Спасти Пророка

Над Александрией неспешно занималось утро. Утомленные вчерашним боем люди не торопились открывать глаза новому дню, боясь, что он будет ничем не лучше всех предыдущих. Только один из александрийцев, проспав от силы часа четыре, погруженный в свои тяжелые думы сидел на крыльце дома и выстругивал из прутьев новые стрелы для арбалета. И все же, он был не единственным бодрствовавшим человеком в этот ранний час. В доме неподалеку не спал еще один человек. В том же доме, где так и не заснул за ненадобностью ангел. Сэм проснулся несколько минут назад, просто по привычке. Сейчас было время пробежки. Сколь сильно бы он ни уставал, сколько бы жалких часов он ни проспал, все равно каждый день на рассвете он неизменно вставал, чистил зубы, собирал волосы в хвостик, затыкал уши музыкой и просто позволял себе целый час быть наедине с собой, своим телом и ветром, обдувающим лицо. Но сегодня выйти на пробежку он не рискнул. Он прекрасно понимал, что здешние люди смотрят на них с недоверием, как на пришельцев (коими, в сущности, они и являлись), и потому смущать чужие взоры своим утренним ритуалом не решился. Вместо этого Сэм достал планшет и тихонько, лежа на боку под одеялом, просматривал нужные, как ему думалось, материалы. Вот уже три года он скрупулезно оцифровывал библиотеку Хранителей Знаний. Сначала выборочно — то, что ему казалось непременно поможет им с братом заниматься работой «на выезде»; спустя книг двадцать (или пятьдесят, а может семьдесят), Сэм сдался и решил оцифровывать книги по алфавиту. Но и это казалось невыполнимой задачей (однажды в бессонную ночь Сэм подсчитал, что ему понадобится минимум лет тридцать, чтобы занести каждую из этих книг в его электронную библиотеку), тогда он сдался еще раз, и стал работать над теми книгами, которые лично ему казались наиболее важными, интересными, неизученными и волнительными. Иногда ему помогала малышка Чарли, а еще Кевин, хотя и не долго. Дина такие вещи не интересовали — Сэм ему и не говорил. Заставить Дина сидеть за «нудливой нудятиной нудный день нудно часов» было в принципе тяжело, а такую работу предложить все равно, что включить Taylor Swift в его драгоценной Детке. Тем более, что последние пару лет его больше занимали Метка и Тьма. Сейчас Сэм был особенно доволен своей работой: в его цифровой библиотеке насчитывалось уже около тысячи книг (а может и больше), и все они были сейчас здесь, при нем, в мире, в котором натурально отсутствовали безопасные способы достать редкие книги, а интернета не было и в помине. Повезло ему еще и в том, что по привычке он брал с собой внешний аккумулятор и зарядное устройство, а еще в том, что в Александрии смышленые инженеры умудрились соорудить целый городок, работающий на солнечных батареях — словно знали, что апокалипсис не за горами. Увлекшись главой еще не прочитанной им книги со всевозможными легендами о зомби и некромантии, он не сразу осознал, что слышит шевеление со стороны его теперь уже проснувшегося брата. Сэм вот-вот собирался скинуть с головы одеяло и пожелать доброго утра, как до него донеслось: «Пойдем-ка, прогуляемся». Он застыл. И через секунду сообразил, что обращение было точно не к нему. Деликатно сделав вид, что все еще спит, Сэм угадал шорох отбрасываемых простыней, щекочущий звук раскрываемой молнии на их походной сумке, осторожный топот ног («кажется, крадутся на носочках») и мягкое поскрипывание входной двери, которая закрылась с тихим щелчком за его братом и ангелом. *** Открыв глаза, Дин был нисколько не удивлен. Раньше его это невыносимо раздражало, даже выбешивало, но теперь, спустя столько лет, он просто скорее по привычке закатил глаза и практически бесшумно сел в его импровизированной кровати. У стены напротив бодрствующий Кастиэль изо всех своих