Forte

~ʘ~ѻ~ﮦ~ѻ~ʘ~ Когда в коридоре за дверью его кабинета раздаётся шум, Руфус только озадаченно хмурится. По идее, Шляпник, после бала будто сорвавшийся с цепи в своём стремлении добиться от Бармы внятного ответа, сегодня должен был уйти на задание, а других таких сумасшедших в Пандоре не водилось. Однако в коридоре шумят, в коридоре почти дерутся, в коридоре ругаются, и один из голосов явно принадлежит женщине. Странно, но интонации кажутся герцогу довольно знакомыми. Дверь открывается беззвучно. — Что здесь происходит? — Руфус вопросительно наклоняет голову, всем своим видом выражая недовольное недоумение. — Извините, господин герцог! — охрана, приставленная к кабинету главы Пандоры после сорвавшегося покушения каких-то фанатиков, стремительно бледнеет, — Мы не рассчитывали произвести столько шума. Но эта девушка очень хотела вас видеть, а у неё нет соответствующего уровня допуска. — Да потому что пропуск оформляется три дня, а у меня дело, не терпящее отлагательств! — обозначенная девушка возмущённо топает ногой. А потом переводит взгляд на Руфуса и изумлённо охает. — Г-герцог? — Что у вас за дело, Шарлин? — Барма хмурится. Чтобы к нему, главе Пандоры, да ещё и так яростно ломилась служащая отдела выдачи миссий… Должно было произойти что-то действительно экстраординарное. — Брейк! — Шарлин отчаянно всплёскивает руками, — Он совсем обезумел! Взял миссию, рассчитанную на полноценную группу захвата, и ушёл один! Сказал, что не будет гробить новичков, а все опытные бойцы на своих заданиях. И не остановить… Как будто нельзя было подождать и собрать нормальную команду! Знаете же, та миссия с организацией нелегальных контракторов? Куда бы она убежала за полчаса? Осознание, о какой миссии говорит девушка, приходит быстро, и Руфус чувствует, что бледнеет. Зарксис… решил самоубиться? — Сколько времени назад он ушёл? Каким способом? — голос сам собой приобретает командные ноты, — И какие вводные были даны? Шарлин подбирается. Явно радуется, что её слова восприняли серьёзно. — Минут десять назад, — чётко выговаривает она, — Через… э-э-э… шкаф в кабинете. Вводные — всё, что было по этой миссии, как и обычно. Мы не утаиваем информацию. — Проблема в том, что было там негусто. Эти чёртовы нелегалы слишком подозрительны и скрытны, — герцог морщится, — Идёмте со мной. Вы, если хотите, тоже, — это предназначается охране, — Будем собирать нашему безумцу команду поддержки. Лучшего боевого контрактора Пандоры я хочу видеть живым и здоровым. Про личные причины такого желания он, разумеется, умалчивает. (Личные причины помещаются в ящик письменного стола и не помещаются в целую вселенную одновременно). По дороге Барма накидывает на себя иллюзию невзрачного человека с короткими волосами мышиного цвета и льдисто-серыми глазами. — Моя истинная внешность — не такая уж общеизвестная информация, — говорит он в ответ на удивлённый взгляд девушки, — Поэтому к вам будет ещё убедительная просьба не болтать. Иначе рискуете распрощаться с воспоминаниями о сегодняшнем дне. У нас есть соответствующий человек. Шарлин нервно сглатывает. — Да, конечно, господин герцог, — тихо бормочет она. — Не знаете, кто сегодня присутствует в Пандоре из свободных контракторов? Это здорово ускорило бы сбор команды, расскажи вы мне о них по дороге. — Я… — девушка запинается, — Нет, я не знаю. Разве что видела братьев Найтрей. Вроде бы с ними была ещё леди Рейнсворт. Или не с ними… Не помню, совершенно! Извините, пожалуйста, это всё же не моя зона ответственности. Руфус хмыкает и думает, что Шерон лучше бы на самом деле быть где-нибудь подальше от Винсента — как и Зарксису. Как и вообще всем. Кроме Гилберта, наверное… Уж больно себе на уме этот разноглазый мальчишка. Хотя, конечно, сегодня он мог бы оказаться полезен — со своей Соней-то — но рисковать Брейком, выясняя границы верности младшего Найтрея, как-то не хочется. Вот Гилберт — другое дело. Пандоре очень повезло, когда Зарксис завлёк Ворона в их ряды. Это ровно та цепь, которая нужна. А потому Гил будет одним из главных