Спасти Пророка

День сменялся ночью слишком быстро, запирая остатки красного заката в синюю густую дымку. Братья Винчестеры и ангел шагали за священником, глубоко погруженным в свои думы. Подумать только, его вера, его работа, его действия и вообще вся жизнь — все было не зря. Он уловил недоверчивый взгляд Рика, когда Кастиэль представился Ангелом Божьим, уловил и прошедшие по рядам смешки, но сам застыл, раскрыв рот и едва ли не падая в обморок. В кармане нащупались чётки, пальцы нервно перебирали шарики. Габриэль остановился у свободного дома. — Вам сюда. Еды у нас не много, но я отыскал для вас по банке… — Мне не понадобится, спасибо, — вставил Кастиэль, по обычаю не чувствовавший голода. Дин обиженно ткнул локтем плечо ангела, вероятно надеявшийся на дополнительную порцию. — О… что ж, хорошо. Матрасы у нас забрали, большинство кресел тоже, но здесь вроде оставались одеяла и есть горячая вода. Располагайтесь. — Спасибо, отец, — поблагодарил Сэм, пропуская вперёд себя брата и Каса. — Скоро ваш человек придёт поговорить с нами? — Да, думаю, сейчас ему надо побыть со своими людьми. Пока отдыхайте. Доброй ночи. Габриэль передал ему еду, легко поклонился ангелу, сам не осознавая, что делает это, но не мог удержать в себе дрожь благоговения. Надо срочно вернуться в церковь и подумать обо всем, что он сегодня узнал. Черт возьми, как же он грешен. *** Дин уже сидел за столом, ковыряя ножом несчастную банку бобов, стараясь выпустить весь пар на ней, а не на Сэме и Касе. Ко всеобщему сожалению, банка была слишком маленькой, чтобы вобрать все скопившееся напряжение Дина Винчестера в себя, так что на замечание Каса о том, что здесь, в доме, довольно славно, банка получила удар ножом вплоть до самого основания, а Кас гневное: «Да пошёл ты, пернатый». — Ты думаешь, это Кроатон? — спросил Сэм, прикрывая за собой дверь. — Нет. Это что-то совсем другое, не левиафановская отрава, не Тьма и уж точно не сходка Прометеев. Ничего, что было бы у нас. — Тогда откуда они? Эти зомби. — Значения не имеет, — Кастиэль взял слово. — Мы для того здесь, чтобы оказать людям этим всю посильную помощь и защитить юного Карла Граймса от беды, что ждёт его в ближайшем будущем. — Какого черта, Кас? Ты можешь объяснить нам, что это за ублюдок с лицом нашего отца? И с какого рожна мы должны помогать этим людям? Они даже не из нашего мира, я, честное, блять, слово, срать на них хотел. — Это не совсем так, Дин. Они тебе понравились, знаю я это. — Да что ты вообще знаешь. Дин терпеть не мог, когда Кастиэль врубал молчуна, скрывая свои тайные ангельские планы за напускной благодетелью. Появившись несколько часов назад в бункере, он сказал лишь: «Здравствуй, Дин. Сэм», а затем: «Берите оружие, мне нужна ваша помощь», дал пять минут на сборы и хлопнул невидимыми крыльями, увлекая за собой братьев в неизвестность. После того, как все закончилось с сестричкой Бога, Кас — сломленный больше, чем когда либо прежде — получил обратно в полной мере свою благодать, и крылья, и причудливую манеру общения, и любовь к пчелам впридачу, и Сэм просто не мог не видеть подвоха в очередной раз. Но Кас, просияв редкой улыбкой, выдохнул: «Ох, мои крылья», и упорхнул, оставив братьев дожидаться его возвращения. Спустя столько лет недомолвок, но, в противовес им, самоотверженной преданности, Дин, не видевший Кастиэля целый месяц, был настроен скорее сердито, но сколько бы вопросов не вызывало его внезапное исчезновение, а затем и появление, смиренно принял зов. Кастиэль частенько выбешивал его недосказанностью и навороченными эпитетами, но и даже теперь оказывался прав: Дину понравились эти люди. Рик Граймс казался стойким и преданным лидером своих людей, бывший помощник шерифа наверняка оказался бы в их мире тем, кто не сбежит и предложит свою помощь в борьбе с призраком или ведьмой (и справился бы на «отлично»). Его сын, Карл, вообще вызывал в Дине бурю эмоций, главной из которых было, пожалуй, уважение. В таком юном возрасте он пережил уже гораздо больше испытаний, чем они с Сэмом в своё время вместе взятые, но при всем при этом оставался честным и искренним, добрым человеком. Понравилась ему и Розита: он видел ее в бою, а ещё она просто была вроде как в его вкусе. Смелая девчонка. А вот Дэрил Диксон всем своим видом