ангельских сил, слегка наклонив голову, бесстыдно пялился прямо на него. «Снова оберегает мой сон» — почти ласково подумал Дин. Он ощущал, что время было еще раннее, и уже было решил позволить себе вздремнуть еще часок или парочку, начав откидываться на подушку, как понял что вообще-то, кажется, сейчас самое время. Аккуратно прочистив горло, Дин прошептал: — Пойдем-ка, прогуляемся. Кастиэль нахмурил брови, еще больше запрокидывая голову на бок, но послушно встал, снимая с коленей одеяло и аккуратно его складывая рядом с собой. Дин достал из кармана сумки тюбик зубной пасты и свою зубную щетку, заткнул ее за щеку и, стараясь ступать невесомо, чтобы не разбудить Сэмми, пропустил Каса на выход из дома вперед себя. Они шли вдоль некогда ухоженных грядок и клумб, теперь потоптанных. Солнце только начинало свой ежедневный маршрут по небосводу, а Дин все никак не мог подобрать слова и начать разговор. Кас плелся чуть позади него, и Дин отчетливо ощущал обжигающий взгляд где-то между затылком и виском. Дойдя до поломанного помидорного куста, он медленно остановился и с выдохом развернулся лицом к ангелу. — Кас... — черт, как же сложно, опять. — Кас. Где ты пропадал целый месяц? Вот так. С места в карьер. А как иначе? Каждый раз, когда этот чертов ангел куда-то отваливал, в душе поселялись злость и обида, и тревога, и еще — тоска. И каждый раз, когда этот чертов ангел снова объявлялся, хотелось обнять его, сказать «слава Богу, ты в порядке», попросить больше не уходить так внезапно и остаться с ними, приглядывать за Сэмми, стать охотником, переводить непереводимые закорючки и пить кофе, потому что ведь ему же нравился кофе? Но каждый раз Дин начинал с выговора, он мог разъяренно кричать и ругаться и, что хуже всего, иногда вообще полностью игнорировать в назидание. Вот и сейчас, как бы он ни старался быть помягче, голос сорвался на едкий надутый обвинительный тон. А Кас, словно и не слыша вопроса, невозмутимо осел возле помидорного куста и принялся внимательно его разглядывать. Вдох. Выдох. Дин помнил их разговор в больнице тогда, давным давно, с дурацкой игрой «Sorry!». Крики и мольбы о содержательном разговоре не помогли ни на йоту. Вдох. Выдох. Дин почти примирительно присел на корточки рядом с Касом. — Кас... — вот, уже куда спокойнее. — Мы же волновались, понимаешь? Что с тобой случилось? Я был очень рад за тебя и за твои... ну, ты понимаешь, крылья. Думал, ты налетаешься и вернешься, а Сэм все спрашивал, где ты, а я даже и не знал, что ответить, потому что, ну... ты понимаешь, ничего не знал вообще. Кас педантично осматривал куст, аккуратно дергая за надломанные веточки. — Понимаю. — мягкий свет полился из ладоней ангела, перетекая в зеленые прутики, соединяя их, сращивая и давая надежду на новую жизнь. Озарив исцеленный куст невесомой улыбкой, Кас поднялся, и устремил взор в утреннее небо. — Я понимаю, Дин. Прости. Кажется, «пряничная тактика» работает. Дин тоже поднялся, сплюнув на землю пузырящиеся остатки зубной пасты, убрал щетку в карман. Положил Касу руки на плечи, ловя его глаза своими. — За все совершенное в прошлом и в будущем я тебя давно простил. — Ангел смешно хмурил брови. — Но ты должен рассказать мне, где ты был, Кас. Понимаешь? И как к тебе вернулись твои крылья. — Понимаю. Дин почти в отчаянии опустил руки и, закатывая глаза, повторил ритуал. Вдох. Выдох. Он сработал. — Я понимаю, Дин. И я расскажу. — Дин облегченно улыбнулся и растерянно почесал лоб. — Только расскажи сначала ты. Что случилось там, с Амарой. Ты остался жив. Это был не вопрос — утверждение, но как оно прозвучало... как будто с недоверием, но с необъяснимой надеждой. Дин растерялся. — Э-э... Да, конечно. Синхронно развернувшись, они продолжили путь вдоль посадок. Кас теперь шел не чуть позади, а