Удивительное тепло жизни

      Что-то спрашивать у двух серьезно настроенных мужчин с самого начала Рион не решился. Из-за этого ему как раз выдалась прекрасная возможность на проявление своих эмоций, что так давно копились в его теле.       Перед глазами всплыл образ бабушки, глаза которой были наполнены слезами. Пытаясь унять беспокойство своего внука, тем самым она старалась успокоить себя. Рион тысячу раз повторял ей, что всё будет хорошо и что он вернется целым и невредимым.       Весь вечер, ночь и утро она была словно на иголках: постоянно что-то проверяла, задавала уточняющие вопросы. Подобная суматоха была не к месту и действовала на нервы. Отношение деда к ситуации устраивало Риона куда большее. Сидел и спокойно читал, упрекая бабку в лишней суете. Ко внуку у него было всего пару вопросов, на которые тот смог с лёгкостью ответить. После пожелал хорошей дороги и попросил не забывать писать.       Друзья тоже отнеслись ко всему более-менее лояльно, словно Орион уезжаю не на несколько лет, а на две недели. В то время как у Мирабель ко всему был кардинально противоположный взгляд. Для неё Рион, видимо, уезжал на лет десять, не меньше. И парень мог сколько угодно упрекать её в необдуманных действиях, в чрезмерной самоуверенности, однако он понимал, что всё то, что она делала, было ради него (по крайней мере ему так хотелось думать).       «А я, в свою очередь, на неё просто наорал. Это же кем надо быть вообще, чтобы так поступить? Ещё и перед бабушкой опозорился. Идиот».       Рион предполагал, что расплачется от того, как сложно покидать родные места и оставлять родных людей, но никак не мог подумать, что будет это делать из-за своей глупости и чрезмерной вспыльчивости.       Вытерев слёзы мокрым от ливня рукавом, Орион решил обратиться к своим проводникам серьезным и безэмоциональным голосом:       — Нам сколько ещё примерно ехать?       — Час.        «Это было час или щас? Наверное первое».       Час душевных метаний, бесконечного потока мыслей и самобичевания. Именно то, чего больше всего не хотелось Риону.       «Если через это время останусь в здравом рассудке — уже будет удивительно».

