно подходя ближе к арене. Чанбин смотрел на нее устало, а Чан слегка поджал губы недовольно. Конечно, она не боится говорить! Сестра ментора, да еще и первая в рейтинге — чего ей бояться?.. — Это не наша прихоть. Нас просят ускорить отбор бойцов. Скоро у вас «захват флага», а нам еще не дали разрешение, потому что обучение затянулось… Никто не хотел уходить. Минхо было стыдно признаваться, но он не знал, что было с теми, кто вылетал. Они возвращались домой? Становились Изгоями? Умирали? О них не известно абсолютно ничего. ЯнЛи храбрилась и смотрела заносчиво. Она была низкой и худой. По сравнению с Минхо, это небо и земля, и он искренне не понимал, зачем ее поставили с ним. Он чисто физически превосходит в параметрах. Чанбин нетерпеливо кивнул в сторону трибун: — Быстро на ринг, не слышали что ли? Девушка тут же вскочила по холодным каменным ступеням. Минхо неторопливо двинулся за ней, ощущая, как его прожигает чей-то внимательный взгляд. Может это была Ханна или Чанбин, а может та же Мирэ. Но конечно Минхо надеялся, что это Чан. «Когда я там говорил, что не буду драться с ЯнЛи за внимание Чана? Забудьте, я напиздел» Трибуна представляла собой плоскую гладкую сцену из камня, на которую нужно взбираться по лесенке. Хотя при всем желании одним полным шагом можно спуститься с нее на пол — никто не запрещает. Но упасть с нее конечно можно было знатно. Вполне вероятно, что разобьешь что-нибудь. Они встали в боевую стойку, готовясь к атаке. ЯнЛи выглядела отчаянно, сдувая пряди темных волос с лица. Она сжимала кулаки, и парень заметил, какие у нее тонкие запястья. Просто немыслимо, что ему придется драться с ней. Он выбрал для себя позицию защиты — он не станет бить первым. — Внимание… Начали! Оба соперника пришли в движение, начиная ходить друг вокруг друга. Ребята нервно замерли, хотя знали, на что способен Минхо, а на что ЯнЛи. Резким движением девушка подалась вперед, сделав неожиданный шаг по направлению к парню. Рука с кулаком сделала обманный замах, заставляя ли защититься инстинктивно. Другой рукой нанеся удар по шее, она вывела Минхо из равновесия — он слегка пошатнулся, недоуменно моргая. Она сделала что? Такие грязные приемы, еще пусть пыль в глаза пустит… Они все еще ходили вокруг друг друга, и ЯнЛи пыталась завести его в угол. Если он оступиться, то непременно упадет вниз. Не умрет, но получит травму и это сыграет только на руку девушке. Минхо перехватил занесенную для удара руку прямо у своего лица, крепко сжимая. Он вывернул ее, делая захват. Но даже будучи за ее спиной, Минхо не смог скрыться от длинных ногтей. Извернувшись словно змея, она, болезненно шипя, полоснула ногтями по лицу парня. Пальцы ее сжимались так сильно, что Ли ощутил, как его лицо пылает от раны. Пришлось ослабить хватку. Но ЯнЛи не интересовало ничто, кроме ее собственной победы. Она увернулась, когда Минхо ногой ударил ее по голени, пытаясь сбить, и воспользовавшись тем, что соперник так близко, схватилась за его шею. У нее был взбалмошный взгляд, дикий. Она так боялась потерять свое место. ЯнЛи подняла колено лишь для того, чтобы рывком притянуть к нему голову Минхо и ударить в лицо. Несмотря на боль, Ли ухватился за ее ногу, притягивая девушку вперед. Из-за того, что весь ее баланс зависел только от одной ноги, находящейся на земле, другая опорная конечность подвернулась. Минхо легким хлопком шлепнул ее в грудь, заставляя потерять равновесие. ЯнЛи упала с трибуны, послышался громкий хруст. Минхо не хотел делать ей больно, а уж тем более