рядом. — Вообще-то, знаешь, история не длинная. Я пришел к Амаре, мы мило побеседовали, и я помирил их с Чаком. Она его перенесла к нам. Она была благодарна, я так думаю. — Кас задумчиво хмыкнул, — И сказала, что оставит мне подарок. Что-то, что мне нужнее всего в этом мире. И они ушли. Ну, Амара с Чаком. Покинули нашу бренную землю, так сказать. А я оказался в каком-то... лесу, или парке, не знаю, и не мог никак найти выход, а потом... Черт, Кас, я видел ее, представляешь? Маму. Мы поговорили, она сказала, что очень гордится нами — мной, и Сэмми тоже. И любит нас. Это было невероятно, дружище! А потом мы обнялись, и... И все, дальше ты уже присутствовал. Я оказался возле бункера с тобой и Сэмми, и мы все одновременно очнулись, а ты, братишка, вылупился на меня, потом заорал «а-а-а, мои крылья, аллилуйя» и усвистал на целый месяц. Черт. Все же умудрился под конец уйти в немилость. Но Каса, кажется, это вовсе не задело. Он остановился и таращился на Дина ровно так же, как тогда, у бункера. Очень, очень беспокойный вид был у ангела. — Кас, ты... — Так ты живой! — голос его трепетал, произнося эти слова. На глаза вот-вот навернутся слезы, а руки неверяще, подернутые мелкой рябью, тянулись к Дину. — Что? Я... Конечно я живой, о чем т... — последняя гласная вырвалась наружу глухим протяжным звуком: Кас налетел на Дина, задушив того в крепких объятиях, зарываясь носом куда-то в ворот рубашки, и безотчетно шепча снова и снова «живой, ты живой, в самом деле живой». Дин рассеянно похлопывал Каса по спине и твердил «ну-ну». У расположившегося рядом с ними дома он заметил человека, вертевшего что-то в пальцах и с любопытством на них поглядывающего из-за спутанных волос. Дин слабо улыбнулся Дэрилу и в приветственном жесте двинул ладонью по воздуху, незамедлительно возвращая ее обратно на спину Каса. Тот с судорожным выдохом наконец неторопливо отстранился. — Дин... — ангел совершенно по-детски вытирал глаза рукавом пальто и шмыгал носом, — Дин, прости, я не знал. — От этого вида у Дина сжималось сердце и невыносимо чесалась макушка — от нервов. — Кас, послушай, я не понимаю. Что ты такое говоришь? Ты в порядке вообще? — Да. Да, прости. — Кас наконец отнял руку от лица и в привычном жесте слегка наклонил голову, сложил брови пирамидкой и явил Дину интеллигентную сосредоточенность глаз. *** Когда ты ушел, отправились мы с Сэмом, Богом, Ровеной и Кроули в бар — самое защищенное место на Земле, — и ждали, что дальше будет. Потом вдруг Бог... Чак пропал, и небо вернуло состояние свое привычное, и солнце больше не выжигало землю, и мы решили, что все закончилось, и вернулись в бункер вдвоем, чтобы оплакать тебя и твой поистине героический подвиг. И устроить тебе... пышные похороны, как просил ты. Но когда мы вошли, что-то оглушило Сэма, а меня, — представляешь, Дин? — убило снова. Не помню, что видел я, но знал я точно, что мертв. А потом очнулся возле бункера. И увидел Сэма, и тебя — живого! А у меня были крылья. Дин, я думал, что погиб ты, и то, что вижу тебя — на самом деле всего лишь призрак в моей голове. Ведь со мной были еще и мои крылья, а это невозможно. У ангелов нет рая, Дин. Но это было им. Я просто не мог говорить с вами, не хотел я, чтобы истинные воспоминания о вас во мне затмили ваши призраки. Поэтому решил я, что раз после смерти даровано мне было вновь ощущение полета, я полетел. И я летал! Дин, как я летал! Я был везде. Я облетел всю землю и весь небосвод. Я летел вдоль реки Ли в Китае, и видел, как мои перья отражаются в гладкой воде. Я кружил у фьордов в Норвегии и видел пушистых коров — им очень понравились мои крылья, Дин. Я поднялся на самую верхушку горы Рорайма, и вокруг меня были только облака и мягкий вереск. Я летал наперегонки с во́ронами по Гранд-Каньону, и они радовались