Седьмой Лорд / Lord Seventh перевод.

Несмотря на то, что представление в Зале орхидей начиналось с наступлением ночи, к часу обезьяны в Изумрудном павильоне уже было не протолкнуться, и даже противоположные стены улиц были усеяны собравшимися людьми. Цзин Ци не торопясь поужинал и отправился на прогулку вместе с У Си, болтая о всяком без умолку. Огромное количество людей на улицах заставляло Юного Шамана чувствовать себя некомфортно, по правде говоря, он всегда немного боялся слишком людных мест. — Почему здесь собралось столько народу? — спросил он, но, к сожалению, Цзин Ци не услышал его из-за гула людских голосов по обе стороны. Разумеется, Глава Наньнина понимал, чем обернется эта прогулка, поэтому два широкоплечих имперских гвардейца возникли перед из ниоткуда, расчищая для них путь. Такая плотная толпа могла затерять в себе Юного Шамана, поэтому Цзин Ци от греха подальше схватил его за руку. Осенние ночи уже... были довольно прохладными. Ладонь У Си была теплой, но пальцы холоднее льда, отчего Цзин Ци неприятно вздрогнул. Его собственная рука была предельно чувствительной, и Цзин Ци невольно подметил, что ладонь этого ребёнка была куда тоньше его, с более тонкими пальцами и мозолями от частых практик она таила в себе невероятную силу. Пространство у ворот Изумрудного павильона тоже было до отказа забито людьми, служка еле-еле сумел протиснуться к ним, чтобы получить пригласительный билет из рук Пин Аня и провести их компанию к отдельной комнате на втором этаже павильона, где их уже ожидали Чжоу Цзышу, Хэ Юньсин и сопровождающая их Су Цинлуань. — Так вы пришли, — ухмыльнулся Хэ Юньсин. — Цзышу поспорил со мной на то, что вы двое откажетесь одарить нас своим присутствием на сегодняшнем представлении. Выпейте за проигранный спор! Ни наследного принца, ни Лу Шэня здесь не было. В каком-то роде все здесь собравшиеся были одного поля ягодами с похожей целью, поэтому без присутствия тех двоих с невесть какими намерениями дышать стало чуточку легче. Цзин Ци не отказался, сразу же принял чашу и осушил ее в пару глотков, прежде чем вальяжно усесться: — Цветочное вино прекрасно на вкус, выпить несколько подобных сосудов в хорошей компании было бы здорово. Юньсин, не мог бы ты великодушно оставить меня в покое, когда в столице вновь неспокойно? — Раз вы двое здесь, то и представление будет стоящим всеобщего внимания! — радостно отозвался Хэ Юньсин. — Признаюсь, Бэйюань, если бы ты пропустил сегодняшнее Ночное представление, то и приглашать тебя любоваться живописными пейзажами было бы пустой тратой времени. Цзин Ци улыбнулся и молча опрокинул в себя еще одну чашу. "Ты такой ребёнок. Этот старший посетил куда больше Ночных представлений, чем ты можешь себе представить". Подперев рукой подбородок, он наблюдал, как Хэ Юньсин в щенячьем восторге тянул У Си: — Юный Шаман, погляди! Видишь? Проследив за его взглядом, У Си обратил внимание на высокую возвышенность посреди нижнего этажа Изумрудного павильона. Композиция усыпанного цветами фундамента сцены была очень нежной и свежей, а ступени пристроенной сбоку лестницы были куда меньше и тоньше, чем классические. По ним грациозно вышагивала молодая девушка. Показательная платформа была довольно высокой, но хитро возведенной именно так, чтобы всем простым зрителям и привилегированным гостям со второго этажа было хорошо видно представление. — Формой эта сцена чем-то напоминает алтарь для подношений богам с моей родины, — спустя некоторое время сказал У Си. Хэ Юньсин на мгновение удивился, ведь обычно, когда он пересекался с Юным Шаманом в Наньнине, тот не говорил ни слова после обмена приветствиями. Такая разговорчивость была У Си несвойственна, поэтому болтливый младший Лорд Хэ сразу выпалил: — Так для чего, ты говоришь, вы используете такие алтари? — А? — после этого Юный Шаман замолчал, и, спустя долгое время, когда Хэ Юньсин уже был уверен, что ответа не последует, он, наконец, заговорил: — Алтарь создан ради жертвоприношений Великому богу Цзя Си. Для таких жертвоприношений подходит лишь одомашненный скот или кровь водящихся у нас ядовитых зверей. Ну, или, принося жертву в память предкам... И тут Хэ Юньсин понял, что сильно ошибся вопросом. — Как правило, предки, которым приносят жертву, пали от вражеского меча, — бесстрастно продолжил У Си, — именно поэтому при таком обряде на алтаре лежат черепа врагов, а ступени лестницы окроплены их кровью, чтобы на нее наступали десятки наших людей, хороня честь неугодных под своими ступнями. По цвету лица Хэ Юньсина казалось, что еще секунда и его желудок вывернется наизнанку. — Это не