Это всего лишь твоя грязная кровь

      Мэв открыла глаза и поняла, что так и не проснулась. Она даже не перенеслась в новое место и всё ещё стояла по центру лаборатории Леланда, но самого́ старого некроманта в кресле уже не было. Правда, оно не пустовало: там восседал Далемар и неспешно перебирал камни, выложенные на краю длинного стола.              Сероватые, с фиолетовыми прожилками кристаллы разнились как формой, так и размером. Взяв в руку крупный светлый камень, Далемар поднял взгляд и без тени усмешки спросил:              — Ну, поведайте мне, кто из вас, бездарей, наполнил все выделенные на общую практику Великие камни крохотными душами?              Мэв повернулась и увидела дюжину учеников в одинаковых синих мантиях и среди них уже знакомую троицу: низкорослого данмера, полосатого каджита и Нартилия Риана.              Выстроившиеся в шеренгу ученики настороженно переглядывались, но продолжали упорно молчать.              — Тогда более конкретный вопрос, — протянул Далемар, буравя их крайне неприязненным взглядом. Остановив движение глаз, он сделал голос ещё тише. — Арис, ответь, наполнение каких камней входит в компетенцию ученика твоего ранга?              — Обычные камни, старший ученик, — глухо пояснил низкорослый данмер, взирая на Далемара исподлобья и с тревогой. — В исключительных случаях мне разрешается наполнить Большие.              — Скажи мне, какие звери и существа подходят для полного наполнения Больших камней душ?              — Бурые медведи и сухопутный дреуги. — Данмер сглотнул так громко, что даже Мэв это услышала. — Привидения и… ледяные атронахи, а ещё…              — Грозовой тоже, — шепнул другу каджит.              — И грозовой.              — Довольно. — Далемар перевёл взгляд на каджита. — М’рико, теперь ты…              — Маленькие и Обычные, старший ученик. Чёрный медведь, пума, спригган…              Далемар поднял руку, и каджит перестал тараторить, нервно махнув при этом хвостом.              — Я ещё не задал вопрос, М’рико, — тихо произнёс он. — Но ты, как всегда, спешишь тогда, когда это не требуется. Ответь, кому из вас пришла поистине гениальная идея взять с собой на опасную практику новичка Риана?              Каджит воровато посмотрел на Нартилия и замахал хвостом ещё быстрее. Скулы имперца обозначились чётче. Мэв видела это даже отсюда: он едва сдерживал злость.              — Я вызвался сам! — горячо воскликнул имперец. — И я не знал, что та булава была зачарована на захват душ! Я просто… Мне было скучно, и я решил размяться, пока остальные выполняли задание мастера Леланда на берегу. Крохотные души нам были не нужны, а чёртовы крабы круто мешали, вот я и…              — Как у тебя оказались камни душ? — спросил Далемар, неотрывно следя за имперцем.              Мигом поумерив пыл, Нартилий виновато опустил голову.              — Ребята разобрали те, что были нужны им для задания, а прочие я понёс к повозке с припасами, но возница куда-то отъехал, и я…              — Понёс сам? — вкрадчиво оборвал его Далемар и вновь демонстративно осмотрел всю шеренгу. — Кто был ответственен за раздачу камней в группе?              — Сам мастер Леланд! — быстро произнёс М’рико.              Кто-то шикнул на него, и каджит растерялся, вжав голову в плечи.              — И где же был мастер Леланд во время практики? — тут же спросил Далемар, но студенты лишь потупили взгляд. — Ладно, ответ на этот вопрос мне известен. Кого мастер поставил главным над вами в своё отсутствие?              — Меня.              Вперёд выступила рослая худощавая бретонка, мигом напомнившая Мэв Нину Каран. Это была не она, но Мэв всё же почувствовала неприязнь. Слова тётушки Караньи про то, что Далемар не пропустил в Коллегии ни одной юбки, разом всплыли в памяти. Мэв тут же мысленно обозвала себя дурой, отгоняя неуместную ревность.              — Элеонора, — холодно произнёс Далемар, даже не изменив тон на более низкий, которым он обычно флиртовал. — Конечно же. Как я мог усомниться. Ну тогда ответь, как ты считаешь, это мастер Леланд из своего кармана должен возместить Коллегии стоимость испорченных камней?              — Мы уже всё решили, — мрачно произнесла бретонка. — До вечера каждый из нас сбросится, а потом мы купим камни в Мистическом эмпориуме и принесём их в хранилище. Если никто не заметит порчи, то вопрос будет закрыт.              Далемар вскинул бровь, будто бы заинтересовавшись предложением бретонки. Хотя Мэв чувствовала, что сейчас он играет на публику ради какого-то своего плана. У Далемара ведь всегда был припасён какой-то чёртов план.              — Разумное предложение, Элеонора. — Для убедительности он кивнул. — Пять Великих камней душ и три Больших — это всего лишь… три тысячи пятьсот пятьдесят септимов ущерба.              По ряду учеников прошёл недовольный шепоток, а кое-где и откровенно возмущённое оханье.              — Позволь, Далемар, — возмутилась бретонка. — Ты посчитал их по цене наполненных, но камни для практики были пусты.              — Они были бы наполнены, если бы ты, Элеонора, должным образом исполнила обязанность, возложенную на тебя мастером Леландом. Они не были бы безвозвратно испорчены, если бы ты проследила за сохранностью и их правильным распределением среди прочих учеников, — воистину со змеиной неспешность произнёс Далемар, буравя бретонку взглядом. — Но, к счастью, эта сумма ляжет не только на твои плечи. Твои товарищи по практике оказались очень великодушны. Будь я на их месте, то отказался бы платить за чужой проступок. Но разделить ущерб — это ведь общий выбор, не так ли? На каждого придётся лишь…              Далемар сделал эффектную паузу, словно производя расчёты, хотя Мэв догадывалась, что он это сделал мгновенно. Она помнила, как он играл в карты со своим отцом у Циаранов и как рассчитал исход сложнейшей партии так, чтобы получить ничью, на которую она тогда поставила.              — Минимум по триста двадцать три септима с каждого, — наконец огласил Далемар. По рядам учеников пронёсся новый рой недовольных шепотков и череда переглядок. — К концу дня я буду ждать деньги ото всех виновных в порче камней. Едва наберётся полная сумма, как вопрос о твоей некомпетентности, Элеонора, можно будет временно считать закрытым.              Бретонка задышала так часто, что под мантией чётко обозначилась красивая, но небольшая грудь. Мэв проследила за взглядом Далемара, но не заметила в нём и проблеска заинтересованности.              — К слову о некомпетентности. — Далемар искривил губы, являя презрение. — Я сам куплю нужные камни и сдам их в хранилище. В этот раз всё будет по правилам, можете не переживать. Но мне интересно, кто из вас, умников, предложил разделить ответственность за произошедшее на всех практикантов?              Далемар пробежался взглядом по ученикам.              — Может это был ты, Отис? — Он обратился к белобрысому норду, который с неприязнью зыркнул на предводительницу.              — Я был против, старший ученик Далемар, — сварливо ответил тот. — Ещё тогда, когда они решили взять Риана с собой. Боевая подготовка в Клинках? Да я и сам за себя могу постоять!              — Справедливое замечание, — с нарочито явной ноткой уважения подтвердил Далемар. — Назови конкретно, кого ты подразумеваешь под этим размытым термином они? Кто настаивал на том, чтобы взять Риана с собой?              — Арис и М’рико предложили, а Элеонора это всё одобрила, — вскинув подбородок, поведал норд, явно польщённый похвалой от Далемара. — Хотя не я один не хотел брать новичка с нами на практику!              Далемар вновь кивнул и посмотрел на бретонку.              — А мастер Леланд знал о присутствии Риана среди вас, Элеонора?              Её узковатые губы исказило неприкрытое презрение.              — Мастер ушёл раньше, чем мы приняли это решение.              — «Мы»? — вновь изумился Далемар. — Опять снимаешь с себя ответственность, Элеонора? Мастер Леланд поставил тебя за главную. Выбрал бы он, к примеру, Отиса, и вы бы сейчас здесь не стояли, признай это.              Бретонка сохранила молчание, но презрение на её лице постепенно перерождалось в настоящую ненависть. Губы Элеоноры исказились, глаза сузились. Но мер будто этого и не замечал. Откинувшись на спинку кресла своего учителя, он вновь осмотрел учеников.              — Вы меня не любите, и это нормально. В Коллегии мы все сражаемся за получение посохов, которых всегда меньше, чем претендентов на них.              Далемар сделал паузу.              — Не секрет, что примерно половина из присутствующих уйдёт из Коллегии с пустыми руками. А вспомните, сколько вас было в первый год поступления. Да, не всем везёт так, как мне и Нартилию Риану. Попасть под крыло такого терпеливого наставника, как мастер Леланд, — это большая удача. Учеников из общих классов могут исключить даже за такую мелочь, как единый испорченный Большой камень душ, чего уж говорить о Великом. Уже были такие прецеденты, и вы это прекрасно знаете.              Далемар сцепил руки перед лицом и нахмурил брови, как бы показывая, что сказанное цепляет и его лично. Хотя Мэв прекрасно знала: это чистая манипуляция с его стороны.              — И хоть я не вызываю в вас столь светлых чувств, как великодушная Элеонора — личная ученица мастера Барисель; как весельчак Арис, член правящей аристократической семьи Чейдинхола; как всезнайка М’рико, всегда готовый подсказать верный ответ, но сказать, что я несправедлив с вами, вы не можете. Если, конечно, не пойдёте ради этого против совести.              Возражать Далемару никто не стал. Мэв осмотрела учеников и поняла, что многие смущены такой откровенной речью со стороны «Хмыря».              — Совестливость — это именно то, чего ждёт мастер Леланд, когда доверяет вам самим проводить эти нудные рутинные задания без надзора. Ну так поступите исходя из соображения совести. Отбросьте панибратство, чувство общности, прочую шелуху и ответьте сами себе на главный вопрос: а довольны ли вы тем, что позволили другим манипулировать вашим выбором? Тем, что ваша воля проигнорирована в угоду чужих желаний, идущих, к тому же, вразрез с правилами Коллегии?              Повисла недолгая пауза, все словно обдумывали сказанное Далемаром. Мэв же испытывала противоречивые чувства, будто её врождённая нордская прямота вступила в кулачный поединок с привитой альтмерской изворотливостью. Она признала для себя, что в роли оратора и политика Далемар весьма органичен, хоть и до предела гадок.              «Разделяй и властвуй», — с кислой миной вспомнила Мэв цитату Тайбера Септима, которую тот изрёк в бытность свою императором. Верно, Далемар тоже знал эту довольно паскудную мудрость и без сомнений использовал, когда ему было это выгодно.              — Поднимите руки те, кто был против нарушения правил и присутствия новичка на практике, — уже более громко объявил Далемар, принимая более открытую позу.              Ученики вновь переглянулись. Все, кроме Элеоноры, которая, кажется, прекрасно осознавала, чем сейчас занимался Далемар. Первым поднял руку норд Отис. За ним — стоявший рядом аргонианин. Потом, робко и неспешно, ещё одна бретонка, ростом не выше Мэв, но с довольно эффектной фигурой, достоинства которой не скрывала даже мешковатая мантия. Три данмера, обменявшись кивками, подняли руки разом. Вскоре с опущенными руками остались стоять только Нартилий Риан, Элеонора, Арис и М’рико.              — Те, кто подняли руки, шаг назад, — спокойно велел Далемар.              Ученики исполнили его просьбу.              — Опустите, — с почти отеческой заботой произнёс Далемар. — Отлично. А теперь поднимите руки те, кто выразил своё несогласие словами.              Отис и тут был первым. Аргонианин, поколебавшись, приподнял руку. Остальные не двигались.              — И всё? — Брови Далемара буквально жили своей жизнью и приподнялись домиком в явно показном изумлении. — Поступать по совести трудно, я согласен, но взгляните на приятеля, который стоит рядом с вами, и вспомните, что на вас двоих у Коллегии есть всего один посох.              Далемар поднял указательный палец, делая акцент на сказанном и осматривая учеников перед собой. Те смутились, но, переглядываясь, продолжали хранить молчание.              — Вспомните ту сумму, которую платят ваши родители за год обучения здесь. Для кого-то она несущественна, да. Но чей-то отец или чья-то мать ради этих денег не видит белого света.              Суровые слова заставили часть учеников опустить голову. Один из троицы данмеров тут же поднял руку. Далемар кивнул.              — Вы, трое, шаг назад, — велел он поднявшим руку. Едва они исполнили его волю, как он заговорил вновь: — Теперь картина мне ясна. Примерно что-то подобное я и предполагал. Ну что ж, скажу сразу: разглашать произошедшее не в моих и не в ваших интересах. Репутация мастера Леланда не должна пострадать ни при каких условиях. Никто из вас не должен трепать языком о сегодняшнем инциденте. И в особенности о том, что во время практики учитель отсутствовал. Начнёте распускать слухи, и я узнаю. Как и всегда.              Кто-то опустил голову, кто-то просто кивнул.              — Отис, Дышащий-под-Камнем, Менворт, — обратился Далемар к тем, кто стоял дальше остальных. — Будет справедливо, если вы не понесёте наказание за сегодняшний инцидент. Также я не требую от вас участия в сборе средств для покрытия материального ущерба. По окончании данного… инструктажа вы сможете уйти и продолжить подготовку к завтрашнему экзамену.              Отис буквально засиял после слов Далемара и злорадно зыркнул в сторону Элеоноры. Невольно Мэв признала, что не все северные сородичи так уж радеют за общее благо. Во время службы она привыкла к иному отношению.              — Что до вас, — Далемар обратился к тем, кто стоял во второй шеренге, — то вы возьмёте тряпки, уборочный инвентарь и пойдёте наводить порядок в Обсерватории. И будете делать это до тех пор, пока всё не начнёт сиять там как Око Мундуса. Осторожнее с очищением линз. Применяйте только бархат и специальный порошок.              Со стороны учеников послышались обречённые выдохи. Но наказание не показалось Мэв таким уж серьёзным. Правда, потом она вспомнила одержимость Далемара чистотой и поняла, что угодить ему будет трудно. И, верно, многие это уже знали.              — Кайриса, — обратился Далемар к миловидной бретонке, которая вскинула острый подбородок при звуке своего имени. — Ты будешь за главную. Следи за линзами и за тем, чтобы никто не отлынивал от работы. Через час я приду и проверю ваши успехи. Если всё будет хорошо, то вы сможете присоединиться к своим более ответственным товарищам и начать подготовку к завтрашнему экзамену.              Бретонка кивнула, но Далемар, как видно, ещё не закончил взбучку.              — Вы промолчали, когда нарушались правила Коллегии, хотя осознавали, что это неправильно и может подставить мастера Леланда под удар. Если бы с новичком что-то случилось. Если какой-то особо ретивый краб откусил бы ему палец или на берегу появился волк, медведь, огр или минотавр, то полетели бы головы и мастера, и остальных учителей. Да самого архимага могли бы сместить, ведь все вы знаете, что отец новичка, Марий Риан — приближённый нового императора!              — Это здесь не причём! — не выдержал Нартилий, выступая вперёд.              Далемар тут же окинул его взглядом и начал чеканить слова в хорошо знакомой Мэв талморской манере:              — Легко тебе своевольничать, имея такой щит за спиной. Например, у меня, алинорца с частичным гражданством, его нет. А я ведь ответственен за сохранность твоей имперской тушки перед учителем. Я должен был тренировать тебя по его указу, и поэтому не смог сопроводить учеников на практику. Я ждал, но ты не пришёл. Ты сбежал вместе с дружками. И в итоге своей небрежностью и профанством подставил под удар весь класс. Подумай и возрази мне, только если считаешь, что где-то я покривил против истины или рассудил несправедливо.              Бурно задышав и побагровев, будто свекольный взвар, Нартилий явно едва сдерживался от того, чтобы пустить в ход кулаки. Далемар же, нарочно того не замечая, продолжил экзекуцию.              — Вы, стоящие вторыми, можете сдавать деньги на камни исходя из собственного желания. По своей воле вы не заступились за правду, так теперь сами и рассудите, стоит ли помогать тем, кто сбил вас с истинного пути. Достойно ли это благодарности? И помните, что сумма теперь больше. Нести её вы должны не мне, а тому из первой шеренги, кого считаете достойным помощи. Сам я спрошу с вас лишь уборку.              Едва он замолчал, как данмер, стоявший в тройке «оправданных», поднял руку.              — Менворт, тебе есть что сказать?              — Да, старший ученик Далемар, — громко подтвердил данмер. — Я хотел бы помочь своим товарищам в Обсерватории.              — То есть ты готов обменять драгоценное время подготовки к важному экзамену на то, чтобы остаться хорошим для своих соперников? — Далемар выпятил губу, как это делал Лариникано. — Ну что же, давай, это твоё право. Сделай шаг вперёд.              Данмер вернулся к товарищам, и оба соплеменника потрепали его по плечу, наградив поощряющими улыбками.              — Ну раз вас теперь больше, то рационально увеличить и объём работы, — вновь заговорил Далемар. — Помоете и купол.              Шеренга разразилась возмущёнными вздохами.              — И как же нам это сделать? — недовольно спросил один из данмеров.              — Вы же маги, а значит, это отличный повод потренировать свои навыки в Телекинезе. — Далемар, как казалось Мэв, торжествовал, хотя внешне оставался бесстрастным. — И кстати, Менворт, теперь ты главный над всеми вместо Кайрисы. Проследи за тем, чтобы на линзах не осталось царапин и чтобы твои сородичи должным образом внесли вклад в общее дело. Меня не будет с вами, но, если кто-то будет отлынивать, я узнаю и приму меры. Я приду к вам через… два часа, чтобы всё проверить.              Даже отсюда Мэв различила, как оба данмера отвели взгляд от товарища. Никто из второй шеренги теперь не был рад внезапной подмоге. Но возражений не последовало.              — Ну а теперь главное: Элеонора, Арис и М’рико, — Далемар сделал голос тягуче медленным, — вы отправляетесь в подвал Лустраториума на переборку испортившейся партии алхимических ингредиентов. Осклизлый жир троллей из Лейавина, плесневелый воск дреугов, протухшее желе нетча из Морровинда… Воистину, я рад, что вы сегодня облажались и мастерам не придётся заставлять работников вдыхать всю эту гниль за их ничтожное жалование. А вечером, до ужина, я жду от вас троих две тысячи шестьсот шестьдесят три септима для покупки камней душ.              — Троих? — воскликнул М’рико, прижимая уши к голове.              — Да. От тебя, Ариса и, конечно же, прелестнейшей Элеоноры. Нартилий Риан всего лишь новичок и не может нести такую же полную ответственность, как вы.              На этом моменте у имперца буквально отвисла челюсть, он непонимающе смотрел на Далемара, не осознавая, что за новую интригу он затеял.               — Я сам недоглядел за ним, — меж тем произнёс Далемар. — Потому внесу одну четвертую часть суммы вместо него.              — Мне это не нужно! — воскликнул Нартилий, обретя дар речи и поднимая кулаки. — Мне от тебя вообще ничего не нужно! Я сам вызвался поехать с ними и сам испортил эти долбанные камни! И я возмещу ущерб за них так же сам!              Имперец коснулся горла, словно подавившись, но, скорее, так он попытался взять себя в руки. Будто о чём-то вспомнив, он стушевался.              — Не сразу! Но я найду работу в порту, и… если нужно, я напишу долговую расписку!              — Ты слышал, что я сказал? — сурово спросил Далемар. — Никакого разглашения. Если хочешь, можешь внести деньги, то дай их тем, кого я признал виновными в инциденте, или верни свою часть мне. Но сделай это до ужина. Завтра утром камни должны быть уже в хранилище, это не обсуждается.              — Так быстро отдать всю сумму я не смогу!              — Тогда возвращайся домой немедля. Ты отстранён от занятий на сегодня.              — Ты не можешь меня отстранить! Ты не мастер, а такой же ученик, как и все мы! — горячо воскликнул Риан и тут же повернулся к остальным. — Ребята! Хватит это терпеть! Если мы все вместе откажемся плясать под его дудку, то он ничего не сможет сделать!              — Будет скандал, — пронзительно тонким голосом произнесла бретонка Кайриса. — Мастера Леланда накажут за то, что он не был с нами! Ты этого хочешь?              — Не накажут! — горячо возразил Нартилий. — Я возьму всю вину на себя! Скажу, что увязался за вами силой! Совру, что запер мастера в лаборатории и сбежал. Пусть меня отчислят, но…              — Легко тебе говорить, — буквально выплюнул данмер Менворт. — Имперский баловень! Отец и мать уже три года без выходных работают в порту, чтобы оплатить мою учёбу! Я не намерен рисковать правом на посох из-за камней, что ты испортил по своей тупости! Что тебе это место? Завтра же папочка Клинок устроит тебя в иное! Я говорил тебе убираться, но ты лишь посмеялся мне в лицо. Вместе со своими дружками! Ну что? Каково вам теперь? Особенно тебе, М’рико? Ведь твоя мать работает с моей!              Полосатый низко опустил голову. Его приятель, Арис, тут же коснулся плеча друга и довольно громко объявил:              — Не переживай, я смогу заплатить за нас обоих. Попрошу денег у дяди, он даст!              — Не у всех есть щедрые друзья и богатые дядюшки, да, Арис Индарис? — тут же ядовито поинтересовался Менворт.              — Не все потеряли положение из-за своей неуёмной жадности, да, Менворт Улис? — Арис тут же повернулся к сородичу. — А может быть, Менворт из Хлаалу?              Алые глаза оппонента сверкнули злобой, но Менворт сдержался, хотя Мэв и видела, как данмер сжал кулаки. Ей было решительно непонятна вся эта грызня тёмных эльфов, хотя по юности она слышала очень много названий всех их древних домов, когда посещала квартал Серых в Виндхельме.              — Довольно этих дрязг. — Элеонора встала между данмерами и посмотрела на Нартилия. — Менворт и Кайриса правы: ты должен уйти сейчас.              — Но, Элеонора, ты ведь тоже личный ученик, пусть и другого наставника! Сделай что-нибудь! — в отчаянии почти выкрикнул Нартилий. — Пусть мастер Леланд рассудит нас! Или попроси об этом мастера Барисель! Пусть это сделает кто угодно, но не Далемар!              — Если мы так поступим, то кого-то могут отчислить, — хладнокровно произнесла Элеонора. — Просто в назидательных целях, чтобы другим было неповадно самоуправствовать и подставлять мастеров. Далемар прав: камни нужно вернуть и впредь вести себя осмотрительнее. А тебе нужно идти домой.              — Но ведь я… — попытался возразить Нартилий.              — Да вали ты уже, пустомеля! — воскликнул кто-то. Мэв показалось, что это был норд Отис.              Мэв повернулась к Далемару. Он просто наблюдал за происходящим, будто любуясь представлением. Поза его оставалась расслабленной, а лицо бесстрастным. Сзади раздались шаги. Мэв знала, что это уходит Нартилий. Хлопнула дверь, и в этот самый миг уголок пухлых губ Далемара дрогнул. Так мимолётно, что, наверное, другие и не заметили. Но сама Мэв ощутила от этого неприятный осадок — Далемар явно торжествовал, хоть и скрывал это.              Она отвернулась, стараясь представить новую дверь, но вместо этого, закрыв и открыв глаза, перенеслась в подвал. Сначала запах и тьма заставили её поёжиться и подумать, что она попала в пыточную Леланда, но вокруг стояли всего лишь смердящие дохлятиной коробки, над которыми, закатив рукава, сидела уже знакомая ей троица. И Арис, и М’рико, и Элеонора, завесив носы и рот платками, открывали баночки, осматривали и вываливали их содержимое в стоявшие около них вёдра.              При этом все трое молчали. Оглядевшись, Мэв узрела причину такого поведения: Далемар сидел у выхода и в лучах магического света читал какую-то книгу.              — Скоро вечер, — наконец выдохнула Элеонора, опорожнив очередную баночку. — Нам нужно собрать деньги.              — Так работайте быстрее, — невозмутимо произнёс Далемар, даже не оторвав взгляда от строк перед собой.              — Мы не успеем, — теперь подал голос Арис. — Мне нужно дойти до дяди в Эльфийские сады и вернуться. Элеоноре — до Талос Плаза.              — Работу можно было уже закончить к этому времени, — лениво произнёс Далемар, перевернув страницу. — Ваши более удачные собратья уже давно убрались в Обсерватории. Но почему-то никто из них так и не спустился, чтобы помочь вам. Удивительно, да?              — Потому что здесь ты, — злобно, но тихо рыкнул М’рико.              — М-м-м? — переспросил Далемар, так и не подняв взгляда.              — Я предлагаю отпустить Ариса и Элеонору за деньгами, а я закончу переборку сам, — соврал каджит уже громче.              — Твоё право. Для меня главное, чтобы дело было закончено сегодня, — отозвался Далемар.              — Ты же ужин пропустишь, — тут же обеспокоился за приятеля данмер.              — После того, чем я надышался, есть мне совсем не хочется, — сухо ответил каджит. — Так что невелика потеря.              — Элеонора? — тут же спросил данмер.              Опорожнив очередную склянку, бретонка отложила ёршик, которым выскабливала остатки гнилого жира, и молча сняла перчатки. Арис сделал то же самое. После, уже чистой рукой потрепав приятеля по плечу, он склонился к его уху и зашептал что-то не предназначавшееся для чужих ушей. Однако Мэв стояла к ним близко и услышала.              — Не переживай, я попрошу денег у дяди и заплачу за нас обоих. Отдашь тогда, когда сможешь, друг.              Каджит молча кивнул, даже не подняв взгляда. Девушке показалось, что из-за стыда. И уж что-что, а подобное было ей знакомо. Даже тратя деньги, которые ей платил Далемар, она испытывала неловкость. Чего уж говорить о деньгах приятеля и… потенциального соперника.              Бретонка и данмер покинули душный подвал, демонстративно не отреагировав на Далемара, когда проходили мимо. Их шаги стихли на лестнице. Хлопнула дверь. Почти тут же закрыв книгу, Далемар поднялся с места. Аккуратно уложив томик на сиденье, он энергично подошёл к ящику, подобрал перчатки Ариса и, надев их, присел на корточки напротив каджита. Взяв в руки баночку, Далемар ловко открутил крышку. Едва взглянув на содержимое, он выплеснул его в ведро и потянулся к ёршику.              — Мне не нужна твоя помощь, — сквозь зубы прошипел М’рико.              Далемар никак на это замечание не отреагировал. Опустив очищенную тару в мыльный раствор, пенившийся в соседнем с помойным ведре, тут же взялся за следующую. Работал он быстро, отточено, и вскоре ящик перед ним и каджитом опустел. Поднявшись на ноги и отставив его к другим порожним, Далемар поднёс следующий ящик и вновь взялся за дело.              — Тебе самому-то не противно быть такой мразью? — дрожащим голосом спросил каджит, откручивая очередную крышку.              — Иногда. Если я думаю об этом, — невозмутимо ответил Далемар, не прерывая работы. — Но то бывает от безделья. А когда постоянно занят, то и дурные мысли не лезут в голову. Дельный совет, поверь на слово.              Повисла тишина, разбавляемая лишь скрипом крышек, скрежетом ёршиков о стекло и бульканьем жидкостей в вёдрах. Далемар убрал ещё один опустевший ящик, когда каджит выразил недовольство.              — Отойди, кто-то может зайти и увидеть, что ты мне помогаешь.              — Никто не придёт, — спокойно возразил Далемар. — Вне учебных занятий твои приятели не так уж и тянутся к тебе.              Они на пару опустошили ещё один ящик, и когда Далемар поднёс следующий, то М’рико, выронив из лап ёршик, рухнул на колени.              — Я жалею, — произнёс он, и по его дрожащему голосу Мэв поняла, что каджит плачет.              — Почему?              М’рико не ответил. Утерев нос локтем, он опять уселся на корточки и дрожащими лапами взялся за крышку очередной баночки.              — Такому, как ты, этого не понять, — произнёс он, наконец. Хотя… скорее, выдавил из себя и вновь хлюпнул носом.              Повисшая тишина не продлилась долго.              — Ты уже три года в Коллегии. — Далемар, открыв баночку, осмотрел её содержимое и закрутил обратно, а потом отставил тару в полупустую коробку позади себя. — А я уже почти девять. И высший ранг, доступный ученику, я заслужил уже на второй год обучения, а ты едва дополз до середины к этому дню. И это при всех своих практических знаниях.              — Этот высший ранг купил тебе богатый папаша, — ядовито возразил М’рико.              — Нет, папаша лишь купил мне место и тем самым гарантировал право на получение посоха. Но обычно «проплаченные» получают его по истечении минимальных двух-трёх лет обучения. Я бы мог уйти уже давно, но остался, потому что… Впрочем, неважно почему. Я говорю это к тому, что хорошо изучил работу этого монстра, которого прозвали Коллегией Шёпотов. В тот год, когда ты пришёл сюда, вас было тридцать. После первого же отсева осталось пятнадцать. За два последующих года вы потеряли всего троих, что довольно неплохо, учитывая, что один ушёл, получив купленный посох. На второй год, как и все «проплаченные» отбросы, на которых Коллегия не хочет тратить ресурсы. Но когда я говорил, что эту белёсую палку получит только половина из вас, то не упомянул, что большая часть посохов, которые ждут ваш выпуск после всех практик и экзаменов, уже имеют имя на своём древке.              Далемар опустил в воду очередную баночку и сделал небольшой перерыв.              — Несомненно, ты знаешь их. Блистательная Элеонора — дочурка влиятельной сенаторши и богатого судостроителя. Твой дружок Арис — внучатый племянник графа Чейдинхола. Прекрасная Кайриса, чья бездетная тётка-куртизанка кувыркается со всеми видными хуями этого города и в малышке души не чает. Манкар — мой лесной собрат, который даже на практику не явился. Верно, сейчас он, как обычно, лежит обдристанным в скумовом притоне и с чужим пенисом во рту. Но если этот торчок не сдохнет к концу года, то посох свой получит, ибо его папаша заведует контрабандной закупкой леса для всего Валенвуда.              Хмыкнув, Далемар вернулся к работе. М’рико шмыгнул носом и сделал то же самое.              — Вас осталось двенадцать, но на вас выделено всего шесть палок, — продолжил Далемар. — А по факту за два оставшихся посоха ты будешь сражаться с семью другими учениками, тоже лишёнными особых привилегий. С Отисом, который ретиво подлизывает всем мастерам по нескольку раз за день. С Дышащим-под-Камнем, который всегда сдаёт все экзамены на отлично и проходит испытания с блеском, потому что радеет только за себя самого. Этот аргонианин не тянет на себе груз в виде дружка-баловня, посох которого всё равно уже куплен. А ещё ты будешь соревноваться с Менвортом, который, если будешь сильно отсвечивать, пришибёт тебя и не поморщится. Ибо ты — зверолюд, а значит, не можешь получить посох раньше Хлаалу. Заметил, что именно эти трое сегодня возразили против присутствия Риана на практике? Им-то есть что терять, в отличие от Ариса и Элеоноры. Они хорошо понимают правила игры, и без моей помощи тебе их не обойти.              М’рико вновь шмыгнул носом.              — Можешь, конечно, остаться ещё на один год в Коллегии, но статистика будет точно такой же, если не хуже, — продолжил Далемар. — Каждый раз на всех учеников даётся не более двух свободных посохов. А порой и вовсе один, брошенный как косточка бродячим псам, чтобы вы не разбежались. Но вот плата за обучение растёт от года к году. И ещё один взнос твоя мать-вдова уже не потянет. А Арис? Неделю назад мой папаша с матерью были у его дяди на званом ужине. Подавали долбанные колбаски из единорога. Две тысячи септимов за фунт. И поверь, от такого расточительства даже Лариникано охренел. Но, несмотря на их баснословный доход, ты ему всё до септима «вернёшь, когда сможешь, друг».              Далемар очень похоже передразнил данмера, а потом сухо рассмеялся. М’рико лишь сглотнул и опустил голову.              — Не переживай, я отдам тебе половину суммы, что они принесут, — лениво уведомил мер, открывая очередную баночку. — Заслужил. Ловко ты подменил булаву Нартилия на зачарованную. Да и кукловод из тебя вышел на славу. Кто заподозрит в диверсии славного малого М’рико? Правильно, никто.              — А половину за камни заплатишь из своего кармана? — выплюнул каджит. — Дорого же тебе обошлась эта мелкая подлость.              — Отнюдь, я заберу себе вторую половину суммы, — хмыкнул Далемар. — Всё же мне нужно компенсировать подкуп возницы, вовремя угнавшего повозку и не давшего Риану загрузить камни обратно. Да и стоимость зачарованного дубликата булавы, который взял с собой этот недоклинок, была солидной.              — А камни душ? — потрясённо спросил М’рико, даже прервавший очистку баночек. — Их же нужно сдать на опись до завтрашней ревизии.              — Успокойся, камни уже лежат на складе, полностью заряженные и описанные, — ухмыльнулся Далемар. — Одно из преимуществ столь долгого пребывания в Коллегии — это то, что всегда можешь достать столько расходного материала, сколько душе угодно. Причём абсолютно бесплатно. Главное — знать порядок работы и графики списаний. Когда с моей помощью ты получишь посох, то можешь попытаться остаться здесь, в столице. С тебя выйдет толк, если ты перестанешь играть в мораль и начнёшь печься только о своём благе. По слухам, дружба — это замечательное чувство, но жутко мешающее достижению величия.              — Не переживай, у тебя-то никогда не будет друзей. — Всем своим видом М’рико излучал неприязнь, граничившую с ненавистью. — Никто не захочет терпеть рядом с собой кусок дерьма подобный тебе.              — Ошибаешься. Я могу получить всё, что захочу, — невозмутимо возразил Далемар. — И могу притворяться не менее искусно, чем ты, при желании. Другое дело, что этого желания у меня нет. Как нет и потребности в друзьях. Пока.              Отставив баночку, Далемар схватил морду каджита и заставил того посмотреть себе в глаза.              — И впредь будь сдержаннее в словах, мой дорогой протеже. Не ты первый помогаешь мне отшибать рога особо ретивым оленям, но не ты и последний. Моя задница от твоего шершавого языка и правда сияет как Око Мундуса, но язык Отиса будет помягче, и он куда натренированней.              Мэв отшатнулась. Закрыла глаза. Ведь это М’рико так грубо пошутил над ним, когда познакомился с Нартилием в саду. И вот… Далемар выждал и нанёс удар.              «Мстительный он засранец, скажу я тебе», — вспомнила Мэв. Так Далемара охарактеризовал тот данмер, Арис. И так считал не только он. Мэв вспомнила слова Лестеро, Мурсиоро, Лариникано, Нины Каран и даже того альтмера, Арино, который едва не убил её саму, чтобы отомстить Далемару за издевательства былых лет.              Кусочек мозаики лёг на место, проявив ещё часть картинки — и та была полна противоречий. В ней любовь сменялась едва ли не отвращением, и Мэв приходилось вспоминать эпизоды, которые напоминали ей о том, почему она с ним. Почему она здесь. Почему хочет помочь.              Мэв вспомнила, как хотела сорвать покров с его души, ещё когда ехала в этот город. Готовилась к этому, представляла худшее, и всё же… даже сейчас ей было больно видеть всю его низость.              Мэв открыла глаза уже с содроганием. Она вновь оказалась в верхней лаборатории Леланда. И в этот раз Далемара здесь не было. Мэв осмотрелась, чтобы убедиться в этом. Лишь Нартилий Риан сидел за длинным столом над толстым томом и в полном одиночестве. Обхватив пальцами виски, имперец пытался читать. На столе перед ним подрагивали огоньки свечей. Сама же комната была погружена в полумрак. Мэв обошла её ещё раз, чтобы убедиться, что Далемар и правда отсутствует. Это было так странно… И тревожно. Ведь в настоящем Нартилий был мёртв, почему же тогда она здесь? Чьё это воспоминание?              Дверь за её спиной открылась, Мэв резко повернулась, но увидела лишь бретонку Кайрису, нагруженную стопкой объёмных книг.              — Нарт, поможешь мне? — жалобно спросила она.              — Конечно. — Поднявшись с места, юноша бросился девушке на помощь и, выхватив разом все книги, понёс их к стеллажам.              Весьма несоблазнительно закряхтев, Кайриса потёрла поясницу.              — Хвала Дибелле, что здесь ты, — звонко произнесла она и поспешила нагнать имперца. — Думала, выроню их раньше, чем дойду до этого проклятого порога.              — Сказала бы, и я помог тебе их донести, — бодро отозвался Нартилий. — Уж что-что, а таскать умные книжки мне по силам. Это куда проще, чем постигать их мудрость!              Щёки Кайрисы покрыл слабый румянец. Она убрала за ухо тёмную прядку, завитую в тугой локон, и остановилась перед книжными полками.              — Скажут ещё, что мы с тобой парочка. И тогда Отис начнёт тебя покусывать ещё чаще.              — А ты с ним? — искоса глянул на красавицу Нартилий.              — Ещё чего! — звонко рассмеялась та. — Но он бы очень сильно этого хотел. Скажи, а старший ученик мастера здесь?              — Как пришёл, ещё его не видел.              — Тогда помоги мне поставить книги на место, а то этот Хмырь на говно изойдёт, если я оставлю их просто так. — Тон Кайрисы тут же сменился на ворчливый. Подойдя к передвижной лестнице, она было навалилась на неё, но подоспевший Нартилий помог сдвинуть громаду с места, приподняв её. Они сделали три шага, перед тем как Кайриса остановилась. — Вот здесь их взяла. Подашь мне книги?              Нартилий кивнул.              — Какой же ты милашка!              Имперец хмыкнул, но всё же смутился, хоть и постарался это скрыть, тряхнув густыми кудрями, свисавшими до ушей. Кайриса ловко поднялась по ступеням. Она называла тома, Нартилий протягивал их ей, становясь на цыпочки.              — Сильно Хмырь тебя достаёт? — сочувственно спросила бретонка, выравнивая корешки.              — Не то чтобы очень, — хохотнул Нартилий. Кайриса назвала новую книгу, и он протянул её ей. — Особенно если его избегать. Жалко, мастер опять заболел и почти не появляется здесь. А у Далемара что не спроси — он сначала тонну желчи изольёт, а потом только на вопрос ответ. И то так, будто одолжение мне сделал и я ему в ноги за это должен упасть.              — И как ты только терпишь этого несносного гада целый день? — сочувственно протянула бретонка, с усилием запихивая толстый том между двумя другими. — Вот правда! Была бы я при нём младшей ученицей, давно бы уже перевелась в общий класс! Да, это не так престижно, но ученики всегда помогают друг другу, если что непонятно, да и учителя те же предметы преподают.              — Да плевал я на этот престиж с вершины Белой Башни, — мрачно признал Нартилий. — Но отец договорился напрямую с мастером Леландом о моём обучении. Так что, увы, я прикован здесь, будто узник.              — Угораздило ж тебя, — выдохнула девушка, спускаясь на ступеньку ниже. — Подай-ка мне «Реальность и заблуждения».              Имперец протянул ей нужный том.               — Ещё и с камнями этими досталось тебе, — выдохнула Кайриса. — Ты не обижайся, что я тогда против была. Просто и правда, если бы ты пострадал, мастеру досталось бы за это.              — Я не обижаюсь. Сам виноват, — отозвался Нартилий. — В тот раз и правда повёл себя глупо. Подставил всех вас.              — Но, по сути, ты же никого из учеников не подставил! — воскликнула Кайриса. — Подумаешь, несколько камешков испортил. А Хмырь развёл драму, будто ты душой архимага чёрный камень наполнил. У нас в классе все до сих пор из-за той истории цапаются. Все такие злобные стали, что ужас. М’рико вот в комнаты учеников переехал и в учёбу ушёл с головой. А на недавнем испытании даже Арису помогать отказался, представляешь? Я Элеоноре так и сказала, что Хмырь будто всех их покусал и заразил своей вредностью. Она согласилась.              — И что с испытанием? Как прошли?              — Я провалила, — легко созналась девушка. — С треском! Впрочем, как и почти все. Только Дышащий-под-Камнем, Отис, М’рико и Менворт преуспели. Причём кошак лучше всех. Ты представляешь? А это была боевая подготовка, в которой он никогда не блистал! Спросили, как он смог, а он только ответил, что тренировался.              — Да, М’рико только и делает, что тренируется. И теперь не ходит с нами в «Плавучую Таверну», — печально подтвердил Нартилий. — Арис на него за это сильно обижается.              Замерев с томом в руках, Кайриса опустила голову.              — А вот и зря. Понимать должен, что М’рико придётся куда сложнее, чем ему. Время быстро летит, а в рощу за посохом не всех позовут.              — Так Далемар правду сказал? Что только половина из вас посохи получит?              — Увы, тут Хмырь не покривил душой, — печально созналась Кайриса и тут же тряхнула головой. — А почему ты его даже за глаза вечно по имени называешь?              — А я как за глаза, так и в глаза, — хохотнул Нартилий. — А коль обзову его в лицо, так и подерёмся. А мне, чтобы там ни говорили, это место дорого. Да и не по чести это — бить его. Он же, ну… эльф. Я-то учился сражаться с малых лет, а он в это время только над книжками сидел. Ударю — он и ляжет. Зачем оно?              — Я бы на это посмотрела. — Спустившись с лестницы, Кайриса ещё раз поправила волосы и посмотрела на парня таким томным взглядом, что её симпатия к нему стала для Мэв очевидной. — Но ты правильно делаешь, что об это, уж прости меня, дерьмо руки не мараешь. Это проявление силы, а не слабости. Если кто и выставляет себя жалким трусом, так это Хмырь. Знает, что ты его не ударишь, вот и изгаляется как может. Провоцирует тебя. А ты не поддавайся!              — И не поддамся, не бойся! — Нартилий скрестил руки на груди и криво ухмыльнулся. — Испытания Терпения в Клинках я как раз-таки прошёл. А там мало того, что надо на гвоздях лежать, так ещё и с горящими свечами на голом теле. А бывает, наставник подходит и ставит ногу на тебя! Далемар делает почти то же самое, только давит на разум, а не на тело.              Прижав пальцы к губам, девушка хлопнула ресницами и хихикнула.              — Ты на тех гвоздях прям обнажённым лежал?              — Ну почти. — Нартилий опёрся плечом о шкаф. — А что?              — Да ничего, — с улыбкой ответила Кайриса, окидывая его взглядом. — А ты и правда бесстрашный. Хочешь проводить меня сегодня до тёти в Храмовый район?              — Хочу.              — И Отиса не устрашишься? Знаешь, он живёт на соседней улице со мной и вечно прикрывается тремя старшими братьями.              — Да хоть пятью братьями разом, — с дерзкой усмешкой заявил Нартилий. — Уж поверь, я не только с грязевыми крабами воевать мастак.              — Ну хорошо, — хихикнула бретонка. — Тогда в шесть у беседки рядом с пионами.              — Я приду, — подтвердил Нартилий.              Кайриса развернулась и хотела было уйти, но остановилась и посмотрела на юношу.              — Слушай, у меня есть к тебе ещё одна просьба. У нас здесь занятия через пару часов будут, можешь открыть окна и проветрить? Иногда, когда заходишь со свежего воздуха, здесь такой тяжёлый дух стоит, будто крыса сдохла. Хотя чему я изумляюсь, если тут Хмырь обитает. Удивительно, как нужником не разит.              — Хорошо, проветрю, — согласился Нартилий. — До встречи.              Девушка кивнула и зашагала прочь. Уже у двери она оглянулась, ещё раз улыбнулась и тряхнула тёмной гривой. Когда Кайриса ушла, Нартилий начал довольно насвистывать какую-то незамысловатую мелодию. Развернувшись на носках, он зашагал к окнам, закрытым плотными шторами. В библиотеке свёкра такие защищали книги от выгорания, здесь они, верно, выполняли ту же роль.              Мэв пошла за имперцем следом, скорее, чтобы увидеть свет. Когда Кайриса открывала дверь, стало понятно, что на улице ясный день.              Подойдя к окну, Нартилий отдёрнул штору. Комнату наполнили крупинки пыли, игравшие переливами в льющихся через матовое стекло лучах. Встав на цыпочки, имперец дотянулся до ручки рамы и приоткрыл её. Звуки голосов и ветер, проникнув снаружи, тут же сделали комнату менее мрачной.              Отряхивая руки и насвистывая, Нартилий пошёл ко второму, дальнему окну и, отдёрнув штору, впустил в комнату ещё больше света. Подняв голову, он крякнул, заметив, что здесь поворотная ручка была обломана.              — Вот же ш зараза, а сквозняк нужен, — произнёс он, опуская руки на широкий подоконник. Внезапно Нартилий замер и почти тут же отпрянул от рамы. Пролетев сквозь Мэв, он плюхнулся на пол. Иллюзия на окне пошла знакомыми волнами и спала, явив сгорбленного Далемара с книгой на коленях. От злобы его лицо буквально перекосило.              «Так он всё время был здесь», — осознала Мэв, вспомнив, как Маринья как-то говорила о привычке брата сидеть на окне с книгой.              — Вот же зад дреморы! Далемар! — с облегчением выдохнул за её спиной Нартилий. — Ну и напугал же ты меня! Я руку опускать, а там что-то прозрачное и шевелится. Фух…              Закрыв книгу, Далемар отвернулся и не удостоил имперца ответом. Нартилий шумно сглотнул.              — Слышал всё, да?              Мэв, ступив в сторону, взглянула на имперца. Усевшись обратно, он взирал на Далемара не со злорадством, а с самой искренней жалостью.              — Слушай, ты не принимай всю эту болтовню близко к сердцу, — неловко начал Нартилий. — Кайриса — она не злая, просто… не любит, когда давят. И остальные тоже. Нет, я понимаю, что тебе нас учить поручили, а не панибратствовать, но унижать-то зачем? Вот они и сердятся.              