Законы на то и существуют, чтобы их либо исполнять… либо нарушать. Не будет большой беды, если один раз пренебречь запретами. Боги играют без правил. Наталья Солнцева, «Магия венецианского стекла».
Скажи Регулусу кто-то еще тогда, когда он был только на четвертом курсе, как именно сложится его жизнь дальше, Блэк бы одарил этого глупого человека нечитаемым взглядом, а после для верности ещё бы пальцем у виска покрутил, может быть, даже разразился бы целой лекцией на тему невозможности подобного. Когда все это началось? Наверное, правильным ответом будет… «со слов матери» летом перед четвертым курсом…«— Нет, Регулус. Тебе совершенно ни к чему пробоваться в команду по квиддичу. Подобное недостойно наследника благороднейшего и древнейшего рода Блэк. Свободное время лучше уделять учебе. — Но Сириус… — однако, не успев договорить то, что хотел сказать, практически тут же пожалел, что и вовсе упомянул брата. — Он глубоко разочаровал меня, — прозвучало приговором. — Ты же не хочешь тоже разочаровать меня? Против воли зубы Регулуса сомкнулись монолитной стеной. Глаза матери, так похожие на его собственные, смотрели на сына сверху вниз, обжигая холодом. Разум прошило осознанием того, что сейчас перед ним не было матери, не было женщины, подарившей ему жизнь. Лишь «госпожа Блэк»… и никто более. Регулус ощутил горечь от собственного поражения, но опустил голову, выражая покорность, как и должно, ведь он был послушным и идеальным сыном.»
…но это не совсем так. Хотя тут, пожалуй, сам вопрос не совсем верен. Когда все пошло не так, неправильно? Да, так точнее. Ближе к сути. Казалось, что все началось гораздо раньше, чем это можно было заметить, от того Регулус и не обратил внимание, и все пришло к тому, что происходило прямо сейчас, как к некому закономерному итогу той цепочке событий, которую толком даже не удавалось отследить, разобрать ту на звенья и все понять хотя бы для самого себя.[пятница, 24 октября, 1975 год]
Мало, кто знал, но Регулус любил высоту. И дело не в таком банальном и предсказуемом ощущении свободы, что пробирало до костей, заставляя нечто внутри трепетать, рассылая приятную вибрацию по всему телу. Что ещё? Вид. Вид с высоты. Кто-то скажет, что все это из-за непомерного эго — звучало вполне себе правдоподобно. Но на деле всё было гораздо проще. Блэк просто и правда любил высоту, любил, когда под ним Хогвартс и его окрестности. Видеть замок, в котором со стародавних времён располагалась школа чародейства и волшебства, с высоты птичьего полёта — далеко не каждый мог себе позволить подобное. Отсюда Хогвартс напоминал собою живой организм или даже несколько организмов, сплетенных в единое гротескное и величавое тело. «Кровь» без устали циркулировала по сосудам, тело постоянно меняло клетки — обмен информации, свежий поток неизменно стирал устаревшие данные, переливаясь, вспыхивая и подрагивая в мерном пульсе своих артерий, создавая тем самый свой особый низкочастотный гул. Регулус любил высоту. Именно поэтому ещё в детстве грезил о том, чтобы поскорее пересесть с детской метлы, что не поднималась высоко, паря лишь в метре над землей, на взрослую. Неудивительно, что квиддич ему полюбился сразу, занимая законное третье место в его увлечениях. Так что, поступив в Хогвартс, торопил свой второй курс, ведь только тогда сможет попробоваться в команду — именно тогда его впервые и настигло разочарование, ведь дражайшая матушка еще тогда ясно и четко высказала свой запрет: «Мне хватает и одного сына, который, как оголтелый, носится на своей метле, совершенно не думая о роде и семье. Надеюсь, тебе, Регулус, хватит