так уж и плохо, — серьезно отозвался Цзин Ци. — Теперь и мне кажется, что они чем-то похожи. — Ты знаешь, как выглядит наш алтарь? — озадаченно спросил У Си. Цзин Ци покачал головой, но про себя подумал: "Они ничем не отличаются. И то, и другое — лишь грязная скотобойня". Разумеется, из-за традиций Синьцзяна произносить такие слова было недопустимо. Цзин Ци перегнулся через перила второго этажа и указал на несколько огромных плетеных корзин с цветами в углу: — Видишь? Представление еще только началось, а цветы уже подготовлены. Вскоре ты увидишь, как кто-то будет бросать лепестки прямо на сцену, если девушка ему приглянется. В павильоне даже есть специально назначенный человек для уборки цветов с платформы, но это не значит, что юные девы соревнуются за количество лепестков подле ног. Ночное представление в Зале орхидей — это, прежде всего, показ красоты и талантов, где превыше всего ценятся элегантность и гармония. В павильоне полно персонала, поэтому, если тебе понравится какая-нибудь девушка, то через любого человека здесь ты можешь передать пригласительное письмо. Если она согласится подняться на второй этаж... — он недобро ухмыльнулся, пройдясь по присутствующим мягким взглядом персиковых глаз, — совет вам да любовь. — А действительно ли вы никогда не принимали участие в Ночном представлении, князь? — задумался Чжоу Цзышу. — Вы так много знаете. — А что здесь странного? — слегка кашлянул Цзин Ци. — Год за годом агитационные схемы сорящих золотом борделей не меняются, они вечно таскают сюда бедных девушек. "Я никогда не ел свинины, но видал свиней в загонах", вот и тут так. С концом предложения вернулся и этот презрительный взгляд У Си, который буквально сочился словами "И после этого ты говоришь, что не такой?". Цзин Ци потёр нос тыльной стороной ладони, отвернулся и молча сел на свое место. Лампы нижнего этажа накрыли тканями, отчего света стало вполовину меньше. Хозяйка Изумрудного павильона, госпожа Ли, первым делом представила всем своих молодых служанок, которые смиренно отдали зрителям благословляющие поклоны и все шумные мужчины и взбалмошные балагуры позакрывали рты. Следом за ними юные служанки раздали каждому гостю по несколько цветков из больших корзин. Красивые девушки сменяли друг друга на сцене, сверкая прелестными нарядами. Традиционная, приятная слуху музыка, всевозможный прекрасный макияж, природная элегантность и мягкие улыбки заполнили площадку перед зрителями. Специально приглашенные гости со второго этажа позволяли себе лишь сдержанные комментарии представления, пока весь нижний этаж оживился, громко аплодируя и выкрикивая свои оценки девушкам. Какие-то из них были просто вульгарны, но некоторые — невыносимы для слуха. У Си внимательно смотрел, пытаясь понять, какое веселье все находят в очередном скучном мероприятии из песен и танцев. Тогда он не до конца понял, что имел в виду Цзин Ци, говоря "Какой болван отправит хорошую девушку выслушивать публичную критику своей внешности?", поэтому и возжелал поглядеть на представление лично. Он с грустью вспоминал о фестивалях своей родины, где юные девы пели и танцевали, а храбрые юноши признавались им в своих чувствах при всём собравшемся народе. Это потому, что все люди их большого клана смотрели на девушек дружелюбно, как отцы, как братья, а возлюбленные искренне старались сделать их счастливыми и чаще видеть улыбки на лицах своих избранниц. Не то что здесь. К женщинам на сцене он чувствовал лишь прилив едкой жалости, ведь все здесь смотрели на них, как на диковинных зверушек. Даже они сами. На самом деле в этом Зале орхидей кроме названия ничего красивого и элегантного не было. Кульминация представления была совсем близко, когда Цзин Ци подошел к У Си вплотную с двумя кувшинами вина, горлышки которых были зажаты меж тонких пальцев. Он передал один сосуд Юному Шаману и небрежно прислонился к перилам. Находясь так близко к нему, У Си почувствовал легкий запах алкоголя. Он вспомнил, как краем глаза видел развитие этого единого нескончаемого развлечения двух пьяниц, Цзин Ци и Чжоу Цзышу, по принципу "я пью эту, ты пьешь следующую", и, кажись, в этот раз они немного перебрали. Цзин Ци смотрел с высоты на девушку, которая перебирала руками жуань и пела на сцене "Вспоминаю Цзяннань". Он постукивал пальцами по перилам в такт музыке, тихо подпевая нотам инструмента: — Не прогоняй меня, гони мое сердце за то, что оно слишком влюбчиво. Я — ива у извилистой реки, над прудом нависшая. Один человек ветку согнет, другой — надломит. Любовь столь скоротечна... Он полным скорби тихим шёпотом брал намного больше