нашей игре. И я был на Аляске и за полярным кругом, Дин! Там всюду снежные равнины и удивительные маленькие пташки, они сбивались в стайки и вились рядом со мной, сопровождая мой полет. Тебе бы там очень понравилось. Везде! Как бы хотел я показать тебе это. А потом я улетел за пределы Земли. Так давно я не бывал на Небесах и в других плоскостях, и я облетел их все. Я парил среди звезд и отдыхал в сиреневых лесах далеких планет. Я побывал в стране Оз, а еще в стране фей, и даже, в возбуждении от свободы, заглянул одним глазком за золотые врата Асгарда. А потом я решил посетить чертоги Безвременья. Ты знаешь, Дин, я не бывал там с давних, темных времен. Около шестидесяти пяти миллионов лет. Я помогал их отстраивать, и мне нравилось общаться с ожидающими. Там так красиво! Резные колонны из небесного хрусталя, муаровые бесконечные стены, сотканные из музыки, и миллиарды переливчатых звездных песчинок, витающих повсюду. И я прилетел туда, Дин. А Чертоги оказались разрушены. Неизмеримое количество душ слонялось среди руин в страхе и беспомощности. Я пытался поговорить с ними, но они не слышали мой зов. Они не могли найти выход, и никто не направлял их, они только прибывали и прибывали. И растерянно бродили с пустыми глазами. Это было ужасно, Дин, и я не мог ничего с этим поделать. И я не мог понять: если это мой «рай», если это мои или чьи-то другие воспоминания, то почему Чертоги превратились в развалины? Долгие часы я искал выход, чтобы направить души по верному пути, но все тоннели были завалены, а стены перестали резонировать из-за повреждений, и их прекрасные некогда мелодии слились в оглушительную какофонию. И тогда я сбежал обратно в Мир, Дин. Потому что это было так больно, что я не мог перестать кричать. А потом я услышал голос. Хотя, по правде, это не было голосом. Я вернулся на Землю и лежал на цветочной поляне где-то в Восточной Европе, и вокруг меня ласково жужжали пчелки. И сквозь их жужжание в меня тихой невидимой струйкой влились знания. Это было как ангельское радио, но и не было им. И я узнал, где в эфире найти нужный шов, чтобы прийти сюда. И я различил имена и образы. Я видел Карла и Рика Граймсов, а еще Дэрила Диксона, и многих других людей я видел тоже. И я принял призыв к действию. Я решил, что мне даровали некое... развлечение в раю. Или, быть может, «последнее дело». И я прилетел за вами, потому что знал: без тебя, без вас мне даже в иллюзорном мире было бы тяжело. И, Дин... До последнего не мог я поверить, что все это не сон. Но ты говоришь, что ты живой, и я верю тебе. Прости меня. Я так боялся ошибиться. Я просто подыгрывал, Дин, но теперь... Я так рад. *** Минуту или две, или больше Дин не смог выдавить из себя ни слова. Рассказ Каса его по-настоящему заворожил (безумно захотелось увидеть его крылья, если уж даже пушистой корове понравились), и напугал, и порядком смутил, а где-то и вовсе оставил в досадливом недоумении. То есть Кас все это время думал, что он мертв? И что Дин тоже мертв? И потому летал везде, где только мог, и мечтал показать все эти невероятные места ему. И он полетел в какие-то чертоги... с неприкаянными душами. Дин никогда об этом не слышал, но давно уже перестал пытаться постичь всю необъятную материю бытия. Более всего его волновало вовсе не это, а кто или что нашептало Касу новое дело. Нет. Более всего его волновало и не это тоже. — Так ты... все это время считал, что я мертв? Кас опустил плечи и кивнул. Они нарезали уже третий круг вдоль пышно растущих культур (Кас в дороге периодически подлечивал подающие надежду кустики). — Я боялся, Дин. Что это меня сломает. И потому не приходил к вам. Я был так глуп, мне жаль. — Прекрати, ты... ты просто балбес, ангел, ты знаешь? — Дин легонько потрепал его по волосам, как трепал в детстве Сэмми