ума не заниматься бессмысленными глупостям вместо учебы.». А ведь юноша и правда любил этот вид спорта, причем настолько, что мечтал о месте ловца в школьной команде ещё до первого курса. К тому же, он был талантлив. Но… это оказалось совершенно не важно. Ведь даже его попытка получить у матери разрешение летом перед четвертым курсом оказалась тщетной. Регулус оттолкнулся ногами от земли посильнее. Крепко сжимая древко метлы, направил ее вверх, стрелой взмывая прямо в тучное небо. Хотя стоило признать, что погоду для полетов Блэк выбрал не лучшую. Узнай об этом матушка, то точно бы выпорола, если не хуже. Но о его вылазках, что проходили на рассвете, пока все еще спали, не знал никто, кроме разве что… лучшего друга, Барти Крауча… младшего — метла, к слову, тоже принадлежала именно ему. И вот… прихватив эту самую метлу, Регулус решил немного полетать, несмотря на непогоду и небольшой дождь… в этот раз все случилось не из-за любви к высоте и полетам, по крайней мере, не только из-за этого, просто ему нужно было прочистить мысли, а в небе подобное провернуть было проще, чем стоя обеими ногами на земле. — Выше… — едва слышное сорвалось с его губ. Метла все несла Регулуса вверх. Выше и выше. Выше и выше. Тишина рвалась на лоскуты под напором безжалостного ветра. И этот пронзительный свист… этот звук проникал внутрь, прямо под кожу, как самый настоящий наркотик, заполняя собой без остатка, учащая пульс, разгоняя кровь и затуманивая разум. — Выше… И так до тех пор, пока не вспорол собою серую промозглую тучу, которая своей холодной влагой тут же окутала его плотным коконом, отрезвляя. Древко метлы стало покрываться тонкой корочкой инея — первый сигнал того, что взлетел выше, чем следовало, особенно в такую погоду. Но больше «сигналов» ему и ни к чему. Почти сальто в воздухе. Сквозь серое туманное марево земля была видна плохо. Но это не испугало. Наоборот… от этого перехватывало дыхание, приятно щекотало где-то под рёбрами. Глубокий вдох. Прикрытые глаза. Шумный выдох. Мгновение. Метла, повинуясь воле «наездника», перестаёт парить в воздухе. Свободное падение. Регулус больше не летел. Он падал. Падал вниз. Слишком быстро. Свист в ушах оглушал. Кожу жгло от встречного ветра. Страшно? Безусловно. Безумно. Но это не тот страх, когда есть желание забиться в угол, не тот страх, от которого хочется сжаться, подобно испуганному зверьку. Он горячил кровь. Из-за него сердце билось так отчаянно с надрывом, так сильно, так быстро, что, казалось, ещё немного и проломит к Мерлину рёбра. — Ву-у-ху-у-у!!! — закричал Блэк настолько громко, насколько мог, надрывая глотку. А ещё… кроме высоты, он любил риск. Настолько, что если бы не его стремление оправдать надежды матери, не ударить в грязь лицом, не посрамить честь рода и не его взращённая с самого детства нелюбовь к носителям красных галстуков, то, возможно, попал бы на Гриффиндор. В этом они, пожалуй, с тем же Барти были похожи. Нет, не в том крохотном шансе оказаться на другом факультете — совсем нет. А в своей любви к риску. Порою, далеко не всегда, но они могли пренебречь границами, точнее, не увидеть их вовсе. До столкновения с землей остались считанные мгновение. Хотя… все падение и занимало секунды. Просто, когда летишь вниз, то понятие времени будто бы исчезало, растворялось в ветре, что нещадно хлестал в лицо, а каждая отдельно взятая секунда превращалась в маленькую бесконечность. Регулус сжал древко метлы до побелевших костяшек пальцев. Потребовалось немало сил, что направить ее вверх. Но нет, он не полетел — учитывая скорость падения и высоту, просто замедлился.БАХ!
