***
Удивительно, но было не совсем темно. Луна еще кое-что освещала, поэтому с удивлением Минхо обнаружил, что тренировочное поле — это просто старый заброшенный парк. Здесь стояли покосившееся колесо обозрения, полуразрушенное здание, заброшенные фонтаны и вереница длинных железных путей американских горок. Иссохшие деревья искривлялись в страшные силуэты, которые походили на людей. Единственный плюс этого места — оставшиеся стены бывших разрушенных зданий. За ними можно спрятаться. Во время их недолгой поездки всех разделили по жребию на две команды: красных и зеленых. Минхо впервые поверил в то, что удача на его стороне, потому что он оказался в одной команде со своими друзьями. Ханна пообещала им обоим, что приложит все усилия для их победы, а Минхо в семье Бан не сомневался. Вообще, суть их игры заключалась в следующем: каждая команда борется за захват флага своего противника. В команде люди должны разделиться на защиту и нападение. Защита должна спрятать флаг в надежном месте, где будет охранять его. А вот нападение ищет флаг противника и пытается его захватить. Вроде звучит легко, но… — Вот ваше оружие. Чанбин подходил к каждому, чтобы требовательно сунуть в руки небольшой пистолет, который оказался легче, чем те, которыми они тренировались в Норе. Это оружие стреляло не пулями, а небольшими цепкими шариками, которые били током. Безвредно, но неприятно. Минхо недоверчиво сжимал в руке оружие. — Мы и вправду должны стрелять по своим друзьям? — спросила девушка на втором месте в рейтинге. Минхо помнил, что ее зовут Гаыль, но какое у нее сейчас прозвище, он не смог вспомнить. Он и на рейтинг то не часто взглядывал. Знает, что сам на шестом, и слава всему святому. Под светом холодной луны Чанбин выглядел весьма зловеще, когда, рассмеявшись, привлек внимание всех, хлопнув несколько раз: — Так, внимание! Вы сейчас ее слышали, так? Просто хочу прояснить кое-что для всех. У вас сейчас нет друзей. Есть красные и зеленые. Вы будущие солдаты — дадут оружие в руки, как сейчас, и вам придется сражаться. Никто не будет вас уговаривать, понимаете? Никто не будет сюсюкаться с вами. Повезло, что в этом году мы менторы. Прошлые учителя не стали бы ничего пояснять, новобранцы вылетали бы быстрее. А сейчас не подводите меня, даю 15 минут на обсуждение стратегии! Ребята нерешительно смотрели на него, сжимая в руках оружие, а Чанбин раздраженно прикрикнул: — Мигом за работу! Ханна собрала своих ребят кругом, чтобы обсудить их план действий. Она негласным образом была выбрана лидером их небольшой «зеленой» команды. Минхо не смотрел вокруг, но где-то здесь был Чан, и меньше всего, Ли хотел его разочаровывать своим проигрышем. Поэтому со всем внимание он вникал в слова девушки: — Итак, нас с вами немного, но я надеюсь на полную отдачу от каждого из вас. Ребята тут же кивнули — никто не хотел вылетать. Ханна слегка кивнула в сторону полуразрушенного трехэтажного здания. Минхо коротко глянул туда, а девушка шепотом произнесла: — Я считаю глупостью прятаться, поэтому пойдем обманным путем. Оставим флаг на видном месте, но защитим его так хорошо, что никто не сможет к нему подобраться. Они увидят флаг, забудут об осторожности и пойдут в наступление. Это ослабит защиту, тогда и захватим их знамя. Мирэ скептично заметила: — И кто пойдет в таком случае в наступление? Нас всего 8, ты сколько вообще хочешь поставить в защиту? 4 человека не справятся, 5 — тем более. Не лучше бы нам хорошо спрятать флаг, но усилить нападение? Некоторые согласились с хладнокровной Мирэ, которая мыслила осторожно, заглядывая в будущее. Ханна была скорее хаотичной и стихийной. Она самодовольно усмехнулась: — Именно из-за того, что 4 и 5 человека не справятся с защитой, на нее пойдут 7 человек. 