Седьмой Лорд / Lord Seventh перевод.

Князь Наньнина априори пользовался неиссякаемой благосклонностью, поэтому на все его выходки закрывали глаза как Его Величество, так и Его Высочество. Двое старших сыновей императора по разным причинам страшно ненавидели Цзин Бэйюаня, но одной их ненависти было недостаточно, чтобы суметь запереть князя за решётку. И вот, вопреки всей полученной благосклонности, Бэйюань внезапно оказался взаперти в собственном поместье по приказу императора. В это время в Восточном дворце Хэ Ляньи с силой сжал в руке фарфоровую чашку так, что она треснула и разбилась. С порезов на руке текла кровь, и несколько юных служанок рядом в ужасе побежали за придворным лекарем, пока другие кинулись убирать осколки. Хэ Ляньи в гневе отшвырнул от себя суетливую служанку, резко встал и вышел во двор. Его личный слуга, Ю Куй, в это время заносил чай и случайно столкнулся лицом к лицу со своим господином, который толкнул его плечом и напролом пошел к воротам дворца. Наследный принц выглядел таким опустошенным и ошарашенным, что Ю Куй бросил все свои дела и последовал за ним, неоднократно спрашивая: — Ваше Высочество, куда вы направитесь?.. Вы... — Ступай... — Хэ Ляньи, казалось, выдавливал каждое слово сквозь плотно сжатые зубы. — Собери людей, чтобы стереть этот Желтый Цветок или что бы там ни было с лица земли. И этот Мин Хуа... с ним я встречусь лично. Его наглость превышает всякие границы, раз он набрался смелости соблазнять высокопоставленное лицо династии! Почему что-то настолько грязное, как эти связи, для него в порядке вещей, а я — нет? Любящее сердце, которое столько лет томится в неволе и не в праве даже ненамного переступить черту, решили скормить бесхозным псам? Я вижу в тебе недостижимое сокровище, а ты позволяешь себе такую распущенность? Перепуганный Ю Куй, запыхавшись, поравнялся с Хэ Ляньи и рухнул на колени, ухватив своего господина за ногу. — Ваше Высочество, прошу, одумайтесь! Порочный роман князя ныне вызвал небывалый скандал, охвативший всю столицу! Что скажут люди, если вы сейчас вдруг соберете силы личных войск, чтобы взять под стражу какую-то безродную проститутку? Что скажет Его Величество? Вы подумали, насколько пострадает ваша репутация? В-вы не думаете ни о своих слугах, ни о себе, но вы ведь можете подумать о нашей Великой Цин? Прошу вас, одумайтесь, Ваше Высочество! Наследный принц выглядел так, будто вот-вот заплачет. Он хотел вырваться из хватки слуги, но Ю Куй был крайне настойчив. Хэ Ляньи пошатнулся, все вокруг него потемнело, и он бессознательно попытался ухватиться за что-то. К счастью, внимательному стражнику поблизости хватило реакции, чтобы поддержать наследного принца и не дать ему рухнуть оземь. Лицо наследного принца, на котором обычно преобладала легкая улыбка, стало белым, как снег, а еще больше пугала кровь, стекающая по его руке. Колени Ю Куя слегка подкашивались, когда он поднялся с земли и начал озираться на стоящих кругом стражников: — Ваше... Ваше Высочество?! Где носит лекаря? Он что, умер или сломал ногу по дороге? Почему он всё ещё не здесь?! Хэ Ляньи потратил весь остаток сил на то, чтобы в порыве тревоги и гнева схватить слугу за плечи и тихо произнести: — Приготовь экипаж... в поместье Наньнин. Пусть путь от Восточного дворца до дома князя был неблизким, но Хэ Ляньи показалось, что прошла не одна жизнь. Когда до него дошла эта нашумевшая новость, он был вне себя от ярости, но мало-помалу, с течением времени гнев наследного принца сменялся на растущее чувство бессилия. Он вспоминал, как рос и взрослел Бэйюань. Он думал о его ярких, бездонных глазах, и измазанном всякой дрянью болезненно-желтом лице. О том моменте, когда Бэйюань схватил треснувшую трость, тонким пальцем указал на иероглиф, написанный на столе, и сказал ему: "у этого слова нет истоков". Хэ Ляньи казалось, что он катается по ложу из гвоздей, но никак не может сказать, где именно у него болит. Не думайте, что это место отчуждено от мира, раз у него лишь половина макияжа супруги Сюй (1). Наследие империи — слева, а дорогой сердцу человек — справа. Существует великое множество способов разбить ищущее, но ничего не получающее сердце, и с самого начала не было ни единой причины, почему это не должно было коснуться наследного принца великой империи. (1) Сюй Чжаопэй (徐昭佩) — жена сына основателя династии Лян, Сяо И (В будущем — император Юань). Сяо И был слеп на один глаз и редко навещал ее ночами, потому что супруга Сюй наносила макияж только на одну сторону лица, пародируя супруга, что его пугало, и он выбегал из спальни. Какая радость... какая вообще радость есть в жизни? И как ощущается вонзенный в сердце нож... теперь он знает. Боль казалась