действующих лиц сегодняшней пьесы. Остаётся только подобрать ему и себе подходящую компанию. Внучка Шерил в бою довольно бесполезна, да и ссориться с драгоценной подругой всегда выходит себе дороже. Но надо спросить, где сейчас Эквейс — если в тени Шляпника, то пусть там и остаётся. Это будет означать, что всё хорошо. — О, я вспомнила ещё! — Шарлин светлеет лицом, — Марко. Знаете его? Южанин такой обаятельный… Он забегал к нам сегодня, принёс цветы… Неважно. У него какая-то цепь из низших вроде бы. — Нетипично маленькая спятившая детка, — герцог задумчиво кивает, — Да, пожалуй, это то что надо. Благодарю. Глядя на засиявшую от похвалы девушку, он не может сдержать снисходительной улыбки. Как мало надо некоторым для счастья… Гилберт находится в общей комнате контракторов — шипя сквозь зубы что-то малопонятное, переписывает отчёт. Шерон сидит рядом с ним и занимается ровно тем же самым. Только без смазанных раздражённых ругательств. Вот для поисков Марко приходится включить логику и, осознав, что цепь вроде спятившей детки может быть очень полезна при допросах, спуститься к дознавателям, практически шантажом и угрозами забирая у них и без того уже порядком уставшего мужчину. Это неприятно — для успеха операции, конечно, было бы лучше, если бы все участники были бодры и веселы. Но такой роскоши они не имеют, а время поджимает — Эквейс никак не может связаться с тенью Брейка. Что-то мешает ему проникнуть в особняк, и Барма практически уверен, что это одна из цепей тех нелегалов. Очередное неизвестное в уравнении… — Вы тоже идёте? — Шарлин округляет глаза, когда Руфус, на всякий случай прихвативший ещё Жозефину из медицинского отдела, оглашает список участников операции. Остальные смотрят на неё недоумённо. Они не в курсе. — Да, — герцог усмехается, окончательно входя в образ засидевшегося в штабе контрактора, — Я буду лидером. Так и запишите. Гилберт незаметно выдыхает. Явно боялся, что командование оставят на него, как на самого сильного — о Додо он, естественно, не знает. Барма, в общем-то, понимает, почему Зарксис не хотел брать Найтрея с собой. Реального опыта у мальчишки ноль целых, ноль десятых, а Брейк слишком ярко выраженный одиночка, чтобы учитывать зелёного юнца в партнёрах. (Барма, в общем-то, понимает и то, почему Шляпник в принципе никого не взял — озвученные Шарлин причины, скорее всего, являются чистой правдой, сегодня в Пандоре действительно мало толковых людей). Но почему он не мог подождать? Да и просто идти выполнять миссию для группы захвата, будучи, скорее, ликвидатором… Нет, это не самоубийство, герцог чувствует. Есть что-то ещё, какая-то другая причина. Истинный мотив странных действий Зарксиса, из-за которых им сейчас приходится форсировать сроки выполнения задания — потому что спугнёт же, идиот. Либо поубивает там всех. И сам окочурится, выхаркнув к чертям собственные лёгкие. И уже не услышит, что Руфус его вообще-то тоже… Нет, сейчас об этом думать точно не нужно. Как не нужно думать о кучке оскорбительно-уморительных рисунков за авторством Брейка, покоящихся в запертом ящике стола. О лежащей там же пачке чая — самого дешёвого чёрного, но смешанного с таким количеством лепестков, трав и цукатов, что больше похоже на ароматическую смесь с родины (искусству составления чайных купажей Шляпника ещё учить и учить). О белой костяной шпильке для волос — простой, гладкой, но заканчивающейся искусно вырезанным крылом. И уж конечно — о крошечном букетике бархатцев, явно надранных с дальней и почти забытой всеми (кроме, как оказалось, Зарксиса) рейнсвортовской клумбы. — Удачи вам, — Шарлин нервно улыбается, — Вернитесь без потерь, пожалуйста. Сегодня это звучит даже не дежурно. Ну да, не каждый день отправляешь на миссию главу Пандоры. — Вернёмся хотя бы ради вас, наша прекрасная fata Charlene, — Марко, слегка переведший дух за время оформления документов, чарующе усмехается, вставляя в речь оборот на родном наречии. Кажется, это про него ходил слух, что он знает всех девушек организации… Барма о слухах не думает, а