Угнетения. Страх. Страсть.

      Луна виднеется на небе, когда солнце почти уходит за горизонт, заставляя прикрывать глаза от ослепляющих лучей, таких ласковых и тёплых, что внутри рождались чувства, расцветая как нежные лепестки цветов. Ветер перебивает все навязчивые мысли, которые так и грызли душу, стараясь задеть нечто важное, ценное. Золотой песок переливался под ногами яркими красками, обжигая подошву обуви, захотев пробраться до самых стоп...       — Долго идёшь. — раздражённо произносит наш герой, не взглянув даже на подходящего мужчину.       — Если бы ты предупредил за ранее, то не было бы так. — Байрон поправляет слишком маленькие очки, они выглядели на нём как игрушечные. — Что тебе понадобилось от меня?       — Ты же у нас химичишь, да? — он задал этот вопрос сам себе, разглядывая аккуратные ногти. — Мне нужно хорошо действующее снотворное...       — Ты ради этого меня позвал, из-за какого-то снотворного?! — седоволосый с несколькими чёрными прядями, недовольно свёл брови, в его глазах можно было развивать злость.       — Да дай договорить! — закатывая глаза, он мысленно смеётся, ведь видеть такого хлоднокровно спокойного мужчину можно было увидеть раз в сто лет. — И ещё, мне нужна... Отрава.       — Зачем тебе это? — его зелёные глаза, как у змеи сузились. — Я надеюсь, для хороших дел?       — Пф, конечно! Хочу помочь обществу, надо просто кое что устранить. — его голос крадуече произнёс все это, даже пугающе грубо, что мелкая дрожь прошлась по рукам химика. — Но обещай, что никому не расскажешь. Ни-ко-му.       — Ладно. — его отвлекает уже ушедшее солнце, которое кинула им последний луч, тот мягко прошёлся по открытым участкам кожи, заигрывая с появившийся луной. Он задумывается, что зря он соглашается со всем этим, ведь дело это — пахло нечистым. — А если я все-же проболтаюсь?       — Я убью тебя.       Завеса тишины, казалось все во круг остановилось, перестало сосущестовать с настоящим, жизнь прекратила течь своим руслом, гнеющий ужас, который делает удушащий, пока жертва ничего не предпринимает, лишь бы высвободиться.       — Хорошо.       Эта ночь была свидетелем сия ужасного дела, о котором знает пока она, скрывая все мрачной дымкой, мирные жители городов спокойно укладывались в кроватях. Когда чья-то жизнь будет на грани смерти, когда сердце на последних точках трепыхаться в грудной клетке, мясной оболочке.       Байрон ещё раз за этот вечер сожалеет, что поспешил и согласился на встречу....             

***

      Сэнди наконец-то выписывают, он даже в каком то смысле был счастлив, что может идти куда хочет, непринимать неприятные таблетки и чувствовать невыносимую боль во время перевозок ран, которые тётушка Пэм завязывала так, что весь воздух выбивало из лёгких с молнеиносной скоростью. Нос больше не будет щекотать от писчинок препаратов.       От него наверняка пахнет больницей и мандаринами, так как после ухода Фэнга, он заедал всю боль ими, чуть не давясь от душераздирательной боли, которая разряда проводилась по больному телу, раздирая каждый нерв. Было плохо, настолько, что голова кружилась как луна по орбите, но с этим Сэнди ничего поделать не смог.       Его никто не встречал, он шёл в полном одиночестве в направлении к своей уютной квартире, где сможет уединится и выспаться как следует. Утро не было особо солнечным, солнце не пекло как другие дни, а наоборот, нежно лоскало лучами, не нагревая юноши сильно голову.       Обычная форма была в ужасном состоянии, из-за чего пришлось выкидывать прямиком в мусорку, как бы не было жалко. Каково было его изумление, что в следующий день на стуле лежала чуть мятая белая футболка и синие джинсы, на которых можно было заметить редкие пятнышки краски. Кого благодарить парнишка не знал, на Фэнга он даже ни разу не подумал, так как того в больнице не было примерно четырёх дней. Но, наверно нашёлся добрый человек...       Когда он оказывается напротив дверей квартиры, Сэнди топчится у коврика, все никак не решаясь открывать ключом, который сделает три оборота и поддаться вперёд, пропуская хозяина внутрь. Дом встречает полнейшей тишиной, слишком умирающий, в воздухе витала мелкая пыль, веяло холодом, как и всегда собственно. Заниматься уборкой у него не было никакого желания, лишь брякнуться на кровать и всё-е-е...       Пока наш усталый Сэнди нежиться в своих удобных покоях, где то в небе сгущаются тёмные тучи, рассерженные богом, они надвигается на этот город,что бы навлечь сильный дождь и жгучую грозу.