Ливень в июльский вечер

***

«Чего это он такой нервный?» — Осаму уже хотел пойти в след за парнем, но теперь уже к нему подсели. То была рыжеволосая, высокая женщина. На вид ей было лет тридцать. Она была одета в черно-розовое кимоно, с цветочным узором. Дазай уже видел несколько человек в такой же одежде. "Видимо это униформа отеля." Волосы незнакомки были собраны в элегантный пучок и закреплены двумя деревянными спицами. На её лице был легкий макияж. Женщина выглядела довольно ухоженной.       — Вы что-то хотели? — Спросил шатен, поглядывая в сторону Чуи.       — Я изначально хотела сесть сюда, но увидела, что место занято, собиралась уже пойти за другой столик. Однако место быстро освободилось. Надеюсь ты не будешь против, если я составлю тебе компанию?       — На самом деле я ... — Начал было шатен, но договорить ему не дали.       — Не нужно. — Сказала женщина, проследив за взглядом парня. — Чуя хороший мальчик, но за едой может быть нервным. Думаю, ты и сам это уже заметил. Если хочешь с ним поговорить, то лучше делай это вне приема пищи. — Женщина приступила к трапезе. Дазай, решив прислушаться к напротив сидящей, развернулся к той лицом и тоже приступил к еде. «А они значит знакомые, может чего смогу узнать о рыжике.» — Вы хорошо его знаете? Лица собеседницы коснулась ласковая улыбка. — Какой бы я была матерью, если б не знала своего сына? «Так она его мать. Что ж, сходство и правда есть.»       — Дазай Осаму.       — Накахара Кое. — Оба обменялись улыбками.       — А как так получилось, что такой юный парень работает в отеле.       — Это скорее подработка.       —Так что?       — Думаю это хорошая тема для другого разговора. «Неприятная тема?» — Тогда не подскажите, когда мне лучше с ним поговорить?       — Он освободится к половине восьмого, можешь подождать его у входа в процедурную. Это если сегодня.       — Спасибо за подсказку. В указанное время парень подошел ко входу и стал ждать Чую. Этот парень казался ему интересным буквально во всем. Ему хотелось узнать, настоящий ли у него цвет волос или может он красится. Дазаю хотелось спросить у него, как он попал на эту работу, как давно он здесь. Он хотел знать, почему он такой раздражительный за едой. К тому же, Осаму хотел найти себе компанию на каникулы, конечно, помимо Накахары он увидел в отеле еще двух парней. Но проводить время с тем, кто тут работает, шатену казалось интереснее. Да, времени вместе получалось меньше, зато оно будет занимательнее. Вариант провести каникулы на едине с собой Дазай не рассматривал. В такие моменты в голову могли лезть ненужные, навязчивые, угнетающие мысли. По этой причине, он старался проводить как можно больше времени в людных местах или компаниях. Или занимать себя какими-нибудь вещами, при которых не уходил в размышления о своей жизни. Чуя все никак не хотел появляться, в голову уже начали лезть мысль о том, что рыжий ушел раньше указанного времени и он зря здесь куковал. Дазай решил, зайти и проверить свою теорию. Он потянулся к ручке двери, но не успев её открыть, как получил ей по лбу.       — Ау! — Парень отшатнулся назад, потирая лоб ладонью.       — Прости! — Накахара, убедившись, что перед дверью больше никто не стоит, открыл её до конца. — Я не сильно ударил? — Уточняет тот, подходя к Дазаю.       — Сильно! Но я тебя прощу, если ты прогуляешься со мной. — Глаза парня по лисьи прищурились, а на лице была хитрая улыбка.       — Да иди ты! Я к нему серьезно, а он!       — Ну ладно тебе! Сложно что ли? Мы начали неудачно, давай еще раз попробуем.       — Зачем тебе это?       — Мне тут месяц торчать, одному скучно будет! — Осаму склонился к парню — К тому же, ты мне интересен.       — То есть я для тебя развлечение?       — Ну чего ты фразу коверкаешь? Постояв какое-то время, смотря в эти хитрые глазки, Чуя развернулся и пошел в сторону выхода. Оставив позади себя Осаму. Уже у дверей о обернулся к нему и спросил: — Ты идёшь? На улице было слегка прохладно. Прошедший недавно дождь оставил после себя запах свежести. На листве лежали капли, что поблескивали от света небольших фонариков. Сквозь деревья пробивались небольшие лучи вечернего солнца. Вдалеке можно было услышать стрекотание цикад. Во дворе, куда вышли парни, была пожилая пара, сидевшая на скамейке и что-то мило обсуждавшая. Решив последовать их примеру Осаму направился к одной из скамеек, но Накахара его остановил. В глазах шатена читался немой вопрос.       — Я знаю место получше. — Парень пошел в лес, Дазай поплелся за ним. Вскоре они вышли на небольшую тропинку.       — А нам обязательно туда идти? У меня уже обувь грязная, возле отеля хотя бы небольшое покрытие есть, а здесь вон все размыто.       — Так если она уже грязная, то чего тебе терять? В какой-то момент тропа привела их к обрыву. Там было небольшое пустое пространство, огороженное хлипким деревянным забором. Оттуда можно было увидеть вид на море и набережную. Сейчас этот вид был довольно красив — слегка розовое небо, к которому скоро добавяться жёлтые и оранжевые оттенки; солнце, отражающееся от воды; гуляющие парочки по набережной. Напротив обрыва стояла самодельная скамейка. Спинка осталась ещё от её предшественницы, краска была уже значительно покоцанная, дерево расслаивалось. А вот под ней стояли два деревянных ящика, изображавших из себя сидушку. Кинув на ящики куртку, Чуя присел. Дазай остановился рядом, осматривая скамейку.       — Ты не сядешь?       — А да, — Осаму сел рядом, на левый ящик, перед этим проведя по спинке рукой, чтоб смахнуть остатки влаги. — Просто это выглядит очень странно.       — Ну уж прости, сделал из чего было. — Парень откинулся на спинку, подтянул к себе ноги скрестив их.       — Ты сам?       — Ага, тут очень красиво и уединенно, поэтому хотелось быть здесь почаще. Не то чтобы я сторонился людей, просто мне нравится временами побыть одному. Хотя бываю и не только временами. — Последнюю фразу парень произнес тише. А после быстро перевел тему обратно к скамейке. — На земле сидеть было как-то не очень, а стоять облокотившись о заборчик я не советую. Он очень хлипкий, может обвалиться. Поэтому решил, что скамейка была бы кстати. Спинка тут уже была, я просто притащил два ящика из под овощей. Они сидели некоторое время молча, наслаждаясь звуками природы. Где-то сзади были слышны цикады. Можно было уловить шелест листьев из-за небольшого ветерка, иногда проскальзывал звук падающих капель. В дали были слышны волны, бьющиеся о подножье горы. Такая атмосфера успокаивала и дарила вдохновение. Чуя встал со своего места, чтобы перевернуть один из ящиков импровизационной скамейки, а затем открыть его. Во время этого из него доносился шум ударяющегося о деревянные стенки содержимого. Внутри оказалось несколько полиэтиленовых свертков. Развернув один из них, подросток изъял оттуда альбом на пружине, с черной пластиковой обложкой с передней стороны и плотной картонной обложкой с задней стороны. Отложив его, он достал из второго свертка небольшой, длинный тканевый пенал цвета морской волны. Остальные свертки остались на дне коробки, к ним же отправились два уже пустых пакета. Закрыв обратно ящик, Накахара вернул его в прежнее положение и устроился сверху поджав ноги к себе. Он раскрыл блокнот на чистой странице и оперев его о свои колени начал задумчиво смотреть на открывающийся перед ним вид. Чую часто что-то рисовал на этом месте. Одна треть его рисунков составляло море, небо и лес. Они были запечатлены в разные времена года, в разную погоду, время суток. Были изображены вместе или по отдельности. Иногда на рисунках были добавлены иные объекты, люди, погодные явления, которых на самом деле здесь не было, однако сердцу казалось, что они обязаны тут быть, без них картина виделась неполной. Либо же он просто переносил увиденное на бумагу, стараясь изложить и запомнить те эмоции, чувства, ту красоту или же уродство, что он там видел. В другие моменты он лишь брал какую-то эмоцию, деталь из окружения или же воспоминание, что к нему пришло. Дальше уже из этого создавалось что-то