4 человека на первом этаже, 2 — на втором, и 1 рядом с флагом. Все посмотрели на нее удивленно, но добила их конечно ее ответ на вопрос Мирэ. — А кто тогда пойдет в нападение? — Только я. Минхо похвалил Ханну за уверенность в себе, но был не уверен в столь смелой стратегии. Однако время для обсуждений вышло, и Чанбин громко оповестил всех об этом. Чан стоял рядом с ним, серьезно осматривая каждого из ребят, надеясь на их совестливость и хороший подход к работе. — Время вышло, расходимся по своим базам, которые вы выбрали. Игра начнется после объявления ментора Бан. Мы с ним посовещались и пришли к выводу, что ваши команды нужно уравнять… Команда «красных» незамедлительно напряглась, не готовая к тому, что одного из них отстранят от игры. Для победы им нужны все участники. Однако Чанбин вновь всех удивил, говоря: — Именно поэтому я присоединяюсь к команде «зеленых». Конечно, особого удовольствия это у «красных» не вызвало. Но они серьезно были настроены на победу, присутствие ментора в команде противника — не помеха. Минхо же был и сам не очень обрадован. Особенно когда заметил, как на него смотрит Чанбин. Это что за предвкушение в его взгляде? Ли не нравится. Держа зеленый сияющий в темноте флаг, он бежал, подгоняемый его командой. Ханна еще была с ними, чтобы никто не заподозрил в ней нападающего. В любом случае, они домчались до здания быстро и без происшествия. Краем глаза, Ли увидел, как команда противника скрылась за поворотом по направлению к колесу обозрения. Пол был пыльным, в окнах вместо стекол зияли дыры, но это было лучше, чем ничего. Хоть кирпичные стены целы, и на том спасибо. Ханна тут же начала всех курировать, указывая всем места для атаки. Первые противники должны быть сражены эффектом неожиданности и обстрелом с четырех сторон. На второй этаж доберутся немногие, но и там из укрытий преграждать будут путь. На третий этаж было решено отправить Минхо, потому что… — Ты самый сильный, так счастливчик, который пройдет через наших ребят, не выстоит против тебя, я уверена. Почему-то все поддержали Ханну, а Минхо не понять, почему. Действительно ли в глазах других людей он выделяется силой? Никогда бы не подумал он, не скажи ему это в лицо. Чанбин вызвался остаться охранять флаг с Минхо, что еще сильнее напрягло Ли. — Это просто прекрасно! Через ментора и Минхо никто не пройдет! Так Ли оказался на едва прикрытой стенами площадке третьего этажа. Они повесили флаг на торчащий штырь, чтобы его было видно издали. Внизу раздался громкий звук свистка — Чан объявил о начале игры. Сердце тут же пустилось вскачь, Минхо увидел, как из их здания выбегает темная фигура, которая обходным путем стала двигаться по направлению к колесу обозрения, где, как они думали, прячутся «красные». — Эй, Лино. Минхо отвлекся от разглядывания площади внизу и повернулся к ментору, который хотел казаться незаинтересованным, но именно его старания и выдавали волнение. Он пнул камень под ногами, прежде чем спросил: — В выходные с кем ты был в городе? Парень твой? Минхо чуть не подавился от вопроса, чувствуя, как к горлу подкатывает возмущение. Парень?! Это что, шутка такая? — Чего? — Ну в парке, с утра. Я был неподалеку и видел, как вы обжимались… Не, ты не подумай, я не слежу за тобой! — поспешил оправдаться Чанбин, когда заметил испуганный взгляд юноши. Минхо вздохнул, внизу кричали люди, возбужденные игрой. Кто-то бегал, вдали раздались первые выстрелы. Они оказались громче, чем Минхо мог себе представить. — Это друг мой, не парень. Минхо не знал, что больше его удивляло: нетактичный вопрос или факт того, что Чанбин предположил, что Минхо интересуют однополые