в поощрение (когда он еще был куда ниже него, конечно). — Так что это был за голос? — Я же сказал, это... — Да-да, голос-не голос, не важно. Кто это был? Чак? Кас сдвинул брови в выражение «я совсем даже в этом не уверен». — Не знаю, Дин. Но чей бы ни был этот зов, он привел нас сюда, а здесь точно требуется наша помощь. Так что... — Так что за работу, верно? Кас растянул губы в улыбке и уверенно кивнул. Дин похлопал его по плечу. — Давай, иди буди Сэмми, а я еще пройдусь, мне надо, это, знаешь... собрать мысли в кулак. И, эй... — рука сжала плечо после хлопка, — я живой. Честно. *** Дэрил сидел на крыльце стругая стрелы и совсем даже не подслушивал. До него доносились обрывки каких-то бессмысленных в данных обстоятельствах фраз («Ты живой!» и «Я летал!»), и он периодически косил глаза в сторону прогуливающихся в ранний час пришельцев. Почему-то ангел постоянно присаживался возле того или иного растения и как будто проливал на них некий свет. Интересно. Дин Винчестер, шагающий рядом с ним, был явно взволнован, но точно не освящением помидоров. Вот они присели рядом, вот обнимаются, вот Дин его замечает и кидает быстрое приветствие (Дэрил в ответ лениво помахал стрелой), вот они уже в третий раз проходят мимо, останавливаются и, кажется, прощаются. Вот Дин идет к нему. Черт. И так все утро отвлекали от собственных мыслей. — Салют! Дэрил, верно? — Угу. Дэрил глянул на него исподлобья, продолжая изображать бурную деятельность. Ему с одной стороны было любопытно пообщаться с ними, а с другой... ну, с другой стороны общаться он просто не умел. Потому что всегда выходило что-то вроде этого: — Что, объятие ангела по утрам дает благословение на весь оставшийся день? Дэрил закусил губу и выругался про себя. Но Дин только хрипло посмеялся на это. — Да уж. От этого ангела так точно. — В уголках его глаз Дэрил отметил мечтательные смешинки, которые так противоречиво ложились на полное забот лицо. Он знал, что оно полно забот — тысячу раз видел в зеркале, а еще на любом лице члена его семьи. — Он просто пернатый дуралей, вот и лезет обниматься. Не против? Дин указал на место возле Дэрила и получил приглашающее, как ему казалось, пожатие плечами. — Это стрелы для лука? Так ты охотник? — Арбалет. Охотник, да. — Дэрил все еще метался в решении, стоит ему продолжать развивать разговор или нет. Это будет точно неловко и, прямо скажем, мало комфортно, но вообще-то, пожалуй, не лишним будет узнать поближе Дина Винчестера. Рику может пригодиться любая дополнительная информация. Да и ему, Дэрилу, тоже. Рик вернулся в дом поздней ночью (Дэрил всегда ждал звука закрывающейся двери и знакомых шагов, прежде чем позволить себе перебраться из легкой дремы в настоящий сон), так что он наверняка о многом успел с ними поговорить. Дэрил пожевал губу и метнул взгляд на Дина, — А ты? — И я, — хмыкнул невесело Дин. — Только не на оленей и уток. — М-м-м. И на кого же? — Ну, знаешь, вампиры, оборотни, вервольфы... демоны... Дэрил крякнул. Вчера они упоминали о какой-то чокнутой паранормальщине, да и прибыли к ним с натуральным ангелом, но оборотни? Вампиры!? К этому надо было привыкнуть. — Что, не веришь? — Оглянись вокруг. Я чему угодно поверю теперь. О... — он застыл, растянув «о» в низком шепоте, внезапно осознав, и осторожно, словно боясь упустить, спросил: — Скажи, а чупакабры тоже бывают? — Бывают. Дэрил ликующе хмыкнул и почесал большим пальцем бровь. — А можно ли вернуть обратно протухший дух одного придурка, чтобы ты сказал ему это, и он наконец заткнулся? — Еще как можно, — Дин добродушно хихикнул, — но лучше не стоит, чувак, поверь. — Верю. Но и ты поверь: люди могут быть в миллион раз хуже чудовищ. — Увы, ты чертовски прав. Они помолчали. Дэрил изо всех сил пытался не упускать возможность адекватного