В порыве ярости

Вернувшись во дворец, Хюррем вихрем понеслась в свои покои, чтобы привести себя в порядок, пока никто не увидел ее в таком виде. Разумеется, Сюмбюль обратил внимание на разодранное платье, однако, узнав от служанки, что госпожа упала с лошади, ничего не заподозрил. Весь оставшийся день султанша провела в покоях, мучаясь мыслями о произошедшем и так и не придя к пониманию своего отношения к этому. Но одно Хюррем решила для себя точно: осталось всего два месяца до их отправления в поход, и все это время ей нужно просто не попадаться на глаза визирю. У Ибрагима же были противоположные планы, и весь следующий месяц он искал способ увидеть свою упрямую султаншу. Несколько раз он звал ее на беседу в свой кабинет через Сюмбюля, однако тот каждый раз возвращался без своей госпожи, передавая ее отговорки о занятости или недомогании. На третий раз Ибрагим настолько разозлился, что чуть не проломил стол ударом кулака с убийственным выражением лица, чем напугал бедного агу до полусмерти. Сюмбюль и раньше знал, что отношения между султаншей и Пашой не ладятся. Однако они всегда вели себя натянуто вежливо по отношению друг другу и никогда не пренебрегали приглашениями на встречу, поскольку все они в прямом смысле касались жизни или смерти одного их них. Сейчас же все было иначе. Ага видел, что госпожа практически не выходит из гарема, а по всем делами, даже связанным с её вакфом, она посылала его, хотя прежде всегда была рада ненадолго покинуть дворец. А случайная встреча султанши с Ибрагимом в саду навела его на любопытные мысли. Через 4 недели после конной прогулки Хюррем привыкла к своему временному затворничеству, и продержаться еще месяц до начала похода для нее не составляло труда. Однако этим утром ей доставили записку от Аяза Паши, с которым у нее был давний уговор по избавлению от Ибрагима. То, что он звал ее на встречу, означала лишь одно — он нашел важные сведения о делах Великого Визиря, которые могут стоить ему жизни. Раньше бы она обрадовалась этому, но теперь… теперь ей нужно как можно быстрее избавиться от доказательств, чтобы там ни было. Немедленно начав сборы, Хюррем уже через час прибыла в мраморный павильон вместе с верным Сюмбюлем. — Рад видеть Вас, Хюррем Султан, — сладко проговорил Аяз Паша, чем вызвал у нее рвотный позыв. — Взаимно, Паша, полагаю, тебе удалось узнать что-то важно про нашего Великого Визиря? — Не желая терять времени, поинтересовалась султанша. — Верно, госпожа. Полагаю, эти сведения помогут лишить его головы, — воодушевленно проговорил паша. Его ничуть не смутила ее поспешность, ведь все знали о ее неприязненном отношении к Ибрагиму Паше. И сейчас он был готов предоставить ей абсолютно всю информацию, чтобы она помогла ему убедить Повелителя в предательстве его друга. — Это отличная новость, Аяз Паша, — с улыбкой сказала Хюррем, хотя внутри у нее все перевернулось. — Могу я взглянуть? — Разумеется, госпожа. Это копия документа, оригинал протокола хранится в архиве, но в случае необходимости я могу его запросить на один день. Также подлинность написанного может подтвердить главный писарь собрания дивана, — уведомил ее Паша и стал ожидать реакции. «… Лев — это Повелитель, мсье. А его укротители — это Визири…» Дойдя до этой фразы, Хюррем потеряла дар речи. Ибрагим перешел границы дозволенного. Она была уверена, попади это к Повелителю, визирь лишится головы в тот же день. Молчание затянулось, и Аяз Паша начал волноваться, правильно ли он сделал, что вот так прямо выложил все султанше. Но Хюррем, вспомнив, где находится и какую роль должна играть, натянула улыбку и похвалила визиря за бесценную находку, прогнав его сомнения. — Аяз Паша, я подготовлю нашего Повелителя к этой новости в течение недели и сообщу, когда ты должен будешь принести ему протокол. Мы ведь хотим, чтобы полетела только одна голова, — проговорила Хюррем с ослепительной улыбкой… ей нужно было выкроить время, чтобы документ не попал к Султану до того, как она избавится от него и всех свидетелей… По дороге во дворец у Хюррем разболелась голова от переизбытка мыслей и чувств, и, чтобы проветрить голову, она решила прогуляться в дальней части сада. Сюмбюль все это время семенил за своей госпожой, обеспокоенный ее