Nevermore

В течение следующих нескольких дней Пингу вполне удавалось получать удовольствие. Мужчины ворчали, все жаловались на ноющие мышцы ног, но ему было всё равно. Никогда в жизни Пинг не чувствовал такой сплочённости с остальными. Он подумал о Мулан и её решимости заставить его найти друзей. Однако ни один из них никогда не проявлял особого интереса к другим детям. И те, кто жил на деревне, и те, кто жил в городе, всегда считали брата и сестру странными и никогда не утруждали себя тем, чтобы скрывать своё мнение. Но здесь было по-другому. Здесь Пинг шёл рядом с остальными мужчинами, прислушиваясь к болтовне, и без колебаний высказывал собственное мнение на определённые темы. С ними в группе были и другие фермеры, поэтому Пинг с удовольствием обсуждал то, что происходило на ферме его родителей и то, что он видел там. — Я же говорил тебе, — смеялся Чьен-По. — Мне плевать на внешность. — А как же внутренняя красота? — ухмыльнулся Пинг, ведя Тьянму за собой. — Добрая девушка, которая умеет готовить. Ты не можешь судить о вкусе блюда по его внешнему виду. Необычная начинка может компенсировать внешние недостатки. — Недостатки можно убрать с помощью специй, — ухмыльнулся Линг, подмигнув Пингу, когда тот оглянулся. Юноша покраснел, а его собственное воображение стремительно заполнило возникшие пробелы. — Специи следует использовать только для улучшения блюда. — Ну, не знаю… я люблю горячую еду, — возразил Линг, всё ещё ухмыляясь, пока они шли по снегу. — В рецептах всегда больше одного ингредиента. Даже добротный кусочек имбиря не станет полноценным блюдом, если в нём больше ничего нет. — Они всё ещё говорят о женщинах? Или уже о еде? — с любопытством спросил у Пинга Яо, гадая, не потерял ли он нить разговора. — Я думаю, что это здорово, что у них есть чёткие цели, — пробормотал Лэй. — Я же хочу, чтобы рядом со мной был кто-то, кто просто сделает меня счастливым, но я не могу сказать, какими качествами должна обладать моя избранница. — Мне не нужна никакая женщина, — вздохнул Пинг, не отрывая глаз от снега, по которому они пробирались. Тот становился довольно глубоким. — Разве твои родители не ждут, что ты женишься? — Надеюсь, что нет. Они никогда не просили меня об этом. Бабушка говорила, что им пока не нравится считать нас взрослыми, — никто из них не был в восторге от похода Мулан к свахе. Он задумался, ожидали ли они, что Мулан всё испортит, или их отношение было связано с тем, что они всё ещё считали своих детей слишком юными. — Что за… Шествие остановилось, и Пинг поднял взгляд, чтобы посмотреть, что их задержало. Перед ними явно разверзлось пламя, хотя они находились с подветренной стороны от дыма, оранжевое свечение отдалённого пламени было безошибочно узнаваемо. Пинг передал поводья Тьянмы Лэю, прежде чем двинуться вперёд. — Здесь так тихо, — прошептал он, широко раскрыв глаза, и посмотрел на горящую деревню. Не было ни возгласов, ни панических криков… в воздухе застыла мёртвая тишина, за исключением потрескивания огня, сжигавшего дома дотла. — Где все? Единственным ответом был грохот упавшей деревянной балки. — Поищем живых! — приказал Шанг, а на его лице всего на мгновение отразилось беспокойство, прежде чем скрыться за маской капитана Ли. Пинг отступил назад и взял поводья своей лошади, прежде чем войти в деревню. Остатки домов поблизости тлели, пожар в основном поутих, но Пинг чувствовал оставшееся тепло. Вдали пламя всё ещё охватывало дома. Выжившие… густой воздух не пронизывал ни один голос. Он даже не слышал зверей… Пинг тихо шёл по истлевшим обломкам, и тишину, окружающую его, нарушал лишь хруст снега, слышимый в безмолвном шоке людей. Пройдя через каменную арку, он присел на корточки. Кукла. Это была детская игрушка, крошечная и абсолютно целая. Пинг протянул руку с дрожащими пальцами. — Что здесь произошло? — он вздохнул, выпрямляясь