Жесткое приземление. Но не смертельное. Влажная земля и трава все смягчили, да и скорость получилось основательно замедлить. Так что, легко отделался. Скорее всего, будут синяки на локтях и где-то на спине. Но юношу, казалось, это совсем не расстроило. Пожалуй, именно в этот момент Блэка не беспокоили ни учеба, ни обязанности перед родом, ни какие-либо другие проблемы. Были лишь гулкие удары сердца, в ушах все ещё стоял шум, бледные щёки раскраснелись, глаза слезились… А Регулус, лёжа на спине на квиддичном поле, устремил свой взгляд в небо и хрипло, надсадно рассмеялся. — Чокнутый… Ты чокнутый! Абсолютно отбитый! В курсе? Этот голос Блэк узнал мгновенно. Барти. И судя по его сбитому дыханию, он бежал через все поле, чтобы высказаться. Регулус лениво склонил голову набок, бросая чуть прищуренный взгляд на своего однокурсника и лучшего друга по совместительству. Тот, к слову, действительно выглядел обеспокоено. Хотя, наверное, наблюдать свободное падение с той высоты и со стороны весьма пугающе, но думать об этом сейчас не хотелось. Честно? Сейчас ничего хотелось. Вот вообще ни черта. Просто лежать бы так и не двигаться — это единственное, что прямо сейчас значилось в графе «желания». Тишина, едва слышный шёпот ветра, сырая и уже пропитанная холодом земля под спиной… и ничего больше не надо. В голове приятная и какая-то умиротворяющая, по-своему затягивающая пустота. Воспоминания из прошлого не прорывались откуда-то из нутра. В будущее и вовсе заглядывать не хотелось — да и если бы вдруг возникло бы такое желание, в предсказания, гадания и прочую ерунду все равно не верил. Настоящий момент, сочный и яркий. Застыть бы вот так… Но… Время, которое Регулус украдкой воровал, потворствуя своим маленьким слабостям, о наличии которых толком никто и не подозревал, подошло к концу. Пришедший сюда Барти стал лишь этому подтверждением — замок постепенно просыпался. И к тому времени, как тот проснётся окончательно, Блэк должен стать прежним. Почему? Просто в отличии от своего брата он прекрасно был знаком со словом «долг», которое сопровождало его практически с рождения. Принял его, как что-то незыблемое и нерушимое, выводя все остальное за своеобразные границы, как «не столь важное». Впрочем, ещё немного времени у него все ещё было… — Не раздувай из пикси дракона, — только и сказал Регулус, прикрыв глаза, все так же лёжа на земле. — Все ещё живой, как видишь. И нет, юноша не пытался покончить с собой, как бы там все со стороны ни выглядело — жить ему хотелось. Просто… внутри была пустота. Что может быть хуже этой бесконечной тишины внутри? Блэк не чувствовал ничего. Вот ведь ирония, не правда ли? Он не чувствовал ни черта. Вообще ничего, кроме невообразимого давления, словно на его плечах лежала неподъемная каменная глыба, придавливающая к земле, а еще… удушье — не физическое, внутреннее. Что чувствует человек, когда его душат? Сначала ощущаешь, как сдавливает горло. Глаза слезятся. И во рту появляется очень… очень кислый привкус. А потом будто кто-то зажигает спичку, прямо у тебя в груди — все тело горит. Пламя заполняет легкие, горло и проникает в глаза. И, наконец, огонь превращается в лед. Будто сотня маленьких иголок пронзает твои пальцы. Сначала видишь звезды, затем темнота. И последним приходит… холод. Да… все так. Нехватка воздуха — вот, что ощущал Блэк. Это когда делаешь вдох, но живительный кислород не поступает внутрь, легкие будто бы сдавлены и горят изнутри. Подобное состояние никак нельзя было оправдать сторонними причинами. Оно уходило корнями глубже, в само его естество. И лишь во время полёта и дальнейшего падения Регулуса смог почувствовать хоть что-то, его отпустило это удушье, словно тяжёлый кованый ошейник из обязательств развеялся, пусть и на время, позволяя сделать вдох полной грудью. — Выглядишь ты и правда неплохо для падения с такой высоты, — хмыкнул тем временем Барти. — Но так… на будущее… если соберёшься вдруг прыгать с Астрономической башни, страховать не буду. Чисто для справки, как