Redemption (редактируется)

Артём сидел на скамейке и наблюдал, как все вокруг него проходят, туда-сюда, люди бегают и разговаривают так громко и много, что всё сливается в этот гул, который со временем превращается в тишину в его голове, чтобы он мог просто смотреть и думать, не отвлекаясь. После того, как Павел рассказал Романову о Леониде, разразился хаос. Не в плохом смысле, если вообще существует хороший тип хаоса. На самом деле, скорее всего, это было то, чего они хотели… Красные начали выходить из себя. Это сработало — Романову было достаточно одной мысли о том, что он почти заполучил Леонида. Он немедленно вызвал остальных в участок на экстренное совещание. Павел сказал им, что что бы ни случилось, даже если у них будет контроль над станцией официально, пока люди знают, что Леонид жив и за что он выступает, у них никогда не будет полного контроля. Всегда найдутся люди, желающие поддержать Леонида и это будет лишь вопрос времени, когда он их уничтожит. Романов не смог быстрее переключиться на то, что сказал Павел. Это было почти слишком просто. Может быть, потому что они были слишком коррумпированы и слишком горды. Именно так, как знали Сергей, Павел и все остальные — они хотели власти, она их испортила. Это сделало их предсказуемыми и слабыми — в каком-то смысле. И это дало Артёму и другим небольшой шанс на победу. —Они здесь. Пошли — прорвался сквозь тишину голос Павла, когда он подошел к нему. Артём поднял голову. Он казался… Холодным, серьёзным. Это нервировало Артёма ещё больше, чем всё остальное, но когда он встал, Павел слегка кивнул ему и на его лице на секунду появилось что-то похожее на мягкую, нежную улыбку. Артём вдохнул и выдохнул. Всё будет хорошо, сказал он себе. Он пережил и не такое. Просто люди всегда пугали его больше, чем мутанты. Они были слишком сложными… —Ты в порядке? — осторожно прошептал Артём, когда они подошли к большой комнате, где находились все важные люди. Все трое пришли за те два часа, что они ждали, — Ползин, Романов и Яковлев были все там. —Давай действительно попробуем сейчас, Артём— Павел смотрел прямо перед собой и его голос был тусклым, поэтому Артём решил, что этого недостаточно для него в качестве ответа и схватил Павла за руку, заставляя его повернуться. Сначала он уставился на свою руку, которую держал Артем, а затем быстро стряхнул ее, когда волна покалывания и тепла прошла по его телу. —Что ты делаешь? У нас всё в порядке, это… Я, блядь, не передумал, так что просто подыгрывай, поехали— он казался немного расстроенным, его голос немного дрожал. Артём не успел ничего больше сказать, потому что они уже вошли в комнату. Их было всего трое — лидеры и двое солдат. Когда Павел с Артёмом сели рядом с ними, солдаты удалились, оставив их в комнате одних. —Вы уверены, что хотите видеть его здесь? Он может быть шпионом— самый высокий из них посмотрел на Артёма. Это был Ползин. Он казался жестким и строгим — даже больше, чем Романов. Его лицо было испещрено шрамами и казалось, что в некоторых местах он обожжен. Артёму стало ясно, что противостоять этому человеку в расцвете сил, наверное, неразумно. С этим лучше быть поосторожнее. —Не волнуйся, Родя. Майор Морозов заверил нас, что ему можно доверять— спокойно успокоил его Романов. —Я убедился, сэр. Можем— тут же твёрдо кивнул ему Павел. —Хорошо. Хорошо. Итак… Мы получили всю информацию, но нам лучше послушать ещё раз. Итак, вы говорите, что слышали о местонахождении Леонида? Как мы можем быть уверены, что он действительно там? — —Это могли быть просто его люди, которые пытались сбить нас с толку. Они могли узнать тебя—согласился Яковлев — он казался наименее физически способным из всех них, что заставляло Артёма с опаской относиться к его другим способностям, которые, вероятно, были его мозгами. —Наши разведчики уже некоторое время изучают это место— снова заговорил Романов. —Мы подозревали, что Леонид где-то рядом, по крайней мере, по той небольшой информации, которая у нас есть. Теперь, похоже, он действительно там. Я бы счёл это слишком большим совпадением, если бы эта информация была ложной…— —Туннель между Сретенским бульваром и Трубной считается непроходимым в течение некоторого времени. Но, как мы знаем… Леонид очень хорошо умеет подкрадываться незаметно. Я помню, как Максим постоянно говорил об этом своем идиотском хобби с тех пор, как был маленьким ребёнком. Он всегда прятался, убегал.