состоянием. С того дня, как Сюмбюль поклялся служить ей, она редко что-то от него скрывала, доверяя все дела. Однако в последнее время он не знал, что с ней происходит, но был уверен, что это связано с Ибрагимом Пашой… который как раз вышел из-за угла. — Наконец вы осветили мой день своим ликом, Хюррем Султан. Давно мы с вами не виделись, — сладко пропел он в своей привычной манере. Султанша встала как вкопанная. Не успела выйти с запретной для него территории гарема, как он уже ошивается рядом с ней. — Мне некогда обмениваться с тобой любезностями. У тебя что-то важное? Ибрагим хитро улыбнулся. — Мне интересно, о чем таком могли беседовать в мраморном павильон супруга султана и второй визирь совета? Хюррем закатила глаза и громко выдохнула. — Неужели у Великого Визиря так мало дел, что он нашел время для слежки за мной? — Признаюсь, это дело стоит в моем списке первым, — самодовольно произнес он. — Я не обязана отчитываться перед тобой. Но если так интересно, можешь допросить своего визиря, — отрезала Хюррем, развернувшись, чтобы уйти, но Ибрагим схватил ее за плечо и дернул к себе, снова вторгаясь в личное пространство. — Постоянно бегать от меня не получится, моя госпожа. — Зачем постоянно. Скоро ты уйдешь в поход, и я снова смогу вздохнуть свободно, — вырвав руку, она снова сбежала от него, чтобы спрятаться в своих покоях от его внимания. Ибрагим же понял по ее бурной реакции, что это была действительно важная встреча, и приказал вызвать к нему Аяза Пашу. Но, как он и предполагал, визирь объяснил ее вопросом благотворительности, которой занималась Хасеки. А потому оставался лишь один способ узнать детали этой встречи — застать Хюррем врасплох. Спустя 3 дня после встречи с Аязом Пашой Сюмбюль благополучно заполучил оригинал протокола из архива, попутно избавившись от всех свидетелей по строгому приказу госпожи. Остался писарь и сам Паша. Если исчезновение первого никто не заметит, то избавиться от визиря совета — это куда более сложная задача. К удачи Хюррем перед походом Повелитель собирался съездить на охоту в Манису вместе со старшими сыновьями, чтобы вместе обсудить детали похода и передать дела в столице Шехзаде Мустафе. А значит ей предоставится возможность сделать все без лишнего шума. А впрочем, зачем ей брать все на себя… Хоть инициатором их заговора с Аязом Пашой была она, но Ибрагим сам виноват, что не замел следы, а значит пусть спасает себя самостоятельно. В это же время во дворце у ипподрома проходил ужин, на котором был и Султан. Хюррем еще днем отказалась ехать на него, сославшись на недомогание, чему была очень рада хозяйка дворца. Весь ужин она сияла, рассказывая брату об успехах своих детей и их счастье с Ибрагимом. Плавно разговор перешел к завтрашней поездке Султана в Манису, и Хатидже сказала, что очень соскучилась по тем местам. Ибрагим посетила отличная мысль, как избавить от истерик супруги на целую неделю и заняться Хюррем. — Моя госпожа, почему бы вам в таком случае тоже не съездить. Шехзаде Мустафа будет счастлив увидеть Вас. — Ты прав, Ибрагим. Повелитель, надеюсь, вы не против? — Конечно, нет Хатидже, я очень рад, что ты составишь мне компанию. — Отлично, сейчас же прикажу собирать вещи. Ибрагим, это будет чудесная поездка. Наконец мы вместе вернемся туда, где началась наша любовь. — Простите, моя госпожа, я никак не смогу поехать. Перед походом мне нужно уладить еще много важных дел, — пыл Хатидже поубавился, когда она поняла, что он говорил лишь о ней. Но обратно пути нет, Повелитель уже одобрил ее отъезд, и она не могла показать свое разочарование. — Хорошо, дорогой. Я оставлю вас ненадолго, — проговорила он с кислой улыбкой и поклонилась брату, — Повелитель. Мужчины продолжили разговор, который коснулся военного походу, как вдруг двери в главный зал распахнулись, и слуга огласил «Хасеки Султан Хазретлири». Она выглядела так великолепно в алом платье, которое выгодно подчеркивало стройную фигуру, что оба мужчины замерли, восхищаясь ее красотой. — Хюррем? Не ожидал, что ты приедешь. Мне передали, что тебе нездоровится. «Мне она это говорит уже месяц» подумал Ибрагим. — Когда вы уехали, мне стало заметно лучше. Я решила, что не могу пренебречь приглашением госпожи, и отправилась следом. — Я