говорил одно: «Тронешь кого из моих — придушу как собаку». Это Дин понимал и нарываться особо не хотелось. «Да, засранец прав. Они мне нравятся». — В этом мире у пророков несколько иная задача, нежели в нашем. Они не читают скрижали, не пишут Евангелие, у них нет архангелов, в целом, они мало чем отличаются от стандартного человека, — Кас не особо пытался что либо скрыть, просто, помня, что у людей есть потребности, как однажды доступно объяснил ему Дин, он вежливо давал им «перевести дух». Братья, затихнув, ловили его откровение, жуя предложенные им консервы. — Карл Граймс имеет важную функцию, он или его деяния обязаны повести людей в новый мир, как некогда это делали Моисей и другие, как вы предпочитаете называть их, мессии. Не исключено, что его действия здесь прямо повлияют на развития событий в мире нашем. Братья отложили ложки. — Что ты имеешь в виду? — спросил Сэм. — Пока что сложно сказать, Сэм. То, что произойдёт, случится в нашем мире в далеком-далеком будущем, когда вас, скорее всего, давно уже не станет. У вас — своя задача, у него — своя. Мне дали задачу свыше — я ее выполняю. — Кто? — Дин напрягся. — А как думаешь ты? — Кас устало вздохнул и отвел глаза. — Что бы там ни было, не могу я вас втягивать в это против воли вашей. Я благодарен за помощь сегодня, но если решите вы, что в моих словах нет правды, или что такая работа не по вам, и вас ждут куда более важные дела дома, пойму я это и верну туда, откуда забрал. Сэм покачал головой. — Нет, тут что-то не то. Что насчёт нашего отца? Рик сказал, он убийца и довольно мерзкий тип в принципе. А этот парень, Сэм курьер, что похож на Дэрила? Он вообще говорит про Берега и Тварей, про выход Смерти… у его мира явно другие правила игры, не совместимые с нашим. — И все же он больше похож на наш, чем ты думаешь, — заверил его Кас. — Это не наш отец, — Дин это понял в момент, когда бита, обёрнутая колючкой, занеслась над головой мальчика. Первая мысль — демон. Вторая — альтернативный Джон. Третья — «Какая нахер разница, это точно не наш отец». — Дин прав. Это не ваш отец, никогда им не был и не станет. В нем действительно сидит демон, только не такой, каковыми вы привыкли представлять их. Они просто… похожи. Это все. — Бред какой-то. В дверь постучали. *** Рик вошёл в дом не один. Открывший дверь Сэм замер на месте, недоуменно вглядываясь в спутницу лидера Александрии. Ветром мимо уха просвистел Дин, почти нежно впечатывая неожиданную гостью в дверной косяк: — А ты ещё какого черта здесь забыла? Увидеть в параллельном мире лицо своего отца казалось почти правильным, не удивился бы теперь Дин, увидев здесь и Кроули или, скажем, Бобби, в общем говоря того, кто играл хоть какую-то важную роль в их бесконечной беготне по ангелам и демонам. Но увидеть здесь исхудавшую грязную пронырливую девчонку Белу Талбот было бы слишком уж невероятно, и тем не менее… вот она. На раздумья времени не то чтобы было очень много: покосившись, Дин отметил у своего виска револьвер Рика, а спиной чувствовал, как Сэм и Кас уже мчат к нему, чтобы оторвать от застывшей в глубоком шоке женщины. Дин ослабил хватку и отступил, поднимая руки в сдающемся жесте. Кивнул Касу: — Просто похожа, так? Тот кивнул в ответ. Рик револьвер не опускал. — Расслабься, дружище. Я всего-то запутался в женщинах. Мэгги сердито фыркнула, не оценив шутку, но знаком дала Рику понять, что все в порядке. — Я тебе не дружище, дружок. Это Мэгги Ри, Вдова. И если ты, умник, ещё раз косо посмотришь на любого из моих людей, я тебе устрою такой ад… — Вот уж адом меня не испугаешь. Я лично этому месту с десяток пыток изобрёл, — Кас и Сэм недовольно поджали губы, и Дин поспешил с примирением, не усугубляя обстановку больше, чем она есть. — Но да, да, я понял. Примите мои извинения, Мэгги Ри. В нашем мире девуля с вашим лицом не раз устраивала нам веселенькие вечеринки. — Не думай, что я не смогу устроить подобное для вас и здесь, если понадобится. Мэгги, вздёрнув нос, прошагала в глубь дома, устраиваясь за столом. Дину нравились эти люди все больше. *** По итогу разговора выходило, что общины, сплоченные Риком и его группой, абсолютно безбожно проигрывали в этой ужасающей войне. Они потеряли людей, оружие, столкнулись с меркантильным предательством, а человек, звавший себя