нестерпимой. Он был на грани, чтобы не заплакать, и этот горький ком застрял в груди, норовя разорвать ее изнутри. С каждой секундой, минутой и часом эта горечь становилась все больней и гуще, но наследный принц был не в силах ее прекратить. День за днём, год за годом, несколько раз сердце Хэ Ляньи было вдребезги разбито. Уже несколько раз, его собственное сердце. Несколько раз... Наследный принц едва отдавал себе отчет о том, как сумел добраться до Наньнина. Он оттолкнул стражника у дверей и вошел внутрь, не дожидаясь, пока слуги предупредят и позовут своего господина принять внезапного гостя. С дуновением ветра по поместью раздался звон. В голове у Хэ Ляньи прояснилось и он замедлил шаг. Подняв голову, он увидел свисающие с дверей княжеского кабинета шелковые ленты, на две из которых были прикреплены маленькие нефритовые кролики с колокольчиками. Когда открылась дверь поместья, с порывом сквозняка кролики начали качаться в разные стороны, будто были живыми и счастливо резвились на поляне. Звон колокольчиков и чистейшего нефрита был сродни музыке бессмертных. За считанные мгновения он почти полностью рассеял сгущающиеся грозовые тучи в сердце Хэ Ляньи. Он с потерянным выражением лица очень долго вглядывался в ленты, прежде чем указал на них: — Давно они там висят? Не отстающий от наследного принца ни на шаг Цзи Сян мигом отозвался: — Один из кроликов хранился в поместье, а второй был доставлен князем откуда-то извне вместе с просьбой сделать из них подвески для дверей его кабинета. Он сказал только то, что это подарок от хорошего друга, и что благодаря ему он может ненадолго вернуться в прошлое и почувствовать себя лучше. — Лучше? — переспросил Хэ Ляньи, мыслями витая где-то далеко отсюда. — А сейчас ему плохо? Прежде чем Цзи Со ответил, кто-то заговорил со стороны: — Его Величество запер меня здесь на три месяца. Чем не причина плохому самочувствию? Цзин Ци появился из приоткрытого кабинета. Его спутанные волосы и ссадина на лбу не мешали невозмутимости, с которой он говорил. Создавалось впечатление, будто он вернулся с экскурсии, а не был отчитан императором. Стоило князю увидеть руку Хэ Ляньи, покрытую кровавыми отметинами, он изменился в лице: — Что с вами произошло, наследный принц? — Затем он повернулся и строго посмотрел на Ю Куя: — Ты вроде бы еще не мёртв. Ты вообще собираешься выполнять свою работу как полагается? Цзин Ци наклонился, осмотрел ладонь Хэ Ляньи и попросил рядом стоящего Цзи Сяна: — Ступай и принеси мне мазь цзиньчжуан (2), которую молодой господин Чжоу подарил мне в прошлый визит, быстро! (2) традиционный китайский фитотерапевтический комплекс из девяти компонентов для лечения резаных ран. Более десяти лет она используется в больнице Китайского медицинского университета для лечения разных инфекций. Пришедший в себя Хэ Ляньи холодно рассмеялся. — Я пока не умираю. Цзин Ци раздраженно вздохнул. — Мое дорогое высочество, ну и на кого вы сердитесь? Цзи Сян прибежал обратно, подав своему господину маленькую коробочку. Цзин Ци пригласил Хэ Ляньи сесть за небольшой каменный столик во дворе, пока наследный принц, не мигая, делал то, что говорят, и просто наблюдал за князем. Хэ Ляньи наблюдал, как тонкие брови Цзин Ци слегка нахмурились, а из копны его волос выпала прядь, когда он наклонился, чтобы тщательно промыть рану наследного принца, обработать мазью и перевязать. Совершенно не чувствуя боли, Хэ Ляньи внезапно положил здоровую руку на плечо Цзин Ци и коснулся его шеи. Он чувствовал чужой пульс и думал, что пока вот так сжимает чужую шею, этот мерзкий, ненавистный ему человек не сможет дергать за ниточки его души. Думал, пока не... — А? Вам больно, Ваше Высочество? — мягко спросил Цзин Ци, подняв на него взгляд. Это выражение лица было за пределами досягаемости Хэ Ляньи. Сердце наследного принца дрогнуло, и он сразу убрал руку от чужого плеча. — Как бы то ни было, не доводите себя так, Ваше Высочество. Вы не можете калечить себя всякий раз, когда злитесь на кого-то, — тихо произнес Цзин Ци. — Что останется делать Великой Цин, если в порыве гнева вы переломаете себе кости? Хэ Ляньи криво усмехнулся: — А тебе-то какая разница? Цзин Ци замер. Он открыл рот, будто хотел ответить, но в конце концов только понуро опустил голову. Его длинные ресницы дрожали, а выражение лица помрачнело. Хэ Ляньи поднял забинтованную руку и коснулся подбородка Цзин Ци, заставляя его поднять голову. Что Цзи Сян, что Ю Куй, оба были людьми не глупыми, поэтому они переглянулись и вышли из покоев, прихватив с собой всех особо любопытных слуг. Хэ Ляньи несколько раз пытался что-то сказать, но в последний момент передумывал, не в силах подобрать слов. Он пристально смотрел на Цзин Ци, не