Удивительное тепло жизни

      Всё и правда началось с разминки, которую раньше я называл просто зарядкой. Всё было достаточно просто, и я бы даже мог сказать, что банально. Голова, руки, корпус, ноги. Как мне и было рассказано ранее, Эдгар показывал упражнения, а Томас следил за окружающими нас событиями. — Теперь будет что-то вроде ознакомления с местностью.       Немного потупив, я догадался, что меня ожидает бег вокруг замка. Нельзя было сказать, что я не расстроился, но в принципе надо радоваться, что пока что всё так легко. Эдгар стал бежать на месте, намекая на начало упражнения. Мы побежали с такой скоростью, словно гнались за маленьким ребенком. Утренний, слегка прохладный ветер, в котором ещё ощущается ночная сырость, обдувал нас, обволакивая лёгким туманом. С утра всё же туман ощущается куда больше, чем в любое другое время. Мы пробегали мимо незнакомого для меня здания, находящиеся практически напротив сада, в котором я переводил дух после встречи с отцом. — А это что и зачем? — С этим местом вы познакомитесь сегодня днем, когда будет проходить обучение борьбе.       Жуткий интерес проснулся у меня после этих слов. Не могу сказать, что учиться борьбе было моей мечтой, но мысли непременно были. Как оказалось, бегать в своей одежде достаточно прохладно, даже скорее холодно. — Чисто теоретически я могу заболеть после пробежки? — Чисто теоретически да, но не в вашем случае. — Чем тогда мой случай отличается от других? — Как минимум тем, что мы с братом следим за вашем здоровьем и в зависимости от погоды можем менять вид деятельности. — А почему всеми моими делами занимаетесь именно вы вдвоём? Я думал, что у меня будет больше... так скажем, слуг, хоть это слово я и не очень люблю употреблять. — Здесь долгая история, и если вам хочется услышать подробности, то это к Томасу, он точно с огромным удовольствием расскажет всё это. А про слуг… нам без разницы, как вы будете к нам обращаться, но можете говорить подчинённые. — Хорошо, но пока бежим, вы можете и вкратце рассказать мне историю.       Тяжело вздохнув, Эдгар начал утолять мой интерес. — Очень давно была война между нашим государством и соседним. Тогдашнему королю нашей страны не хватало армии для обороны, поэтому он в срочном порядке стал искать нужных людей среди народа. Ими оказались наши прародители. Опуская подробности, они отличились среди остальных на специальных тренировках, и король назначил их своими ближними людьми. Так всё и повелось. До вашего появления нас ежедневно подготавливали к защите сына короля. Нельзя сказать, что сейчас мы прекратили обучение. Наши тренировки происходят параллельно с вашими или в их отсутствие. Предметные уроки будем проводить не мы, понятное дело, но всё, что связано с физической подготовкой, возможно, как-то с моральной точки зрения, любые вопросы, не связанные с предметными моментами — это к нам. И если что-то происходит с вашим здоровьем, то тоже будут спрашивать с нас, даже если мы никак не могли на это повлиять.       Все вопросы моментально выветрились из моей головы. Я уже подготовил несколько, так как Эдгар редко отвечал мне так, чтобы их не оставалось, но в этот раз он превзошел самого себя. К этому времени мы уже обежали всю территорию и вернулись в исходную точку, где Томас разминал плечи. — Пока ты здесь прохлаждаешься мне задали сотню вопросов.       Я повернулся в сторону своего сегодняшнего тренера и кинул на него неодобрительный взгляд. — Врёте, три вопроса — это не сотня, — решил я внести ясность. — Да и правда, что ты на парня опять нагоняешь.       На лице Томаса отразилась улыбка, но из-за закрытого лица его намерения и истинные эмоции остались мне непонятны. — А я не могу спросить у короля Ричарда разрешение на то, чтобы вы не скрывали половину своего лица? — Не, ну вы можете попросить, а вот за исход не ручаемся, — сказал Эдгар.       