Джисон знает, что Чан не будет ждать целую вечность, но всё равно удивляется, когда тот подсаживается к нему. Хан ждёт окончания тренировки Минхо. Он давится водой, застигнутый врасплох внезапным появлением, и игриво хлопает Чана по плечу.
— Я мог умереть, — откашливается он, драматично прижимая ладонь к груди. Чан только смеётся, постукивая его по спине, прежде чем убрать руку и сосредоточиться на плетёном браслете на запястье.
Между ними повисает тишина, и Джисон не может понять, неудобная ли она. Это просто… тишина. Чан постукивает носком по плитке, мимо них снуют студенты, тихо переговариваясь между собой. И Джисон сидит, прижимая бутылку с ледяной водой к покрасневшим щекам.
Может быть, он достаточно уже набегался.
— Эм, я… я здесь не для того, чтобы вмешиваться в твои дела, — начинает Чан, будто бы читая его мысли. Джисон глядит на него уголком глаза и удивляется, замечая, как он смутился. — И я не буду спрашивать снова, клянусь, мне просто — мне нужно знать, остались ли у тебя ко мне чувства.
Не осталось.
Их нет уже какое-то время, но ответ всплывает в голове сразу же, как Чан озвучивает вопрос, заставляя сердце сходить с ума. Джисон вздыхает, но это не помогает ему успокоиться — в его мыслях нет Чана, они переполнены кем-то другим.
— Нет, — выдыхает он, поворачивая голову в сторону, чтобы посмотреть на Чана, хотя ему страшно, что он каким-то образом сможет посмотреть сквозь него — увидеть смущение и волнение — и спросит. — Раньше были, но сейчас нет. Я написал песню, чтобы… двигаться дальше.
Чан кивает, и облегчение на его лице не должно ранить. Его губы растягиваются в мягкую улыбку, такую нежную, такую знакомую. Он долго ничего не говорит, но не уходит со скамейки. Должно быть, он замечает, как Джисон бросает взгляды на наручные часы, потому что спрашивает:
— Ждёшь Минхо, да?
Это даже не вопрос, но Джисон всё же кивает. Ещё одна бутылка воды, лежащая между ними, и есть ответ. Танцевальный департамент, возле которого они сидят, лишь ещё одно подтверждение.
— Ты с ним счастлив? Он делает тебя счастливее?
Вот оно — волнение, которое Джисон вспоминает с того времени, когда Чан был готов подраться с каждым, кто сказал Джисону хоть одно плохое слово. Он всё ещё беспокоится, всё ещё любит, это очевидно; может быть, он так же запутался, как и Джисон, может, сейчас сложнее понять, как себя вести, когда они выросли.
Джисону не приходится задумываться над ответом, пусть мысли и переполняют его мозг, воспоминания, которые они разделили вместе, вспыхивают; то, как ему зажали рот, прежде чем он начал кричать с вершины башни Намсан, то, как они провели часы в очередях в Lotte World, музеях и галереях, ходили в котокафе, чтобы вечером обниматься с преданными котами, их киномарафоны, фотографии, поцелуи в щеку, неозвученные чувства, всё, что впереди.
— Я более чем счастлив, — отвечает он.
Чан усмехается.
— Сначала я в это не поверил. Знаешь, вы просто… — он неопределённо взмахивает рукой; он упускает момент, когда улыбка сползает с лица Джисона.
Его сердце падает в желудок.
— Почему всем так сложно в это поверить? — выплёвывает он, и Чан поднимает удивлённый взгляд. Он хочет что-то сказать, возможно, объясниться, но Джисон прерывает его. — Почему все считают, что я не способен найти кого-то, кто будет обо мне заботиться? Неужели я не достаю до уровня Минхо?
Он не хочет звучать настолько оскорблённым, неуверенным, но с него хватит. Все говорят: «О, не думал, что ты начнёшь встречаться с кем-то, вроде Ли Минхо», и Джисона это бесит.
— Извини. Я не это имел в виду, — быстро извиняется Чан, но горечь остаётся у Джисона на языке, распространяясь по всему телу.
Да, возможно, Минхо идеален — и как человек, и как партнер — но разве это значит, что Джисон его не заслуживает?
Минхо, скорее всего, не согласился бы, сказав, что для него это честь, потому что сам Хан Джисон написал песню (или десять) о нём, потому что Джисон посмотрел в его сторону, потому что Джисон стал его парнем понарошку.
