Седьмой Лорд / Lord Seventh перевод.

Мелодия пипы была похожа на рассыпанные нефритовые бусы, звенящие по стеклу. Звук плавно лился из глубины крохотной вышивальной мастерской, чистый и ласкающий слух он поглощал слушателей и проникал в сердца людей прекрасным воспоминанием. Чжоу Цзышу долгое время слушал мелодию, прежде чем толкнуть дверь мастерской и войти внутрь. Звук пипы тотчас остановился. Протяжные ноты все еще отдавались от стен, когда искусная музыкантка встала, почтительно склонив голову: — Молодой господин Чжоу. — Ну что вы, отбросьте эту вежливость, дева Су, — ответил он. Всё лицо девушки было украшено снежными белилами, а нарисованные узоры цвета спелой вишни были мягко растушёваны от уголков глаз до висков, что придавало очень необычный контраст. Голос Су Цинлуань при разговоре был на тон ниже, чем когда она пела, но это не было похоже на черту простолюдинки, скорее наоборот, придавало ей еще больше соблазнительности и очаровательности. Мягкая почтительность, аккуратное соблюдение этикета, плавные движения, — она не была похожа ни на незамужнюю простачку, ни на соблазнительную девушку из публичного дома. "Какой мужчина сможет устоять перед такой женщиной?", — мысленно вздохнул Чжоу Цзышу. — Отдохни, Цинлуань, — мягко сказал Хэ Ляньи, который, разумеется, сидел рядом, — нам с Цзышу нужно поговорить. Су Цинлуань молча взяла пипу в обе руки и ушла. — Присядь, Цзышу, — кивнул ему наследный принц. — Вам и впрямь везёт с девушками, Ваше Высочество, — улыбнулся Чжоу Цзышу, садясь рядом. На короткое мгновение на лице Хэ Ляньи появилась улыбка, которая сразу же исчезла. Он посмотрел в окно и погряз в своих размышлениях. Чжоу Цзышу считал себя понимающим и тактичным человеком, поэтому молча налил себе фруктового вина и смиренно ждал слов наследного принца. — Тот случай с Цай Цзяньсином произошел по воле Бэйюаня, — уверенно констатировал Хэ Ляньи, когда Цзышу уже допивал кувшин. — Все театральные труппы столицы не упускают шанса придумать пару-тройку новых шумных историй. В их числе та сказка о наложнице умершего чиновника, что сбежала с прелюбодеем. Слухи о том, что управляющий поместья Хэ Ляньчжао в тот день помогал беременной женщине, похожей на госпожу Ху из поместья Цай сесть в паланкин распространились со скоростью света. — Для чего ты это делаешь? — требовательно спросил принц. — Ты ведь явно был сообщником Бэйюаня. Это же он поручил тебе помогать ему, подняв всю столицу на уши. Чжоу Цзышу отлично знал, что этот юноша не терпит подобного, поэтому лишь молча улыбнулся. Хэ Ляньи нахмурился и озвучил другой волнующий его вопрос: — Почему из всех людей он выбрал именно Цай Цзяньсина? Я очень долго думал об этом, и у меня было несколько предположений, но беспрекословного ответа я так и на нашёл. — Князь Наньнина планирует на долгие года вперёд. Даже если вы не можете понять его мотивов, то как это сделает простолюдин, вроде меня? — небрежно бросил Чжоу Цзышу. — Но я уверен, у него определённо есть понятие приличий, и он ничего не стал бы делать без причины. Успокойтесь, Ваше Высочество. — Как я могу быть спокоен? — с горечью улыбнулся Хэ Ляньи. — Этот маленький дьявол с самого раннего детства никогда не говорил больше трети того, что было у него на уме. Когда он так вырос, даже я уже не могу ничего разглядеть за его недомолвками. Чжоу Цзышу вздрогнул. Он привык к путешествиям по цзянху, у него была кропотливая работа и мозг, который работал денно и нощно, но в конечном счёте он был далёк от этих людей, которые с пелёнок погрязли в дворцовых делах и не могли позволить себе провести хоть день без мыслей о своих планах, иначе это обернулось бы катастрофой. Сейчас Чжоу Цзышу напомнил себе, что произносить слова в роде "Планирует на долгие года вперед" перед наследным принцем было большой ошибкой. Он сразу же опустил взгляд: — Князь делает всё это ради вас, если вы ему доверяете... Чжоу Цзышу вдруг вспомнил Су Цинлуань. Сам он не имел официального титула и был рождён в цзянху, поэтому, как правило, его не волновали всякие пустяки. Он просто сопровождал Хэ Ляньи, и восемь из десяти таких сопровождений