Я решил всё-таки подумать об этом, но позже. При данном раскладе мне не удастся должным образом воспринимать их, да и разговаривать с черными капюшонами то ещё удовольствие.       Недолго отдохнув, мы приступили к последующим упражнениям. Запомнить их последовательность для меня оказалось сложнее, чем просто повторять. Сначала Эдгар говорил и показывал, что меня ожидает, и только после мы приступили к их выполнению. Приседания, отжимания, подтягивания на ветке изогнутого дуба. Последнее, если честно, меня очень удивило и заставило задуматься, не шутка ли это. Я не хотел подтверждать их ожидания о моём недостатке сил и воли, поэтому все упражнения делал на износ. Задыхаться я начал после первой пары упражнений, а ведь, как сказал Томас, они ещё слишком просты, и Эдгар меня ещё жалеет. Смотря на их мощные тела, больше похожие на скалы, и мускулы, заметные даже под не слишком уж обтягивающей одеждой, я с лёгкостью поверил в их слова. Между подходами мне выделяли перерывы по несколько минут. Второй и последующие подходы мне стали даваться сложнее, чем предыдущие. Стоит ли уточнять, что к третьему я еле выжил? Думаю, нет. По моему лбу стекали ручьи пота, которые я только и успевал вытирать, чтобы они не попадали в глаза. Мокрые пряди волос прилипли к лицу, но, если поначалу я и обращал на них внимание, то под конец так ни разу и не вспомнил. — Всё, на сегодня закончили, — с лёгкостью проговорил Эдгар, отряхивая руки от пыли и грязи, когда я закончил выполнять последнее упражнение. — Братец, где у нас полотенца? — Разуй глаза. — Ну да, точно, как я не… шутки шутить решил?       Эдгар протянул мне полотенце, чтобы я промокнул лицо. — Хочется верить, что здесь есть где помыться кроме речки. — Есть баня, но не думаю, что она вам сейчас приглянётся, — вновь отшутился Томас. — А вы сегодня в хорошем настроении, — подметил я. — Ещё бы, смотреть за вашими муками одно удовольствие. Но имеется душ, только с ледяной водой. — Да мне уже с любой.       Так как Эдгар отдыхал, то отправил Томаса сопровождать меня к месту моего вожделения. Одежда облепила моё вспотевшее тело, из-за чего снять всё с себя оказалось сложнее обычного. Включив ледяную воду и подставив под неё руку, я сразу же покрылся мурашками. Немного подумав и пытаясь привыкнуть к температуре, я вступил под неё полностью. По моим и до того мокрым волосам стали стекать холодные струи воды. Минут через пять я вышел и натянул на чистое тело всё ту же противную одёжку. Немного отойдя от дверей душевой, мы, как назло, встретили короля. — Вы откуда направляетесь? — С утренней тренировки, но в данный момент из душа. — И как тебе, Орион, твоя первая полноценная тренировка? — Сложно, но без претензий. — Сложно — это хорошо. Может, у тебя есть вопросы ко мне?       Я посмотрел на своего подчинённого и, закусив губу всё-таки решил задать свой рискованный вопрос. Ответ на него мне удалось получить не сразу, зато усмиряющий взгляд Кристиана моментально устремился на меня. — Всё-таки можешь ты задавать сложные и неожиданные вопросы. С какой целью тебе это требуется? — Так мне будет удобнее с ними взаимодействовать и, если честно, то разговаривать с чёрными капюшонами не очень комфортно. Также я уверен, что им это приносит не меньше проблем. — Вам обязательно это условие? — обратился отец к Томасу. — Нам главное, чтобы вам и принцу было удобно. — Понятно, — Кристиан ещё раз оглядел меня с ног до головы и заглянул мне в глаза, но, по ощущениям, проник в самую душу. — Разрешаю, но на выездах и официальных мероприятиях обязательное присутствие данной экипировки. — Благодарю.       