Понарошку.
Джисон знает, у него нет причины злиться, потому что это всё ненастоящее. Иногда это так легко забывается.
— Всё в порядке, — говорит Джисон, но звучит всё ещё расстроенно. Он встаёт, решая подождать Минхо внутри, чтобы ему не пришлось сидеть здесь и накручивать себя. — Ты не виноват.
— Джисон…
Его телефон звонит. Джисон перебрасывает шоппер через плечо и в последний раз смотрит на Чана, прежде чем сказать:
— Мне пора. Ещё увидимся, — и ответить на звонок. Он идёт к лестнице и говорит. — Привет, я жду у входа.
— Привет, дорогой, — усмехается Минхо. — Я как раз хотел спросить, не мог бы ты зайти и подождать меня здесь, потому что мне надо… ещё 15 минут? И я закончу.
Плечи Джисона невольно поникают.
— Да, конечно. Скажи мне, в каком ты зале, и я сейчас приду.
— Спустись в подвал по лестнице и поверни направо. Я в зале с наклейками бабочек на двери, — говорит ему Минхо, и в его голосе чувствуется улыбка. Странно ли, что Джисон может её узнать? — За мной должок. Давай позже пойдём в кафе за чем-нибудь сладким, м? — кто-то смеётся на другом конце провода и что-то бормочет, и Минхо бросает. — Завались.
Джисон в замешательстве моргает, потому что очевидно, что Минхо обращается к кому-то другому, но он не даёт ему времени на размышления, бросая напоследок:
— Заходи без стука!
Джисон толкает входную дверь, вступая в пустой коридор. Он слышит шаги вдалеке, спускаясь по лестнице, но не обращает на них внимание, потому что у него другая цель.
Он спешит туда из-за мыслей о всей выпечке, которую они купят, не из-за танцующего Минхо. Он точно улыбается не из-за того, что увидит Минхо в своей стихии после такого длительного времени, вовсе нет.
Джисон закатывает глаза, когда останавливается напротив двери — с голубыми бабочками, наклеенными по всей поверхности, — подглядывая в зал через квадратное окошко. Минхо здесь, тренирует движения для хореографии, сконцентрировавшись на зеркале. Джисон берётся за ручку и открывает дверь, просовывая внутрь голову.
Когда Минхо поворачивается к нему, его лицо озаряется улыбкой.
— Привет, — говорит он мягко. — Мы уже заканчиваем.
Мы?
Только когда Джисон заходит в зал, он замечает кое-кого ещё, стоящего у стереосистемы. Он пытается скрыть своё удивление, но получается только состроить недовольную гримасу.
Девушка с медовыми волосами и милой улыбкой протягивает Джисону руку.
— Я Рюджин!
Он пожимает её, немного неловко, криво улыбаясь, надеясь, что улыбка вышла не сильно натянутой.
— Джисон. Привет.
Минхо улыбается им, будто рад, что они встретились, и Джисона озаряет неожиданная мысль — беспричинно некомфортная, которая превращается в ядовитый плющ, поднимаясь по его шее, обвивая её, душащая, неправильная.
Минхо предлагает ему расположиться на чёрном кожаном диване в углу комнаты, так что Джисон идёт туда, опускаясь на диван и устраивая сумку на коленях. Он достаёт телефон, чтобы не пялиться, но даже когда он листает ленту инстаграма, его глаза постоянно возвращаются к танцующим Минхо и Рюджин, которые репетируют каждый элемент хореографии плечом к плечу. Минхо считает вслух, в тандеме с громкой музыкой, играющей через динамики, взгляд сосредоточен на отражении, острый и внимательный ко всем неточностям.
Есть нечто завораживающее в том, как их тела движутся, сливаясь с музыкой — Джисон не может оторвать от них взгляд.
Он очень сосредоточен на идеальных навыках Минхо, но, очевидно, в какой-то момент Рюджин оступилась — и в её ошибке есть что-то невероятно смешное, что-то, ускользающее от невнимательного взгляда Джисона, непонятное для него, потому что они оба разражаются смехом, а Джисон просто сидит и сгорает от ревности.
Он не знает, почему его так задевает, что Минхо придвигается к ней и снова смеётся, когда их взгляды встречаются, и почему его горло сжимается, когда они отматывают назад песню и начинают заново, едва ли в состоянии скрыть улыбку.