вздрагивает, впервые проклиная своё знание мёртвого языка. Если переводить с него, то безобидная фея становится всемогущей судьбой. А то и роком. Или даже гибелью. И это не то чтобы хороший знак. Конечно, герцог не верит в знаки, приметы и прочие голоса звёзд, но… неприятно. — Итак, какой у нас план? — по дороге от места, где их высадил Эквейс, до штаба врагов Гилберт отчаянно пытается скрыть волнение. — Все успели прочитать материалы по делу? — Руфус оглядывает свою команду и удовлетворённо кивает, — Отлично. Тогда все в курсе, что мы идём в организацию нелегальных контракторов, каким-то чудом сумевших заключить контракты с цепями среднего, а то и высшего уровня. Такие цепи далеко не всегда сводят с ума, поэтому напасть на след было нелегко. Тем более, что преступники сумели объединиться. Их логово — вон тот особняк. Большее, что смогла узнать наша разведка — их не слишком много, но у них есть часовые, и одна из цепей обладает абсолютной памятью, а также способностью определять степень правдивости слов человека. Король червей, предположительно. Так они вычисляют шпионов. В Пандоре нелегалов нет, поэтому мы уже потеряли нескольких агентов. Ну, и ещё, я полагаю, теперь есть и что-то, блокирующее проникновение по теням — иначе леди Рейнсворт не потеряла бы связь. Раньше не было, и только поэтому мы смогли узнать хоть что-то. — Тогда Брейк… — Найтрей из просто бледного переходит в бледно-зелёный оттенок. — Возможно, мёртв, — Барма недовольно дёргает уголком губ, — Наша задача — захват всех членов организации. Живыми. Не обязательно целыми. По возможности — спасение Зарксиса. Как ни горько это признавать, приоритеты действительно таковы. — Ворон не сможет объять всё здание, — Гилберт наконец собирается и окидывает особнячок оценивающим взглядом, — Точнее, Ворон-то сможет, но я его не удержу. — Плохо, — герцог хмурится, — Мой план заключался в блокировании их связи с Бездной, а потом в атаке цепью Марко. Паутина отлично подходит для удерживания на месте. Плюс я прихватил у наших медиков десяток ампул со снотворным. Для самых ретивых. — Наконец-то не только чтение воспоминаний, — Марко широко усмехается, — Детка будет довольна. А то ей уже поднадоели допросы. Каждый день изображать всяких отбросов… Руфус усилием воли заставляет себя не кривиться. Так ласково об этой твари в виде кукольной головы на паучьих лапках — пусть и значительно меньшего размера, чем обычно — может говорить только законченный псих. — Жозефина останется снаружи, пока мы не выйдем или не подадим знак, что всё завершилось, но требуется срочная помощь, — врач кивает, соглашаясь с его словами. — А вы? — Гил смотрит с интересом, — В принципе, я подумал, прикинул — и, наверное, у меня всё же получится. Особенно если Зарксис жив и в состоянии мне помочь. — Отлично, — Барма вздыхает, — Будем надеяться, что всё пройдёт гладко. И насчёт моей роли… Сила Додо послушно разливается вокруг. Закручивается маленькими торнадо, уплотняется… — Хей, это же наши, — Марко не сдерживает удивлённого возгласа, — Элеанор, Рау, Тристан… Ещё ребята, которых я видел, но не знаю. И тот тип, которого мы допрашивали, когда ты явился по мою душу. Какого чёрта? — Просто иллюзии, — герцог фыркает, — Я не боевой контрактор. Однако они подвластны моей воле, весьма натуралистичны и совершенно неуязвимы… При прикосновении, конечно, всё будет ясно, но ведь сначала нужно прикоснуться. Так что, это будет хорошим подспорьем. Как минимум, они могут… — Мы поняли, заканчивай нахваливать своих детишек! Руфус замирает на месте, когда его хлопают по плечу. Давно никто себе подобного не позволял… Ощущения непривычные, но, пожалуй, приятные. Будто они и правда друзья и команда. Наверное, он бы не раз ещё выпил с этим весёлым фамильярным южанином, если бы действительно был тем, за кого себя выдаёт. — Всё в порядке? — Гилберт просто отвратительно наблюдателен. — В полном, — Барма коротко улыбается, — Таким образом, мои иллюзии создадут массовку, дезориентируя врага. Заодно их можно будет бросать вперёд, обезвреживая