и оглядывая обугленные руины. — Давай… давай просто продолжим поиски, — даже Мушу казался потрясённым. — Капитан! — крикнул Чи-Фу, и из его голоса пропала вся былая уверенность, когда он указывал вниз. Пинг отпустил поводья Тьянмы и глубоко вздохнул. Лицо Шанга побледнело, и это не могло означать ничего хорошего. Когда он приблизился, Чьен-По уже поднимался по склону, держа в больших руках шлем. Пинг заставил свои ноги двигаться, желудок скрутило болезненное чувство ещё до того, как он посмотрел вниз на развернувшуюся перед ними сцену. — Нет, — Пинг замер от нахлынувшего ужаса. Как и в остальной части деревни, армейские повозки полыхали угасающим пламенем. Даже с подветренной стороны Пинг чувствовал отвратительное зловоние, поднимающееся с равнины. Битва здесь велась мечом и огнём, а по телам, разбросанным по снегу, было ясно, что сил генерала Ли оказалось недостаточно. В воздухе раздалось шипение, и сердце Пинга сжалось, когда он увидел, как Шанг упал на колени. Он двигался медленно, неуверенный в том, как может отреагировать его возлюбленный — горе заставляло людей вести себя иначе. Когда он добрался до него, Шанг уже поднимался на ноги, отворачиваясь. — Я сожалею, — сказал Пинг громче, чем говорил с тех пор, как они прибыли сюда. Однако Шанг не ответил, просто схватив Пинга за плечи и на мгновение заглянув ему в глаза. Юноша не знал, что искал в них капитан, и нашёл ли он, что хотел, потому что мгновение спустя Шанг отпустил его, направляясь обратно к войскам. Пинг последовал за ним, пряча найденную куклу в доспехи. Он не мог оставить то, что олицетворяло невинность, в компании одних лишь погибших солдат. — Гунны движутся быстро. Мы скорее доберемся до столицы через перевал Тань-Шао. Теперь Император может надеяться лишь на нас. Выступаем! Когда они направились дальше в горы, Шанг стал их молчаливым лидером, сидя верхом на Янге — и это зрелище давалось Пингу слишком тяжело. В основном он не сводил взгляда с земли перед собой, одной рукой крепко сжимая поводья Тьянмы, а другую вытянув вперёд, когда передвигал ногами. Несмотря на все их усилия, на тренировки силы и выносливости, Пинг чувствовал себя таким же слабым, как и всегда. Подъём был довольно крутым, и скорость Шанг не сбавлял. Его внимание было сосредоточено на гуннах и на том, как отомстить за смерть своего отца. Мысли Пинга, не переставая, крутились вокруг Шанга. Он понятия не имел, как утешить кого-то в подобной ситуации. Пинг чувствовал себя беспомощным, размышляя о том факте, что Шанг был самым любимым сыном своего отца, тем, кого он обожал и в кого верил. И Пинг не знал, каково это — всё время находиться в лучах подобного света, а после понять, что этот свет навечно погас. Во всяком случае, ему, вероятно, было бы лучше сопереживать братьям Шанга. Семнадцати и одиннадцати лет, вспомнил он. На год и на семь лет моложе его самого, и ни один из них не был для генерала Ли важным. Теперь, когда он подумал об этом, он понял, что не уверен, сколько лет Шангу. Может, двадцать пять? Он не был старым… но потеряться в чертах лица Шанга, когда его выражение сменялось то на злое, то на несчастное, то на пустое и обратно, было довольно просто. — Осталась одна неделя, — тихо сказал Чьен-По, шагая рядом с Пингом. — М? — До праздника Чунъян [1], — крупный мужчина одарил Пинга слабой улыбкой. — Мы слишком быстро взбираемся на гору. — Может, через неделю всё это уже закончится, и мы снова сможем сюда подняться. С нашими мешками грузов на плечах. Разговоры снова смолки, и они задались вопросом, где окажутся через неделю. Возможно, они будут мертвы или останутся истекать кровью на поле битвы, обречённом пасть, когда гунны разгромят их. Пинг всё равно не мог понять, сможет ли противостоять силам, с последствиями действий которых они столкнулись, не говоря уже о том, чтобы победить, их небольшое