были ради пения этой девушки. Он никогда не обращал внимания на это, но только сейчас заметил, что когда Цинлуань склоняла голову, она больше всех на его памяти походила на бесконечно одинокого человека. Из-за этой мысли вторая половина его предложения оборвалась. Хэ Ляньи поднял на него глаза, заставив сердце Чжоу Цзышу сжаться. Взгляд обычно элегантного и сведущего во всём на свете принца сейчас был таким глубоким, словно колодец без дна. Всё же, он был наследником. Обычно он мог позволить себе быть вежливым с теми, кто этого требовал, и веселиться с теми, кто плевал на манеры, но тревоги в его голове не были подвластны никому. — Отец-Император собирается благословить мой брак с внучкой Великого наставника Суна на празднике своего долголетия, — внезапно улыбнулся Хэ Ляньи. — Так это уже решено? Примите мои поздравления, Ваше Высочество, — ответил Чжоу Цзышу. Однако, Хэ Ляньи вопреки ожиданиям не принял поздравления с благодарностью, а наоборот, с его лица сошла улыбка и он неторопливо сказал: — Когда я сказал о вероятности моей скорой женитьбы, все за столом были в шоке. Один лишь ты, услышав это, сразу бросил взгляд на Бэйюаня, но я так и не понял, почему же. Чжоу Цзышу заметно побледнел. — Этот простолюдин... По его спине градом полился холодный пот. — Видел бы ты себя. Я ещё ничего не сказал, а ты уже стал похож на призрака. И почему вы все такие? — Хэ Ляньи посмотрел на Чжоу Цзышу. — Тогда ты подумал "Человек, что больше всех дороже сердцу наследного принца, сидит напротив, так зачем он завел речь о женитьбе? Хочет проверить его чувства?", я прав? Одно дело, если Хэ Ляньи просто заметил, но зачем ему это озвучивать? Мысли Чжоу Цзышу вывернулись наизнанку, но он так и не понял, с какой целью принц сказал это вслух, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как перестраховаться; он сделал шаг назад и преклонил колени. — Этот простолюдин не должен был надумывать себе лишнего, это... преступление, которое должно быть наказано десятью тысячами смертей, Ваше Высочество... — Встань. Незачем так суетиться из-за мелочи, — мягко улыбнулся Хэ Ляньи. — Раз уж ты это разглядел, то так тому и быть. Не могу же я приказать выколоть тебе глаза. После этих слов Чжоу Цзышу впал в ещё больший ужас. — Встань, — тихо сказал принц. — Здесь я беспомощен. Сейчас я вижу Бэйюаня рядом с собой целым и невредимым, этого достаточно. Ты ведь знаешь, какой он. Разве не был бы я идиотом, приклей его к себе и не отпускай ни на шаг? Я всё еще способен различать дела Империи и собственные чувства, поэтому не стану творить глупостей. Коротко вздохнув с облегчением, Чжоу Цзышу поднялся с колен, но не осмелился вновь сесть рядом с наследным принцем. — Если бы у него была хотя бы половина кротости Цинлуань, я был бы за него спокоен даже во время оползней, — посетовал Хэ Ляньи. Весенние ночи влекли за собой леденящую грусть. Больше всего этот одинокий холод средь опавших цветов вредил птенцам, которые только учатся летать. Хэ Ляньи остался сдержанным и спокойным даже тогда, когда правда о его чувствах всплыла наружу. Зная, что вечерний дождь нагонит лишь печаль, зачем клясться поутру в любви на горе Ли ради минутной радости? Лишь единожды увиденный чужой силуэт и мимолетный тоскливый взгляд могут всколыхнуть реку. Поднимутся волны, но если вода не всколыхнётся вновь, то река станет спокойной, как и прежде, а силуэт и взгляд рассеются в памяти. — За последние дни он внёс немалую лепту во всё это... — продолжил принц, — но мне всё равно не по себе. Присмотри за ним ради моего спокойствия. Чжоу Цзышу кивнул, и Хэ Ляньи махнул рукой: — Ступай, я хочу побыть один. Прежде чем молодой мастер Чжоу вышел за порог, позади него раздался тихий шёпот: — Цзышу... всё это должно остаться между нами. Если вдруг... Юный наследник сидел в тени занавесок, а сердце Чжоу Цзышу похолодело. На лице Хэ Ляньи не было ни радости, ни гнева, но в глазах плескалась такая злость, будто он сейчас готов съесть кого-нибудь заживо. — Ваше Высочество, этот простолюдин надёжней мертвеца. Будьте спокойны. Хэ Ляньи лишь устало приложил ладонь ко лбу.