Он упрямо смотрит в телефон до конца их тренировки; через некоторое время Минхо подходит к нему с улыбкой на лице.
— Я быстро приму душ и вернусь, — говорит он, оставляя Джисона наедине с Рюджин.
Никто из них не хочет разговаривать; Джисон притворяется, что у него важное дело в телефоне, а Рюджин занята хореографией, но атмосфера напряжённая, по крайней мере, с его стороны. Рюджин выглядит довольной, полной энергии, энтузиазма совершенствовать каждое движение; Джисон сидит в углу, обдумывая сложные чувства, в которых ещё не разобрался.
Минхо быстро возвращается, виновато улыбаясь Джисону за то, что заставил ждать, и говорит:
— Пойдём купим тебе торт, — пока Джисон собирает свои вещи, он оборачивается к Рюджин с улыбкой. — Собираешься домой?
— Останусь ещё ненадолго, — говорит она, собирая волосы в аккуратный хвостик.
Минхо недовольно глядит на неё, но яркие глаза выдают мягкость.
— Не задерживайся.
Рюджин закатывает глаза, но потом улыбается, и Джисон не может ненавидеть её, потому что она милая, и красивая, и талантливая, и подходит Минхо, но всё, что он может чувствовать — горечь на языке.
Он закидывает рюкзак на плечо и неловко говорит:
— Пока, — на что Рюджин машет в ответ.
Когда Минхо протягивает ему руку, Джисон игнорирует её, чтобы открыть дверь и выйти в коридор.
Очевидно, Минхо понял, что что-то не так, и это ещё сильнее расстраивает Джисона, потому что он знает. Минхо знает его, он научился его читать, и это просто вопрос времени, прежде чем все мысли Джисона превратятся в слова, потому что Минхо такой, какой есть — он заставляет Джисона бездумно всем делиться.
Они ничего не планировали на сегодня — это был один из тех спонтанных моментов, когда Минхо написал ему посреди занятия, спрашивая, хочет ли Джисон погулять в парке. Он не мог отказаться.
К тому же, это здорово. Настолько здорово, насколько может быть, когда сердце Джисона грозится вырваться из груди, а между ними повисает непривычная тишина.
— Что тебя так огорчило? — наконец, спрашивает Минхо, когда они выходят из кампуса, направляясь к своему любимому кафе. Он игриво тычет Джисона в бок, но очевидно, что он волнуется.
Джисон вздыхает.
— Я не огорчён. Но расстроюсь, если ты продолжишь меня допрашивать.
Минхо примирительно поднимает руки вверх и немного неуверенно переплетает их пальцы вместе и тянет его к пешеходному переходу.
— Мы должны скорее купить тебе что-нибудь сладкое, да? Чтобы ты не раскис, — ухмыляется Минхо. — Пойдём, дорогой.
Кончики ушей Джисона вспыхивают, становясь ярко-красными. Панамка их прикрывает, поэтому Минхо не замечает, но сам факт, что Минхо так на него влияет, ужасно смущает. Не только его уши горят — тепло разливается по телу от места переплетения их рук, опьяняющее, как наркотик.
Джисон почти хнычет, когда Минхо отпускает его ненадолго, чтобы сделать заказ.
После двух кусочков шоколадного чизкейка и холодного американо они спускаются в метро. К счастью, здесь не так много людей — ну, не так много, как ожидал Джисон — но даже так они всё ещё прижимаются друг к другу.
Джисон уже не так расстроен, заглядывая через плечо Минхо в его телефон, когда он листает инстаграм, в котором одни видео с котиками. Это неудивительно, учитывая, сколько ежедневно Джисону приходит уведомлений, в которых Минхо отметил его под видео с обнимающимися котами.
Его аккаунты всегда были такими, даже в старшей школе — как можно больше фото животных, как можно меньше селфи. Даже как-то жалко.
— Почему ты смотришь на меня? Смотри видео, — Минхо тычет его, но на губах играет улыбка.
Джисон поднимает голову. Они почти приехали.
— Пойдём, кошко-мальчик, нам нужно выходить.
Они не планировали делать ничего особенного, но Джисон счастлив быть просто рядом с Минхо, гулять и наслаждаться хорошей погодой.