убивать. Испуганный внезапным поворотом ситуации, он подбежал к краю трибуны. Каре растрепалось, пряди раскинулись в подобии короны, пока лицо — непроницаемое и холодное — оставалось неподвижным. Она была не в сознании, рука повернута неестественно. Под белой кожей в районе плеча торчала кость. Девушку тут же обступили со всех сторон. Чанбин торопливо подбежал к ней, опускаясь рядом на колени. Он выверенным движением проверил пульс и дыхание, потом осмотрел на наличие повреждений. Ну, помимо сломанной руки. Чан тем временем потянул за руку Минхо, заставляя спуститься его с трибуны. Минхо не хотел верить, что едва не убил девушку неосторожными действиями. Он же не хотел бить первым! Чанбин выдохнул: — Она жива, просто без сознания. Я отнесу ее в медпункт. Мужчина аккуратно приподнял девушку, которая повисла на его сильных руках безвольной куклой, и вышел из зала перед расступающимися учениками. Все были немного в шоке, но это скорее не из-за сцены боя, а в целом из-за его надобности. То что теперь могут исключить посреди недели — не давало покоя. — Пошли, тебе нужно обработать раны… Минхо не понимал, что ему там говорят. Чан держал его за руку крепко, словно боясь отпустить. Почему эта семейка Бан всегда так настойчиво хватается за него? Он что, похож на того, кто непременно убежит? Ханна неопределенно ухмыльнулась, смотря за тем, как очевиден Минхо в своих тайных (нет) мыслях. Чан казался все таким же суровым. — На сегодня занятия окончены! Свободны. Не дожидаясь ничьей реакции, Чан требовательно потянул с собой нисколько не сопротивляющегося Минхо. На самом деле, ментора Бан можно было нечасто увидеть — он много работал за пределами Норы. Приходил только на практику, чтобы отсеять слабых и коротко похвалить лучших. Но Минхо помнил, как Чан был заботлив с ним в день церемонии и хотел, чтобы это повторилось. Говорить с Чаном приятно, получать его внимание — тоже. Чувствовать его заботу — бесценно. Минхо слишком много думал о постороннем человеке. Стоило им двоим выйти за пределы тренировочного зала, как взгляд Чана тут же потеплел. Он смотрел на Минхо с заботой и какой-то болью, скрытой за непринужденностью, словно такое ему приходиться видеть едва ли не каждую секунду его жизни. Минхо думал, что его отведут в медпункт, отдавая в заботливые руки работников. Это не лучший исход, но можно было бы хотя бы коротко поговорить с Чаном… Однако его потянули в противоположную сторону — туда, где находилась столовая и спальни менторов. — А мы… куда это идем? — Разве я не сказал уже? Тебе нужно обработать рану. Чанбин отнес ЯнЛи к врачам, сейчас там суматоха. Я обработаю царапины и в своей комнате — там спокойно и никто нам не помешает. «Никто нам не помешает… Забавно» — может Минхо и считал это смешным, но сердце отчего-то забилось чаще. Ли даже думать не хотел, что подумают его товарищи, когда увидят, как его тащит ментор в свою личную комнату. Ах, ладно, к черту других! Они прошли мимо столовой, откуда вкусно пахло едой, и оказались в узком коридоре, откуда выходило две неприметные двери. К одной из них его потянули за руку, и парень оказался в полуквартире. — Это все ваше? Минхо с удивлением смотрел на небольшую гостиную. Прямо перед входом стоял уютный небольшой диванчик. Рядом были книжные шкафы, заполненные кучами книг — Минхо столько даже в библиотеке не видел! Немного дальше стояла двуспальная кровать, заправленная каким-то цветастым пледом. У кровати стояли напольные лампы и письменный стол. Немного вещей, но это по прежнему