Удивительное тепло жизни

      — Ты готова? — спросил Джеймс по пути к его дому. — Не очень, — слегка замешкав, протянула я. — Почему? Ничего же страшного не произойдет, а я тебе, если что, помогу. — В том-то и дело, — шёпотом произнесла я. — Ты что, мне не доверяешь? — с явной насмешкой сказал он, едва заметно пихая меня под рёбра. — Нет, доверяю, но… — Обещаю, что никому не скажу об услышанном. — Спасибо, — с облегчение произнесла я. — Ну, наверное, не скажу… — Так! — Всё-всё, обещаю.       Вдали стала виднеться крыша дома, до которого мы добрались непривычно быстро. Наш разговор шёл легко и непринужденно. Подойдя к двери, мы уловили повышенные тона мужского баса. Джеймс перевёл на меня встревоженный взгляд и, положив ладонь на ручку двери, прошептал, чтобы не быть замеченным: — Прости, что так получилось. Тебе лучше пока идти домой, чтобы не попасть под горячую руку. Я думаю, что ты и сама это понимаешь. За тобой зайдет Роза, если сегодня всё получится.       Я кивнула, понимая, что мои возражения будут бессильны в этой ситуации. Джеймс открыл дверь, и на улицу проскользнуло несколько фраз, которые отец уже успел произнести: «Ты совсем хватку потерял!», «Ты ведешь себя как девка!». Когда он заметил открывающуюся дверь, то последующая фраза оборвалась на полуслове. — Кто!? — Джеймс, — с непривычной твердостью и серьёзностью произнес он.       Дверь захлопнулась, а я не сдвинулась с места. Да, я, конечно, приняла к сведению слова Джеймса, но прислушиваться к ним не собиралась. Сначала я скрылась за углом дома, так как была возможность того, что кто-то выйдет проверить, привёл ли парень кого-то.       Переждав некоторое время, я направилась к окну, которое находится у входной двери. Оно оказалось чуть выше, чем я предполагала, поэтому мне пришлось искать какой-либо предмет, на который мне бы удалось встать. Обойдя дом, не заходя на сам участок, я наткнулась на брошенное у бани бревно. Поднять его мне бы не удалось, поэтому я даже не стала пытаться. Докатив его до нужного мне места, я всё же решила попробовать поставить его на место среза, который, на удивление, оказался идеально ровным. Помучившись пару минут, я смогла это сделать и оставалось только на него залезть. И вот передо мной открылся вид на кухню, по совместительству гостиную, в которой… пусто. Неужели, пока я всем этим занималась, уже всё закончилось? Минуту мои глаза скользили по пространству комнаты, пытаясь заметить хоть кого-нибудь. Окно позволяло увидеть лишь небольшую часть дома, поэтому в глубине души надежда кого-то заметить всё ещё теплилась.       Вдруг слева я заметила мимолетную светлую полосу. Через секунду перед моим взором оказался Раймон, которого словно толкнули. От неожиданности его появления я вздрогнула и пригнулась, дабы не быть замеченной. Я решила вылезти до уровня глаз, продолжая наблюдать. Лицо Раймона выражало повседневную безэмоциональность, поэтому так сразу понять происходящее мне было сложно. Его взгляд направлен чуть выше уровня глаз, а человека, который выше Раймона, я не помню. Значит, отец. Слова Раймона я не слышу, так как он однозначно говорит спокойным голосом, а вот жесткий мужской голос иногда мне слышен. Из обрывков фраз у меня никак не могла сложиться полноценная картина происходящего, поэтому я стала просто зрителем.       