засады. И да, пожалуй, стоит ещё раз сказать: стрелять и бить не насмерть. Эти нелегалы — кладезь новой информации. Судя по тому, что им вообще удалось провернуть подобное у нас под носом. Всё, инструктаж закончен. Начинаем. — Есть, — синхронно отзываются остальные. Деревянная дверь медленно открывается после негромкого стука. Мрачный высокий мужчина с глухим грохотом падает на пол, спелёнутый паутиной спятившей детки, сидящей на плече у Марко, и отчаянно мычит, тщетно пытаясь отплеваться от липкого белого шёлка, надёжно залепившего его рот. Печать Найтрея не даёт ему вызвать цепь, а вколотое снотворное окончательно лишает охранника шанса на освобождение. Герцог удовлетворённо кивает. Маленький размер, как и ожидалось, сделал обычно неповоротливую и медленную детку крайне полезной цепью. Может быть, даже среднего уровня. Гилберт сосредоточенно сжимает кулаки. Тёмный коридор захватывает ослепительно-голубым призрачным пламенем. Где-то в глубине особняка раздаётся изумлённый вскрик. — Нет, — Найтрей качает головой, — Не вышло всё-таки. Я достал только до второго этажа. А их три. — Ничего, — Руфус машет рукой, — Поднимешься, когда закончим с первыми двумя. Иллюзии, как и предполагалось, отправляются вперёд. Изумлённых вскриков становится больше. Марко, как и Гил, предпочитает пистолет, поэтому герцог в ближний бой не суётся, издалека расшатывая вражеское восприятие пулями-миражами, поплывшим узором на обоях, тенями на периферии зрения и сдвинувшимися дверными проёмами. — Фата-Моргана, — потрясённо выдыхает последний из нелегалов на этом этаже, когда ромбики, сошедшие со стен, перестают плясать канкан у него перед глазами. И вырубается — хотя паутиной на всякий случай связывают и его. — Напомни мне с тобой никогда не связываться, — Марко трёт глаза, — Это было ужасно. Я думал, меня вывернет. Голова моментально закружилась. — Не надо было смотреть назад, — Барма пожимает плечами, — В пределах вашей видимости я ничего не делал. — Если мне ещё хоть один человек скажет, что цепи не боевого типа бесполезны в бою… — Пойдёмте уже, — Гилберт смотрит хмуро. Неужели действительно волнуется за Брейка? Похоже на то. Как мило. — Погоди. Здесь ещё ход куда-то вниз, — Руфус качает головой, — Я пойду туда. — Один? — теперь мрачнеет уже Марко. — Присоединяйтесь как только закончите. Я не думаю, что наверху осталось много работы. — Но внизу тоже не действует сила Ворона! Я не могу вас бросить! — пожалуй, есть что-то трогательное в этих терзаниях юного Найтрея. — А ещё ты не можешь меня подвести, — герцог сводит брови и отворачивается, — Тем более, я не буду один. С вероятностью в сто один процент Зарксис тоже там. Да и мои иллюзии со мной. Так что, просто поспешите. Марко раздражённо фыркает и первым взлетает вверх по лестнице. Гилберт бросается за ним, и вскоре сверху начинают доноситься звуки выстрелов. Руфус глубоко вздыхает и ступает в темноту. Лёгкость, с которой пока всё проходит, не может не настораживать. Возможно, благодаря Ворону — будь весь этот сброд в компании с цепями, пусть даже самыми слабыми, завершить бой настолько быстро явно не удалось бы. Но всё равно. Слишком просто. Будто на поверхности остались только те, кого, в общем-то, не жалко и потерять. Настораживающее ощущение. И именно поэтому вниз он идёт один — ему, опытному и сильному владельцу чернокрылой цепи, всё-таки гораздо легче выжить, чем контрактору средней руки и совсем ещё зелёному, хоть и потенциально бесценному мальчишке. К тому же в одиночку он не скован ни своим инкогнито, ни заботой о команде. А ещё… А ещё у него есть странное предчувствие, что ему необходимо оказаться там — как можно быстрее и без посторонних наблюдателей. Лестница во тьму заканчивается дверью. Разумеется, крепкой. Разумеется, запертой. Разумеется, не настолько крепкой и не настолько запертой, чтобы с ней не справился клюв Додо. А за дверью… Оказывается подвал. Просто подвал — голые стены, голый пол, пара канделябров со свечами… Довольно большой, не слишком освещённый и почти пустой. Самый