войско. Может быть, в городе, где находилось много людей, которые были способны держать в руках оружие. Но, тем не менее, в бой бросили тех лучших людей, что смогли… тех, у кого больше шансов выжить. Возможно, были и другие войска, которых не было в сгоревшей деревне, другие, которые находились достаточно близко, чтобы помочь. Но даже в этом случае сражение не могло происходить в городе. Иначе люди погибнут. Значит, в горах? Их компания была совсем немногочисленной, их легко найти. — Мушу? — прошептал Пинг, слегка замедляясь, чтобы Чьен-По оказался на несколько шагов впереди. — Что? — хранитель был тихим, его обычная крикливость стала приглушённой в свете столкнувшихся с ними событий. — Если мы встретим их на пути через этот перевал, то как будем сражаться? — Они направляются в город, — ответил Мушу, а в его голосе слышалось явное замешательство. — Но что если они вернулись, чтобы устроить засаду? — зашипел Пинг. Он знал, что думает слишком много, но ему было всё равно. — Возвышенность. Они должны находиться на возвышенности. — Мы окружены такими возвышенностями, — по-видимому Мушу решил к нему присоединиться. — У нас нет сил для одержания победы, поэтому мы должны использовать тактику. — Какую тактику? — Понятия не имею, — Пинг нахмурился, оглядываясь в поисках вдохновения. — Здесь нет ничего, кроме снега. Всё, что можно спрятано под ними, а мы нет. — Может, так и должно быть… нет, что-то лучше. Может получиться. — Что? — Но как… И прежде чем он смог закончить свою мысль, стрела сбила Шанга с коня. — Шанг! — закричал Пинг, оборачиваясь, чтобы посмотреть, откуда та взялась. — Вот тебе и возвышенность. Беги! — закричал Мушу, и оказался прав. Пинг на самом деле не рассматривал возможность засады всерьёз. Они оказались окружены. — Нужно уходить! — крикнул капитан, поднимаясь на ноги, и солдаты бросились бежать. Стрелы продолжали сыпать вокруг, и Пинг не осмеливался поднять глаза, чтобы взглянуть на врага. Вместо этого он сосредоточился на том, чтобы увести свою лошадь, утопающую ногами в снегу, пока по ним стреляли. Фургон со снарядами, в который была впряжена Тьянма, загорелся, и на ум тут же пришли воспоминания о сгоревшей деревне. — Помогите, пожалуйста! — закричал он, когда лошадь отступила назад, а над головами летели горящие стрелы. — Пожалуйста! Остальные продолжали бежать, направляясь вниз по перевалу. Никто не хотел рисковать и получить стрелу, озираясь по сторонам. Однако он остался на месте, не желая бросать Тьянму и их зажигательные снаряды. — Шанг! Цзянь! Кто-нибудь?! — Спасайте снаряды! — крикнул Шанг, и солдаты, вытаращив глаза, побежали назад. Поскольку Мушу сидел под его доспехами, а не в повозке, Пинг сначала отвязал лошадь, прежде чем вернуться и помочь. — Вытаскивайте всё, что можно! — голос Шанга отчётливо слышался через крики, а Пинг уже был внутри наполовину сгоревшей повозки, передавая снаряды. — Большинство удалось забрать! — крикнул Яо, оттаскивая Пинга назад, прежде чем отпустить и броситься бежать. Юноша обхватил руками последний снаряд, который подобрал, и поспешил за остальными. Сила последовавшего взрыва едва не выбила землю у него из-под ног, но с некоторыми усилиями Пинг продолжал идти. Когда они добрались до основной группы солдат, Пинг заметил, что они стреляют из снарядов по склону горы. — Вот оно, — он остановился. Лучники отступали, но Пинг не смотрел ни на них, ни на основную часть армии гуннов, появившуюся из-за холма. Он смотрел на окружающие их горы. Маленькое войско именно в этот момент, несомненно было преимуществом. — В укрытие. Уходите выше! — крикнул Пинг, побежав вниз. Обхватив ладонью кремень, он прицелился в гору, откуда снег ещё не сошёл и, вероятно, был гораздо более рыхлым… более подвижным… Пинг зажёг фитиль и вот снаряд уже отправился вверх, а боевой клич противника оказался заглушён