говорится, — усмехнулся. — Иди к Мерлину… — уголки губ Регулуса едва заметно дернулись, так и не преобразовавшись в полноценную ответную усмешку. — Как только, так сразу, — парировал Крауч, приземляясь прямо на траву рядом. После этих слов на некоторое время повисла тишина. Но она была на удивление уютной, комфортной. Вот только времени почти не осталось… Регулус вздохнул, открывая глаза. А после нехотя принял сидячее положение, заводя руки за спину, сделав из них опору, впечатав ладони в сырую землю. — Оборотное зелье достал? — А ты не передумал? — Барти вместо ответа задал встречный вопрос. И этот самый вопрос бил прямо в цель. Что тут скажешь? Еще тогда, когда пятикурсник Эван Розье подошёл к Регулусу с совершенно неожиданной и даже обескураживающей просьбой в тайне ото всех, даже от команды и учителей, подменить его под оборотным зельем на позиции ловца в матче по квиддичу против Гриффиндора, Блэк подумал, что это чья-то глупая и неудачная шутка, дурацкий розыгрыш. Потребовалось несколько долгих минут, чтобы понять, что Розье говорил вполне серьезно. И, в общем-то, это было даже не просьбой, скорее предложением, сделкой, так сказать, с обещанием ответной услуги когда-нибудь в будущем — обычная практика на Слизерине. И… Короткое «нет» почти сорвалось с языка. Буквально выдрессированный строгим воспитанием матери, Регулус всегда выбирал учебу, книги и многое другое, что помогало развиваться дальше, и уж тем более не нарушал ее прямых запретов. В голове режущим холодом голосом так и прозвучало: «Ты же не хочешь тоже разочаровать меня?». Вот только… Уже заготовленное «нет» так и не прозвучало. Червячок азарта и чего-то бунтарского прогрыз себе путь через все те барьеры, что выстроились внутри. Вопрос «что если?..» — наверное, он самый опасный. Ведь стоило такому появиться в голове, то он тут же въедался в подкорку так, что не вытравить, разрастаясь самыми разными и такими манящими соблазнами. И сейчас в воздухе повис поистине философский вопрос: «Быть или не быть?». Да, если Блэк согласится и исполнит «просьбу», то тем самым нарушит с десяток школьных правил, а если все дойдёт до матушки, то и представить сложно, какие будут последствия. Но… Никто ведь не узнает об этом? Собственно, так Регулус и согласился на это крайне сомнительное «приключение», рассказав о нем лишь Барти, зная, что тот не разболтает, сохранит в тайне и даже поможет, если что. Конечно, с тех самых пор, Блэк уже несколько раз хотел передумать, отказаться, как, наверное, и следовало. Но, вместо этого, лишь попросил Крауча достать оборотное зелье, ведь варить его времени не было. Сомневался ли он в принятом решении? До сих пор. Но желание хотя бы раз сыграть, азарт, любовь к риску, высоте, полетам и квиддичу… все это сделало своё дело. — Несколько раз, — честно ответил Блэк. — И все равно будешь играть? — Да, — почти твёрдо, почти уверенно. — Думаешь, не раскусят? Даже брат? — Он тем более. В этом Регулус как раз-таки был уверен. Сириус, наверняка, уже и забыл стиль игры брата. Да и учитывая то, что младший ни разу до этого не нарушал запретов матери, был примерным, послушным и во всех смыслах идеальным сыном, то старший даже и мысли не допустит о том, что тот способен на нечто подобно. «Кишка тонка» — любимое выражение Сириуса в адрес брата с тех пор, как Хогвартс разделил их факультетами. — Тогда пошли что ли, — Барти хлопнул ладонями по коленям, поднимаясь. — Матч уже сегодня, если ты не забыл. Да и… уроки никто не отменял. Он протянул руку Регулусу. И тот за нее ухватился, тоже оказываясь на ногах.***