стандартный из возможных вариантов. Брейк сидит на стуле в центре, и поза его ясно сигнализирует герцогу о тщательно скрываемом напряжении — мнимая расслабленность Шляпника в мгновение ока может перейти в полную боевую готовность. Барма знает это наверняка. В конце концов, альбинос не раз исчезал из кресел за пару секунд до того, как в мягкую обивку врезался тессен. Остальные люди в белых балахонах Руфусу незнакомы, но он может с уверенностью предположить, что это верхушка организации. И, пожалуй, атмосфера действа, происходящего в подвале, больше всего напоминает… сектантский обряд посвящения на последней стадии? Всё это очень странно — как Зарксис мог пройти проверку, не будучи нелегальным контрактором? И если его планом было вступить в ряды этих преступников, а потом шпионить изнутри, то почему глава Пандоры о нём ни сном ни духом? Всё это очень странно и очень подозрительно. Конечно, верить собственной паранойе не хочется, но… — Вот и первая жертва! — провозглашает человек, стоящий у Шляпника за спиной, и расплывается в широченной улыбке, — Ваш выход, господин Регнард! Регнард? Герцог тихо выдыхает, сосредоточенно осматривая собравшихся в подвале нелегалов. Кто из них? Все четверо в балахонах, трое — ещё и в капюшонах. Фамилия ему знакома, даже слишком. Красноглазый призрак… Кто бы мог подумать, что он сможет познакомиться с убийцей, которого ловил ещё его дед? С неуловимым убийцей, который каким-то чудом дотянул аж до сегодняшнего дня… Возможно ли, что он и есть основатель этой организации? Если допустить, что его цепь, как Шалтай-Болтай Найтреев, способна замедлять движение стрелки основного контрактора при каких-то условиях вроде наличия вокруг людей для подпитки? Барма хмурится. Теория интересна, но дырява, как мишени на тренировочном полигоне Пандоры. А ещё отчего-то никто не двигается. — Ну что же вы, Кевин? — тот же мужчина недовольно цокает языком. — Идти без цепи против целой группы из Пандоры? Это самоубийство, — голос Брейка звучит непривычно серьёзно. Руфус холодеет. Что? Нет, погодите, правда, что?! Только-только разгоревшееся чувство к Зарксису идёт потрясённо-болезненными трещинами. — Ну, эффект слёз Черепахи Квази рассеется только через полчаса, так что… — человек в белом разводит руками, — Разве что вам помогут. Кто-нибудь желает предложить свои услуги нашему гостю? Реальность плывёт, как марево над свечами, и герцогу внезапно кажется, что он попал в дурной сон. Это же не может быть правдой? Шляпник не может предать Пандору, не может оказаться Красноглазым призраком. Только не тогда, когда Руфус осознал, что тоже влюблён в него и готов наплевать и на общественное мнение, и на оттоптанные ноги, и на разницу в возрасте! Может, это всё — дурацкий план, чтобы заставить Барму сначала волноваться за Брейка, а по возвращении броситься к нему на шею и не отпускать? Зарксис же не мог знать, что герцог будет здесь… — Я думаю, без цепи это действительно слишком сложное испытание. Мы не рассчитывали, что так выйдет, — высокий женский голос выводит Руфуса из мысленного потока всё более абсурдных оправданий для Шляпника, — Поэтому я помогу вам, Кевин, вы не против? — Что вы собираетесь сделать? — в тоне Зарксиса слышится едва заметная подозрительность. Будто он не рад помощи. Руфус не знает, обоснованна ли вспыхнувшая в его груди надежда, но не знает и как её вытравить. Девушка скидывает капюшон и смеётся. У неё приятный мелодичный смех — такой диссонанс с происходящим. — Всего лишь дам вам на время мою цепь. Судя по всему, она довольна схожа с вашим Альбусом. Разве что он рыцарь, а у меня просто скромный повар. — Неужели вы столь самонадеянны, что хотите выиграть, никого не призывая? — человек в белом снова подаёт голос, и герцог не сразу понимает, что фраза была обращена к нему и его иллюзиям, — Вы ведь не подверглись атаке нашей дорогой Черепашки на входе. Почему тогда медлите? Никакого веселья! — Как вы это узнали, глава? О Черепахе? — Брейк вскидывает брови в излишне благоговейном изумлении, профессионально