очень этому рад, присаживайся. — Благодарю, — ответила Хюррем и перевела взгляд на Великого Визиря, который в действительности стал причиной ее приезда. — Доброго вечера, Паша. — И вам госпожа, добро пожаловать, — поприветствовал ее Ибрагим с легким поклоном. Хюррем заняла свое обычное место напротив Ибрагима, что не переставал окидывает ее выжидающим взглядом с головы до ног. Она явно приехала с какой-то целью, иначе бы не переступила порог этого дворца после того, как месяц избегала его. Вернувшись, Хатидже также удивилась еще одному гостю, который лишил ее остатков настроения. — Здравствуй, Хюррем. Я рада тебе, — произнесла она холодным тоном, но, вспомнив, что выполняет роль хозяйки дома, как обычно предложила им с Повелителем остаться на ночь. — Конечно, сестра. Утром вместе отправимся в дорогу, — согласился Султан. — Хатидже Султан и Ибрагим Паша тоже едут в Манису? — поинтересовалась Хюррем. — Нет, Хюррем, только я с детьми. У Ибрагима много дел, — несколько презрительно проговорила Хатидже, отчего Хюррем напряглась, ведь это означает, что утром они с ним вновь останутся наедине, а в последнее время это только усложняет их отношения. Почему-то в этот момент она посмотрела ему в глаза и прочитала в его хищном взгляде свои же мысли, но в противоположном контексте. Это заставило ее щеки залиться румянцев, а дыхание прерваться. Почувствовав приятное томление внизу живота, она опустила глаза… И это с ней происходило лишь при одном его прямом взгляде. Остаток ужина Хюррем не отрывала глаз от тарелки, изредка участвуя в бессмысленном разговоре. После она отправилась в свои покои, чтобы переодеться для хамама. Но на пути в него ее грубо затащили в знакомый кабинет… — Обязательно постоянно хватать меня?! — рявкнула она громким шепотом, вырвавшись из его рук. — А если бы нас кто-то увидел? — Тебя волнует лишь опасность быть замеченными, а не сам факт прикосновений? — ухмыльнулся Ибрагим, закрывая дверь на замок. — Ты невыносим! — Лишь предоставляю тебе возможность поговорить со мной, моя красавица. Ты ведь не просто так сюда приехала, верно? — проговорил он, невесомо проводя рукой по вырезу ее халата. Хюррем глубоко вздохнула, потерев переносицу, отошла на шаг назад и сложила руки на груди. — Верно, у меня к тебе серьезный разговор, — почувствовав нотки беспокойства в ее голосе, он вмиг откинул весь сарказм. — Я тебя слушаю. — Под тебя копает Аяз Паша, — сказала она, умолчав, что делает это он с ее подачи. Для Ибрагима же это было новостью, поскольку он сам ввел его в совет, дав высокое положение. Аяз Паша не отличался особыми амбициями, был исполнителен и не задавал лишних вопросов. Визирь заподозрил неладное… — Больше тебя под меня никто не копает, моя дорогая. В любом случае он не сможет ничего найти, поскольку ты научила меня хорошо заметать следы, — ухмыльнулся он и отошел к своему столу, чтобы налить вина. — Неужели? Так ты не называл себя дрессировщиком венценосных львов перед послами? — Ибрагим поперхнулся после этих слов. — На самом деле Паша Хазретлери в нашей с вами войне мне даже ничего не приходится придумывать. Я лишь вовремя приношу вести нашему Повелителю… как почтовый голубь. — Он уже знает? — спросил он, стоя к ней спиной с повернутой головой и косясь исподлобья. — Пока нет. Ибрагим вытянулся во весь рост, поставил бокал на стол и, сцепив руки за спиной, подошел к ней вплотную. — Что ж, тогде мне стоит поскорее избавиться от вас обоих. Что думаешь? — Думаю, что это будет выглядеть несколько подозрительно… — Хюррем состроила озабоченную гримасу, — и бесполезно. Твои растущие тщеславие и гордыня в любом случае не дадут тебе прожить долго, — продолжила она и, как бы задумавшись, добавила, — хотя я не расстроюсь, если больше никогда не увижу Аяза Пашу. — Он тебе угрожал? — Что ты, он бы не осмелился на такое. Просто мне не нравятся амбициозные паши, которые метят слишком высоко, не лебезя передо мной… достаточно одного, — он хохотнул с такого описание собственной персоны, однако остался доволен. — В таком случае предлагаю действовать заодно, согласна? — Согласна, обсудим это завтра. Мне пора идти, пока никто не заметил моего отсутствия, — сказала Хюррем, на что Ибрагим кивнул, протянув руку в сторону двери.