Легко сдерживать ревность, когда он рядом с Минхо. Его настроение меняется, когда Минхо переплетает их руки, и вскоре Джисон уже не может перестать говорить — о своём дне, потому что Минхо интересуется этим, о идее для новой песни, которая пришла к нему в д
уше, и он вышел только для того, чтобы записать её, и о том, что он до сих пор не знает, какие песни добавить в портфолио.
Минхо согласно мычит.
— У тебя ещё полно времени, чтобы решить, к тому же, каждая твоя песня прекрасна. Что бы ты ни выбрал, будет чудесно, — мягко говорит он. Джисон застигнут врасплох такими приятными словами и его честностью, но прежде чем он может ответить, Минхо продолжает. — И, хотя важнее всего, что ты сам гордишься тем, что создал, все любят твои песни. Я уверен, что кто бы ни послушал твоё портфолио, тоже в тебя влюбится.
Джисон прикусывает нижнюю губу. Он очарован.
Для того, кто любит дразниться, Минхо точно знает, как поразить Джисона. В самое сердце, потому что Джисон почти чувствует, как стрела Купидона пронзила его насквозь, когда Минхо склонил голову набок и улыбнулся ему.
— Только без телячьих нежностей, — предупреждает он, но не может сдержать улыбку, а потому совсем не пугает Джисона.
Джисон живёт для того, чтобы дразнить Минхо, поэтому кладёт подбородок на его плечо, пусть это и довольно неудобная поза, и строит жалостливые щенячьи глазки.
Минхо кривится, гримасничает и отталкивает его. Когда Джисон смеётся, он пронзает его взглядом, и Джисон замечает, как покраснели его уши. Неужели он смутился из-за преувеличенно милого лица Джисона?
— О, перестань, — говорит Минхо, будто услышав мысли Джисона, расцепляя их руки, чтобы потянуть Джисона за запястье, — давай лучше поглядим на цветы.
Джисон только и знает о цветах, что они красивые и вкусно пахнут, и ему не нужно знать названия, чтобы наслаждаться ими, но Минхо настойчиво называет ему названия всё время, вероятно, просто выпендриваясь. Когда Джисон упрекает его в этом, он смеётся.
— Да, пытаюсь впечатлить тебя, — говорит Минхо, толкая Джисона бедром.
— Ну, тогда у тебя не получается, — дразнит Джисон, но решает не оставаться рядом с Минхо и ускоряет шаг, пытаясь сбежать.
Он не отдаляется даже на метр, прежде чем руки Минхо обвивают его талию сзади и удерживают на месте. Джисон пытается вырваться из его хватки, но Минхо только сжимает сильнее, укладывая подбородок на плечо Джисона.
— Так уверен в этом, дорогой? — спрашивает он тихо и сладко, почти касаясь губами уха Джисона.
Мурашки ползут по позвоночнику Джисона, но он ничем не выдаёт себя, поворачивая голову в сторону, чтобы как следует взглянуть на Минхо. Он не подумал, как близко будут их лица, но близость заставляет все слова растаять на языке.
Единственный показатель того, что Минхо понимает, что между ними почти не осталось расстояния, это быстрый взгляд на губы Джисона; Джисон замечает его, потому что смотрит только Минхо в глаза, боясь того, что случится, если он опустит взгляд.
Джисон знает, что Минхо не сделает ничего глупого, не станет целовать его, потому что зачем бы ему это делать, поэтому он пользуется моментом невнимательности, чтобы выбраться из рук Минхо. Старший тут же приходит в себя и хватает Джисона за предплечье, чтобы тот никуда не ушёл.
— Куда направляешься? — дразнит он, растягивая губы в улыбке.
И Джисон знает, что это
оно. Они просто забудут про этот момент, позволят ему присоединиться ко всем неозвученным чувствам, будто ничего и не было. Но что-то
было, и его учащённое сердцебиение свидетельствует об этом.
После этого они продолжают идти, взявшись за руки, пока Минхо не начинает ныть, что его ноги устали и он хочет присесть. Джисон качает головой, но чувствует облегчение, когда они, наконец, садятся после такой долгой прогулки.
Минхо прячется в теньке, в то время как Джисон рад нежиться под солнышком, поэтому он облокачивается на спинку скамейки, запрокидывая голову.