понимая, что делать и что говорить. В конце концов, князь вздохнул и заговорил первым. — Ваше Высочество, вы знаете, о чем говорил Его Величество с этим слугой? Наследный принц нахмурился. — Он сказал... что позволит мне взять в жены принцессу Цзинань. Настроение Хэ Ляньи было подобно качелям, пока он находился в поместье Наньнин, и его былое спокойствие с каждой минутой приобретало все более явный ностальгический оттенок. Он был настолько поражен, что неожиданно для себя вскочил и выкрикнул: — Что ты сказал?! — Старший Чжэн победил Дуаня в Янь, — тихо и меланхолично проговорил Цзин Ци. — Младший брат старшего все ждал и ждал, пока стены вокруг города станут достаточно высокими, чтобы свергнуть правителя (3)... и принцесса для меня точно город для Дуаня. Я предан, но мне нечем это доказать, поэтому я решил избавить Его Величество от лишних дум. (3) Дуань был младшим братом правителя Чжэна в период Вёсен и Осеней. У Дуаня был свой подконтрольный город (Дуань), который он получил в качестве вотчины благодаря матери. По наказу матери Дуань долгое время запасался оружием и строил стены вокруг города, чтобы свергнуть Чжэна, но из-за этого слухи дошли до столицы и в конце концов во время восстания Чжэн победил младшего брата в Янь (к северу от Яньлина). Подробнее в википедии. С каждым его словом непередаваемый шок на лице Хэ Ляньи становился все отчетливее. — Наследие князя Наньнина закончится на мне. Когда подданные становились слишком сильны, правитель ослабевал. Принц династии с другой фамилией был головной болью для императора, и ему не позволялось находиться ни слишком близко, ни слишком далеко. Хэ Ляньи резко встал и молча обнял Цзин Ци. Сотня различных эмоций передалась через эти объятья. Беспомощное, растерянное выражение на лице Цзин Ци было предусмотрительно спрятано в таком месте, где Хэ Ляньи бы никогда его не увидел. Князь медленно поднял руку и похлопал наследного принца по спине, зная, что... он едва может заставить себя сделать даже это. Как только слуги проводили Хэ Ляньи, Цзин Ци впервые вздохнул с облегчением. Он бросил взгляд на темнеющее небо и вернулся в кабинет, когда кто-то внезапно вышел из-за ширмы. Чжоу Цзышу с улыбкой держал в руках складной веер. — Князь оставил этот неприглядный план на черный день. Достойно восхищения. Цзин Ци был слишком духовно истощен и молча махнул ему рукой, сев в кресло. — И даже так мне придется заручиться твоей и Мин Хуа поддержкой. — Будьте уверены, я уже принял все меры предосторожности, — кивнул Чжоу Цзышу. — Я не позволю наследному принцу в порыве гнева опорочить честь Его Светлости. — Большое спасибо, — тяжело вздохнул Цзин Ци. Он успел забыть, как ощущается эта дыра в сердце. Когда-то это было самым важным для него как в жизни, так и после смерти, и когда-то это было чем-то, ради чего он долгие годы противился забытью и ждал под Мостом Беспомощности. Князь не смог удержаться от горького смеха. — Я даже не представляю, когда все это закончится... Чжоу Цзышу посмотрел на чужое выражение лица и вытащил из лацканов конверт, передав его Цзин Ци. — Кстати об этом. Это то, по поводу чего я требую объяснений, князь. Застигнутый врасплох, Цзин Ци понял, что в конверте был подписанный контракт, и его лицо исказилось. — Этот простолюдин бесталанен, но пару дней назад я случайно кое-то узнал, — продолжил Чжоу Цзышу. — Вы планируете построить поместье в другом районе, князь? Ваши подчиненные действуют выше всяких похвал. Мы долгое время пытались найти того, кто купил этот договор на землю, и только недавно смогли приблизиться к разгадке. Поместья, которые вы строите в частном порядке, вероятно, не ограничиваются одним контрактом, я прав? Это ваш личный капитал, или... это часть вашего плана? Цзин Ци поднял на него взгляд, смешанный из уязвимости наряду с мольбой. Он плотно сомкнул губы, после чего опустил голову. — Сделай для меня исключение... Казалось, они целую вечность провели в молчании, прежде чем Чжоу Цзышу внезапно улыбнулся и поднес конверт к пламени свечи, превращая информацию в пепел. — Я у тебя в долгу, — мягко сказал Цзин Ци. Чжоу Цзышу широко ухмыльнулся, отвернувшись к двери: — Когда наступит день нашей встречи в другом месте и в другое время, угости меня чашей вина, князь. Цзин Ци улыбнулся в ответ. Неважно, слышал его Цзышу или нет, он смиренно согласился: — Договорились. Он расслабленно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, чувствуя, будто из него выжали все жизненные силы. Кто знает, сколько он так просидел, когда голос Пин Аня раздался по ту сторону двери: — Господин... Цзин Ци ни на толику не поменял свое положение, когда спросил: — Что такое? — Господин, Юный Шаман пришёл... вы его встретите?