новое. В основном Накахара пытался сохранять все свои работы, не важно, удались они или нет, чтобы помнить, что жизнь не идеальна, что бывают хорошие и плохие моменты. Чтобы напоминать себе, что ты не всегда получаешь то, что хочешь, однако не стоит держаться этого вечно и что нужно дать себе время и двигаться дальше. Иногда в творчестве стоит сделать перерыв. Переварить все, разгрузить голову, отдохнуть. А после с новыми силами двигаться дальше. Также и в жизни. Но иногда работа настолько мозолила глаз или была уж слишком не приятна сердцу, что Чуя ее перечеркивал, замазывал, рвал на куски, а после топил или сжигал. Это были единичные случаи, но все же и такое случалось. Осаму все это время не отводил от рыжего взгляда. Следил, как его лицо менялось от безметежного к серьёзному, от серьезного к заинтересованному. Когда же Накахара, взяв простой карандаш, начал что-то чиркать, то парень постоянно заглядывал к нему то в блокнот, то в лицо, следя за изменениями в мимике и в работе.       — Голову убери, она мешает. — Чуя в который раз пытался отодвинуть Дазая подальше.       — Я хочу посмотреть!       — Ну так смотри, я ж не говорю тебе уйти. Просто не суй свою голову ко мне в листок. Шатен заерзал на скамейке поправляя свои волосы — Какая ты бука! Я вообще с тобой поговорить пришел, а ты сидишь тут молча.       — Не нравиться — уходи. — Чуя растушевал что-то пальцем и повернулся к подростку. — Что ты вообще делал у той двери? Явно не на процедурную шел, раз предложил прогуляться. Парень загадочно улыбнулся — Я там ждал одну прекрасную леди для вечерней прогулки по столь прелестному дворику у входа, но ты её спугнул. Однако мой настрой никуда не ушел, потому пришлось идти с тобой.       — Дурак. — Парень вновь уткнулся в свой рисунок. Через пару минут разглядывания, теперь только самого художника, Осаму выдал. — Откуда ты такой? Смахиваешь отчасти на иностранца.       — Ну, мама говорила, что мой отец был иностранцем.        — Говорила? Был? Он умер когда ты был еще маленьким? — Парень тут же добавил, нервно потрепав свои волнистые волосы. — Прости, можешь не отвечать, если это трудная тема.       — Да нет. Я просто его не знаю, никогда не видел. Может он и умер, не знаю. Думаю, даже если бы я о нем и знал что-то и он бы умер, когда я был маленьким, то сомневаюсь, что спустя столько лет это было бы болезненным. Не думаю, что смог бы испытывать чувства к человеку, которого не помню, а если даже и так, то прошло бы уже много времени, а чувствам свойственно притупляться по пришествию этого самого времени. — И действительно, подросток не выглядел расстроенным, он был расслабленным.       — А мама не рассказывала о нем много?       — Да не особо. Мне по началу было интересно, даже немного обидно от того, что у других детей вокруг есть папы, а я о своем даже на словах не знаю. Потом мне данная информация перестала быть нужна, в прочем мама бы все равно не смогла бы дать ответ.       — Почему?       — Да не важно.       — Эй, так не честно! Раз уж начал, то ответь. — Парень уложил правую руку на деревянную спинку и развернулся корпусом, одна его нога теперь лежала согнутая на скамейке.       — Не хочу.       — Ну! — Осаму уже даже привстал со своего места.       — Отстань. — Голос парня стал холоден. Он наклонился ближе к листку, передние пряди теперь закрывали лицо.       — Ладно, не злись. — Шатен опустил вниз ноги и сложил на них свои руки, откинулся на спинку скамейки. Дальше они сидели молча. Ощущалась напряженная атмосфера, но позже она смягчилась. Эта тишина не прервалась и тогда, когда Чуя закончил с рисованием, вернул альбом с пеналом обратно в ящик. Парень не стал садиться обратно, а отошел немного от скамейки в сторону леса, поправил вновь надетую куртку и встал в немом ожидании Дазая. Тот тоже поднялся и подошел к Накахаре, они направились обратно в отель. С деревьев на них капали капли, что являлись отголосками прошедшего какое-то время назад дождя. Вокруг непрерывно жужжали насекомые, а под ногами иногда пробегали гекконы или проскакивали лягушки. Идя по размытой почве Осаму в какой-то момент поскользнулся и не удержавшись на ногах упал. Его одежда, руки и ноги теперь были покрыты грязью. Парень, ругнувшись, начал подниматься, попытка оказалась неудачной и подросток вновь упал. От увиденной картины Чуя не удержался и громко рассмеялся.       — Вместо того, чтобы смеяться лучше бы помог! — Дазая это раздражало, он не понимал, что тут смешного он увидел. Не прекращая смеяться парень проговорил. — Прости! Просто ты сейчас выглядишь как в кино, не думал что и в правду можно упасть дважды на одном и том же месте. — Подойдя ближе к Осаму, Накахара с неохотой протянул ему руку. Не очень хотелось и самому пачкаться, но помочь все же нужно. В попытке подняться Дазай случайно повалил на землю Чую. Тот теперь тоже был испачкан, не столь сильно, сколько Осаму, но все же. Это пришествие нисколько не радовало рыжего, он ведь только недавно переоделся в чистое после дня на жаре в работе. Теперь же придется вновь менять одежду.       — Да блять! Ну как так-то! Это из-за тебя! Посмотри теперь на меня.       — Зато мне теперь не одиноко — Тот кажется, даже не чувствовал свою вину, улыбался во все тридцать два.       — Он еще и лыбится! Идиот! — Чуя замечает, что большая часть его волос в грязи и в панике начинает вставать. Парни наконец поднялись с земли. Рыжий сразу же пошел вперед быстрым шагом. Дазай пытался того нагнать.       — Ну я же не специально! Не злись. — На лице парня была мягкая улыбка.       — Хватит с меня сегодня твоего общения! — Еще больше ускорил шаг.       — Значит увидимся завтра! Где я смогу тебя найти? — Дазай уже сбавил шаг, потому приходилось кричать в след парню. Но тот ничего не ответил. Подумав, что Накахара не услышал, окликнул его - ничего. Окликнул еще раз, на этот раз громче - снова ничего. « Значит игнорит.» — Сделал вывод подросток. Накахара вышел на каменную тропинку, направился ко входу в гостиницу. Когда тот вошел внутрь, администраторша с шоком смотрела на парня.       — Боже, Чуя, ты в порядке? Как так получилось? Накахара не удостоив ту и взгляда бросил короткое " нормально ", пробежал к лестнице, там было темно. Хоть Чуя уже взрослый, но ужасный страх темноты все еще оставался с ним. Он не боялся высоты, разной живности, замкнутых пространств или еще чего-то. У него был страх именно темноты, страх, который все считали детским и могли посмеяться над Накахарой, если узнавали об этом. Однако самому парню было не до смеха, это очень мешало. Вот и сейчас у него было чувство липкого страха. «Давай, тебе всего лишь нужно подняться на второй этаж.» Простояв несколько секунд, борясь с собой, он вспомнил про телефон в своем кармане. Достав его и включив фонарик, он сломя голову помчался на верх, по дороге чуть не навернувшись на одной из ступенек. Его дыхание сбивалось от бега и волнения. Поднявшись, тот свернул налево и полетел к своему номеру, по пути все думая: «Хоть бы не сломался!» Добежав до своей двери, он второпях начал совать ключ в скважину, открыть не получалось. Из-за двери послышался женский голос, то была мать парня. — Тихо - тихо, не ломись так. — Женщина открыла дверь, повернув металлическую защелку. — Что случилось? — Вопрос был задан когда рыжеволосая увидела сына, чья одежда, руки, ноги и волосы были испачканы в грязи. Чуя быстро вбежал внутрь, направился в ванную. — В лесу упал! Я походу аппарат сломал, стал хуже слышать! — Тот пытался влажными салфетками аккуратно смыть грязь с волос. После аккуратно отодвинул пряди и снял аппарат с левого, а потом и с правого уха. Те не были испачканы, видимо просто немного вышли при падении, вот звук и стал хуже. В комнату вошла Коё с обеспокоенным видом. — Все в порядке?       — Да, все хорошо. Они просто немного вышли.       — Хорошо. Будь осторожней! Ты ведь знаешь, сколько они стоят. — Женщина нежно погладила сына по чистому участку волос.       — Знаю, прости. — Парень повесил голову.       — Не нужно извиняться. Главное, что все хорошо.