отношения. Разве Ли так очевиден? Что если и другие давно уже все поняли? Чанбин расслабленно выдохнул, тут же повеселев. — О, просто прекрасно. Я, знаешь ли, планировал рассказать все Чану — о том, как ты с кем-то обжимаешься за его спиной. Минхо даже вздрогнул, представляя, как бы погрустнели глаза Чана. Минхо чувствовал, что нравится старшему, но их отношения еще не достигли того пика, когда можно бы было легко объясняться в чувствах. Так что Чан бы наверное слепо поверил Чанбину, разочаровавшись в Минхо. Аж сердце заболело, пока Ли думал об этом. Хотя погодите… — А откуда вы… А с чего вы взяли, что Чан-хена… То есть ментора Бан это интересует? Чанбин прыснул от смеха. Оба парня сидели на холодном каменном полу, пока ожидали противников. Но за разговором они даже не чувствовали должного волнения. — Ты серьезно? Я его лучший друг, он только и говорит о том, как сильно любит тебя. — Любит?.. — у Минхо аж глаз задергался от таких признаний. Чан его действительно любит? Это не просто привязанность, не просто симпатия или влечение. Любовь? — Ага, заебал говорить, как бы тебя… Погоди, он еще тебе не признавался? — растерянно остановился Чанбин, уже представляя какой пизды получит от Чана за свой длинный язык. Когда Минхо покачал грустно головой, Со ударил себя по лбу: — Ай, дурная моя бошка!.. Ну ниче, еще скажет, в попу поцелует — все будет короче. Не ссы. Минхо заметил, как в темноте парка несется в укрытие Ханна. За ней — три парня из команды «красных». Они не замечают, что на третьем этаже сидят люди из-за темноты. Парни пытались окружить Ханну, которая спряталась в последний момент перед щелчком выстрела за выступ полуразрушенной будки мороженщика. Минхо чисто рефлекторно схватился за оружие, а Чанбин, внимательно глядя на младшего, кивнул ему с намеком. Минхо понял. Он прицелился чисто наугад, дорисовывая в своей голове прицел. Никто не обещает, что он попадет с такого расстояния. Никто не обещает, что после выстрела он сам не станет подвержен пулям. Но ему хотелось дать Ханне время для маневра. От нее многое зависело, хотя сейчас Минхо понимал, как глуп был их план. Выстрел раздался оглушительно для него самого, но еще больше это напугало не ожидавших такого поворота парней. Пока они оглядывались растерянно, пытаясь понять, откуда стреляли, Ханна рванула в противоположную от них сторону, скрываясь за толстыми стволами деревьев. — Блять, за ней! «Красные» тут же скрылись из вида, а Чанбин показал большой палец. — Неплохо, молодец. — Так я не попал. — невозмутимо ответил Минхо, а Чанбин пожал плечами: — Так и не надо было. Внизу, на первом этаже, раздались первые выстрелы. Противник клюнул на флаг, что висел на самом виду и пошел в наступление. Но они не думали, что так много людей останется в защите. У Ханны оставалось мало времени, прежде чем «красные» поймут, в чем дело. Тогда они просто окружат девушку, зная, что она единственная, кто находится в нападении. — А что насчет того парня… Как его зовут? Минхо с подозрением смотрел на заинтересованного ментора, но не мог понять, в чем подвох. Он опять расспрашивает ради того, чтобы потом доложить Чану? Тогда необходимо отвечать честно! — Феликс. Он из Дружелюбия. — Вау, Феликс… — на языке имя ощущалось непривычно, заставляя смаковать его какое-то время. Чанбин по-настоящему очарован этим чувством. — Звучит мило. Минхо непонятливо нахмурился, а Чанбин совсем распоясался, почувствовав себя невероятно смелым молодым человеком: — Дашь его номерок? Ли поднял вопросительно брови, совсем не довольный этой просьбой. Зачем это его ментору номер парня из Дружелюбия? — Зачем вам?.. — Лино, ты глупый что ли? Понравился он мне. Минхо смотрел на это