Мы поклонились и направились к себе в комнаты. Зайдя в общий коридор, Томас с размаху открыл дверь в свою комнату, не спросив разрешения для входа, но среди братьев это, наверное, норма. Как только дверь отворилась, я увидел Эдгара, смотрящего в небольшое зеркало, в котором он разглядывал свой шрам, проводя по нему пальцем. Но с нашим появлением он сразу же накинул на себя капюшон, положил зеркало на подоконник и только после этого повернулся в нашу сторону. — Поздравляю тебя, братец, мы живём с бесстрашным человеком и, мало того, защищаем его, —Томас вошёл в комнату, разводя руками. — Что уже успело произойти за это небольшое количество времени? — Он и правда спросил у короля про наши капюшоны, — мужчина позвал меня за собой. — Святые, кажется, теперь у нас большие проблемы, — Эдгар уселся на кровать, обратив свой взгляд в пол. — Но, как видишь, Орион ещё стоит здесь и вроде как живой. — То есть..? — Нам разрешили! — Томас схватил своего брата за плечи и стал его трясти.       Таких радостных и искренних эмоций я за эти два дня за ними ни разу не замечал. — Я думал, что вам и правда плевать на этакий камуфляж. — Для короля Ричарда да, нам всё равно, но так нам и самим такая скрытность не особо приглядывалась. Конечно, материя такая, что нас за ними не видно, а вот нам видно, но тоже не всё. А летом под солнцем тоже сам понимаешь, — объяснил Томас. — Спасибо вам, — обратился ко мне Эдгар, протягивая руку для рукопожатия.       Оставив братьев Кростовых одних с этой радостной новостью, я вернулся к себе и ожидал последующие события первого дня. По расписанию меня ждет завтрак и его я желаю больше, чем сна, которого мне немного не хватило. На открытых в этот раз лицах Эдгара и Томаса виднеется лёгкая гордость. Хотелось бы верить, что за меня, но кто ж их знает. В столовой ждали лишь нашего присутствия, и теперь мне начало казаться, что мне выдали неправильное расписание. — Это что, простите меня, за фамильярность? — высказала вдруг своё негодование королева Даяна. — Всё под контролем, жена, это я им разрешил по просьбе принца.       Королева зло посмотрела на мужа, так и не понимая, почему это произошло. Он ответил ей лишь пожатием плеч.       Как оказалось, некоторые уроки у меня проходят совместно с сёстрами. Нас собрали в отдельной комнате, в которой стоит всего один длинный стол, к которому приставлены деревянные стулья. Перед столом — большая меловая доска, рядом с которой стояла женщина лет тридцати. Её лицо как бы говорило, что она достаточно добра и великодушна, но, если вывести её из себя, то придётся ещё долго восстанавливать свою репутацию. Она указала мне сесть между сёстрами, и почему-то до её жеста я сам догадался это сделать. На нашу единственную парту падал тёплый луч солнца, который медленно, но успешно нагревал наш класс. Я стал немного щуриться от яркого солнца, которое одна из сестёр не может перекрыть в силу своего роста. Я чуть ли не в два раза выше них. — Что ж, начнем урок с нескольких вопросов. Орион, вы ведь умеете писать, читать? — Да, мисс… — Ах да, извините меня за такую оплошность. Твои сёстры меня называют тётя Елизавета, более официальная формулировка ни к чему, да и мы их здесь не используем. — Хорошо, мисс Елизавета, я обладаю этими навыками и знаниями. — Можешь, пожалуйста, выйти к доске и продемонстрировать нам своё письмо?       Данное дело мне не показалось сложным, так как для меня это что-то вроде отдельного вида искусства, которым обладают, к сожалению, не все. Если бы у большей части населения была бы такая возможность, то сколько бы интересной и разной информации мы смогли бы получать еженедельно. У доски я стал писать под диктовку своим вымеренным и каллиграфичным почерком, который я пытался развивать и усовершенствовать по мере возможности. — Что ж, очень даже не плохо. С грамматикой есть некоторые проблемы, но решить их будет не сложно. Девочки, берите в пример такой почерк. Хотя бы таким он должен у вас быть.       