Далемар так и не повернулся к имперцу. Мэв знала, что жалость к себе он переносит куда хуже, чем то же презрение. Не услышав ответа, Нартилий продолжил:              — Та же мастер Барисель, когда нас защите учит, никогда ни на кого не кричит. Хотя ты тоже не кричишь… Но порой кажется, что лучше бы орал, чем язвил постоянно. Вот я вчера спросил у тебя, чем заклинание Щита отличается от Оберега, а ты вместо ответа насмехаться начал, что я тупица и дуболом, потому как элементарных вещей не понимаю. А мне тоже неприятно было про себя такое слышать, как и тебе сейчас.              Нартилий, подобрав ноги, уселся более ровно.              — У нас в Клинках мастер был один, и вот он говорил, что если кого-то сто раз назвать свиньёй, то на сто первый он захрюкает. И… вот ты же умный такой, начитанный. Все мастера с тобой как с равным разговаривают. Чего тебе стоит вести себя с другими учениками проще? Глядишь, тебя бы тогда и обзывать перестали, зауважали и потянулись. Но ведь ты, как нарочно, всех злишь! Зачем только, не понимаю. Какой прок от вражды?              Сделав паузу, имперец почесал затылок.              — Ты вот очень интересно о магии рассказывать можешь. Вот вроде и то, что в учебниках этих, а понятно. Особенно когда с примерами. Да и с камнями теми, что ни говори, правильно ты рассудил. Не должен я был тогда сбегать с занятий. Сам виноват, что своей головой не подумал. А ты за меня заплатил даже. — Нартилий замялся. — Я ребятам отдаю деньги постепенно, чтобы не обижались. Сразу не могу просто. На самом деле не такая уж у меня семья богатая, поэтому только что на подработках в порту получаю, то и приношу. Но я тебе тоже буду деньги отдавать. Давно хотел предложить, но, если честно, боялся, что ты меня на смех поднимешь.              Поняв, что Далемар его полностью игнорирует, Нартилий вздохнул.              — Ладно, оставлю тебя в покое, — произнёс он, поднимаясь с пола и отряхивая мантию. — И не думай, я не скажу Кайрисе, что ты здесь был. Я… понимаю на самом деле. Отис вот теперь меня за глаза нищебродом кличет. Тоже неприятно. Так и жду, чтобы он мне это в глаза сказал, но он ссыт. Знает, что я ему тут же врежу. А с другой стороны… Если я начну драться, то меня и из Коллегии выпрут. А отец уже обучение оплатил. Потому приходится не замечать.              Нартилий успел сделать около пяти шагов, когда Далемар заговорил и заставил имперца замереть:              — Щит — старое заклинание и помогает частично отразить атаку оружием, а Оберег — более новое, усовершенствованное, оно эффективно и против оружия, и против магии, причём блокирует полностью, пока ты его поддерживаешь. Но и концентрация для Оберега нужна большая из-за двух уровней начитки. У Щита уровень один, он единоразовый, наложил и забыл. Щит проще в освоении, менее затратен по отношению к магике, поэтому и не вытеснили его до сих пор.              — Так вот в чём разница! — с улыбкой повернулся Нартилий. — А Арис вот мне сказал, что…              — Мне не интересны рассуждения этого напыщенного велотского отброса, — огрызнулся Далемар, всё ещё смотря в окно. — Открой входную дверь и проветри здесь. Порадуй свою грудастую подружку.              Нартилий лишь открыл рот, когда Далемар магией задвинул штору обратно.              Мэв погрузилась в тень, моргнула и поняла, что вокруг всё опять изменилось, сдвинулось. Она стояла на прежнем месте, но шторы были раскрыты, заливая лабораторию приветливым светом. Оба окна были открыты, а Далемар сидел за столом. Но не на месте Леланда, а на простом стуле сбоку. Он увлечённо читал, одновременно проворачивая в воздухе яблоко с помощью магии.              Нартилий сидел на другом конце стола, опять обхватив голову руками.              — Ни хрена не понимаю! — с отчаянием воскликнул имперец, отталкивая книгу. — Я прочёл это от корки до корки уже три раза и всё равно…              — Прочти четвёртый, — бесстрастно велел Далемар, даже не подняв глаз на ученика. В голосе его не звучало язвительных ноток, и Мэв это понравилось.              — Зачем? Я уже выучил наизусть все заумные цитаты из этого текста. — Нартилий пододвинул том обратно и, распахнув, с расстановкой процитировал: — «Любой захудалый маг может сжечь противника огнём. Но уничтожение врага — это последнее средство опытного боевого мага». В чём смысл, объясни мне, если основная задача любого боевого мага — это уничтожение единиц противника?              — Если бы ты выучил все цитаты наизусть, то тебе не пришлось бы их читать, — бесяще спокойно отозвался Далемар. — Так что ты явно преувеличил свою заслугу. Прочти эту книгу ещё раз и на сей раз не так, чтобы я отстал от тебя, бедного и несчастного, а вдумчиво.              — И чем мне это поможет, если всю свою жизнь я только и буду отпускать огненные шарики и струи, следуя чужим приказам?              — Может быть, ты станешь тем, кто будет отдавать эти приказы.              — Нет уж, спасибо! Как патриот Империи, я не желаю вредительствовать ей, пролезая в командный состав! Нартилий Риан — боевой маг самого Императора! Звучит просто ужасно! Не бывать этому.              — Почему?              — Потому что под охраной такого дуболома, как я, император может лишиться головы. Не быть мне великим… Моё имя не будет запечатлено на вот таких умных книжках и просто растворится. И знаешь, даже лучше, если так.              — Те, кого считают величайшими боевыми магами, как правило, редко на самом деле ими являются. Настоящие мастера неизвестны толпе.              — Сам придумал? — мрачно буркнул Нартилий.              — Нет, это Марандро Сул. Многие из заумных цитат в этой книге принадлежат именно ему. Это, к слову, о том, как внимательно ты читал. Поэтому открывай первую страницу и вперёд. Пока не пояснишь мне, какую мудрость ты извлёк из этой книги, пускать плазменные шарики по мишеням мы не пойдём.              Засопев, Нартилий перелистнул том на первую страницу и замер над ней.              — А я не хочу быть великим, — глухо произнёс он. — Не хочу быть Клинком. Не хочу быть магом. Я хочу разводить лошадей на маленькой ферме деда на северном берегу Румаре, но отец о том даже слушать не хочет. Я ведь его наследник и должен продолжать семейное дело. Рвать пупок, чтобы соответствовать! Самоотверженно служить родине.              — Я велел тебе читать, а не ныть на тяжёлую судьбу.              — Ну оно и понятно: твой-то отец тобой явно гордится! — воскликнул Нартилий, и губы Далемара тут же растянулись в усмешке. Мэв она показалась печальной, но имперец, верно, решил, что мер с ним просто согласен. Голос его зазвучал громче. — И чего ему печалиться, ты-то умный, прилежный! Читаешь вот и читаешь! Нет заклинания, которого ты не знаешь и которого не освоил за эти годы. Не удивлюсь, если через десять лет ты станешь архимагом Коллегии.              — Через двадцать, не раньше, — спокойно ответил Далемар, переворачивая страницу. — А пока я должен превзойти своего учителя. Это тоже непросто. Пока что Леланд самый могущественный маг этой Коллегии. И Синода тоже. Но я слышал, что на Севере, в Коллегии Винтерхолда, много ярких талантов. В основном данмеры, сбежавшие из Морровинда после Красного Года. Когда закончу здесь, поеду туда. Жаль, что как беглому алинорцу мне закрыт путь на Артейум. Пиджики — самые могущественные маги Тамриэля. Но кто знает, может, через век-два всё изменится. А пока соберу то, что доступно вне островов.              — И какой смысл гнаться за знаниями, упуская все радости жизни? — с тоской спросил Нартилий.              — А какая отрада в том, чтобы очищать загоны от конского навоза и разгружать корабли в порту? — задал встречный вопрос Далемар. — К тому же, если мне так захочется расслабиться, я найду способ. Бордели, кажется, пока не позакрывали.              — Вот уж не подумал бы, что там бываешь, — ту же хмыкнул Нартилий. — Во многом потому, что не встречал.              — А я не вращаюсь в триппозниках Портового района, — не остался в долгу Далемар.              На что Нартилий лишь пшикнул единственное:              — Сноб.               Тихо скрипнув, открылась дверь. Причём не парадная, а та, что вела в проклятый подвал. Сгорбившись, оттуда вышел Леланд, набрасывая поверх простой робы мантию со звёздами.              — Далемар, — тут же сварливым тоном произнёс старик. — Спустись и наведи порядок внизу.              С таким пренебрежением обычно обращались не к ученикам, а к слугам, Мэв это хорошо знала, и ожидаемо Далемару такое отношение тоже не понравилось. Он зыркнул на Нартилия и лишь выдавил:              — Позже, я занят.              — Так брось свои дела и исполни то, что я тебе велю, — не отступил Леланд. Прихрамывая, он подошёл к креслу и уселся на него. — Ты меня слышал?              — Мастер Леланд, если старший ученик Далемар не может, то я как раз абсолютно свободен, — бодро произнёс Нартилий, захлопывая книгу и поднимаясь с места. — Уж что-то, а уборка мне по силам!              — Правда, Риан?              Мигом подняв голову, Далемар растерянно посмотрел на имперца, а потом на Леланда.              — Абсолютная! У меня уже голова идёт кругом от чтения «Искусства боевой магии». Лучше я уж поработаю метлой и шваброй.              — Мастер, вы же не хотите доверить свои хрупкие инструменты этому дуболому? — с явным осуждением спросил Далемар, на что Нартилий возмутился и потребовал у мера следить за словами.              — Ну ты же занят, — с обманчиво доброй улыбкой произнёс Леланд, прожигая мера взглядом из-под кустистых бровей. — Да и мне уже пора искать тебе преемника, всё же скоро ты получишь свой посох и оставишь старика.              — Вы же не серьёзно? — тут же воскликнул Далемар. — Этот имперец ни на что не годится!              — Он горит желанием помогать, а это главное, — возразил Леланд. — Что до знаний и умений, то их можно приобрести под должным наставничеством. Ну так что, Риан, ты готов?              — Более чем, — отозвался имперец, со злобой смотря на мера.              — Закрыл рот и вышел! — рявкнул Далемар, рывком поднимаясь со стула и указывая имперцу на дверь.              — И не подумаю! — нагло отозвался Нартилий.              — Тогда ты сейчас отсюда вылетишь.              — Ну давай, покажи, как ты заставишь меня это сделать!              Следя за перебранкой учеников, Леланд улыбнулся. Он сложил узловатые пальцы поверх бороды и спросил:              — Вот каково на вкус непослушание, Далемар. Нравится?              Вместо ответа мер сделал пас руками, и его с Леландом тут же окутал уже знакомый Мэв полупрозрачный пузырь, через который она видела, что он о чём-то говорит с учителем, но не могла слышать.              — Что за дремора? — выдохнул имперец, опешив.              А Мэв пошла вперёд, зная, что внутри пузыря она сможет их слышать, но тот лопнул раньше, чем она дошла.              — Риан, отправляйся на занятие в общий младший класс, — приказал Леланд. — Старший ученик будет занят и не сможет с тобой сегодня заниматься.              — Но мастер… — возмутился Нартилий.              — Мастер пошутил, когда сказал, что допустит тебя до своей лаборатории, — довольно резко ответил Далемар. — И на роль старшего ученика ты не годишься, так что даже не помышляй о том. Ограничь свои фантазии лошадиным загоном.              — Слышь ты… — Нартилий тут же сжал кулаки и попытался сделать шаг, но недоуменно посмотрел на свои ноги. — Что это за чары? Отпусти! Не имеешь…              Слова буквально заклокотали в горле имперца.              — Мастер! — возмутился Далемар, но тут же утратил дар речи так же, как и Нартилий.              — Как всегда, мою доброту приняли за слабость, — произнёс Леланд, смотря куда-то на потолок. — Я понимаю этот имперский олух, но ты, Далемар. То, что ты украл мои записи и используешь их как гарантию своей безопасности, не сделало тебя неприкосновенным. Твой жалкий шантаж работает лишь потому, что я позволяю ему работать, щенок! Потому не забывайся. И не дёргайся, Риан не может слышать нас сейчас. Сколько бы ты ни ползал по канализации, убивая всякую погань, превзойти меня ты не сможешь. Не в ближайшие несколько десятилетий. Продолжай стараться, но не питай наивных надежд и исполняй дальше то, что тебе велю. Иначе мы вернёмся к разговору трёхлетней давности. Усвоил?              — Да, учитель. — В этот раз Далемар не дёргался.              Леланд удовлетворённо кивнул, сделал пас рукой, и Нартилий чертыхнулся.              — Чтобы подобных дрязг больше не было, — сурово произнёс Леланд. — Ещё раз сцепитесь друг с другом на территории Коллегии — и я вышвырну зачинщика быстрее, чем он успеет ляпнуть нелепое «простите». То, что ваши отцы заплатили мне, не даёт вам права пренебрегать моей волей. А теперь исполняйте всё, что я вам велел.              — Да, учитель, — вновь произнёс Далемар, не поднимая головы.              — Хорошо, — хмуро вторил ему Нартилий.              Сцена перед Мэв размылась. И она вновь оказалась во тьме. Записи Леланда? Неужели те самые, которые заставили его племянницу, Нину Каран, отозвать обвинения? Так вот как Далемар получил свободу от Леланда. Вернее, мнимую свободу.              Мэв огляделась. Тьма и тишина. Кажется, она таки потерялась. И всё же, представив дверь, она узрела её. Такую же алую. Такую же безликую.              «Я хочу вернуться».              «Уже? Но ведь ты так и не добилась своего, не добралась до сути, — произнесла Брит, обдав ухо холодком. — Как ты собралась забрать его мучительные воспоминания, не узрев их все? Ты ещё полна света. Это лишь видения прошлого. Они должны быть бессильны, но бросают тень на будущее, отравляют его. Нартилий. Помнишь, именно о нём Далемар рассказал тебе на острове, когда думал, что умрёт».              «Он жалел, что убил его, — угрюмо подтвердила Мэв. — Это я знала ещё до того, как пришла сюда».              «Ты на середине пути, сестра, — произнесла Брит. — Ты ещё не видела Риэлию. А может быть, ты боишься? Но чего? Увидеть собственное отражение? Понять, что всё это время тенью была ты сама?»              Рядом с алой дверью появилась другая — чёрная. Блестящая, словно гигантская чешуйка.              «Это выход. Ты вольна уйти, сестра. Вернуться в реальный мир. Сдаться. Но знаешь, этот некромант Леланд был прав: отвергая знания, ты отвергаешь и силу. Признай, ты боишься, что, дойдя до конца, узришь то, что не сможешь ему простить. Мы обе связаны с ним. Чёрная нить для меня, алая для тебя, помнишь?»              «Далемар не убивал тебя. Он не лгал мне, когда клялся в этом. Я знаю… Я чувствую, он говорил мне правду».              «Ты чувствуешь, но всё равно мучаешься сомнениями. Зачем тебе это, малая? Ты можешь узнать всё. Сама. В этом мире ты обладаешь абсолютной властью.              «Я не жажду власти, Брит. Я лишь хочу… спасти его. Спасти… от болезни, зависимости, ярости и самого себя».              «Видишь? Ты разобралась в корне всех его проблем. А значит, ты на верном пути, малая. Доверься мне и иди дальше. Я стану твоим путеводным огнём в этом мраке».              Едва услышав это, Мэв поняла, что теперь стоит в круге света. Спокойствие окутало её. Брит была с ней, рядом, и потому Мэв сделала то, что хотела от неё старшая: шагнула к алой двери.