бесстыдство и не мог поверить своим ушам. И глазам. Ментор Со вообще не стеснялся говорить о своих чувствах к мужчине, более того — выпрашивал номерок парня, увидев единственный раз в своей жизни! — Не дам, мой друг не заинтересован в таких… В вас. Даже мысль о том, что Феликс будет обниматься с мужчиной… Нет, это слишком! Мурашки сразу заставляют невольно вздрагивать. Ну и что, что Минхо и сам обнимается с ним, он же по-дружески! Так можно. А вот с этим Чанбином — нет! — Да откуда тебе знать? Я просто пообщаться с ним хочу. — Вот и общайтесь, а номер я не дам. Выстрелы на первом этаже прекратились, видимо противник отступил. Или же они пали от пуль «зеленых». В любом случае, от Ханны пока никаких новостей — рано расслабляться. Минхо раздраженно выдохнул, когда Чанбин произнес: — Тогда просто познакомь нас, и я сам возьму номер, чтобы это не выглядело, как сводничество. — Но это выглядит!.. Чанбин примирительно поднял руки вверх, пытаясь убедить своим последним козырем: — Давай так: выгода и тебе и мне. Ты знакомишь меня с Феликсом, а я рассказываю все, о чем говорил Чан про тебя. Тут Ли замер задумчиво. Чан нечасто говорил откровенно, а лучшему другу он наверняка рассказывал всякое. Это такое заманчивое предложение, что Минхо не сразу стукнуло в голову: Чан может быть недоволен, если узнает. Ведь это так нечестно по отношению к нему! Лучший друг разбалтывает секреты направо и налево… Ужас. — Я согласен. Чанбин победно вскрикнул, но Минхо не успел даже пожалеть о своем решении, потому что внизу раздался знакомый запыхавшийся голос: — Я взяла! Я взяла! Ханна неслась на всех парах, держа кусок ярко-красного флага.***
По приезде их ждала вечеринка. Победили «зеленые», что не могло не радовать. Чан гордился больше всех — его сестра в одиночку вытащила позицию нападающего, да еще и захватила флаг. Минхо гордился ей тоже, а Чанбин сидел рядом с ним и шептал разные вещи, которые нравятся Чану. Сам же Бан сидел всю дорогу обратно поодаль, косясь на них двоих с подозрением. Мирэ, взволнованная победой, которая сулила им официальный переход в Бесстрашие, подговорила его это сделать. Минхо никогда не был фанатом косметических услуг, но Мирэ требовала обновить имидж, потому что сейчас у них начинается новая жизнь. Все прошлые переживания и трудности остались за спиной, впереди только светлое будущее, к которому они стремились больше месяца. Они оба пришли в салон в Норе, где работал милый парень с осветленными волосами и татуировками на лице. Минхо восхищался им, но только с эстетической точки зрения. Впервые в жизни он сделал это. Когда они вошли в бар, где уже тусила большая часть их товарищей, то внимание сразу же стало приковано к ним. Но конечно вскоре про Минхо и Мирэ забыли, потому что сегодня главная звезда — Ханна. Мирэ пригладила свои короткие фиолетовые кудри, нервничая. Минхо проследил за ее взглядом, увидев, как та пялилась на Бан, что расселась за столиком, чтобы рассказать в красках толпе перед ней, как она убегала от «красных». — Пойдешь к ней? Мирэ криво усмехнулась и покачала головой. Она пошла к барной стойке одна, когда Минхо решил поменять свой маршрут из-за того, что ощутил на себе обжигающий внимательный взгляд. Чан стоял поодаль от всех, неспешно попивая пиво, пока наблюдал, как его ученики веселятся. За все время он успел привыкнуть ко всем и привязаться. Но после того, как через порог бара ступил Минхо — ни на кого больше смотреть не удавалось. Взгляд был прикован к ярко-рыжим волосам Ли, что так удачно оттеняли его светлую кожу. С глазами, в которых плескалось счастье, он походил на золото. Самая большая драгоценность, какая только есть на свете. Чан очень сильно хотел ей обладать. — Нравится? — смущенно указывая на волосы, спрашивает Минхо, видя, как замер Чан, ни на что не реагируя. Чан тепло улыбается, прежде чем вкрадчиво ответить от всего сердца: — Нравишься. Прогуляемся? Землю уплывает из-под ног, он никогда не был так счастлив. А Чан, не обращая ни на кого внимания, берет аккуратно чужую ладонь в свою, чтобы заботливо вывести. Стакан с пивом так и остаётся недопитым, но Бан про него не вспоминает. Ханна провожает мужчин довольным взглядом. Мирэ с грустью смотрит на Ханну, вливая в себя текилу.***