Сев на своё место, я увидел немного не то, что ожидал. Мои буквы словно образовывали волны. Также я не могу сказать, что за время урока узнал много чего нового, но на это рано жаловаться.       Последующие уроки состояли из математики, с более углублёнными знаниями, по сравнению с теми, которыми я обладал на данный момент. Учитель математики мне не приглянулся, да и его объяснения мне показались унылыми, но хотя бы понятными. Сёстры же все это время очень внимательно его слушали и записывали чуть ли не каждое слово. Никогда бы не подумал, что им так интересен этот предмет.       Наконец настало время тренировки в отдельном здании. Мне не предложили другую одежду, но сказали вновь переодеться в свой старый комплект. Мы подошли к небольшому кирпичному зданию, дверь в которое заперта на замок. Томас несколько минут пытался прокрутить ключ в заржавевшей скважине. — Когда-нибудь эту дверь придётся выламывать, — пробурчал он себе под нос, когда проход со скрипом и позвякиванием перестал быть для нас преградой.       Свет проникает в помещение только благодаря небольшому окошку в верхней части стены. Открытую дверь, также пропускающую свет, мы закрыли, дабы оградиться от всех желающих поглазеть. Мягкий жёлтый свет освещал частицы пыли, витающие в воздухе. Их небольшое свечение напоминало звёзды, которые не перестают светить и днём и только благодаря лучу солнца стали заметны. — Что ж, приступим, — проговорил Эдгар. — Сегодня с утра вы показали себя… достойно. Не могу сказать, что хорошо, но не слишком плохо. Поэтому хочу посмотреть, как вы держите меч.       Мужчина достал из дальнего угла меч, металл которого начал блестеть ещё как только мы вошли. Я взялся за железную вырезную рукоять, которая имеет закругленную форму. — Взять её мало, поэтому поднимите её горизонтально по отношению к полу.       Я без особых усилий выполнил поручение. — А теперь держите так минуту.       Мои глаза, видимо, высказали всё, что промелькнуло у меня в мыслях, когда я понял, что и полминуты не смогу простоять в таком положении. — Понятно, опускайте пока. Томас, что делать будем? — Должно быть, что и предполагали. — Тогда подождите минутку.       Мужчина забрал у меня меч и вместо него принёс большую широкую палку. Хотя назвать её палкой будет неправильно. Скорее дубина, которой можно было бы убить кого угодно. — А теперь вы будете всё занятие держать её и выполнять упражнения. — И только? — Поверьте мне, это лучшее, что мы можем вам пока что предложить, — сказал Томас, вставая передо мной.       В этот раз упражнения показывал он, а второй слуга стал тренироваться самостоятельно, отрабатывая удар на висящем под потолком забитом мешке. Каждые полчаса мы делали пятиминутный перерыв, но даже такой отдых не помогал моим рукам оклематься. Хоть я и пытался убедить подчинённых, что правша, они ни на секунду не собирались отступать, а только сильнее стали настаивать на том, что ситуации в жизни бывают разные, а бороться за жизнь всё же придется независимо от того, правша я или левша. Последний пятнадцатиминутный подход я никак не мог завершить. Рука онемевала и опускалась, так и не поддавшись моей воле. Я стал чувствовать себя немощным, слабым и никчёмным человеком. «Какой из меня вообще может быть принц, если я даже палку не могу удержать в руках? Быть может, всё это просто ошибка и никакой я не сын короля Ричарда? Как бы мне хотелось вернуть всё назад и ни под каким предлогом не уезжать сюда. Жил бы в тихой и спокойной деревушке, даже и не задумываясь о всех тяготах такой жизни. Да, её прелести тоже есть, но минусы будут перевешивать при любых обстоятельствах».       