Ниганом, все больше напоминал Сэму самого Люцифера, и все меньше — отца. Сэму, как, впрочем, и его брату, претила мысль об убийстве людей, в чем, как выяснилось, Рик был вполне солидарен, вот только жажду крови унять было необходимо. — Я обещал ему. Дважды. Я убью его, — скулы болезненно сжимались. — И сделаю все, что понадобится для этого. Мэгги Ри пришла сюда сразу по нескольким причинам. Во-первых, ей не удалось побывать на общем собрании в беседке и разглядеть новоявленных, как уверял Рик, союзников, поскольку была занята выхаживанием хиллтопцев и едва не попрощавшейся с жизнью Мишонн. Во-вторых, будучи человеком практически утерявшим последние крупицы веры, явление трёх людей из ниоткуда, одним из которых оказался (хоть и по его же словам) самый настоящий Ангел, вызывало в ней почти животное любопытство. В-третьих, как новопровозглашенный лидер одной из трёх оппозиционных общин, ей было необходимо лично вникнуть во все тонкости необъяснимых событий последних часов. По словам Кастиэля, по его манере речи, он если и не был ангелом, то блаженным был точно. Дин и Сэм оказались на деле чуть ли не самыми адекватными из людей, встречавшимися ей на пути в постапокалипсисе. Они явно недоговаривали многого, но в словах и суждениях были абсолютно честны и искренни. От того поверить в Кастиэля как в ангела казалось почти возможным. Он рассказал, что Бог, каким бы его кто не представлял, существует и очень даже, что их миры — с ходячими, с ангелами и демонами, с Берегами и Тварями, — лишь идущие параллельно истории, созданные Им. И что Он ушёл, оставив на произвол судьбы каждый из них. Сэм и Дин рассказали, что они охотники. Что нечисть в их мире не ограничивается зомби, губернаторами и ниганами. Мэгги в ужасе круглила глаза, слыша упоминания призраков, ведьм, рейфов, демонов, даже ангелов и бог знает кого ещё, а наибольшим кошмаром отложилась почему-то история про подменышей. Рассказывали Винчестеры еще, что их мир уже пережил ничего себе такой апокалипсис, и не один раз, а теперь братья как могут разгребают неупокоенное дерьмо, только чтобы помочь обычным людям жить свою спокойную жизнь, мало заботясь о своей собственной. Ещё Кас рассказал про Карла. Что мальчик очень важен для обоих миров (курьеров мир он мало упоминал в принципе), что в их собственном мире он получил знания о пришельце из мира иного, способного на что-то, что ныне неизвестно никому. Что мальчик, помимо прочего, сумеет повести за собой народ здесь. И что наверняка известно, что в недалеком будущем он, Карл, окажется на краю гибели. И что он, Кастиэль, обязан его спасти. Ради всех людей, ныне живущих и ещё не родившихся. Рик все ещё не мог принять в толк, что за непосильную ношу кто-то там решил возложить на плечи его мальчика. По его мнению, Карл и так достаточно много делает для этого мира, и достаточно много от этого же мира настрадался. А труднее всего было заставить себя осознать, что Карлу грозит смерть в ближайшее время. Срать он хотел на спасение миров, важен был только его сын. Вздохнув и дернув ресницами, Рик поднял лицо к свету лампы, располагающейся ровно над стоявшим у стола ангелом Кастиэлем. Свет мягко обнимал его плечи и запутывался в волосах, создавая натуральное ощущение святости. «Чертов ангел», хмуро подумал Рик. Кое-кто в комнате с пропущенным ударом сердца подумал то же самое. — Так значит когда по твоим ангельским часам Карл...? — Рик начал вопрос без окончания. — Погибнет, — без обиняков закончил Кастиэль. Дин намекающе прочистил горло, заставляя ангела потупить глаза. — Прости. Мне это неизвестно. И именно потому мы здесь. — И что, ты к нему приставишь телохранителей? — Рик кивнул в сторону братьев. — Или воскресишь его волшебством и феями? Кас кинул хмурый взгляд из-под бровей на Дина, последний наградил его в ответ саркастичной улыбкой и легким приподнятием подбородка, словно говоря: «А ты только на меня всегда и обижаешься за такое». Сэм рядом тихонько хрюкнул. Чему-то грустно усмехнувшись про себя, голос подала Мэгги: — Я думаю, это не важно. Рик медленно повернулся к ней, вопросительно нахмурив лоб. Мэгги поспешила продолжить. — Не важно, как именно мы — или они — будем защищать Карла. Это всегда было нашей задачей: защищать семью, детей, — рука еле заметно для остальных