На улице все еще темно, но тихо. Только слышно, как в Норе шумят ребята. Звезды сияют, словно рассыпанная алмазная пыль. Минхо зачарован и очарован. — Ты хорошо справился сегодня. Я и не сомневался, что пройдешь. Чан с удовольствием смотрит, как легкий ветер треплет пышные рыжие волосы. В глазах отражается блеск с небес, а Чан вновь ощущает, что тонет. Минхо похож на вишню — щеки так и пылают. Пахнет травой и летом. — Это не моя заслуга. Ханна буквально спасла нашу команду. У вас это семейное, да? Быть лучшими во всем… — со счастливым смешком спрашивает Минхо, а Чан с трепетом обнаруживает, что у Минхо передние зубы чуть больше остальных. Это так восхитительно. — Думаешь, я во всем хорош? — Разве я не прав? — игриво спрашивает Минхо. Он так опьянен победой, счастьем, что не чувствует стеснения от своих слов. Его румянец вызван скорее возбуждением, а не смущением. Он возбужден этой жизнью и ему казалось, что впервые в своей жизни ему так легко и свободно дышится. Никаких мыслей больше не было. Перед ним Чан, а больше ничего и не надо. — Ты прав. — склоняет голову виновато, но с улыбкой говорит Чан. Он смотрит исподлобья с нежностью, прежде чем аккуратно поднимает руку к чужому лицу. Замерев, Минхо чувствует, как мягким движением ему убирают прядь волос за ухо. Тело прошибает дрожь от этого невинного касания. Это замечает и Чан, потому что взгляд у парня напротив — просящий и абсолютно влюбленный. Он наклоняется ближе к лицу Минхо, вдыхая невольно запах сладкой вишни — это кипит кровь младшего от переполняющих его чувств. Чан шепчет, прежде чем, легким касанием оглаживает розовеющую щеку: — У тебя тут ресничка. Он целует плавно, мягко раскрывая чужие сладкие губы. За его плечи тут же хватаются мертвой хваткой, боясь упасть, а Чан готов душу отдать за то, чтобы вечность наблюдать за тем, как трогательно прикрывает глаза Минхо во время поцелуя. Его ресницы трепещут испуганной бабочкой, и Чан успокаивающе трется своим носом о чужой. Дыхание смешивается. — Все хорошо? Минхо цепляется за его одежду отчаянно, когда сверкающими глазами смотрит наверх, в чужое лицо, что искрится неподдельной нежностью и самой настоящей безграничной любовью. Ли кивает, а Бан смеется, оставляя короткий поцелуй между приподнятых в удивлении бровей. Самый красивый, самый нежный. Чан считал его таким. И обнимать возлюбленного так же приятно, как и целовать. Они идеально подходят друг другу — Чан притягивает за талию к себе, а Минхо склоняет голову на чужое плечо, удобно уместившись. Ощущая сердцебиение друг друга, они чувствовали себя самыми счастливыми на свете. Минхо перебирает чужие кудри, которые всегда хотел потрогать. Те действительно очень мягкие и воздушные, словно сладкая вата, словно облака. Чан смеется, когда Минхо протяжно вздыхает, и, перехватывая его руку, мягко целует тонкие пальцы. — Что такое? Минхо поднимает лицо вновь, чтобы посмотреть пронизывающим до глубины души преданным взглядом. — Я люблю тебя. Счастье окутывает все тело, как мягкое одеяло в холодный дождливый день. Чан захлебывается в нежности. Он прислоняется лбом к чужому, чтобы мягко прошептать: — И я тебя люблю, Ли Минхо.