Следующий урок иностранного языка проходил всё в таких же условиях, как и предыдущие сидячие уроки, но отличалось всё тем, что держать в руках перо для меня стало непосильной задачей. Так же случилось и за обедом, только со столовыми приборами. — Братья Кростовы, что вы уже успели сделали с моим сыном? — вновь Даяна не понимала происходящего. — А что с ним? — Он ложку не может нормально держать.       Король и бровью не повел. — Это нормальное мужское обучение. В этом нет ничего сверхъестественного, —решил ответить Кристиан за моих подчиненных. — Нормально доводить его до такого? — Да, не наводи беспорядок за столом, особенно на глазах у детей. — Но… — она уже стала восклицать, как её слова вновь перехватил король. — Повторю, не время для проявления своего характера, — уже с большим напором проговорил он.       Четвёртый урок после прогулки на свежем воздухе дался мне чуть легче, чем прошлый, но его сложность превосходила любую усталость. Его мне проводил отец. А объяснял он государственное устройство и управление. Здесь уже было не до отвлекания.       Не передать словами, как я был рад окончанию занятий, но, как только мне удалось зайти в комнату, я увидел листок со всеми домашними заданиями на завтра. Я, честное слово, хотел бы сейчас простых объятий бабушки, которая словно забирала на себя часть моих переживаний. После них на душе становилось невероятно легко. Или объятия Мирабель, которые практически не отличались своими лечебными свойствами. Или я стал слишком нежным и утерял где-то мужественность и стойкость к препятствиям и проблемам, которые хочешь или не хочешь, но появляться будут на протяжении всего жития. Жизнь полна сложных моментов, проблемы будут казаться непреодолимыми, и лишь через время всё встает на свои места как в голове, так и вокруг. А если я буду раскисать после каждой трудности, то к пятнадцати годам меня будут собирать тряпкой по полу и пытаться слепить хоть что-то дельное.       Свеча практически догорела к тому времени, как я поставил точку в последнем домашнем упражнении. Глаза слипались, и, чтобы не упасть лицом на стол, я щипал себя за руки. Хоть и абсолютно неправильный, но всё же метод для того, чтобы не заснуть сидя.       На ужине я был в той же одежде, что и на обеде. Кремовая рубаха, на моё спасение, оказалась с длинным рукавом. Еле запихнув в себя лёгкий ужин, я пожелал всем доброй ночи и быстрым шагом направился к кровати. Как только я упал на подушку, то сразу же проснулся от стука в дверь. — Вы проспали, Орион! Вставайте!       Будильник. Из-за чрезмерной усталости у меня совсем вылетело из головы завести будильник. Я хотел моментально вскочить с кровати, но не смог этого сделать. Моей преградой оказалось острая боль, отзывающаяся в каждой части тела. Согнуться и крикнуть что-то в ответ я не смог из-за горящего пресса, открыть дверь и переодеться для меня оказалось не меньшей проблемой. На часах двадцать минут шестого, что указывает на то, что я не проспал. — Извиняемся, но по-другому никак, — прочитал на моем лице Эдгар, как только я вышел из комнаты. — Да-да, понимаю, — случайно огрызнулся я.       Все оставшиеся дни недели были похожи один на другой. Все события стали смешиваться в одно. Жизнь превратилась в большой комок мучений и даже те немногочисленные эмоции, которые во мне пытались вызвать братья Кростовы, быстро затухали, превращаясь в тугую чёрную жидкость. Я стал словно утопать в ночном беззвёздном небе, которое даже не пыталось указать мне верный путь. Я уверен, что всё это продолжалось бы очень долго, но, когда проживание одного и того же дня из недели в неделю медленно становилось нормой, я углядел ту самую звезду, которая смогла вытянуть меня из пропасти.