Глава 7. Пробуждение
10 марта 2024 г. в 18:30
Павел проснулся в одиночестве от резкого вздоха. На мгновение ему показалось, что всё произошедшее было лишь сном.
— Где я, чёрт возьми, нахожусь?
Затем боль дала о себе знать: и левое плечо, и нога болезненно пульсировали и болели. Павел застонал, приподнявшись - острая боль в шее дала о себе знать. Он спал под неправильным углом, и теперь тело заставляло его пожалеть об этом.
Павел не сразу вспомнил, что произошло: всё помутилось примерно в тот момент, когда Артём начал преследовать его на лестнице. Трудно было даже вспомнить, что он тогда сказал. Воспоминания медленно просачивались в мозг, словно кто-то тщательно (садистски) кормил его из капельницы. Крики Артёма, выстрелы, выстрелы в него (как он мог это сделать, как он посмел), Артём, стоящий над ним с ножом в руке.
Артём падает на колени перед Павлом, хватает его за плечи и...
…грубо трясёт его. При воспоминании об этом моменте у Павла сдавило горло. На секунду ему показалось, что, возможно...
Павел подался вперёд, вспомнив, как потом это существо вторглось в его разум и вытащило на поверхность его мозга самые сокровенные мысли. Теперь Артём знал всё. Сердце Павла ушло в пятки, когда он подумал о том, что произошло. Какие воспоминания были пережиты. Он знал, сомнений не было. Знал о...
Всех планах его начальства. Артём, вероятно, сейчас направлялся в Д6, чтобы защитить его от нападения, которое, несомненно, грядёт. Может быть, он сначала отправится в Полис, попытается предупредить Мельника. Бесполезно. У него не было абсолютно никаких шансов на успех; спартанцев просто не хватало, чтобы защитить бункер от огромных сил Красной Линии.
Артём, возможно, к этому времени уже был мёртв.
Это... Это было не то, о чём Павлу хотелось думать.
Он сверился со своими часами, всё ещё слегка завидуя Артёму даже сейчас. 5:04. Драка на площади произошла за несколько часов до этого. Павел полностью выпрямился, упёрся здоровой рукой в стол, чтобы устоять на трясущихся ногах. Тут он заметил, что его раны болят не так сильно, как должны были бы. На самом деле он уже должен был умереть. Одно незалеченное огнестрельное ранение означало верную смерть как на поверхности, так и в метро. А уж тем более две. Так почему же он не умер?
Его куртка была расстёгнута и распахнута спереди, лёгкий холодок проникал сквозь плотную ткань. Когда Павел встал, его рюкзак и пояс упали на пол, пряжки звякнули по каменному полу. Он удивлённо осмотрел себя. Павел точно не делал этого сам. Левая штанина его брюк также была неудобно скомкана вокруг бедра, как будто кто-то набил его штаны. Опустив взгляд вниз, он обнаружил под брюками рану а пальцы наткнулись на бинты. Они были туго обмотаны, аккуратно заправлены. Осмотр плеча под тёмной рубашкой дал тот же результат. Пулевое ранение находилось рядом с кевларом бронежилета; если бы Артём целился чуть правее, то попал бы в защиту.
Хотя Павел не знал, какой исход предпочёл бы.
Он глубоко вздохнул, а потом наконец заметил, что его дыхание уже не так стеснено и не затруднено, как раньше. Маска тоже была не такой разбитой, не треснутой в правом углу. Её заменили. Противогаз был не идеален, с большой трещиной по центру. Но он не был сломан. И это вполне устраивало Павла. На земле рядом с ним лежало несколько дополнительных фильтров, а также обезболивающее и рулон бинтов.
Артём...
В этом не было никаких сомнений. Именно Артём пощадил его, именно он спас его. Почему он так решил, Павел не знал. Они были врагами, по разные стороны целой войны! Для Павла это не было полной неожиданностью: Артём всегда был сентиментален. Освобождение пленных, когда они только впервые познакомились. Всегда писал в этом проклятом дневнике. И никогда не убивал без необходимости.
Вот только Павел сделал это необходимым.
Он хотел, чтобы Артём убил его. Всё было бы лучше, чем другие варианты. Вернее, единственного другого исхода. Павел даже не хотел думать о том, что ещё могло произойти. Не хотел думать о том, как жизнь вытекает из (зелёных) глаз Артёма, когда он лежит на земле. Не хотелось думать о смертельном выстреле в центр груди мужчины...
Но случилось то, чего Павел никак не ожидал. То, что он никак не мог предусмотреть. Артём перевернул сценарий, сделал невозможное. Снова.
Павел усмехнулся себе под нос, застёгивая молнию на куртке и старательно застегивая ремень, перекидывая рюкзак через здоровое плечо. Тихий стон вырвался из его сжатых челюстей, когда он коснулся ноющей раны. Ему нужно было бы, чтобы его осмотрел настоящий врач в метро. Где именно, он представлял смутно: там было несколько независимых станций, где его могли вылечить.
Ведь возвращаться на Красную Линию теперь было нельзя, не после того, как Корбут дважды потерпел неудачу.
— Может, он не узнает, что Артём обошёл меня... — подумал Павел, слегка надавливая на больную ногу и шипя от боли. — Я могу рассказать историю. Этот псих перебил весь мой отряд, а я едва успел его остановить.
Теперь Павлу предстояло мучиться, пытаясь во всем разобраться. Было бы проще, если бы Артём просто убил его. Даже если ему удастся убедить Корбута, что он его не подводил, эта ложь будет висеть у него над головой до конца его короткой жизни. Она не сможет долго оставаться тайной, если тело Артёма найдут в Д6. Павел с тоской подумал о том, как будет выглядеть мертвый Артём после битвы. Возможно, его труп будет настолько повреждён, что они не смогут определить, что это он.
Но другая часть Павла не могла даже представить, что спартанец погибнет таким образом.
Зачем Артёму вообще его жалеть? Он мог бы понять, если бы тот оставил его истекать кровью или позволил твари вывернуть ему голову наизнанку. — Или даже перерезать горло ножом, который я ему дал.
Но лечить его? Оставить ему припасы, не сказав ни слова?
Павел не знал, как к этому относиться.