— —Максим должен был заставить его стать мужчиной, когда у него был шанс. Теперь нам приходится иметь дело с этим чертовым бунтующим ребенком. Всего этого можно было бы избежать — ворчал Ползин. Он всегда заставлял Павла нервничать, он вообще всех заставлял нервничать. Он помнил, как боялся за него, когда тот был ребёнком, впервые прибывшим на Красную Линию. Ползин говорил отцу, что надо было оставить его там умирать. Павел не забыл об этом — ему не терпелось всадить пулю между глаз этого старика. —Я согласен— быстро сказал он. —Я… Я полностью согласен. Проблема в том, что… Он этого не сделал— он отбросил все свои чувства в сторону и снова заговорил тем игривым, уверенным голосом, глядя прямо на Ползина и других. —Теперь мы должны разобраться с этим дерьмом и мы это сделаем. Мы должны. Кто-то должен позаботиться о Красной Линии и после того, что произошло, мы должны сделать всё, чтобы обеспечить нашу власть, верно? Это дерьмо… Мы не можем быть ослаблены вот так, не с нацистами, бандитами, даже ебучими Полисом и Ганзой, которые шныряют вокруг, ожидая своей блядской, золотой возможности уничтожить нас, а? Этот бляха-пидор работает с ними. Я в этом уверен на сто, блядь, процентов.— Артём был не единственным, кого удивила внезапная агрессия Павла. Он почувствовал, что, возможно, в его словах есть доля правды — может быть, он выплеснул в какой-то мере свое внутреннее разочарование. —Майор Морозов, скорее всего, прав, — одобрительно кивнул Яковлев. —Леонид — трус. Он всего лишь маленький запутавшийся ребенок, он не настоящий мужчина. Он обязательно обратится за помощью к тем, кто, как он знает, является нашим врагом. У тех, кто будет его защищать, невзирая на его плохой характер.— —Независимо от исхода выборов, он победит. Он так и сделает. Потому что даже если мы какое-то время будем контролировать Красную Линию, он доползет до Ханзы или Рейнджеров, и тогда они нанесут удар. Он знает как здесь всё устроено. Это просто вопрос времени, пока он не расскажет это более опытным людям, которые смогут использовать это против нас.— Павел был убедителен — не так уж сложно было заставить их поверить, что Леонид — враг, потому что они сами уже были в этом уверены. Более сложной задачей будет убедить их пойти туда и убить их самих. —Он прав— устало вздохнул Романов. —Мы займемся этим сейчас. Это наш шанс и мы им воспользуемся.— —Те люди, которых мы слышали… Похоже, они говорили правду. Когда они говорили о Леониде… В их голосе звучала надежда. Они думают, что он им поможет. Я не в первый раз слышу что-то о Трубной— Артём решил, что ему тоже надо что-то сказать, чтобы они поверили ему и поддержали слова Павла. —Перед тем, как пришёл Павел, я слышал, как бандиты говорили об этом, о чём-то, что они слышали. Я не был точно уверен, что они сказали, но… Леонид кажется неряшливым. Это был только вопрос времени, когда кто-нибудь из его маленького клуба свободных бойцов откроет свой большой рот и скажет свое местоположение.— Все трое мужчин посмотрели на него с легким недоверием, потому что он всё ещё был кем-то новым, просто незнакомцем и и таким коммунистам, как они, определённо не сложно быть параноиками, но он обратился к ним со своими словами. —Хорошо. Давайте пошлём несколько солдат на место. Они убьют любого, кого найдут, а если найдут Леонида, то приведут его сюда—решил Ползин. —Зачем всё так усложнять? —усмехнулся Павел. Это было начало сложной части, и это заставляло даже его немного нервничать, но он всё ещё верил в себя. —Конечно, мы могли бы послать кого-нибудь просто убить его. Но если вы спросите меня, это не то, чего заслуживает такой человек, как он— —Что ты предлагаешь, Морозов? — —Привести его сюда и казнить на глазах у всех было бы хорошим предупреждением, но это может сделать его мучеником. Это может подтолкнуть людей в неправильном направлении— Павел начал использовать своё стратегическое «я», заставив Яковлева кивнуть. Он должен был убедить их — всех их, — что то, что он говорит, является лучшим решением. —С другой стороны, позволить нашим людям убить его и его людей, ну… Может быть, это только моё мнение, но это… Похоже на то, что он бы сделал.