Это одно из их лучших свиданий — погода чудесная, место очень красивое, еда была вкусная, а Минхо рядом с ним. Это сентиментально, но Джисон не хотел бы проводить время ни с кем другим. Даже сидеть в тишине на дурацкой скамейке здорово, когда рядом Минхо.
— Джисон-а, — он мычит, показывая, что слушает, но Минхо до сих пор тычет его в бок. — Красивое фото, да? Красивое же?
Джисон открывает глаза, глядя на экран телефона, которым Минхо тычет ему в лицо. Он моргает, чтобы исчезли пятна от солнца, и когда наконец видит фото, то узнаёт на нём себя.
Он не знает, когда было сделано фото, но это точно он — склонился над клумбой с улыбкой на лице, чтобы понюхать цветы. Он замечает оформление инста-сторис и, смущённо глядя на Минхо, спрашивает:
— Хочешь запостить?
Минхо пожимает плечами, но улыбка на губах его выдаёт.
— Да, хочу, чтобы все посмотрели на моего красивого парня и позавидовали, — говорит он медовым голосом.
Джисон фыркает со смешком, но кивает.
— Можешь запостить, если хочешь. Красиво.
Он не спрашивает, сколько ещё фото сделал Минхо, но когда возвращается домой поздно вечером и только успевает перешагнуть порог спальни, его телефон взрывается сообщениями от Минхо; он отправляет фотографии цветов, Джисона и свои собственные, и Джисон жалеет, что они не сфотографировались вместе.
Как и обещал, Минхо опубликовывает фото Джисона в инстаграме, подписывая её простым «мой» и белым сердечком. Когда Джисон видит его, сердце замирает в груди; оно как будто сейчас остановится навсегда. Всё кажется слишком реальным.
Мысль, которую Джисон держал глубоко в недрах своего сознания, снова всплывает, заставляя его всю ночь ворочаться и мечтать, чтобы всё это было по-настоящему. Хотя он надеялся игнорировать всё это поначалу, сейчас замечает слишком много знаков, и все они указывают на Минхо.
Джисону хочется сохранить их отношения, но без навязчивого страха испортить всё, потому что их отношения настолько хрупкие и запутанные, что их может разбить даже одно неправильное слово.
✦
Они обедают вместе — или, точнее, пьют кофе на обед — за одним из столиков для пикника во дворе кампуса. Джисон просматривает свои записи перед началом лекции, как вдруг без приглашения появляются Сынмин, Хёнджин и Феликс. Джисон глядит на них удивлённо, но без злобы. Особенно он смягчается, когда Феликс достаёт чуррос из бумажного пакета.
— Полагаю, ты можешь остаться, — говорит он уныло, притворяясь ещё секунду, прежде чем сдаться и потянуться за чуррос.
Пока он повторяет, они тихо болтают, жуют и потягивают напитки. Минхо не перестаёт пинать его ногу под столом, но Джисон не обращает на него никакого внимания, только улыбаясь себе под нос. Минхо тоже пришёл поучиться, но сейчас у него был «перерыв», который он посвятил поддразниванию Джисона; младший начинает думать, что вовсе и не ради учёбы старший пришёл сюда, но это было бы просто смешно — Минхо не нужна причина, чтобы пойти куда-то с Джисоном.
Он тихо вздыхает и возвращается к своим конспектам.
Не проходит и пяти минут, как телефон Джисона пиликает. Он смотрит на человека напротив, зная наверняка, кто пытается его отвлечь, но всё равно тянется за телефоном. Как и в предыдущие пять раз, это уведомление, что Минхо отметил его в посте в инстаграм.
Он преувеличенно громко вздыхает, но открывает его. Это очередные видео с котом. Никто не удивлён. В этот раз котёнок тянет свои маленькие лапки. Джисон не начинает ворковать, он же не какой-то там слабак.
Когда он невозмутимо смотрит на Минхо, старший глядит в ответ с ухмылкой. Джисону сложно скрывать что-то от Минхо; это случилось со временем; может, он просто хочет, чтобы Минхо видел его таким как есть.
Всё же он только закатывает глаза и говорит:
— Убери телефон, он отвлекает нас обоих, — Минхо вздыхает, но всё же убирает телефон в передний карман толстовки. — Спасибо, малыш.
Слово соскользнуло с языка быстрее, чем он успел задуматься. Обычно он не обращается так к Минхо — по крайней мере, вслух.