Джеймс так и не был виден, лишь Раймон то появлялся, то исчезал. Иногда его обратное возвращение становилось внезапным, а иногда он немного перемещался по дому, создавая впечатление задумчивого человека. Когда в очередной раз он внезапно появился перед окном, то, поправляя свои светлые волосы, решил обратить свой взор на природу за окном и перевести дух. Но вместо природы Раймон увидел меня. Его лицо не исказилось в гримасе, показывающей недовольство от моего присутствия, лишь глаза чуть округлились. И это было ожидаемо. Я же не сдвинулась с места, даже больше, теперь я не собиралась уходить отсюда, пока всё не закончится, хотя поначалу я даже боялась быть замеченной, но теперь терять было нечего.       Ожидание оказалось долгим. Отец замолчал, и до меня перестали долетать даже обрывочные фразы, некоторые слова из которых мне не знакомы. Из дома никто не выходил до тех пор, пока я не стала откатывать бревно назад. Дверь заскрипела, и моё сердцебиение участилось. Я замерла в напряженном волнении, походя на загнанную зверушку. Из двери вместо ожидаемого хищника вышла Роуз, что-то бурча себе под нос. — Роза! — крикнула ей я, направившись в её объятья. — Мирабель, ты что здесь делаешь? Ты же дома должна была быть в это время, — не понимая происходящего и указывая на дорожку, ведущую к моему дому, сказала она. — Я знаю, знаю. Просто мне стало интересно, что у вас происходит и как. — Ну и что, узнала? — скрестив руки на груди, произнесла она. — Да так, ничего особенного. Я лишь увидела Раймона, которого словно постоянно толкали. Он меня, правда, заметил потом, но вроде ничего страшного больше не произошло. — Заметил? Ты даже не представляешь, как он становится зол и в какое чудовище превращается в такие моменты. Особенно, если за ним подсматривают или подслушивают. — Да не такое уж он и чудовище, — позабыв недавний случай с лопатой, произнесла я. —Ой, подруга, ты просто не знаешь его. Если ты с ним попробуешь заговорить с утра или когда он устал, то лучше сразу сброситься в реку, чтобы не терпеть все его капризы и бредни. — И что же например? — Ну вот не очень давно он дал пощёчину Арчи за то, что он как раз заговорил с ним после тяжелого дня. Меня он тоже бил несколько раз, но после извинялся. — Что прости? Тебя бил Раймон, а ты даже и не говорила? — А что тут уже сделаешь? Не пойдёшь же ты к нему разбираться в этих ситуациях. А если и придёшь, — понимая, как я отвечу на ее утверждение, продолжала она, — то он и разговаривать не будет. Тем более это было давно.       В моей голове возникло недавно произошедшее событие на поле бабушки Анны. По сути, я тоже попала под его горячую руку и вывела его на эти эмоции, причём специально. Мне хотелось, чтобы ему было больно и неприятно, но я не догадывалась, к чему это может привести. — А он может, ну допустим, бить человека или кидать в него тяжёлые предметы? — Нет, ну бить может. И то, лишь ударит, но тяжёлое не кидал вроде. Он хоть неприятный человек, но даже бывает иногда добр. В такие моменты мы думаем, что он заболел, не иначе, но, чтобы прям бить до крови и кидать тяжёлые предметы… Не припомню такого. Он всё-таки в своем уме. А почему ты, собственно, спрашиваешь? — Я решила заранее узнать вероятность предстоящей опасности после того, как он заметил меня в окне. — Нет, можешь не переживать. Особенно когда дома есть кто-то из братьев, буря под именем Раймон для тебя не страшна.       Немного обсудив события, произошедшие за последние дни, мы направились в её дом, где сразу же вошли в комнату братьев Розы. Раймон лежал на кровати по левую сторону от входа, а Джеймс сидел с книгой на своей кровати, находившейся справа. Как только мы появились перед ними, то их головы моментально повернулись в нашу сторону. — Всё готово? — сразу же задала вопрос Роуз.       