— —Ты называешь нас трусами? — Ползину это не понравилось. —Я уверен, что нет, товарищ, сэр— Павел немедленно покачал головой, все ещё спокойный и уравновешенный. —Я знаю, вы не будете рады это услышать, но после D6 люди считают Красную Линию слабой. Вы не слышали, как они говорят о нас, всё то, что я слышал от бандитов. Мы должны показать им, что мы не слабые. Потому что это не так, да? Блядь. Что я говорю, что мы должны сделать, так это пойти туда и показать им, у кого есть власть…— Он предпочитал смотреть на Ползина, потому что он чертовски хорошо знал, что его жестокий подход найдет отклик. Он мог видеть свет в его глазах, эту свирепость, жажду крови. —Давайте позволим нашим людям схватить их, а потом лично пройдемся перед этим гребаным отродьем. Чтобы он и всё, кто встанет на его сторону, увидели, как чертовски неправ он был. Это из-за него меня чуть не убили на Красной площади. Из-за него они разрушили наш план и всё остальное. Этот чёртов сопляк… Он заплатит. Он это сделает.— Артем внимательно посмотрел на Павла. Он… Возможно, раньше он был убедителен, но сейчас он выглядел так, будто действительно серьезен. Было похоже, что Артём чувствует его гнев. Он был настоящим. —Мы понимаем, майор Морозов. Всё, что произошло, было… Мягко говоря, неприятно. Мы все верили в план генерала Корбута. Мы могли бы иметь D6 и нашу империю, сильную как никогда, но вместо этого мы имеем это…— Романов со стыдом опустил глаза. —Леонид заслуживает расплаты— —Вместо этого мы находимся на грани анархии. Хаос— Павел начал бороться с контролем над своим дрожащим, ускоряющимся дыханием, чувствуя свои слова, возможно, слишком страстно. —Мы должны быть теми, кто убьёт его, не обычные солдаты — мы. Мы должны показать его людям, что они не могут разрушить коммунистические идеи и мир, который мы строим здесь.— —Что ты предлагаете? — На лице Ползина появилась коварная улыбка, его левая бровь взволнованно приподнялась. —Я предлагаю сделать самое худшее— Павел улыбнулся похожим образом, отчего желудок Артёма неприятно сжался. —После того, как мы убьём Леонида, мы убедимся, что все, кто следовал за ним, стали примером. Не факт, что они смогут действовать против нас когда-либо снова…— —Пытки, хм? Действительно, хороший план— все мужчины выглядели заметно довольными. —Не помешало бы также найти какой-нибудь компромат на мальчишку. Что-нибудь, что заставит людей увидеть его таким, какой он есть на самом деле. Может быть, мы даже попытаемся убедить некоторых его последователей рассказать людям, что он сбежал, испугавшись всего, что обещал своему народу. Тогда они будут знать, что мы единственные, кто не предаст их. Только нам они могут доверять. Люди должны доверять своим лидерам. Без этого они не смогут работать по порядку. А без порядка…— Яковлев чётко планировал всё в своей голове с невероятной скоростью, Артём это видел. Он был умён. Надеялся, что не настолько умен, чтобы разглядеть их план. —Отличная идея—согласился Романов. —Конечно. Почему бы и нет. Давайте сделаем всё, что потребуется— продолжал Павел. —Это лучший способ сделать это. После того, как мы разберемся с ним и наведем порядок на Красной Линии, мы убедимся, что ублюдки из Полиса заплатят за то, что они сделали— —Они заплатят, майор Морозов. Не переживай. Я верю, что ты прошёл через ад из-за них за последние несколько месяцев… Но ты можешь доверять мне, когда я говорю, что мы отомстим. Ты тоже, — Романов посмотрел на него так, что даже Артём дрогнул. Теперь он мог понять… Когда Романов говорил, он казался таким… Он был убедителен. То, что он говорил, казалось такой прекрасной идеей — вся эта история с порядком, семьей, местом, целью. Когда он это сказал, это прозвучало как чистейшая правда. —Тогда мы сделаем это— твёрдо сказал Ползин, и казалось, что окончательное решение только что было принято. —Я соберу наших лучших людей и подготовлю отчет о миссии— —А я тем временем попробую поговорить со своими шпионами. У нас были… Некоторые слухи о гомосексуализме Леонида. Что-то вроде этого или других извращений должно помочь нам создать историю, которая заставит людей захотеть забыть его навсегда после того, как мы закончим. Убедитесь, что никто больше не знает об этом. Мы знаем, что есть те, кто симпатизирует идеям Леонида. Мы не можем ничем рисковать—Яковлев встал со своими записями в руках и окинул всех быстрым взглядом. —Понимаю. Выборы близко. Восьми часов должно быть достаточно, чтобы подготовиться, согласны? —Пользин последовал за ним. —Да, этого должно быть достаточно— —Мы встретимся перед депо 45 в 