— А мы тут вам свиданку не портим? — вдруг спрашивает Хёнджин.
Минхо усмехается; его яркие глаза встречаются со взглядом Джисона, прежде чем он переводит взгляд на другой конец стола.
— Поздновато спрашивать уже, ты так не думаешь?
Хёнджин с улыбкой пожимает плечами.
— Ну, мало ли.
— Вы бы не ушли, даже если бы мы сказали, что на свидании, — отмечает Джисон, и прежде чем кто-то успевает ответить, воздух разрезает звонок.
Минхо достаёт телефон из кармана толстовки, бросает быстрый взгляд на экран, запихивает в рот кусочек чурро и встает.
— Ой, простите, пора бежать, — говорит он, в спешке собирая вещи со стола.
Джисон глядит на него, нахмурясь, ему немного —
очень — грустно, что их обед прервали, но Минхо этого не замечает.
Его телефон всё ещё звонит, когда он подходит к другой стороне стола, не глядя на Джисона. Неожиданно он целует его в губы. Поцелуй быстрый, и Джисон почти не успевает отреагировать.
Он может только смотреть в спину удаляющемуся Минхо. Лицо тут же вспыхивает, но Минхо выглядит так, будто ничего особенного не произошло; отвечает на звонок и быстро уходит.
Какого чёрта?
Джисон сглатывает, изо всех сил стараясь не выдать себя и не развалиться на части перед друзьями. Они не должны знать что это их первый поцелуй — ну, или второй, если считать тот раз, когда Джисон атаковал Минхо — так что он прочищает горло и опускает голову, чтобы скрыть румянец, расплывающийся на щеках.
Хотя он казался немного отвлечённым, возможно ли, что Минхо просто играл на публику?
Джисон может только догадываться.
Он думает об этом и после ухода Минхо, когда уже сидит в кабинете, безуспешно пытаясь сконцентрироваться на лекции. Он вспоминает все моменты, о которых они с Минхо никогда не говорят, задаётся вопросом, а что, если… Но как только эта мысль приходит к нему, он отмахивается от неё, как от надоедливой мухи.
И, кажется, он правильно поступает — Минхо не упоминает поцелуй впоследствие ни разу, не говорит ничего на их встрече, так что Джисону нечего и надеяться. Он тоже не должен это упоминать, чтобы никого не смущать, пусть и не он был тем, кто инициировал поцелуй.
И, возможно, это глупо с его стороны, но он не хочет пошатнуть и так хрупкие отношения.
Между ними накопилось довольно много недопониманий, но проходит пару дней, и примерно в два часа ночи, когда Джисон смотрит ютуб, на телефон приходит сообщение.
МИНХО: я знаю, уже поздно, но мне жаль, что я тебя поцеловал, мне не стоило
МИНХО: не знаю, чем я думал
ДЖИСОН: а, да забей, я не против
МИНХО: ах ты не против? ;)
Джисон ругается про себя и закатывает глаза, решая не отвечать. Минхо засыпает его сообщениями, когда он не отвечает (пусть он и читает их все, просто, чтоб Минхо знал). В основном, он шлёт злые эмоджи с кошкой и вариации имени Джисона. Пару минут спустя, он, должно быть, устаёт — и отправляет последнее сообщение — селфи, сделанное в темноте всего пару секунд спустя, с вытянутыми в трубочку губами.
Джисон выключает телефон, кладёт его на столик и переворачивается на живот, крича в подушку.
Этими сообщениями Минхо его просто дразнит. А поцелуй… Он ничего не значил. И не значит. Если бы это было не так, Минхо бы что-нибудь сказал, попытался бы об этом поговорить, но он ведёт себя как обычно. Притворяется идеальным бойфрендом.
✦
Когда Джисон выходит из универа после занятий по социологии, он хочет только поскорее прийти домой, закрыть шторы в комнате и посмотреть свой любимый фильм, а ещё поспать.
Он устал не только от курсовой работы, но и от свинцовой тяжести их необычных взаимоотношений с Минхо на своих плечах. Джисон не может перестать об этом думать, пытаясь найти способ или продлить их, или выбраться из них, но каждое решение, приходящее к нему, сквозит эгоизмом, от которого он не может избавиться.