игнорируя свою собеседницу. Надежда Руфуса крепнет — Шляпник явно играет, провоцируя собравшихся на ответы. И его льстивый тон срабатывает. — Моя цепь — Епископ, — человек в белом довольно дёргает уголком рта, — Я вижу всё, что видят остальные люди в особняке. Такова сила веры, разделённой на всех! — Мы когда-нибудь начнём? — девушка теряет терпение первой, — Не думала, что мистер Регнард такой… трус! Смотрите и учитесь! Раз уж я всё равно его вызвала. Барму передёргивает от отвращения, когда он рассматривает повара в непосредственной близости от себя. Здоровенный тесак проходит сквозь первый мираж, не нанося ему вреда. Зарксис замирает на месте. — Это иллюзии, — тихо говорит он, вытаскивая из ножен катану. — Да я уж поняла! — огрызается девушка, — Значит, нужно всего лишь найти их создателя. — Вон тот человек, — глава преступников пожимает плечами, указывая на герцога, — Что может быть проще? Я видел, как он их создаёт. Интересная цепь, но бесполезная, когда знаешь её секрет. Я надеялся, что наш гость покажет ещё что-то, но, кажется, он парализован страхом. Или просто больше ни на что не способен… Руфус давит ухмылку усилием воли и готовится проявить давно уже выдернутого из Бездны, но пока невидимого Додо, прикрывающего его своими крыльями. — Один? — разочарованно выдыхает девушка, — В таком случае… Договорить она не успевает. — Отзови, пожалуйста, цепь, — тон у Брейка ласковый-ласковый. А клинок у горла жертвы — острый-острый. — Что это значит, мистер Регнард?! — с лица человека в белом пропадает всякий намёк на самодовольство. Третий и четвёртый нелегалы направляют на Шляпника пистолеты. И бессильно опускают оружие, когда тот выталкивает свою заложницу вперёд, закрываясь ей, как щитом, и от выстрелов, и от ножа улучившего момент повара. Девушка вскрикивает от боли — удар тесака приходится ей в плечо. — Я же говорил, отзови, — Зарксис улыбается привычным, до бешенства сладким оскалом, — А что это значит… Это значит, что всё кончено. Добро пожаловать в казематы Пандоры. Если кто-то дёрнется, я перережу ей горло, а потом примусь за вас. Разумеется, он блефует — необходимость взять живыми как минимум верхушку организации была выделена в отдельный абзац даже в описании миссии. Но врагам об этом знать необязательно. — Но информация, за которой вы приходили… — глава преступников отчаянно озирается, пытаясь найти хоть какие-то пути отступления, — Как вы можете быть членом Пандоры, имея нелегальный контракт? — Всё просто, — улыбка Брейка меркнет, — Даже такую цепь, как Червонный король, можно ввести в заблуждение. А ваша информация стала для меня бесполезной, когда здесь появился… Заслышав шум на лестнице, он осекается и замолкает, но Руфус понимает, что речь идёт о нём. Облегчение от того, что Шляпник не предатель, снова омрачается закономерными подозрениями. Зарксису неоткуда было знать имя и фамилию главного подозреваемого по делу Красноглазого призрака — все бумаги были строжайше засекречены. А пройти проверку цепи, можно было лишь одним способом… Правдиво ответив «да» на прямое и чёткое: «Вы — нелегальный контрактор?». Вбежавшие в подземелье Гилберт и Марко облегчённо вздыхают, увидев и Шляпника, и герцога живыми и здоровыми. — Вы ничего не докажете, — под дулом пистолета Найтрея человек в белом обречённо поднимает руки, явно осознавая, что городит какую-то чепуху, — У нас нет печатей! — Как будто Пандоре нужны доказательства, — Зарксис хмыкает — отчего-то совсем не весело, — А о вашем способе сокрытия печатей расскажете нашим дознавателям. Они милейшие люди. Если с ними вежливо беседовать, конечно. Руфус вздрагивает. Последний кусочек мозаики встаёт на место. Сокрытие печати… Вот и цель Брейка. То есть, получается, Кевина Регнарда. И, кажется, им предстоит очень долгий разговор. Потом. Когда будет покончено с послепобедной вознёй. Детка Марко пеленает глав организации в паутину. Герцог вкалывает главным трофеям снотворное. Шляпник нервозно протирает и без того чистую катану. Жозефина бинтует ранения тем, у кого они есть — к