***

      — Беги скорее в дом, а то простудишься, — подтолкнула бабушка Нюра Мирабель к дверям своего дома.       Девочка быстро взбежала по лестнице, чуть прикрыв за собой дверь. Бабушка заковыляла за Мирой и подзывая деда, что особо не торопившийся возвращаться:       — Дед, давай быстрее. Тут дитё сейчас замерзнет.       — Да иду я, что пристала! — послышался хриплый крик с улицы.       Опустевший дом постепенно наполнялся теплом, исходящим из печи, в которой трещали и шипели сухие бревна. Бабушка заботливо принесла из комнаты Риона плед, которым, видимо, была укрыта его кровать, и укутала им плечи Мирабель. Взгляд девочки был направлен в окно, за которым дождь превращался в ещё больший ураган. Молнии рассекали небо, заставляя ее тело каждый раз невольно вздрагивать.       — А как вы теперь будете следить за домом и урожаем? — не отводя взгляда от окна, спросила девочка.       — Рион сам об этом позаботился и поэтому смог договориться с отцом своих друзей, чтобы после его отъезда Джеймс и Раймон поочередно нам помогали.       Данное решение оказалось мудрым со стороны Риона. Нюра с Филиппом уже давно не выполняли полную рабочую норму, а молодые ребята смогут сыграть хорошую партию. Да и Мирабель не останется в убытке — получше с ними познакомиться.       У печи стояло небольшое кресло, в которое девочка аккуратно забралась, поджимая под себя ноги. Чуть сильнее натянув на себя плед, зарываясь в него носом, она быстро заснула. Разбудил ее напуганный голос мамы, который то и дело что повышался.       — Мирабель! Ты почему здесь? Ты что вообще творишь?       Только Мира открыла рот, как бабушка Нюра вступила в горячую одностороннюю перепалку, положив свою руку на плечо девочки, рассказывая Луизе о произошедшем.       — Нет, ну вы понимаете? Я просыпаюсь и вижу открытую дверь в её комнату. Подхожу к кровати, а дочери в ней нет. И что мне думать? Моё сердце чуть не остановилось в ту секунду. Слава святым, что я отцу сказала, что ты к подруге пошла с утра пораньше помогать, хотя его и эта информация не обрадовала, — глаза ее мамы были полны гнева и усталости.       — Не переживайте так. Как видите, всё хорошо. Я могу встать на ваше место и представить все опасения, но и её могу понять. Мирабель, — Анна повернулась в сторону девочки, — больше так не делай, хорошо? Видишь, как твоя мама переживает?       Мирабель виновато опустила глаза, медленно кивая.       — Ладно, Анна и Филипп, спасибо, что, так скажем, приютили мою неугомонную дочь на некоторое время. Пойдём, ненаглядная.       Они двинулись по влажной дорожке, на которой растянулись большие лужи от недавно закончившегося дождя.       — То есть ты хочешь сказать, что вылетела из дома в дождь только из-за Риона?       — Да. Это глупо, не правда ли? — с виноватым видом посмотрела Мирабель на маму.       — Да, достаточно необдуманный поступок и так делать лучше никогда не надо, но сейчас уже ничего не поделать.       — А отец сильно разозлился?       — Прилично, но не забывай — я сказала, что ты у подруги, — подмигнув проговорила Луиза.       Дома папа ждал их, словно они вышли прогуляться. Его безмятежное лицо никак не выдавало его недовольство.       — А не подскажите ли вы, милые дамы, почему подруга Мирабель живет в стороне дома Риона? Роуз разве не по другую сторону от нашего дома живет? — вскинул густые темные брови отец.       — Ой, Итан, не выдумывай. Мы просто решили обойти улицу по кругу, — закатив глаза, произнесла мама. — Ты вообще видел, какая сегодня хорошая погода? — уже с восхищением продолжила она.       — Да-да, невероятная, я бы сказал.       — Ты что же, решил поглумиться надо мной?       — Ни в коем случае, — закрыв глаза, пробурчал Итан.       — А где Каролина? — поинтересовалась Мирабель, заметив отсутствие ее обувки.       — Она ушла собирать цветы, — всё также равнодушно продолжил отец.       — И ты ей поверил? — глаза Мирабель округлились.       — А почему бы мне ей не верить? Твоей маме и её выдуманной истории о твоей подруге я же поверил… Ну, сделал вид, — приоткрыв один глаз, произнес отец.       — Ах вот как! — с этими словами тряпка, что мама теребила в руках, полетела в папу. — То есть мне и Мире ты не веришь, а горделивой Каролине сразу же всё спустил с рук?       — Ну, во-первых, она полноценно работает и имеет право на заслуженный отдых. Во-вторых, если уж и верить в обман одной дочери, так для равноправия нужно сделать вид, что верю и в историю второй. И попрошу заметить, что я никого не выделяю, — с этими словами он медленно снял со своего лица прилетевшую тряпку и положил её рядом с собой. — И да, спасибо, что эта тряпка была чистой.       Итан не торопясь взял тряпку в руку и подошёл к своей любимой и единственной жене. Ее вспыльчивость он за многие года научился переживать. Усмирять учился чуть дольше, но не усугублять ситуацию Итан умел с самого начала. Аккуратно положив тряпку на стол, он подошел к Луизе и нежно, словно лёгкое облачко, поцеловал её в щёку. Мама на глазах подобрела и остыла.       Порой такие грубые в ссоре, но такие нежные, со сверкающими глазами, полные любви в мире. Когда они ссорились, Мирабель старалась либо уходить к себе в комнату, либо и вовсе из дома. Слышать их ругань ей было не интересно и не нравилось.       Роуз рассказывала, что, когда её родители ссорились, то это всё происходило не так мирно и безопасно, как у Мирабель. Там было бы лучше вообще покинуть «поле боя» и возвращаться желательно лишь под конец дня. Если попадаешь лишь под раздачу унижающих слов, то можно было называться везунчиком. Чаще всего их ссоры заканчивались синяками, слезами. И всё это распространялось не только на маму, но и на детей.       Роза всегда старалась убежать из дома на этот период времени, но не всегда получалось, и, если захотеть, то события всего произошедшего можно было бы восстановить по следам на её теле.       Старший брат и Джеймс старались загородить своим телом Роуз в такие моменты, чтобы если ей и досталось, то меньшая часть. Раймон же всегда оставался на стороне отца. Нет, он никогда не поднимал руку на девушек и женский пол в целом, но свою позицию никогда не менял. Сам же отец ни разу не поднимал руку на Раймона.       Когда-то Роза рассказала отцу об одном мальчике, который ей нравился, и вместо того, чтобы её предостеречь словами, он начал её бить и громко рассказывать другим членам семьи о её интересе. Тогда Розе пришлось несладко. Братья над ней насмехались, передразнивать и даже не пытались остановить отца. После этой истории Миру воротило от её братьев, но из-за того, что они друзья Риона, она старалась закрывать на это глаза.       Сейчас же у нее больше нет поводов, чтобы относиться к ним с былой доброжелательностью и снисходительностью. В тот день они поступили очень подло с ее подругой, хоть после, по её словам, они извинились и таких ситуации больше не было.       Мирабель еще долго не сможет самостоятельно читать письма Риона и поначалу, ей придется просить братьев Роуз, чтобы они некоторое время писали под диктовку. Джеймс и Раймон ещё не закончили самую простую школу, но зато научились самому главному: читать, считать и писать.       Вся семья сидела за ужином, когда Мирабель решила узнать через какое время пойдет в школу. — На следующий год. Вот этим летом тебе исполнится семь, и в следующем году, то есть в восемь, ты пойдешь туда.       Утолив свой интерес, она наконец смогла перейти к ужину, не отвлекая ни себя, ни других от долгожданного приема пищи.