Джисон в замешательстве из-за бабочек, которые появляются в животе от мыслей о Минхо, потому что он не перестаёт думать, чувствует ли Минхо то же самое. Но это глупо. Он согласился на это только потому, что Джисон не интересен ему в романтическом плане, это было безопасно, потому что Минхо точно бы не влюбился.
И всё же, Джисон не перестаёт надеяться, особенно в такие моменты: когда он спускается по лестнице к главной дорожке и замечает знакомое лицо.
Его сердце радостно бьётся в груди от вида перед ним. И он, и Минхо — оба были заняты курсовой, поэтому переписывались и иногда созванивались поздно ночью. У них не было возможности увидеться.
И Джисон, как настоящий балбес, всегда скучает по Минхо, хотя он рядом.
Он принимает очень спонтанное решение спрыгнуть с лестницы и броситься в объятья Минхо. Он обнимает ногами его талию, выбивая воздух из груди.
Минхо закидывает голову назад, смеясь, и поддерживает Джисона за бёдра, чтобы тот не спрыгнул. Его тёмные глаза встречаются со взглядом Джисона, искрящимся улыбкой. Воспоминания о недавнем поцелуе всплывают в памяти.
Джисон неосознанно смотрит на губы Минхо, и это не остаётся незамеченным. Минхо поднимает брови, и, может, это вопрос, на который он находит ответ в глазах Джисона, потому что спустя мгновение он запечатлевает губы Джисона в поцелуе без единого сомнения. Будто он этого хочет — будто он хочет Джисона.
А Джисон эгоист.
Он кладёт руку на затылок Минхо, прижимая его ближе, касаясь губ Минхо, пытаясь сохранить сладость на случай, если это их последний поцелуй. Он хочет сохранить его как воспоминание, спрятать в тёмном уголке сердца только для себя.
Когда они отстраняются друг от друга — намного раньше, чем Джисону бы хотелось — Минхо прижимается ко лбу Джисона, очки соскальзывают с носа. Немного задыхаясь, Джисон открывает глаза, сталкиваясь взглядом с Минхо. Он умоляет сердце успокоиться, но Минхо снова подаётся и быстро целует его в губы. Джисону кажется, что сейчас его сердце выпрыгнет из грудной клетки на землю, задыхаясь, как умирающая рыба.
Неужели это всё ещё ничего не значит?
Джисону остаётся только гадать. Он может притвориться, что взгляд Минхо значит больше, чем то, что он видел последние пару недель — больше, чем дружба.
Минхо аккуратно опускает его на землю, и Джисон встаёт, поправляя лямку чёрного рюкзака, соскользнувшую с плеча. Между ними повисла тишина. Джисон опустил глаза в землю, но затем Минхо прочищает горло, и Джисон не может не взглянуть на него.
— Было нормально?
Минхо звучит неуверенно, непривычно робко, и Джисон, не найдя правильных слов, чтобы выразить, как хорош был поцелуй, наклоняется и чмокает Минхо в ответ.
Минхо кивает, шумно усмехаясь. Он тянется, чтобы взъерошить волосы Джисона под капюшоном толстовки, игнорируя то, как Джисон от него отмахивается.
— Почему на тебе надето это, когда солнце так печёт? — спрашивает он, поправляя очки на носу, прищуриваясь, глядя на Джисона.
Джисон пожимает плечами, засовывая руки в передний карман толстовки.
— Я просто устал и хочу домой.
Минхо гудит в ответ, возможно, понимая, что это не вся правда. Если он и понимает, то не показывает этого. Просто соединяет их руки, и они вместе направляются к парковке.
— Я отвезу тебя, хорошо? Ты сможешь немножко подремать.
Джисон знает, что не сможет уснуть в машине, но тем не менее кивает, надеясь, что Минхо останется с ним и составит ему компанию. Он спрашивает об этом, когда они пристёгиваются, Минхо улыбается в ответ и говорит «да» так мягко, как только может.
Минхо подключает телефон к колонке и ставит акустический плейлист. Через некоторое время он начинает подпевать, шепча слова песен, будто не может сдержать себя. Джисон заслушивается его медовым голосом с улыбкой на лице, повернувшись к окну, чтобы Минхо не заметил, как он очарован.
Дорога до дома Джисона не занимает много времени, потому что Минхо её уже давно запомнил. Когда он заезжает на дорожку, живот Джисона неожиданно урчит, достаточно громко, чтобы это услышал и Минхо.