Регулус знал, как приготовить оборотное зелье, знал его рецептуру, его эффект и много раз слышал о, так сказать, вкусовых качествах. Но «слышать» — это одно. Юноша никогда не пробовал этого зелья… до четвёртого курса как-то ни разу не возникало подобной потребности и, тем более, необходимости. Казалось, чего проще? Всего один большой глоток, может, даже два, а после твоя внешность уже стремительно меняется — звучало и правда слишком просто. Вот только все «тонкости» Регулус познал только тогда, когда добавил в бокал волосы Розье. Серо-зелёная, напоминающая густое и вязкое болото, даже грязь, жижа энергично забурлила в стеклянной гранённой емкости, принимая в себя последний ингредиент. Повалил пар, обдавая Блэка довольно неприятным сочетанием запахов: щекочущая ноздри сырость и… что-то ещё, что не поддавалось хоть какой-то идентификации, но однозначно тухлое. И вроде сам Розье пах неплохо, хотя нельзя сказать, что Регулус принюхивался и прочее, но если от него шли подобные «ароматы», почувствовал бы и без этого. Зелье же с добавлением его волос пахло просто-таки отвратительно. Возможно, не обладай юноша той выдержкой, что у него была, вырвал бы ещё тогда. Но… нет. Сдержался. — Ты уверен, что все правильно? — Блэк все же счёл нужным спросить, удостовериться. Барти на это только фыркнул, закатив глаза. — Ты за идиота меня не держи только, ладно? С этим зельем опасно шутить. Да и от качества зависит длительность обращения, — облокотился спиной на кафельную плитку туалета. — Так что, да. Уверен, — посмотрел на друга. — И тебе бы уже поторопиться, матч скоро начнётся. — Да… хорошо… сейчас… Крауч на это только покачал головой. Но ничего не сказал больше. Нет, Регулус знал, что тот ничего против этой затеи не имел. Наоборот, был тем, кто помог принять окончательное решение, соглашаясь на риск. Но это не отменяло беспокойства. Блэк шумно выдохнул. Пальцы сомкнулись вокруг носа капканом, не пропуская все эти мерзкие запахи. Даже зажмурил глаза, отрезая себя зрительно от внешнего мира. Подобное могло помочь. И…. Глубокий вдох. Шумный выдох. Губы сомкнулись вокруг края гранённого бокала. Первый глоток. Второй… Бокал выпал из рук, с оглушительным звоном разбиваясь о кафель. Но Блэк этого уже не слышал. Вкус перепревшей капусты, стухшей рыбы с узнаваемыми металлическими нотками крови с силой локомотива ударили по рецепторам. С трудом, но удалось проглотить это. И стоило сделать это, как все его внутренности, казалось, стало скручивать, как будто он только что проглотил десяток живых змей, не меньше. От желудка до пальцев на руках и ногах распространялось сильное жжение… настолько невыносимое, что чудилось, словно кожа у него в действительности закипела и стала плавиться, как горячий воск. Ноги ослабели. Регулус подался вперёд. И обязательно бы упал, скрючившись на холодном полу рядом с осколками бокала, если бы не раковина, ставшая той самой опорой, в которую юноша с отчаянием вцепился, сжимая ее края до побелевших костяшек пальцев. Честно? Блэк не знал, сколько это продолжалось — подсчитывать секунды, минуты с педантичной точностью не хотелось совершенно. Просто в какой-то момент почувствовал, как рука Барти на его плече сжалась, возвращая в реальность. — Ты как? Живой? — Вроде да, — голос Регулуса звучал хрипло, надсадно. Блэк медленно и как-то даже осторожно поднял свой взгляд. Светло-серые, цвета зимнего неба, глаза стали блекло зелёными. Волосы будто бы втянулись в череп, став короче, значительно короче. Черты лица были уже не такими тонкими, став крупнее. Да и сам Регулус прибавил в росте. От самого Блэка, в общем-то, ничего не осталось. У зеркала стоял Эван Розье собственной персоной. Странно. Непривычно. Даже дико. — Держи, — Барти, дождавшись, когда друг насмотрится на свой новый облик, протянул ему форму того, кого Блэк согласился собою подменить. — У тебя не так уж и много времени. Матч вот-вот начнётся.***
Регулус стоял среди других членов команды Слизерина по квиддичу, сжимая в руке древко метлы Розье. Казалось бы, юноша должен был чувствовать эйфорию, ведь еще немного, и его мечта осуществится, пусть и таким весьма нестандартным способом, не так, как сам Блэк все себе представлял — стоит признать, что даже толком себе вообще не представлял ничего подобного, ведь уже не надеялся, что сможет сыграть в команде. Может, эйфория, конечно, и была. Вот только за маревом из нервозности, беспокойства и бесконечных сомнений, почувствовать что-то ещё не получалось.Что он здесь делает?
