Nevermore

Пинг сидел в стороне от остальных солдат, нежно поглаживая Мушу. Он оставил попытки начать хоть какое-то взаимодействие с другими. С холодным отношением, которое оказал юноше капитан Ли, справиться было непросто, но Мушу не позволял ему тонуть в отчаянии, не оставляя одного с тех пор, как красавчик огрызнулся на него. Он отчаянно пытался объяснить, почему тот так поступил, в конце концов Пинг выдающимся солдатом не был, но он определённо стал лучше. Он подтянул колени к груди, сбрасывая дракона. — Идёшь спать, Пинг? — спросил его хранитель, первый раз за долгое время назвавший его по имени, а не прозвищу. — Наверное… — вздохнул он, переводя взгляд на главный костёр, возле которого сидело, болтая, большинство солдат. — Привет, — мягкий голос проник сквозь туман, объявший его мысли. — Хах? — Пинг дёрнулся, поднимая глаза на встревоженное лицо Чьен-По. — Нехорошо себя чувствуешь? — мужчина присел на землю рядом с ним, пока Мушу моментально исчез под его туникой, свернувшись калачиком за шиворотом. — Ты всегда выглядишь таким несчастным. — Все меня ненавидят, — ответил Пинг, а на глаза внезапно навернулись горячие слёзы. Он яростно вытер их, раздражённый тем, что печаль так внезапно обрушилась на него. — Нет, вовсе нет. Всё хорошо. Я не ненавижу тебя. Тшш… — успокаивал его крупный мужчина, придвинувшись ближе и похлопав Пинга по плечу. — Я не слепой, и я не идиот, — зашипел юноша, рассерженный тем, что тот лжёт ему. — Нет. Конечно нет… почему ты вообще так думаешь? — Просто. Никто не будет просто болтать со мной, они скорее предпочтут поколотить меня во время тренировок. — Яо лезет с кулаками ко всем. Он не выделяет тебя среди остальных. Не волнуйся. — То есть он издевается надо мной, потому что я ему нравлюсь? — Ну… наверное, скорее он безразличен к тебе, но не питает особой любви… — Чьен-По выглядел смущённым. — Просто фантастика, — проворчал Пинг, протягивая одну руку, чтобы потереть шею, успокаивающе скользя пальцами по чешуе Мушу. — Может, присоединишься к нам возле костра? Тогда у тебя будет возможность понравиться им. — Сильно сомневаюсь. Я всегда делаю всё неправильно, — Пинг покачал головой, размышляя, как объяснить, что он всегда был неуклюжим, что ему всегда было трудно сосредоточиться на том, что ему необходимо было делать, что ему нравилось проводить время со своей сестрой и помогать с её домашними обязанностями больше, чем с родителями… и что он был ничем иным, как тенью своей сестры. — Не всегда. Я вижу, как ты тренируешься каждое утро. — Ага. Так что скоро я смогу бегать, но всё остальное точно не потяну, — Пинг пытался подавить ответную улыбку, когда Чьен-По ободряюще улыбнулся ему, излучая теплоту, которую он не чувствовал уже очень давно. — У меня есть идея получше, — мужчина улыбнулся Пингу, наклонившись ближе. — Одним утром ты отправляешься на пробежку, а следующим мы упражняемся в стрельбе из лука. — Упражняться в стрельбе? Я не стреляю из лука, капитан Ли мне запретил, — юноша обнаружил, что не в силах сохранять спокойное выражение лица от этих воспоминаний. — Тогда я помогу тебе научиться. — Подальше от лагеря. Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Я довольно неуклюжий в таких вещах. Капитан Ли сказал… — Капитан слишком переживает, — Чьен-По одарил его ласковым взглядом. — Чи-Фу угрожает рассказать генералу о каждой промашке, и капитан боится, что ты пострадаешь. — Это не оправдание. — Нет. Не оправдание. — Откуда ты вообще об этом знаешь? — Я слушаю. Когда все выпивают по ночам, я сижу в сторонке и слушаю. Поступая так многое замечаешь. — Спасибо, Чьен-По. Доброй ночи. — Доброй ночи. Пинг поспешил в свою палатку с улыбкой на губах. Спотыкаясь, он начал стаскивать с себя одежду. — Что ж, похоже кто-то счастлив, — Мушу пытался говорить непринуждённо, но в его голосе отчётливо слышалась усмешка. — Может, он не ненавидит меня! — сказал Пинг, поудобнее устраиваясь в спальном мешке. — Чьен-По? — Что? Нет. Капитан Ли. — Хочешь понравиться красавчику? — Мушу перелез через его плечо, устраиваясь на подушке рядом с лицом. — Не называй его так! — Прости. Ты намного красивее его. — Вау. Спасибо, Мушу, — невозмутимо ответил Пинг. — Ты в хорошем настроении. И если это приведёт к тому, что твоё настроение приведёт к более лучшему… настроению… дай мне знать, — Мушу бросил взгляд вниз, прежде чем поднять глаза, встречаясь с ним взглядом. — Он нравится мне не в этом смысле, — пробормотал Пинг, закрывая глаза.