в комнате огладила живот, почти невесомо. Но Кас заметил жест и плавно обошел стол, склонился над Мэгги и, получив молчаливое разрешение, прикрыл глаза и притронулся к месту, где только что была рука девушки. Все в комнате затаили дыхание. Сэм всегда восхищался этой ангельской способностью — чувствовать. Дин где-то глубоко восхищался несуразным пернатым другом в принципе. А Рик, чувствуя, что должен напрячься, ожидая опасности от любого чужака, что близко подойдет к его подруге и ее ребенку, почему-то не напрягался, и от этого растерянно водил красными от усталости и горя глазами по фигурам Мэгги и ангела, благоговейно, застыв не дыша. — О... — протянул Кас, слегка разводя губы в улыбке. — С ним все будет прекрасно. По комнате разлилась теплая волна тихих выдохов. — С ним? — завороженный шепот Мэгги достиг трепещущего нутра Рика и мягким клубочком осел в районе груди. — Он станет таким же храбрым и добрым, как его отец, — Кас сдвинул брови к переносице и открыл глаза, их пронзительный синий цвет осветил лицо Мэгги как яркое небо под солнцем. — Мне очень жаль. То, что с ним произошло, просто ужасно. Хорошим человеком был он. Рик, который снова забыл как работают его легкие, судорожно вздохнул и явственно ощутил как по щеке стекает теплая соленая капля. И увидел такую же на щеке Мэгги. Они встретились глазами и счастливые, давно позабытые и оставленные где-то в другом мире улыбки озарили их лица. Беззаботно посмеиваясь, заливая щеки новыми тихими слезами Рик подскочил к Мэгги и заключил ее в крепкие объятия. Ее тело сотрясли волны и она, рыдая и смеясь одновременно, уткнулась в плечо друга, прерывисто шепча: «Он будет храбрым, Рик, он будет добрым, ты слышал? Прямо как Гленн». Кас в уважительном жесте отступил к братьям, давая друзьям время, чтобы разделить между собой печали и радости. Дин, ласково улыбаясь другу, потрепал того по плечу: — Ну ты даешь, чувак. Слова одобрения перетекли в обволакивающее чувство, и оно достигло ушей ангела, уголок рта слегка дернулся, и он смиренно опустил голову, почти недвижимо пожимая плечами. «Дин это ценит» — думал он. Все еще поглаживая Мэгги по волосам, Рик оглянулся на пришельцев. — Спасибо, — выдохнул одними губами. Теперь Дин понял, от чего его симпатия к этим совершенно незнакомым ему людям так велика. Они все — все! — были сломлены так же, как и он сам, и его брат, и его ангел. Но при этом оставались людьми. Такими, которым требовались объятия, а еще семья, и все они обладали немерянной силой духа. Глядя на Рика и Мэгги, Дин размышлял о том, что, пожалуй, именно возможность обнять близкого живого и теплого человека придает им эти самые силы, чтобы двигаться дальше. Интересно, что после ухода александрийцев, когда Сэм отправился принять душ, а Дин, соорудив себе спальное место (и зачем-то до этого кинув в Каса затхлой подушкой и старым одеялом), готовился ко сну, Кас, неловко накинувший на колени одеяло, нахмурив брови пробормотал: — А они довольно часто обнимаются. — Им это нужно, Кас, — пожал плечами Дин. — Да... я их понимаю. Последний раз, когда Дин обнимал Каса, был перед самым его уходом на осознанный террористический акт против Тьмы. После они не успели даже обменяться дежурным «порядок?», как крылатая задница унесла себя невесть куда. Дин злился и огрызался на каждый вопрос Сэма, не объявлялся ли Кас, но, по-правде, ощущал бесконечную радость за друга, который снова обрел свои крылья. Дин знал и понимал это чувство: те ужасные месяцы, проведенные без его Детки Шеви, были до омерзения болезненными. А ведь это всего лишь машина, каково же тогда было существу, что был создан летать, лишиться своих крыльев? Когда Кас впервые потерял и их, и благодать, Дин не сделал ничего, чтобы ему помочь, и врал ему, и даже выгнал в промозглую ночь, и чувствовал вину за это по сей день. И потому усердно подавлял в себе обиду и злость за то, что ангел оставил их, ничего не прояснив, на целый месяц. Считал, что не имел право на эти чувства — в этом случае не имел. И все же, побудь с ними Кас хоть пять минут, может, и получил бы свою дозу объятий. Дин мотнул головой и натянул простыню на грудь. Пробурчал: — Спокойной ночи, ангел обнимашек. И уснул, оберегаемый завернутым в совершенно бесполезное, но такое теплое одеяло ангелом.