7 утра. Я прикажу своим людям заранее обезопасить туннель, чтобы у нас не возникло никаких проблем. Как можно более скрытно. Всё ясно? — Когда Ползин встал, все остальные тоже встали, просто от огромного уважения к нему. После всеобщего кивка Ползин отправился в путь, но перед самой дверью он повернулся и подошёл к Павлу. —Ты приносишь огромную пользу Красной Линии, товарищ. Твоя преданность не будет забыта, будьте в этом уверен—он крепко пожал Павлу руку и ушёл. Как сказал товарищ Ползин, майор Морозов, мы благодарны за ваше неожиданное возвращение. Сейчас, как никогда, Красной Линии не хватает хороших, настоящих коммунистов. Вы — один из них. Я уверен, что ваш отец гордился бы вами. Насколько я помню, ему было нелегко угодить, — мягко улыбнулся Романов, но вместо ответной улыбки Павел почувствовал дрожь вдоль позвоночника и странный горький привкус во рту. —Да, я тоже это помню. Я просто… Рад служить, сэр — он попытался быстро снова стать самим собой, но что-то в его словах, вместе со всем остальным, заставило его потерять много энергии. Когда Романов обошёл стол и подошел к ним, он положил руку на плечо Павла и сжал его на мгновение. —Я уверен, что вы прошли через многое до этого момента. Это важно и не может ждать, но после этой миссии вы будете вознаграждены. Сейчас у вас есть ещё несколько часов отдыха, прежде чем мы отправимся в путь. Вы оба — он посмотрел на Артёма, и казалось, что тот теперь относится к нему немного теплее. —Позвольте мне проводить вас туда, где вы сможете прилечь— Артем шел позади Павла и Романова, пока они шли по станции. Казалось, что он мог бы стать порядочным человеком, если отбросить эту безумную идеологию в сторону. Артём знал это — не все на вражеской стороне… Изначально злы. Не каждый, кто направляет на него оружие, является таковым. Именно поэтому он старался держаться подальше от убийств как можно чаще. Но это не меняло того факта, что это должно быть сделано. Независимо от того, что хорошего было у каждого из них внутри, они создавали хаос и видели в нём порядок. Это должно было быть остановлено ради блага других. Когда Романов ушёл, а Павел с Артём остались сидеть в маленькой тихой комнате, где свет исходил только от маленькой масляной лампы, он наконец-то смог полностью заметить мрачную ауру, исходящую от Павла, когда тот сидел, положив руки на кровать между ног. —Ты… Очень хорошо умеешь лгать. Это почти впечатляет — неловко сказал Артём, чувствуя, что сейчас не самое подходящее время для разговора, но он всё равно должен был это сделать. —Да-да, ну… Спасибо за комплимент, Артёмыч— Он чуть-чуть улыбнулся, но не так, как обычно, на этот раз, казалось, что кто-то заставил его против воли. —Наверное, у меня должно получиться…— сказал он так тихо, что Артём почти не услышал его, глядя в пол. Смотреть на него так было… Больно. Артём хотел… Ну, самым сильным желанием было обнять его, потому что это казалось самым естественным и хорошим поступком, но что-то подсказывало ему, что это не поможет. —Сейчас ты можешь отдохнуть, Павел. После того, как ты проснёшься… Мне нужно рассказать другим, что произойдёт —осторожно сказал он, доставая рацию. —Мы должны убедиться, что нас никто не услышит. Ты молодец, ты… Действительно убедил их. Ты почти… Убедил и меня—усмехнулся он. —Давай… Давай сделаем это сейчас, чувак. Я хочу просто… Покончить с этим— вздохнул он и встал. —Сделай это быстро, Д’Артаньян. Расскажи… Им всё, что нужно. Это должно сработать…—Павел был уже снаружи, прежде чем Артём открыл рот. Похоже, это действительно сказалось на нём. Артём знал, что будет тяжело вернуться домой и лгать, лгать и предавать людей, которые были его семьёй всю его жизнь, но… Он не ожидал, что почувствует такое, увидев Павла в такой ситуации. Он попытался отбросить это в сторону, но не смог. Он пытался напомнить себе, что есть более важные вещи, чем они двое. Общее благо. Артём достал рацию из хорошо спрятанного кармана и на мгновение посмотрел на неё. Пришло время рассказать обо всём Анне и остальным. Пришло время покончить с этим и провести несколько месяцев в мире. Они были так близки. И его интуиция подсказывала ему, что они победят, но… Что-то было не так. Что-то, о чём, как он знал, ему сейчас не должно быть дела. Он спрятался под одеяло, просто чтобы убедиться, что никто не слышит звуков передатчика и включил его. Было о чем поговорить…