В один голос послышался утвердительный ответ, и братья стали копошиться по ящику, из которого достали листок бумаги и перо с чернильницей. Небольшой деревянный стол, стоявший у окна, перестал пустовать. Из всех присутствующих писать умеют только братья, поэтому они стали решать, кто будет первым. — Пока вы не начали бить друг друга, я лучше заранее скажу, что хочу, чтобы мои слова писал Джеймс, — поставила я их перед фактом. — Я тоже, — добавила сразу же Роза.       Раймон, следивший за нашими словами, медленно повернул голову к Джеймсу с приподнятой бровью. Тот в свою очередь пожал плечами, указывая на свою маленькую победу в их перепалке. Раймон молча вышел из комнаты, не закрывая дверь. Перед сегодняшним днём мы договорились, что во время написания письма в комнате будет находиться только два человека: тот, кто пишет, и тот, за кого пишут. Это правило распространяется только когда будет идти речь от лица Розы или моего. Братья, понятное дело, будут писать сами за себя. — Ну что, кто из нас будет первой? — спросила я у Розы. — Давай ты, ведь это ты смогла разрешить спор братьев.       Роуз вышла из комнаты, и закрывая дверь, Джеймс направился к столу. Усевшись на аккуратно выпиленный стул, он задал мне первый вопрос: — С чего начнём? — Не знаю, но если честно, то мне всё ещё страшно, — я села на кровать Раймона, посмотрев на Джеймса, который стал открывать чернильницу. — Смотри, для начала я советую тебе перейти с этой кровати на мою, так как Раймон вряд ли оценит восседание на его месте, — послушавшись, я пересела на край кровати Джеймса, — а чтобы стало чуть проще, я предлагаю тебе представить, что встретила Риона спустя неделю и начала ему рассказывать всё, что произошло. — Но я же вижу, что это ты, а не он. — Тогда можешь лечь на кровать, чтобы не видеть меня, должно помочь отвлечься.       Аккуратно ложась лицом к окну, я попыталась расслабиться или хотя бы унять страх, захвативший моё тело. — Скажи, когда будешь готова, — шёпотом проговорил Джеймс.       Я стала рассматривать потолок, попробовав отвлечься на его мелкие детали. Когда мой взгляд стал повторно осматривать трещинки и небольшие пятнышки на деревянной поверхности, то я закрыла глаза и глубоко вздохнула, почувствовав, как лёгкие наполняются прохладным воздухом. — Я готова, — на выдохе проговорила я.       Пока я настраивалась, Джеймс позаботился над вступлением письма, поэтому начать стало чуть легче. — Я слышала, что ты что-то писал недавно, можешь, пожалуйста, сказать, что именно? — Я написал от кого это письмо в целом, что адрес менять никто не собирается, поэтому может смело отправлять письма нам четверым сразу сюда. Это, кстати, и для тебя информация будет полезной. К тебе на адрес приходить ничего не будет, так как для удобства мы решили выбрать наш дом. Я не думаю, что ты будешь против. — Нет, конечно.       После этого я начала свой рассказ вымышленному Риону. Сначала мои слова были несвязны и Джеймс однозначно поправлял их и менял, иначе читающий не поймет всех моих слов. Чуть привыкнув, я стала рассказывать свободнее, подключая свои чувства и эмоции. Иногда Джеймс меня останавливал, чтобы успеть всё записать. Временами мой рассказ был весёлым, так что даже Джеймс усмехался, а когда-то достаточно печальным, и даже слёзы начинали подступать к моим глазам. Я, понимая глупость их проявления, пыталась их сдерживать изо всех сил. В один момент я слишком увлеклась и перестала следить за всеми рассказываемыми историями, поэтому ненароком упомянула о случае с Раймоном на поле. Поняв, что это было лишним, я резко замолчала, а вот Джей наоборот начал спрашивать: — Что, прости? Ты точно не ошиблась? — развернулся он ко мне. — Я… я не должна была этого рассказывать, наверное. — Нет-нет, рассказывай, только поподробнее. Нам всем не помешала бы эта история. — Ну, да там и рассказывать особо нечего. — Мирабель. — Правда. — Мирабель, ничего страшного сейчас нет. Ты не виновата в том, что у меня психованный брат. Рассказывай, я записываю. — Раз уж ты считаешь, что это нужно, то ладно.       