Он вздыхает, отстёгивая ремень безопасности.
— Ты сегодня что-нибудь ел?
Джисон закусывает губу. Ореховый батончик, но он знает, что Минхо не это имеет в виду. Он спрашивает, был ли у Джисона нормальный приём пищи.
Должно быть, его молчание воспринимается как полноценный ответ, потому что Минхо спрашивает:
— Можно прошерстить твой холодильник? Я могу что-нибудь приготовить.
Джисон поворачивается к нему.
— Не нужно для меня готовить. Мы можем заказать доставку, — он открывает дверь и выходит из машины. Минхо следует за ним, пока Джисон ищет ключи в кармане рюкзака. — Или давай сделаем рамён. Мне кажется, в шкафчике осталась ещё парочка пачек.
Минхо наклоняет голову вбок, не вполне убеждённый, и спрашивает:
— Ты уверен, что ничего не хочешь?..
— Мне будет достаточно рамёна, — перебивает Джисон, открывая дверь и разуваясь.
— Правда?
Когда он поворачивается, Минхо тепло ему улыбается. Джисон делает то, что приказывает его воспалённый мозг — берёт Минхо за подбородок и нежно целует, почти тая, когда Минхо улыбается в поцелуй.
— Правда, — говорит он, немного отстраняясь, но как только это слово слетает с его языка, Минхо снова его целует, а затем ещё — он продолжает соединять их губы, будто бы он так же увлечен, так же помешан, как и Джисон.
Минхо целует его слишком отчаянно, чтобы это была просто игра. Да и они одни в доме, играть не для кого.
И Джисон мог бы отстраниться, мог бы спросить, почему они это делают, но правда в том, что он боится ответа и не хочет его знать.
✦
Даже на занятиях Джисон летает в облаках, задумавшись о ярких глазах и широкой улыбке, медовом голосе, произносящем его имя с любовью, руках, которые держат его так, словно он главное сокровище мира.
Минхо поселился в его мыслях, и это одновременно успокаивает и пугает, словно шторм, яркий в мечтах Джисона, в его представлениях о будущем.
Он не знает, насколько это очевидно, но, должно быть, так или иначе это заметно, потому что видя, как друг выпадает из реальности и бездумно рисует на полях тетрадки вместо того, чтобы сосредоточиться, Сынмин тычет его в бок с беспокойным выражением лица.
— Ты в порядке? — спрашивает он тихо, чтобы не потревожить никого в классе.
Джисон хочет ответить, что да, конечно, он в порядке, ему просто сложно понять, что настоящее, а что нет в их отношениях с Минхо, но экран его телефона загорается из-за уведомления. Это привлекает внимание Сынмина.
Когда он замечает обои Джисона — на которых он и Минхо в обнимку лежат на диване, Минхо спит у него на груди — то тяжело вздыхает и спрашивает:
— Как это произошло?
Вот именно.
Как это произошло?
Джисон даже не пытается найти ответ, если таковой вообще есть, потому что это не изменит того факта, что он снова влюбился в Минхо, что между ними снова вспыхнула искра, которая была в старшей школе. Он влюбился в Минхо, даже не пытаясь, без какой-либо на то причины.
Это просто… произошло.
Джисон не отвечает, поэтому Сынмин взволнованно вздыхает.
— Что между вами происходит? Вы… типа… — он неопределённо взмахивает рукой.
— Между нами...
что-то. Возможно. Я не… я не знаю, — бормочет Джисон, глядя на профессора. Не похоже, что они пропускают интересную лекцию; он сможет попросить записи потом у одногруппника.
— Ты не хотел бы стать писателем? Отлично умеешь выдумывать.
Джисон вздыхает, проводя рукой по волосам.
— Просто… да, он мне нравится. Но я не думаю, что нравлюсь ему в ответ.
Сынмин приподнимает бровь.
— И ты уверен, что это не причиняет тебе боль?
Джисон не отвечает, и Сынмин на него не давит, по крайней мере, до окончания лекции, когда они уже собирают вещи и направляются на следующую пару.
Прежде чем Джисон успевает попрощаться и уйти, Сынмин аккуратно берёт его за запястье и говорит:
— Ты должен либо с ним поговорить, либо прекратить всё это. Ради своего же блага.
Не сейчас. Джисону хочется ещё немного побыть эгоистом.