***

— Стой спокойно, — ухо обдало соблазнительное, низкое и горячее дыхание. Сильные ладони сжали его запястья, а на спину навалилась тяжесть. Его пронзил страх, и он тихо застонал. Было жарко, сама кожа горела, когда эти ладони двигались, оглаживая его рёбра. Ему хотелось повернуться, почувствовать больше. — Пожалуйста, — прошептал он, слегка покачивая бёдрами. — Пожалуйста. Он ахнул, почувствовав, как эти руки снова блуждают по его телу. — Оставайся на месте, — он доверял этому голосу, знал его. Пинг нахмурился и повернулся на другой бок, внезапно задавшись вопросом, обладателя чьего голоса он слышал. И всё, что он расслышал в итоге — вскрик Мушу, на которого он перекатился, а серый цвет стен палатки появился в поле зрения. — Ой! — проворчал дракон, выползая из-под плеча Пинга. — Не хочешь выйти, Мушу? Я сейчас в одном из, как ты сказал: «лучших настроений», — сообщил Пинг своему хранителю, перевернувшись на живот. — Что? В самом деле? А мне было так удобно… лучше бы тебе думать не о капитане-красавчике! В ту же секунду, когда дракон исчез, Пинг сунул руку в бельё, обхватывая напряжённый член. Приснился ли ему капитан Ли? Закрыв глаза, он представил твёрдое тело мужчины, накрывающее его собственное, и чужую ладонь, обернувшуюся вокруг его плоти. Он бы обязательно поцеловал его. Капитан Ли был воспитан в старых традициях, и он бы поцеловал юношу прежде чем прикоснуться к его телу. Пингу стало интересно, каково это — чувствовать чьи-то губы на своих. Тепло? Или даже горячо? Стало бы ему жарко, если бы они даже не целовались, просто прижавшись друг к другу и дыша одним воздухом на двоих. Он застонал, усиливая хватку на своём члене, ещё не двигая рукой, просто держа его. Сначала Ли исследовал бы его тело, прикасаясь в разных местах. Пинг скользнул одной рукой вверх, чтобы потрогать большим пальцем сосок, и почувствовал, как тот затвердел от лёгкой ласки. Он остановился, выгнувшись, и потянулся за флягой с водой, чувствуя невыносимую сухость во рту. Слегка освежившись, он поднёс ладонь к лицу, широко проводя по ней языком, прежде чем снова опустить её вниз, обхватывая свой член. Стоило прохладной ладони коснуться разгорячённой кожи, его бёдра резко дёрнулись. Одна рука прижалась рёбрам снизу, когда он задвигал рукой, а с губ срывались тихие стоны, хотя он и хотел не издавать ни звука. В последний раз, когда он занимался этим, он был дома без образа сильного мускулистого тела, который стоял бы перед глазами. Спустя совсем короткое время он кончил, издав стон и залив спермой свою руку. Пинг расслабленно упал на простыни с томной улыбкой. Может, если он научится стрелять из лука, то станет на шаг ближе к шансу… его шансу сблизиться с капитаном Ли, доказать, что грубое обращение было вызвано лишь желанием обезопасить его, а не из выросшей на почве его неуклюжести ненависти. — Мне просто нужно стать лучше. Я докажу ему, — пробормотал Пинг. Эту фразу он повторял в своей голове несколько часов спустя, когда вены затопил ужас, стоило ему случайно нокаутировать Линга, в то время как они практиковали простое ката [1]. Этого не должно было случиться, они просто изучали этапы, медленно осваивая, но Пинг споткнулся и на этом пути. Он съёжился, напрягшись всем телом, когда капитан подошёл к ним. — Яо, Цзянь? Отведите Линга к лекарю, пусть его осмотрят. А ты. Встань рядом с Чьен-По. Ты слишком мал, чтобы сбить его с ног. Ноги Пинга дрожали, как у новорождённого оленёнка, когда он пошёл, куда было приказано. Он всегда всё портил! Теперь, когда они занимались чем-то по-настоящему интересным, стало только хуже. С тех пор, как начались тренировки по стрельбе из лука прошло три недели, а с тех пор, как они начали боевую подготовку без оружия всего одна. Он не хотел, чтобы его отстранили и от этих тренировок тоже. Он больше не мог допускать ошибки. — Успокойся, — улыбнулся ему Чьен-По. — Как бульон, что варится на медленном огне. Он горячий, но единственный свидетель этому — поток пара, грациозно поднимающийся вверх. — Больше похоже на кипящий бульон, который ошпарит любого, кто стоит на пути, и неважно просто подошли ли они слишком близко или же попытались снять его с огня. Пинг задавался вопросом, будут ли у капитана неприятности из-за случившегося, если Чи-Фу заметит, что один из бойцов пострадал от его небрежности и невнимательности. Он всей душой надеялся, что нет.