круче, чем в комнате, в которой живет сам Ли! У них даже стола не было собственного. — Присаживайся на… куда хочешь. Чан наконец перестал тащить его, как бульдозер. Но лишь для того, чтобы достать аптечку из письменного стола. Минхо нерешительно посмотрел то на кровать, то на диван. Сегодня он решил быть скромным, поэтому постель оказалась нетронутой. Усевшись на софу, Минхо невольно бросил взгляд на еще одну едва заметную дверь в комнате. Куда она могла вести? Чан подошел к нему, внимательно глядя ему в лицо. Минхо неловко поерзал, а мужчина уселся рядом с ним. Только сейчас Ли заметил, как на диване узко, он буквально оказался зажат! Чан неторопливо доставал ватку и дезинфицирующее средство. Прикусив губу, Минхо полюбопытствовал: — А эта дверь куда ведет? Чан бросил на нее взгляд, вновь возвращая внимание к чужому лицу и царапинам. — Там ванная. Мокрая ватка аккуратно двигалась к его лицу, чтобы опуститься слегка на рану, смачивая. Кровь окрасила белый цвет ваты, а Минхо зашипел. — Погоди, у тебя своя ванная? — У «тебя»? — У вас. У вас своя ванная, хен? Чан слегка рассмеялся. Он мягкими точечными движениями обрабатывал лицо Минхо. Ли даже сморщился сильнее. Он сейчас так веселиться, но что если ЯнЛи сильно подпортила ему лицо? Разве он сейчас не выглядит уродливо? Может быть поэтому Чан так внимательно смотрит?.. — Да, я ментор, так что… Да. Минхо вновь зашипел, потому что рану щипало, а в лицо ему ударил поток прохладного воздуха. Наклонившись ближе, Чан слегка дул на царапину, чтобы не так болело. Минхо стало неловко, поэтому он выпалил: — Здорово, а можно я к вам вечерочком как-нибудь загляну тогда? Ну… Помыться в уединении. Чан так и замер в паре сантиметров от чужого лица, глядя требовательно в глаза. Он пытался понять, что имел в виду Минхо, а тот в свою очередь пытался понять, как провалиться под землю прямо сейчас, просто сию секунду. — Ну загляни. Оставив неоднозначную просьбу с неоднозначным ответом, Чан отодвинулся, заставляя Минхо наконец выдохнуть. Ментор Бан еще раз осмотрел плоды своих трудов и кивнул: — Я закончил, но может немного побаливать… «Ну не так конечно как сломанная рука, хоть на том спасибо» — Хен, а можно задать вам вопрос? Минхо мучило кое-что прямо сейчас. Странное чувство разрасталось в груди из-за предыдущего разговора, он просто не мог совладать со странным чувством. «Разве я не особенный? Могу поклясться, что он смотрит на меня не так, как на остальных. Я просто хочу убедиться» Чан удивленно посмотрел на него, откладывая аптечку в сторону. Мужчина подумал, что его сейчас спросят о чем-то серьезном, поэтому сказал: — Да, конечно, Минхо, спрашивай. Но… — Чан вдруг прервал сам себя, придумав кое-что. — … только при условии, что я тоже задам тебе вопрос. Минхо улыбнулся и кивнул. В личной комнате Чана пахло травой, как и от него самого. При входе Ли увидел несколько мешочков с аромо-саше, поэтому его не удивляло, что сейчас в воздухе витает такой приятный расслабляющий аромат. Но мог ли этот аромат заставить его ноги подгибаться? В груди захватывало от эмоций, но Минхо не мог бы поверить, что это от того, с какой интонацией произносит ментор его имя. Ласково, но очень сладко. — Тогда давайте вы первый? Весь запал куда-то пропал, Минхо струсил. Чан облизал нижнюю губу в предвкушении, заставляя заострить на этом движении особое внимание. Минхо блять сходил с ума. Чан закинул руку на спинку дивана, расслабленно откидываясь на ней. — Почему решил пойти к нам? Твой переход не был похож на спонтанное