Самые кончики пальцев нервно подрагивали от напряжения. Во рту же настолько пересохло, что даже собственный язык, заполошно касавшийся неба, ощущался, как наждачка. Пытаясь сглотнуть хоть немного слюны с высохших десен, Регулус ощутил тошноту, которая, казалось, поднималась от самых кончиков пальцев ног. А стоило закрыть глаза, как Блэк и вовсе начинал впадать в совершенно иррациональную панику, словно его с чудовищной скоростью затягивало в мерзкий водоворот. Неприятные мурашки, как тараканы, разбегались по телу, распространяя жару и холод в совершенно разных плоскостях.Зачем он здесь?
Капитан тем временем давал охотникам и загонщикам последние наставления. Но Регулус их не слушал, пытаясь успокоиться, взять себя в руки и унять ту бурю, что была внутри. — Розье… Но Блэк и ухом не повёл — настолько глубоко ушёл в себя. Да и отзываться на чужое имя… не просто привыкнуть. — Розье! Розье, мордред тебя дери! Только хлопок капитана по плечу привёл Регулуса в чувства, резко вырвав того из лабиринта собственных чувств, ощущений и мыслей в реальность. — Надеюсь, хоть в этом году ты сможешь продержаться против Поттера дольше обычного, — сказал капитан. Разумом зацепился за знакомое имя. Джеймс Поттер. Он был знаком Регулусу, пускай и не близко. Как иначе-то? В конце концов, тот являлся лучшим другом его старшего брата. После того, как Сириус вернулся домой после первого курса, то с его языка то и дело срывалось: «Поттер то, Поттер сё…». Этого Поттера и правда стало слишком много. Даже их родители часто говорили о нем, особенно матушка — с той лишь разницей, что в ее речах особого восторга не было, скорее, все больше обвинения в адрес Гриффиндорца, который, по ее мнению, и испортил ее старшего сына, ее первенца. Отношение самого Регулуса к Поттеру? Ненависти не было. И хотел бы сказать, что ему плевать, все равно. Но… нет, это было не так. Скорее, Блэк испытывал раздражение, когда видел его или слышал его имя — вполне адекватная, логичная и предсказуемая реакция, учитывая все обстоятельства. Что до квиддича… в этом плане к раздражению прибавлялось ещё и восхищение, в котором юноша не готов был признаться кому бы то ни было — просто отрицать талант Поттера в этом виде спорта было глупо и необъективно. Боялся ли Регулус, что гриффиндорец его узнает? Нисколько. Ведь для всех он был лишь младшим братом Сириуса и ничего не значил сам по себе — даже собственная мать относилась к нему так же, пока старший брат не оказался в Гриффиндоре, лишь после этого для неё Регулус стал значить хоть что-то сам по себе. Поэтому нет, он совершенно не волновался, что ловец команды противников его узнает. Ведь для Джеймса Поттера какого-то там Регулуса Блэка попросту не существовало.Может, лучше просто уйти?
