Ценой своей жизни 4. Ошибки прошлого.

Упёртая и обиженная на весь мир Франческа около трёх дней не давала покоя своей матери, не отвечая на её звонки и смс. А Кристен была ещё настойчивее в своих всяких сообщениях дочери. По-моему, одна я относилась к этой ситуации спокойно, уверенная в том, что скоро всё встанет на свои места. Мало кто знает (а людей, знающих об это, не осталось в живых), что я сама проходила всё это лет в четырнадцать, когда серьёзно поругалась с родителями. И, что самое странное, почти по такой же причине. Вот только я влюбилась в озабоченного двадцатилетнего парня, который зарабатывал себе распространением дешевых сигарет в школе. Хотя, думала, что влюбилась…. Как сейчас помню: высокий, худощавый, немного выпуклые серые глаза, неопрятная чёлка тёмно-русых волос. Он всегда ходил в одних и тех же грязного цвета джинсах с дыркой на правом колене, в чёрной мешковатой толстовке (не важно, зима ли на улице или лето) и в потрёпанных кроссовках грязно-серого оттенка. У него было проколото одно ухо, и через плечо всегда висел зелёный рюкзак, где и хранились все эти сигареты. У него не было друзей, во всяком случае, ходил всегда один. Своё настоящее имя никому не называл, а когда спрашивали, отвечал любые имена, которые только придут в голову, и не важно, мужские ли это или женские. Мне, например, он назвался Юлием. Помню, я тогда спросила: «Типа Цезарь?». Парень только ухмыльнулся и сказал хрипловатым голосом: «Можешь и так называть». Почему его впускали в школу? Мне до сих пор не ясно…. Так же не могу понять, с чего я взяла, что влюбилась в него. Сейчас, да и после всего этого подросткового скандала с родителями я совершенно не понимаю этого. После нашего с ним знакомства я стала позже приходить из школы домой, только потому, что пыталась по-дружески заговорить с Цезарем. А тот избегал меня как мог. Помню, я даже несколько раз плакала из-за этого. Глупо…. Всё закончилось, когда директор школы застукал меня в туалете с дешевой сигаретой – очередной попыткой привлечь к себе внимание продавца этой гадости. В общем, вызвали родителей, они мне надавали по первому числу, и я сбежала из дома. Полночи искала моего Юлия, в надежде, что он меня приютит, но когда нашла пьяным на какой-то мусорной свалке с такими же пьяными «друзьями», то просто разочаровалась и ушла. А к кому ушла? К моей любимой сердобольной бабушке, которая потом сообщила родителям, и я вернулась домой. Боже, как же сейчас всё это глупо выглядит! Даже стыдно…. И сейчас, на примере моего неудачного жизненного опыта, я хотела сделать так, чтобы не родители вставили Фрэнки мозги, а она сама поняла свои ошибки и добровольно вернулась домой со светлой головой. А Гарри менялся у меня на глазах. Груб, неопрятен и постоянно избегающий всякого общения. Что творится с ним, я могла только догадываться, да и догадки были самыми ужасными… - Не думаешь ли ты, что он?.. – пробормотал Джаред, отвернувшись от своего ноутбука. - Не знаю, - вздохнула я. – Не хочу верить в то, что мой сын наркоман… - Проверь его сегодня, когда придёт домой, - посоветовал друг. - Как? Думаешь, я знаю, как вычислять их? – Я фыркнула. – У меня не было ни одного знакомого наркомана! - Ну, как не было, - протянул Томсон. - В смысле? – пролепетала я, ошарашено взглянув на парня. – Ты?.. - Что?! Да нет, нет! – поспешно воскликнул тот. – Я перестал быть занудным ботаником только после нашего знакомства, а, как ты знаешь, не ботаник и не друг Саманты Хоггарт не может быть наркоманом. - И кто тогда? – любопытно спросила я. Томсон немного напрягся и опустил глаза: - Я обещал ему не говорить тебе…. Но мне всегда казалось, что кто-кто, а ты обязана об этом знать. По спине пробежали мурашки. - Нет, - прошептала я чуть слышно. - Тогда, в первый день на вступительном экзамене он так относился ко мне, потому что за день до этого я случайно застукал их с Куртом… со шприцами, - выдавил Джаред, всё не поднимая глаза. – А когда Том… пытался общаться с тобой, и ты попросила его извиниться передо мной, мы с ним договорились, что он завязывает ради тебя, а я… ничего тебе не говорю. Я потеряла дар речи, всё смотря на друга, который стыдливо разглядывал свои лакированные ботинки. Он принимал наркотики. Тот, кого я считала идеальным, в кого я влюбилась навсегда и безоглядно…. Но он же изменился ради меня. И за весь этот замечательный период, когда мы были вместе, я не находила в нём ничего неадекватного. Ведь он завязал. - Не надо было тебе этого говорить, - прошептал Томсон. – Ты запомнила его таким, каким он был с тобой на самом деле. А это… просто ошибка. - Все люди совершают ошибки, - прохрипела я. – Но Том ведь справился со своей. – Тяжело вздохнула, пытаясь поменять тему для разговора: - А Курт? Он тоже?.. - Да, - кивнул друг. – С ним было тяжелее, у него не было стимула завязывать. Но мы с Томом добились того, чтобы Янг перестал употреблять их. Так что, - Джаред наконец-то поднял на меня глаза, - у нас с Куртом есть определённый опыт в этом. И, если что, можешь к нам обратиться. Но я искренне надеюсь, что наша помощь твоему сыну не понадобится. - А как же я надеюсь, - вздохнула я. – Спасибо, - губы растянулись в улыбке. * * * - Я дома, - пробубнила я, снимая в прихожей обувь. Обычно меня всегда встречает Кристен, а тут затишье. Меня это возмутило, даже немного обидело: - Стюарт! Твоя жена пришла, а ты не встречаешь! Но так же без результата. Недовольно вздохнув, я кинула ключи на тумбочку и хотела уже направиться на кухню, что-нибудь стырить из холодильника, как в прихожую заглянула возмущённая жена. Шикнув, она проворчала: - Вот что ты так орёшь? Ребёнка разбудишь! - А чего ты не встречаешь? – обиженно шепнула я. Кристен подошла ко мне и демонстративно показала руки, которые были все в соусе: - По-твоему, я должна была прибежать и испачкать тебя вот этой гадостью?! Я схватила любимую за руку и облизала один из испачканных пальцев. Да, явно соус. Причмокивая, я задумчиво разбирала вкус, и вскоре сделала вывод: - Пересолила… - Я знаю, - пробубнила Крис. – Теперь мне надо его полностью переделывать! Я покачала головой: - Ай-яй-яй, какой плохой соус, обидел мою жену! Стюарт показала мне язык и убежала обратно на кухню. Я, усмехнувшись, побрела через гостиную в спальню, переодеться, но резко остановилась, увидев моего ребёнка, уснувшего на диване. Укутавшись пледом и свернувшись в три погибели, Фрэнки спала, громко сопя, прямо как Кристен. Я невольно улыбнулась, наблюдая за дочерью. Как же я всё-таки соскучилась по ней. И на сердце стало легко. - Она сама пришла, - шепнула Крис, подойдя ко мне сзади. – Долго извинялась, поплакала, а потом уснула. – Любимая прижалась к моей руке. Я боковым взглядом подметила, что руки уже чистые. – Ты не представляешь, насколько я рада снова видеть её… - Представляю, - тихо произнесла я, приобняв жену за плечи. – Не только ты в доме мать.