Я рассказывала медленно, иногда затрагивая свои эмоции. Когда история подошла к своему логическому завершению, я встала с кровати и подошла к столу, чтобы посмотреть на то, как выглядит моё письмо. Джеймс отошел в сторону для большего удобства. На моё удивление, у него оказался очень аккуратный и мелкий почерк, из-за чего всё, что я рассказывала поместилось ровно на одну страницу. — Нравится? — нарушил тишину его резкий голос, который послышался за спиной.       Я вздрогнула от неожиданности и немного отшатнулась назад. По итогу, я только наступила Джеймсу на ногу. — Что ж ты так пугаешь? — Да я что-то и не думал, что ты такая пугливая. Мы же вроде совсем недавно разговаривали. — Да, очень красиво. Правда, ничего не понятно, но всё равно очень красиво. — Спасибо, — Джеймс усмехнулся. — Чернила в принципе уже впитались и, если боишься, что письмо кто-то прочтёт, можешь пока подержать его у себя. — Кто прочтёт? Роза не умеет, ты и так всё знаешь, Раймону вряд ли такое интересно. Поэтому пусть здесь лежит. — Хорошо, тогда можешь звать Роуз.       Я вышла из комнаты и никого не увидела. Подумав, что она у себя в комнате, я направилась к ней. Постучав в дверь и услышав ответ, я быстро вошла в помещение. Роза ходила взад и вперёд по комнате, сложив руки в замок за спиной. — Ну как? — Всё хорошо, просто отлично. А ты чего так переживаешь, он же твой брат? — Во-первых, я думаю, нужны ли Риону вообще мои истории. Мы же не то чтобы с ним хорошо общались. А, во-вторых, я услышала твою историю и мне теперь есть насчёт чего переживать. — Раймон? — Да! Почему ты мне не сказала? Я бы с ним поговорила. — Ещё одна спасительница… Тебе же потом прилетело бы. — А ты быстро учишься, — прозвучал лисий голос в проходе.       Мы мигом повернулись ко входу. Прислонившись плечом к косяку двери, в проёме стоял Раймон, скрестив руки на груди. — А ты что подслушиваешь? Делать нечего совсем? — Да, нечего. А ваши глупые разговоры слушать одно удовольствие. — Роуз, ты иди пока к Джеймсу, а я сейчас, — быстро проговорила я.       Едва я двинулась к двери, проход резко стал перекрыт. — Куда так торопишься? — Тебе есть дело? Уйди с дороги. — Ой, уже боюсь, — закатил глаза Раймон.       Я подняла на него неодобрительный взгляд и попыталась пролезть между ним и стеной. К счастью, у меня это вышло. Я влетела в комнату братьев и схватила своё письмо со стола, объяснив Джеймсу, что передумала его здесь оставлять.       Роуз через небольшое количество времени вышла из комнаты парней, сказав, что рассказала всё, что посчитала нужным. Когда письма стали писать братья, мы все сидели в их комнате. Я с Розой на кровати Джеймса, он сам ходил по комнате и изредка сидел на полу. На кровать Раймона так никто и не осмелился сесть, кроме него самого. Собрав все бумажки в одну стопку и положив в конверт, мы стали складывать на него по одной руке: сначала я, потом Роза, следом Джеймс, а Раймон постоянно пытался отнекиваться. — Раймон! — крикнули мы все на него, когда он в очередной раз стал отказываться от этой "глупой затеи".       В итоге он согласился и положил свою руку, покрыв все наши. Мысленно мы все просили, чтобы это письмо дошло до Риона как можно быстрее и его ответ не заставил нас долго ждать. На следующий день конверта уже не было в почтовом ящике.