сложных нот, чем девушка. Пение Цзин Ци тех же строк многим лучше подходило звучанию струн, а люди с предельно тонким слухом могли услышать обертоны в его голосе. У Си вдруг почувствовал щекотку рядом с ухом, поэтому невольно повернулся к нему: — Ты что-то сказал? — Ты видел её улыбку? — с ухмылкой спросил Цзин Ци, указывая на кроткую и послушную девчушку возле сцены. На вид ей было не больше пятнадцати-шестнадцати лет, она улыбалась, но всем своим видом была олицетворением неописуемой печали. У Си молча кивнул. — Видишь тот красный пояс на ее талии? У этой девчушки ещё не было... кхм, клиентов. Сегодня она неплохо пела и получила гору цветов. После этого вечера она сможет выручить уйму денег со своей первой ночи, — расплывчато объяснил Цзин Ци. Когда солёные капли слез падают на шёлк, молодые господа забывают о доброте. Цзин Ци удрученно вздохнул, погруженный в воспоминания о своих прошлых и нынешней жизнях. У Си невольно вздрогнул и схватил его за плечо: — Ты явно перебрал. — Ага, так и есть, — кивнул Цзин Ци. — Но даже перебрав, я опьянею лишь на минуту. Как же быть? Все пути мира подобны скоротечной воде, спокойная жизнь — лишь сказ о мечте... Он внезапно смахнул с себя руку У Си и швырнул на сцену первый попавшийся под руку цветок: — Этому Главе поместья приглянулась юная госпожа! — крикнул он и поковылял по ступеням вниз в сопровождении Пин Аня. — Князь... — обеспокоенно встала Су Цинлуань. — Все в порядке. Я пригляжу за ним, — махнул рукой У Си, но никак не ожидал, что когда повернется обратно, то Цзин Ци с Пин Анем уже бесследно растворятся в плотной толпе нижнего этажа. Юный Шаман встревоженно нахмурился. Опасаясь, как бы Цзин Ци не натворил чего во хмелю, он подозвал А Синьлая, что слыл лучшим охотником на птиц со всего их клана, поэтому обладал отменным зрением. — Сможешь сказать, куда пошел Глава Наньнина? Хоть А Синьлай и мог сразить самую злобную и хитрую лисицу среди густых лесов, даже он был шокирован такому большому скоплению людей в одном месте, где смешались запахи алкоголя и косметики. Какое-то время он пытался отыскать их, но все тщетно. Сколько бы его медные зоркие глаза не шныряли в поисках Цзин Ци, в итоге он лишь смущенно посмотрел на У Си: — Господин, это... — Я сам спущусь и поищу, — с тяжёлым вздохом ответил Юный Шаман. Он не учёл, что был слишком чувствителен к запахам для таких похождений. В отдельной комнате наверху все было не так плохо, как на нижнем этаже. Сладкие, жирные и даже кислые ароматы здесь перемешались между собой, приступ тошноты накатывал на У Си волнами по мере продвижения, и он, не стерпев, чихнул. Девушки с ярким макияжем сновали взад-вперед, бросая заинтересованные взгляды на красивого молодого человека, а более бесстыжие даже нарочно задевали его руками и плечами. У него попросту не оставалось выбора, кроме как приставить к себе А Синьлая и использовать его как щит, но в мгновение ока у рослого человека с суровых земель лицо приобрело цвет баклажана, будто еще секунда и у того кровь из носа и ушей польется. Та дева, на которую "положил глаз" Цзин Ци, уже ушла со сцены, уступив место следующей кандидатке. У Си в недоумении оглядывался по сторонам, понятия не имея, куда мог деться Цзин Ци. Нахмурившись, он в очередной раз удостоверился, насколько ему не нравились подобные места. Внезапно его дернули за плечо. У Си моментально повернулся, столкнувшись лицом к лицу с Пин Анем, который жестом показывал ему молчать. — Юный Шаман, пройдёмте со мной, — прошептал слуга. Кружащаяся от скопления ароматов голова У Си в миг прояснилась. Разумеется, Пин Ань был слишком предан своему господину и никогда не оставил бы его бродить во хмелю где попало. Быстро сообразив, что случилось что-то неладное, Юный Шаман бросил многозначительный взгляд на А Синьлая и тихо ускользнул вслед за Пин Анем вдоль стен. В углу нижнего этажа находилась ничем не примечательная дверь, больше похожая на такую же стену пастельного цвета. Пин Ань показал ему следовать за ним наружу, и холодный воздух улицы неприятно ударил в лицо, заставив У Си вздрогнуть: — Что случилось? Где твой господин? — спросил он. — Князь ждет вас впереди, Юный Шаман. Пройдемте за мной. Небольшая прогулка по узкой и извилистой тропинке вывела их с Пин Анем на небольшое здание — похоже, это была приёмная Изумрудного павильона. Как только они вошли внутрь, то заметили Цзин Ци в компании мужчины средних лет, облачённым в грубые простолюдинские одежды. Этот Глава Наньнина, который слыл на всю столицу своим баловством и беспрерывным распитием спиртного, сейчас выглядел трезвее некуда.