грохотом, доносившимся сверху. Лицо Пинга было слишком близко к снаряду, и хотя тело было защищено доспехами, лицо обожгло огнём. Однако боль чувствовалась отдалённой, а адреналин, захлестнувший его, отодвинул её на второй план, как незначительную. — Чёрт, — тихо выругался Пинг, пока армия гуннов продолжала приближаться. Он отступил назад, желая, чтобы снег сходил с горы быстрее. — Надо уходить. Он развернулся и побежал, не в силах определить, как далеко находится армия позади из-за грохота сходящейся лавины. Внезапно бок зацепил меч, заставив его закричать, но по инерции он смог удержаться на ногах. — Быстрей, быстрей, быстрей! Шанг, казалось, не слушал, направляя своего коня к Пингу. — Уходим! — крикнул он, подтягивая юношу на коня, и разворачивая того в другую сторону. Они плыли по течению сходящегося снега, быстро приближаясь к обрыву. Шанг вскрикнул, страх замораживал мышцы эффективнее окружавшего их снега. Они провалились глубже, Янг не смог удержаться на ногах, скидывая их в снег. Однако они не свалились в пропасть, и через мгновение Пинг открыл глаза. Верёвка… они висели на верёвке. Шанг обхватил Пинга одной рукой, другой ухватившись за неё. — Д-держись! — ахнул Шанг, и юноша быстро обхватил своего капитана руками и ногами. Мгновение спустя их начали поднимать, но Пинг снова закрыл глаза. Это был долгий путь наверх. — Отойдите, ребята. Дайте им отдышаться. Ощущение неподвижного снега вокруг было приятным, но Пинг не хотел отпускать Шанга. Крики его капитана слышались будто сквозь вату, практически неразличимые, потому как полученные раны тут же напомнили о себе. Ему было так жарко… — Пинг? Пинг! Нужна помощь! Он ранен! Так жарко… Его веки опустились, когда Шанг прижал его к себе.

***

Когда Пинг снова открыл глаза, всё его тело отдавалось болью. — Хм? — проворчал он, оглядываясь по сторонам. Он находился в палатке, а рядом сидел Шанг. Он мог видеть свои доспехи за спиной мужчины, а на полу лежала кукла, которую он подобрал в сгоревшей деревне. — Ты очнулся! — Шанг навис над ним в мгновение ока, широко раскрыв глаза и оглядывая его тело. — Как ты себя чувствуешь? — Отлично, — на самом деле ему было очень больно, но он ни за что на свете не признается в этом Шангу. — Твой бок перебинтован, а вот мазь для лица. — Мы всё ещё в горах? — Мы ждали, когда ты очнёшься, — Шанг слегка отодвинулся, помогая Пингу сесть на койке. — Что произошло? — Ты уничтожил гуннов, — Шанг ухмыльнулся ему, хотя это выражение не задержалось на его лице надолго. — Они больше не будут убивать. — Что мы теперь будем делать? — невнятно спросил он, уронив голову на грудь Шанга, когда тот сел на койку рядом с ним. — У нас есть меч Шань-Ю. Мы вручим его Императору. — Хм, — Пинг снова закрыл глаза. Он хотел сказать, что если гунны побеждены, то ему придётся вернуться домой. Возможно, они проведут этот день вместе, и тогда все мечты Пинга окажутся разбитыми вдребезги. Однако, чтобы обратить эти мысли в слова, требовалось слишком много усилий. Ему придётся упомянуть об этом позже, когда он окончательно придёт в себя. Наряду с тем фактом, что Шанг, как предполагалось, должен был пойти дальше без него… он был уверен, что они договорились насчёт этого, Шанг должен был пойти вперёд, чтобы защитить город, а затем вернуться за ним, что если столица ещё не была в безопасности? Но его разум был слишком измучен, чтобы обдумывать различные сценарии, которые могут произойти, он был рад, что по крайней мере сейчас, Шанг решил остаться с ним, независимо от того, что принесёт следующий день. — Отдохни немного. Мы отправили Лэя и Цзяня вперёд, чтобы предупредить войска в столице, но мы можем двигаться медленнее. Нам всё равно недалеко идти. Пинг слегка вздохнул в ответ, но к счастью Шанг, похоже, не ждал ответа вслух. Он просто сидел рядом, нежно поглаживая Пинга по спине и снова убаюкивая его.