счастью, все неглубокие и неопасные. Гилберт сначала рассказывает ей о том, как они зачистили два верхних этажа, а потом эмоционально пытается втолковать Ворону, почему он должен помочь с транспортировкой пленных к штабу Пандоры. В итоге всё равно приходится стащить бесчувственные тела в одну кучу и воспользоваться помощью Эквейса. Благо один из людей, бывших в подвале, оказывается контрактором Ягнёнка, и, прежде чем отправиться в беспамятство, под угрозой долгой и мучительной смерти отзывает цепь, снимая с особняка барьер. Шарлин вытирает со лба нервный пот при виде целого и невредимого Бармы и напоминает об отчётах. Шерон обнимает названного брата, а Винсент — Гилберта. Дознаватели утаскивают новых клиентов в камеры, а потом возвращаются за Марко — его рабочий день ещё не закончен. Герцог думает, что надо бы выплатить ему премию или хотя бы достойные сверхурочные. Мир вертится, вертится, вертится… Руфус суетится вместе с ним и как-то даже пропускает момент, когда на Риверру опускается вечер, а за ними с Зарксисом закрывается дверь кабинета главы Пандоры. — Что ж, выходит, fata viam invenient, — Брейк обмякает на стуле сломанной куклой, — Я же верно произношу? — Верно, — Барма вздыхает, — Ты выучил мёртвый язык? Пару мгновений Шляпник хлопает глазами, потому что это совсем не тот вопрос, который он ожидал. А потом усмехается — устало и грустно: — Да, немного. Хотел всегда понимать вас без перевода, а не только в избранных случаях. — Легко мы их взяли, правда? Я даже не ожидал. По данным разведки выходило, что там какие-то монстры, — Руфус отчего-то никак не может придумать, как начать разговор о том, ради чего он, собственно, и вызвал Зарксиса. — Правда, — Брейк пытается было влезть обратно в разбившуюся улыбчивую маску, но бросает это занятие на полпути, и на лице у него замирает кривая ухмылка, — Они были слабы в настоящем бою. Обычные горожане, что с них взять. Ну, и глава-фанатик. Вся их сила заключалась в эффективной борьбе со шпионажем. И ещё в том парне, который стоял на входе. Слёзы его цепи — как сила Ворона, только с ограниченным сроком действия. Хорошо, что вы его обезвредили раньше, чем он успел вызвать Черепаху. — Та информация, которую ты хотел получить… — герцог не договаривает, зная, что его и так поймут. — Да, — Шляпник опускает голову, — Способ сокрытия печати. Я действительно был Красноглазым призраком. И в Бездне был. И моё настоящее имя — Кевин Регнард. Барма вздыхает. Ему отчего-то становится так больно, будто его предали. — Ты бы убил пришедшего человека из Пандоры, будь это не я? — тихо спрашивает он. Брейк медлит с ответом. И всё же, в конце концов, качает головой. — Нет, — Руфус вглядывается в его лицо, но не замечает признаков лжи, — Призрак — да, убил бы, Зарксис — уже нет. А Кевин… Кевина и самого больше не существует. Это долгая история. Хотите послушать? Он не хочет рассказывать, но ждёт согласия — это видно. Даже не так — он уверен в согласии и в том, что герцог бы настоял, если бы он не предложил сам. Барма прикрывает глаза. Не настоял бы. Не сейчас. — Я хочу послушать, когда ты сможешь рассказать, — сердце всё продолжает ныть, — Всё, что я хотел узнать на данный момент, я узнал. В остальном я верю Шерил и её семье. Они бы не оставили у себя потенциальную опасность. Да и для Пандоры ты важен. Уникален, можно сказать. Так что, отправиться в казематы тебе пока точно не грозит. — Только поэтому? — Шляпник горько улыбается, снова не получая ответа. — Доброй ночи, господин Брейк. Хорошо поработали сегодня, — Руфус знает, что тоже причиняет собеседнику боль, но иначе не может. Не вышло у них длинной беседы. Наверное, это и к лучшему. Они оба к ней не готовы. — Доброй ночи, герцог, — Зарксис уходит, не оборачиваясь. Пешком. Не через шкаф, без экипажей… Барма видит его, когда подходит к окну в надежде успокоиться. Белая-белая фигурка в сгустившейся тьме. Было бы символично, если бы Руфус верил в символы, судьбу и прочую ерунду. Но Руфус не верит — ему просто больно. Руфус не верит и задёргивает шторы.