Ладони вспотели. — Я… — запнулся юноша, чуть не заговорив собственным голосом. — Я справлюсь, Треверс, — теперь голос, обращённый к капитану, звучал ниже… больше похоже на тот, что был у Розье. Матч должен был вот-вот начаться… Регулус толком не запомнил, как вышел на поле с другими членами команды. Прийти в себя удалось лишь тогда, когда ноги оторвались от земли, а сам он взмыл в воздух. И снова ощущение знакомой вибрации прошило все тело. Он даже прикрыл, наслаждаясь ощущениями, разбирая их на частицы, смакуя. Даже нервозность с волнением отступили на второй плане вместе со свистком, оповещающим о начале матча. Регулус летал вокруг поля, выискивая заветный золотой мячик, и краем глазом отметил, что Поттер был занят тем же самым.«ЭНДРЮ УАЙТХОЛЛ ОТКРЫВАЕТ СЧЕТ! ДЕСЯТЬ ОЧКОВ У ГРИФФИНДОР!»
Взгляд зацепился за такой желанный золотой блеск лишь к двадцатой минуте игры. Но, естественно, снитч заметил не только Блэк. Они с Поттером вместе рванули к одной точке с разных концов поля. Снова свист в ушах. Снова кожу жгло безжалостным встречным ветром. Азарт ослепляющими искрами оседал в крови, пуская по венам самый настоящий жидкий огонь. Мимо пролетел бладжер, прицельно направленный в слизеринского ловца Сириусом. Но тот легко уклонился, продолжив движение к цели. И вот, казалось бы, когда вытянутая вперёд рука Регулуса почти схватила снитч. Проворный мячик успел проскользнуть сквозь пальцы. Блэк, недолго думая, рванул вверх за ним. А уже через мгновение бок о бок с ним летел Поттер. — Когда ты так хорошо научился летать, Розье? — сквозь свист ветра прорвался голос гриффиндорца. И ведь «не в бровь, а в глаз», как говорится. Регулус раньше не пропускал ни одной игры — ходил на матчи даже тогда, когда слизеринцы не играли. Розье и правда плохо летал. Как оказался в команде? Просто его отец купил самые последние модели чистометов для команды — так и появился новый ловец. Блэк предугадал подобного рода вопросы. Но не считал их важными. Что такого в том, что один матч Розье будет летать лучше, чем раньше? Может, с правой ноги с утра встал, вот так и вышло. Какая разница? — Тренировался, — небрежно бросил Регулус прежде, чем вырваться вперёд. Снитч все набирал высоту. А в следующую секунду он вдруг проскользнул над почти соприкасающимися плечами двух ловцов. И… во всю опору понёсся вниз. Ни Поттер, ни Блэк уступать друг другу не собирались, следуя за заветной целью. И даже вид стремительно приближающейся земли нисколько не пугал. Обе руки вытянуты вперёд. Регулус почувствовал холод металла самыми кончиками пальцев. Ещё немного. Совсем чуть-чуть… И… Его пальцы ухватили лишь воздух. Приземление вышло жестким. Метла отлетела в сторону. А сам Регулус пропахал своим телом землю, стесав невольно кожу на руках.«ДЖЕЙМС ПОТТЕР ПОЙМАЛ СНИТЧ! ГРИФФИНДОР ПОБЕДИЛ!!!»
Пронзительный звук свистка вспорол воздух. Матч был окончен. Блэк снова лежал на спине, смотря в небо. Все болело. Дыхание было напрочь сбито. Снитча не было. Но шальная улыбка все равно раскрасила лицо «Эвана Розье». А ещё… ещё Регулус совершенно не видел цепкого и внимательного взгляда Поттера, что был направлен прямо на слизеринского ловца — казалось, в тот момент гриффиндорца члены собственной команды, налетевшие на него с поздравлениями, волновали мало.