желание из-за результатов теста. У тебя хорошая физическая форма, хорошие познания в рукопашном бою… — Ах, это?.. Ну, меня со школы интересовал спорт. Фракция Бесстрашия казалась мне манящей, а когда я узнал свои результаты, то едва с ума не сошел. Искренность и Бесстрашие — хороший набор. Идеальный шанс, чтобы попытать удачу. — с тяжелым вздохом задумчиво ответил Минхо, умолчав, конечно, что пришел по большей части из-за любопытства. Больше всего хотелось за стену, конечно, а не драться с девочками. — Вот как? Этот результат теста так хорошо описывает тебя. — Откуда бы вам знать? Мы не часто пересекаемся с вами… И вдруг Минхо осознал, что Ханна могла много рассказать про него Чану. От этого стало неловко, потому что Минхо уж точно не хотел, чтобы ментор знал, как он плакал в душе или выпивал 17 шотов за вечер. Чан усмехнулся, словно прочитал его мысли: — Может ты меня и не видишь, но я всегда рядом. — Хен, вот это звучит страшно, между прочим… Чан рассмеялся, невольно наклоняясь ближе. Конечно Чан хотел держать дистанцию, чтобы не создавать дискомфорт для парня. Но у него искренне не получалось, потому что тело само тянулось к Ли. — А чего ты ждал от меня? Я ментор ваш, я не могу оставить вас без присмотра. — Кстати, насчет боя… почему меня поставили с ЯнЛи? Минхо сильно интересовало это. Во-первых, он ни разу за время пребывания в Норе не дрался с девушками. Ему казалось это нечестным, потому что очевидно он сильнее их! Ну а во-вторых, она была на последнем месте, а Минхо — в первой десятке. Зачем ставить на ринг их двоих? Звучит, как бессмыслица. — А что такое? Переживаешь, что дрался с девушкой? Минхо кивнул, а Чан строго пригрозил: — Ты с этими гендерными стереотипами завязывай. Между прочим большинство девушек сражаются не хуже тебя. А уж если поставить тебя против Ханны, то ты точно продуешь. Даже я не уверен, что выиграю. Так что здесь тебя это не должно волновать. В Норе все равны. Минхо смущенно кивнул, как болванчик. Он на самом деле внимал со всей самоотдачей, но в то же время ощущал, как колючий шиповник разрастается в груди. Все равны, значит?.. — Хорошо, я запомню это. Но могу я задать свой вопрос? Чан кивнул заинтересованно, приподнимая бровь, а Минхо посмотрел требовательно ему в глаза, намереваясь уличить его во лжи, разочароваться и больше не тонуть в странных чувствах. Это все так непонятно, но не ново. Ли казалось, что он уже ощущал такое прежде, но немного по-иному, мягче что ли… Сейчас чувства — это не весенний ветерок, а ураган. — Вы сказали, что все равны здесь? Значит… Многих студентов вы приглашали к себе в душ, как меня? Он произнес вопрос и тут же почувствовал себя глупым. Казалось, это заметил и Чан, поэтому сдержал смешок и со всей серьезностью напомнил: — Ты же сам первый напросился. До тебя еще никто так не делал. Так что можешь не бояться — в этом ты первый. Минхо не успел ничего ответить, и наверное это сейчас лучший исход. Три коротких звонка сигнализировали об ужине, отчего Ли испуганно подскочил от неожиданности. Чан слегка посмеивался, поднимаясь. — Пойдешь на ужин? Ответив утвердительно, Ли смотрел, как Чан поспешно убирает аптечку обратно в стол. В голове парня крутилось миллион мыслей, которые начинали вести к одной обобщённой цепочке умозаключений. Минхо торопливо и скомкано попрощался, самостоятельно выходя за дверь. Сегодня Минхо пришел к одной пугающей мысли: кажется, все его чувства — симпатия. Бан Чан ему нравится. Но что волнительно, так это то, что по всему видимому это взаимно.