Новые ощущения

      Близко, жарко и мокро. Собственные пальцы сжимали плечи сестры, стискивая её сорочку. По шее блуждали язык и губы, вновь старательно разукрашивая его кожу. Утро повторит сегодняшний сценарий, но это потом. Страдать будет не он, а его будущая версия, а значит, можно позволить себе несколько минут блаженства и удовольствия. Чужая рука между ног, два пальца внутри и большой на клиторе, всё в точности как вчера, разве что за одним исключением. Долорес не спешила добавлять и язык. Решила подразнить? Что же, у неё это чертовски хорошо получается. Разум помутнел, глаза всё чаще сами собой закрывались или закатывались, изо рта можно было услышать мычание и тихие вздохи, напоминающие стоны, ноги и низ живота вздрагивали, когда пик удовлетворения приближался, но сестра тут же останавливалась, после начиная с начала.       — Быстрее, пожалуйста, — голос звучал по-другому, в нем явно чувствовалась усталость и недовольство, но он был тихим и дрожащим, отчего вся возможная грозность тут же пропадала. — Я хочу почувствовать это.       — Я дам тебе то, что ты хочешь, по перед этим… у меня появилось кое-что в моей маленькой коллекции, что даст тебе больше новых ощущений. Хочешь попробовать?       Камило нахмурил брови, наблюдая за тем, как она совершенно перестала его касаться и выпрямилась, готовясь в любой момент выйти из комнаты по первому же сигналу. Приходится потратить некоторое время на то, чтобы очнуться и прийти в себя от застилавшего разум помутнения. Он приподнялся на локтях, стараясь осмыслить сказанную фразу. Давалось с трудом, Долорес уже выучила все его слабые точки и теперешнее состояние можно было назвать отходняком.       — Я не знаю. Наверное, можно? — Камило неопределенно пожал плечами, а когда сестра кивнула и исчезла на втором этаже, свалился обратно на подушку. Щеки ощутимо горели, что-то сдавило грудную клетку, отчего дыхание было частым и прерывистым. Лицедей закрыл лицо руками, потирая его, пытаясь отдышаться. Надавил на глаза, но тут перестал, как появилась странная яркая картинка. Погружаться в размышления не хотелось, но в комнате не оказалось никакого слухового шума, на который можно отвлечься. Шум наверху стих, но шагов не слышно. Что можно искать так долго? Может уйти, пока не стало поздно? Но это будет некрасиво по отношению к Долорес, ведь он сам согласился на эту ночь. Раздвинул пальцы, открывая своим глазам обзор, с подозрением глянул на дверь. Может, тот сон был прав? Он не правильный, стоит пойти к священнику. От этого недуга должно быть лекарство. Зажмурился и вновь закрыл веки пальцами. Сейчас главное просто пережить эту ночь, остальное неважно.       — Прелестно. Не открывай пока глаза, ладно? — голос сестры звучал взволнованно. Черт, наверное стоило просто уйти. Но теперь уже точно поздно. Будь что будет. — Можешь смотреть.       Камило убирает руки от лица, пару секунд смотрит, а затем вновь прячется за ладонями, ещё и выгнувшись в спине. Это… выглядело чертовски странно. Всего несколько кадров, но лицедей готов поклясться, что это будет то самое необычное воспоминание, которое он никогда не забудет и отнесёт с собой в могилу.       — Долорес, какого чёрта? Что это? — Камило садится, опускает ладони на рот и подбородок, впершись взглядом в ремень, почему-то так удобно сидящий на талии сестры.       — Это просто одна из вещиц, которые используются для лечения женской истерии. Не волнуйся, я сама похожими пользуюсь, больно тебе не будет, — Долорес чуть сильнее затянула ремень, отчего продолговатый прибор немного качнулся. Он был сделан из дерева, отшлифован и покрыт лаком, внешне напоминал мужские гениталии, имелась даже головка. — Только, наверное стоит использовать дополнительно масло.       Лицедей опустил голову помотал ею из стороны в сторону, поднял, глянул на странную игрушку и шумно вдохнул, заглаживая свои волосы назад. Долорес терпеливо молчала, Камило мысленно благодарил её за это, поскольку для начала стоило всё обдумать. Он не выглядел слишком длинным или коротким, разве что был чуть меньше золотой середины. Приятно, что сестра продолжает о нем заботиться, несмотря на такие… обстоятельства.       — Ты будешь делать всё медленно? — голос немного дрогнул в конце. Пускай он почти что смирился к такой участи, волнение присутствовало. Всё же, делает он подобное впервые.       — Конечно. Тебе не стоит переживать, я не хочу делать тебе больно. В конце концов, ты мой младший брат, — Долорес наклонилась, мягко присаживаясь на кровать, и поцеловала Камило в нос, при этом мягко дотрагиваясь до его щеки ладонью. — Ты готов?       — Где у тебя масло? Лучше сразу позаботиться об этом, — лицедей потёр рукой место поцелуя и отвернулся. Он был готов физически, но что-то внутри почему-то было максимально против этого. Упал головой на подушку, сжал одной рукой матрац, попытался сконцентрироваться на потолке перед собой, глубоко вдохнул и закрыл глаза. Наверное, будет лучше, если он ничего не увидит?       Прикосновение внизу заставило вздрогнуть и распахнуть веки. Это были просто пальцы, а в другой руке Долорес появилась бутылочка с маслом. Оливковое, видимо. Наверное, всё же лучше смотреть, так хоть не будет никакой неожиданности. Ловкие пальцы сестры легко начали смазывать «прибор». Не хотелось даже думать, отчего она так уме́ла в этом деле. Бутылочка оказалась на тумбе, а Долорес осторожно пододвинула Камило ближе, держась рукой за талию.       — Ты готов? — карие глаза выжидающе смотрели на него, ресницы нервно подрагивали, а пальцы несколько болезненно впивались в кожу. Видимо, она действительно долго ждала момента, когда сможет воспользоваться этим. Удивительно, что именно он стал тем, на ком будут ставить эксперименты. Черт возьми, и что отвечать на этот вопрос? Это буквально его первый раз, до этого у него не было и мысли опробовать что-то подобное.       — Я… наверное? Думаю, что да, — плечи неопределённо двинулись, а сестра тепло улыбнулась. Она понимает, тогда хорошо, можно немного успокоиться.       Дерево, покрытое маслом, гораздо прохладнее пальцев. Не то чтобы это причиняло большой дискомфорт, но почему-то это оказалось первой мыслью, появившейся во время проникновения. Медленно и аккуратно, Долорес останавливалась каждый раз, как Камило хмурился или сжимал губы, а после продолжала. Томное и даже приятное чувство легкого дискомфорта от первых ощущений присутствия чего-то большего, чем пальцы. Вскоре появилось ощущение чужой кожи и смутило это почему-то гораздо больше, чем сам факт всего происходящего. Лицедей мягко сжал плечи Долорес и замер, прислушиваясь к ощущениям. Он явно не ожидал, что такой большой предмет войдёт настолько легко, но сейчас это не казалось чем-то странным, скорее даже очевидным и понятным. В это время сестра не двигалась, выжидая хоть какой-то реакции со стороны брата, ведь тот просто молча лежал на кровати, закрыв глаза и стараясь восстановить дыхание.       — Попробуй… — воздуха не хватило, чтобы что-то сказать, пришлось замолкнуть, а после заговорить снова, но теперь открыв глаза и встретившись с чужими, правда пришлось тут же отвести взгляд, чтобы не создавать смущающую обстановку. — Попробуй подвигаться… я хочу понять.       Подросток кусает губу, когда чувствует, как становится немного свободнее, а после снова ощущение наполненности и тихий хлопок удара кожи о кожу. В этом было что-то приятное, пускай Камило всё ещё не мог определиться, нравится ему или нет. Он осторожно кивает, словно давая Долорес возможность приступить к движениям, в то время как сам прислушивался к ощущениям и тому, как организм откликается на происходящее. Кровать тихонько скрипнула, послышался хлюпающий звук, за которым следует неосторожный выдох и лицедей дергает коленями, продолжая аккуратно сжимать сорочку сестры, смотря куда-то сквозь неё. Движения становятся более уверенными и ритмичными, а темп пока держался на одном уровне, словно читая мысли Камило. Лучше привыкнуть к движениям и только потом экспериментировать.       Прошло не слишком много времени, когда Камило понял, что простые движения не приносят слишком много удовольствия. Не то чтобы это было прямо неприятно и противно, наоборот, в какой-то степени это даже возбуждало, но большего не было. Только неявное ощущение плавных движений и наполненности, когда звучал тихий хлопок кожи о кожу. Это удручало, ведь парень надеялся, что в этот раз всё будет по-другому и уйти в мысли будет проще. Но всё вышло с точностью до наоборот, поскольку мыслей в голове вдруг стало больше и сосредоточиться на ощущениях никак не получалось.       — Красный, — движения сразу прекратились, а спустя долгие три секунды, пока Долорес пыталась осмыслить сказанное, игрушка покинула его тело, а корпус кровати тихонько скрипнул от изменения положения.       — Что-то не так? — он сел в постели и отвернулся, натягивая на себя одежду, чтобы возможные не спящие члены семьи не заподозрили ничего лишнего. — Камило, что случилось?       На плече появилась чужая рука, из-за чего подросток вздрогнул и захотелось огрызнуться, но он вовремя осёкся, лишь сев в пол-оборота. Она правда не понимает? Или просто делает вид, что не понимает?       — Я не хочу продолжать это. Мне не нравится, — голова пропала в жёлтом пончо, а после появилась вновь. Поскорее бы всё это прекратить…       — Но в первый раз-       — Это было ошибкой. Я был возбуждён и хотел просто поскорее закончить. Ничего общего с моими чувствами этот раз не имеет, — рукавом рубашки он вытер пот со лба и поднялся с постели, быстро пересекая расстояние до двери. Только когда она была достаточно открыта, чтобы лицедей мог выйти, то остановился, немного повернувшись, но не поднимая глаз. — Спокойной ночи. Надеюсь, мы сможем вернуться к прежним отношениям.       В ответ тишина. Камило лишь учтиво кивнул. Да, ему тоже не шибко хотелось разговаривать сейчас, особенно когда буквально пару минут назад он лежал с раздвинутыми ногами. Прижав ладони к лицу, быстро добрался до своей комнаты, запираясь изнутри. Главное сейчас поскорее уснуть, а с утра можно будет и к священнику пойти. Тем более завтра воскресенье, как всё удачно совпало. Нужно как можно скорее покаяться в своих грехах. Может тогда ему станет легче? Тогда он будет прощён, а если для сестры это было не более чем просто баловство, то и прежнее типичное общение брата и сестры вернётся крайне быстро. Главное, чтобы она поняла, что такая связь делает ему больно и плохо.       Ноги понесли к комнате, а сам Камило вдруг понял, что лучше будет заранее избавиться от следов на шее. Не хватало только чтобы его спалили с поличным. Шлёпки звонким эхом раздаются по спящему дому. Сколько он просидел у Долорес? Кажется, уже поздно… по ощущениям прошло пять минут. А вдруг это все на самом деле затянулось на час или больше? Шея немного горела от укусов и засосов. Чтобы уж наверняка, поднял ворот рубашки и застегнул пуговицу. Кто знает, кто может захотеть выпить воды среди ночи. Свежая выпечка лежала под полотенцем, чтобы на утро сохранилось тепло и заодно насекомые не поели. Приподнял еду и взял самое маленькое печенье. Есть не хотелось, а от следов избавиться нужно. Поднес еду ко рту и осторожно прикусил. Надо было налить сок или молоко. Лучше молоко, оно вкуснее. Хотя вроде сегодня матушка делала сок из манго… интересно, каким он получился. Присел на корточки, чтобы поискать внизу кувшин с соком. Нашёл. На корточках подполз к дальнему углу кухни, заодно удивился тому, как здесь было холодно по сравнению с окружением. Вспомнил, что не взял кружку. Решил не подниматься и взял кувшин в руки, делая большой глоток. Сок был тягучим, но приятным. Сахара явно не жалели, потому что в ту же секунду Камило закашлялся от слишком сладкой консистенции. За спиной послышались шаги. Вот черт.       — Камило, ты чего не спишь? — матушка. И что ему говорить? Правду точно не стоит, а лгать не хотелось. Что же делать… — Ты чего это? Сок ещё не готов, он ещё настояться должен.       — А, да? А я вот попробовать захотел… — облегченно выдохнул и повернул голову, не спеша подниматься. А вдруг следы на шее не прошли? Горло сдавило. Тело зачесалось. Тревожные мысли заполонили голову, а дыхание перехватило. Ну вот и всё. Их неправильная связь с Долорес раскрылась, теперь придётся сидеть перед взглядами всей семьи и содрогаться от каждого слова. Не стоило вообще позволять этому случиться.       — Папа ананас почистил, будешь? — перед носом появилась тарелка с несколькими дольками фрукта. Это был некий обычай их семьи… хотя вернее сказать обычай Феликса. С недавнего времени он стал чистить фрукты и приносить матушке. Милый жест, который Камило взял себе на вооружение.       — Буду, — взял тарелку и опустил глаза в неё. Встречаться с мамой взглядами не хотелось.       — Ты только не засиживайся сильно… не выспишься и будешь сонный завтра ходить, — тонкие пальцы зарылись в волосы и ласково потрепали.       — Хорошо, скоро лягу, — обменялись улыбками и Пепа ушла, шаркая тапочками по полу. Посидел ещё немного на полу возле сока, задумчиво елозя языком во рту. Там остался вкус манго. В конце концов поднялся и тоже побрел спать, попутно закидывая в рот кислый и колючий ананас. Как там говорилось… утром голова свежее. Утром надо в церковь.