разговора и со скоростью света подбирал темы, не успевая толком формулировать вопросы. Так что следующим выпалил вот что: — А что, ваш ручной ангел освятил нам помидоры? — и тут же прикусил себе язык. Ведь можно же было состряпать менее двусмысленную фразу. Но Дин наконец расхохотался по-настоящему, дружелюбно стукнув локтем Дэрила по плечу. Неужели Дэрил стал так хорош в разговорах? Или (что могло быть много хуже) ему наконец попался собеседник его уровня? Дин отсмеялся, и, заглядывая в глаза, произнес: — Черт, да ты выдаешь совсем как Кас. Дэрила это обескуражило. Он круглил глаза, стараясь осознать, что его только что сравнили с ангелом. Вот уж чушь. Но, кажется, собеседнику это нравилось, хотя вот что странно: он видел, как Дин, общаясь с Кастиэлем, раздражался и криво усмехался, и закатывал глаза. Может, он что-то не понимает. — Он подлечил вам пару кустиков. Он у нас заботливый малый в последнее время. — В последнее время? — После того, как влюбился в пчел, а потом побывал человеком. Дэрил ничего не ответил и только заинтересованно хмыкнул. Будущей стрелой почесал старый шрам на правой руке, которой держал нож. Был человеком, вот как? Он так говорит, будто это в порядке вещей, хотя что сейчас вообще в порядке вещей. Эти люди — все трое — оказывается, были не меньше интересны ему, чем курьер-близнец Сэм. И не только потому, что разговор с Дином проходил на удивление гладко. Если они в своем мире бесконечно мочили всяких тварей вроде вампиров и демонов, то насколько легкой закуской им покажутся хреновы Спасители? Орды ходячих и в самом деле Дэрила практически не волновали. Люди куда хуже чудовищ. — Чаще все же люди намного лучше монстров, — прервал его размышления Дин. — Только побыв среди нас достаточно долго, Кас сумел осознать свои ошибки. — И что же он натворил? — полюбопытствовал Дэрил. — Много чего. Но я его не виню. Раньше винил, да, но он был всего лишь ребенком в плаще. Ребенком с огромной силой и мощью. Такое кого хочешь сведет с ума. Я сам немало глупостей наворотил, будучи вполне себе взрослым и с куда меньшей силой. — И все же... У человека есть выбор. — Дэрил это знал точно, не по-наслышке. И должен был донести до Дина эту мысль: люди — самое страшное, что есть сейчас. — И если человек выбирает быть поганым ублюдком, за душой которого не осталось ничего святого, он обязан за это ответить. Он со злостью выстругивал ножом на прутике засечки. Нож соскользнул и оставил на подушечке указательного пальца новый глубокий порез. Дэрил тут же сунул его в рот. Позади послышался усталый вздох. Они обернулись и увидели Рика, уже разворачивающегося обратно к дверному проему. Через полминуты, пока сидящие на крыльце непонимающе пожимали плечами друг другу, он вернулся с аптечкой. — Утро не доброе без новой травмы, да, чувак? Дэрил раздраженно вырвал из рук Рика предложенные бутылочку с перекисью водорода и детский розовый в зеленый горошек пластырь. — Ты бы мне еще поплевал на палец, — проворчал Дэрил. — Давно тут сидите? — Рик пропустил бухтение Дэрила мимо ушей, но про себя тихонько ухмылялся за его спиной. — Не очень. Выводил ангела на прогулку и заметил вот Дэрила. — Дин вежливо не смотрел, как Дэрил с усердием обматывает свой грубый палец охотника веселеньким пластырем. С усердием, понял он, потому что иначе Рик снова будет устало вздыхать и все сделает сам. Ему это знакомо, потому что он бы так же устало вздыхал и все сделал бы сам для Сэмми или Каса. — Скоро у нас будет совет Элронда? — Думаю, через час. Собираемся здесь, в гостинной. — Понял. Ну, я пойду. Увидимся. И Дин встал, освобождая место Рику на ступени возле Дэрила. Уже отойдя шагов на пять, он услышал: — Ну, что думаешь о нем? — Сказал, я говорю, как ангел. И за этим до него донесся тихий добродушный смех Рика.