***

Дворец оживился в считанные дни. Пятьдесят пятый день рождения Хэ Ляньпэя был целым числом, и, хоть дело Вэй Чэна всё ещё оставалось незакрытым, но всем чиновникам, наследникам и генералам неизбежно пришлось ломать голову над подарком. Разумеется, ту кошку, которую Цзин Ци отдал Хэ Ляньчжао, дарить сразу было нельзя. Если бы старший сын подарил её Императору в день празднества, то дурная молва о том, что он заставляет правителя предаваться забавам, разошлась бы со скоростью света. Дары Его Величеству в такой день должны принадлежать к типу старинных и традиционных вещей для тысячелетних черепах, которые стали бы воплощением фраз "будьте столь же спокойны и мудры, как восточные воды" или "живите так же долго, как могучие горы". Именно поэтому Хэ Ляньчжао предусмотрительно отдал дань уважения Императору на несколько дней раньше срока, передав Хэ Ляньпэю ароматную кошку. Старший наследник использовал животное для проявления сыновней почтительности и уверенно рассказал, что котёнок был куплен у одного выдающегося человека его подчиненными, но он не осмелился держать у себя столь ценное сокровище, поэтому понадеялся, что зверёк развеет скуку отца-императора. Животное привело Хэ Ляньпэя в такой восторг, что он пожаловал старшему сыну кучу наград. Если бы Император растерял остатки здравого смысла, то непременно наградил бы Хэ Ляньчжао титулом принца с кошачьим запахом. Даже в почтенном возрасте Хэ Ляньпэй сохранил кроху ребячливости, поэтому всё удивительное он стремился показать всем и всюду. Он даже покинул дворец ради визита в поместье Наньнин, чтобы насладиться представлением за едой вместе с Цзин Ци. До того, как котёнка передали Хэ Ляньчжао, за ним больше десяти дней ухаживали в Наньнине, поэтому всем слугам он уже поднадоел. Разумеется, они не могли сказать правду, поэтому искусно изображали, будто впервые его видят и безумно удивлены. Цзин Ци смотрел на это шоу и не знал, смеяться ему или плакать. В эти дни хорошие события чередовались с плохими. Хэ Ляньчжао подавлял все попытки Хэ Ляньци что-то предпринять, отчего последний вечно ходил угрюмый и мрачный. Как только известие о женитьбе наследного принца разлетелось по столице, второй принц, старый лис с хорошим зрением наконец заметил, что за спиной Хэ Ляньи, чья репутация обычно была незавидной, явно стоит кто-то ещё. Только тогда Хэ Ляньци понял, что значит "скромность и сдержанность", ведь всё ещё скрывал действия Чёрных Шаманов. Цзин Ци поручил Чжоу Цзышу выяснить подробности, но даже он оказался бессилен. Похоже, второе высочество стал действовать куда более осторожно. Прошло меньше полугода, когда Лу Шэнь, наконец, вступил в Министерство доходов и стал действовать более раскованно. Цзин Ци тоже не упустил возможности помочь ему, плавно втыкая иглы и протягивая свои нити повсюду изнутри дворца. А также... в поместье Наньнин появился еще один "ученик". Когда Цзин Ци узнал, что У Си спит всего четыре часа в сутки, а остальное время посвящает тренировкам, у него не хватало наглости вытаскивать его из дома по пустякам. Только вот у У Си вошло в привычку навещать Цзин Ци каждый день после полудня, когда тот только просыпался. Хэ Ляньпэй так и не нашёл наставника для Юного Шамана, а у Цзин Ци внезапно проснулась любовь к ведению лекций, так что он мог рассказать о всяком за чашкой чая. У Си был прилежным учеником, никогда не проявлял неуважения к Цзин Ци только из-за того, что он выглядел его ровесником. Пока кто-то прав и образован, а У Си может чему-нибудь у него научиться — Юный Шаман будет внимательно слушать, затаив дыхание. Цзин Ци бездельничал и абсолютно не учился в этой жизни, но это было не от его нежелания читать книги, а от того, что все эти книги он уже читал. Может, он и не был всезнающим в областях священных писаний, истории, религии и поэзии, но он всю жизнь учился при дворце, поэтому определённо получил какие-то знания. Причем Цзин Ци был куда опытнее тех глупцов-учеников: он не засыпал в горе книг, но легко подхватывал цитаты из песен и поэм; мог отклониться от темы, связать Четыре книги и пять канонов с историей дворца, а затем поддержать тему военных стратегий, не теряясь. У Си с удовольствием перенимал его знания. Только вот, когда разговор заходил о военном деле, у него всегда появлялось выражение замешательства. В тот день Цзин Ци читал лекцию на тему борьбы нескольких наций за власть в предыдущей династии. Он с чувством рассказывал о стратегических альянсах, которые они заключали: — "Союзники" — это люди, которые объединяются вместе на какой-то срок ради общей цели. Они не вечные враги и не вечные друзья. Сначала один надевает маску покорности и идет на уступки, выискивая слабости другого, а затем безжалостно вонзает нож в спину. Нельзя открыто подкупать кого-то, иначе это вызовет подозрения и ты попадешь в невыгодное положение. Такое нужно делать, не моргнув и глазом, чтобы взятка была больше похожа на счастливую случайность. — Точно так же, как ты сделал с Хэ Ляньчжао, — кивнул У Си. Цзин Ци приободрился и выпрямился: — Да, но этого недостаточно. Знаешь, в чем проблема подобного союза?