Удивительное тепло жизни

      — Нет, ты не говорил мне об этом! — с нескрываемым негодованием начал я. — Доброе утро, сын. Вспомни мои слова до того, как мы отправились на бал. Я достаточно ясно высказался на этот счёт, кажется, — из-под густых бровей в меня устремился пронизывающий взгляд. — Я не думал, что это будет настолько окончательный выбор, — чуть понижая голос, сказал я. — Думать в следующий раз будешь лучше. Пора бы уже. — У меня есть ещё какой-нибудь вариант для действий?       Отец отвернулся к окошку кареты и пропустил мой вопрос мимо ушей. Хоть и было понятно, что он прекрасно слышал меня. Решив, что добиваться чего-то сейчас уже бесполезно, я решил подключиться к диалогу мачехи и сестёр.       Через неделю я услышал от братьев Кростовых, что к нам в замок нагрянули гости из государства Джилиос. Глафира. Я содрогнулся от этой информации. — Мне обязательно спускаться к ним? — Да, и как можно скорее. Король… — Не любит, когда заставляют ждать, да-да, я помню, — я отвернулся от проёма двери и подошёл к зеркалу, чтобы причесать свои постепенно темнеющие волосы. — Это тоже, но… — Ему вообще всё можно и всё должно быть так, как ему угодно, — стал чуть тише бурчать я. — Не могу прокомментировать ваши эмоции, но король попросил сначала зайти к нему на аудиенцию.       Последнее слово отозвалось в моих висках, раздаваясь эхом по всей голове, а после и телу. — Цель известна? — Нет.       Поблагодарив Томаса за информирование и поданную одежду, я попросил его закрыть дверь, передав, что через минут десять смогу прийти. Упав лицом в кровать и распластавшись на ней, я почувствовал, как ненависть к отцу разливается по моему телу, доходя до кончиков пальцев ног.       Быстро переодевшись, я застыл у своего отражения, смотрящего измождёнными глазами с красующимися под ними синяками. Чуть приблизившись к нему, я смог заметить, что глаза покраснели. Так плохо последний раз я выглядел, когда уезжал из деревни. Ещё раз расчесав волосы, я направился к двери, у которой меня ждал Эдгар.       Казалось бы, что особенного в этой встрече? Но обычный разговор никогда не отличался официальностью. А в этом случае значит, что это не просто так. Подойдя к двери места аудиенции, я сделал глубокий выдох и зашел в помещение. — Как ты знаешь, к нам прибыли гости из соседнего государства. От тебя требуется показать себя с лучшей стороны. Если ты им не понравишься, то войны не избежать, — сразу же начал отец. — И я смогу поменять выбор своей спутницы?       Кристиан резко повернулся в мою сторону. От его резкого движения я чуть отшатнулся, а руки, которые я всё это время держал за спиной, стали холодеть. — Не шатайся, как банный лист! Неужели тебя слуги не научили держать стойку?       Король подошёл ко мне вплотную. Теперь я мог разглядеть каждую пору на его противном лице. — Так смогу ли я? — не отступил я от своего вопроса, хоть и понимая риск этого действия. Я стоял с максимально прямой спиной, пытаясь смотреть на него сверху, хоть наш рост не особо отличается. — Когда начнётся война, ты на неё побежишь как миленький, не будешь отсиживаться в своей комнатке и плакать в подушку, что жизнь с тобой поступила несправедливо. И не забудь в своём подростковом гневе подумать о том, какой папка плохой и заставил жениться на девочке с бала, — он стал тыкать в мою грудь указательным пальцем. — У всех в жизни свои проблемы, и если мы будем по каждой из них рыдать, как маленькая девочка, то фиг ты что получишь.       Я сжал губы в тонкую полоску, чуть выше поднимая подбородок. Мои ладони сжались в крепкие кулаки, из-за чего ногти больно впились в ладони. — Ты. Так. И. Не. Ответил. На. Вопрос. — отчеканил я сквозь зубы. — Нет.       После этого я не выдержал и стал говорить повышенным тоном, чуть ли не срываясь на крик. — Ты сам выбирал себе жену, и что одна, что другая были тебе любы! Тебя никто к этому не принуждал и не ставил ограничения! Только вот одну ты решил сослать куда подальше, хоть она просто заступилась за свою честь! — Она была эгоистична. — Тогда вы друг друга стоили!       Ко мне моментально прилетела пощёчина. — Не смей вообще о ней упоминать, если не хочешь нарваться на наказания пожёстче, чем удары плетью! — его голос стал словно скрипеть. — Она моя мама. Я могу о ней говорить сколько захочу! — продолжал говорить я после того, как потёр щёку. — Это не дает тебе право переходить на оскорбления. Если ты забыл, то я не только твой отец, но и король. Правда о смерти моего брата всё равно дошла бы до народа, и от этого даже я не смог бы отгородить твою святую мать. И тогда пришлось бы её убивать не на словах, пуская слух по народу, а по-настоящему. Поэтому мог бы просто поблагодарить и на этом.       Потупив несколько секунд, я стал переступать с ноги на ногу, обдумывая всё то, что Кристиан сейчас произнес. — Прости, — сухо проговорил я. — Так почему же мне нельзя сменить свой выбор? — Тебе она настолько не нравиться, что ты готов испытывать мои нервы ещё какое-то количество времени? — Нет, сейчас просто интересно.       Отец посмотрел вдаль, насколько она была возможна в этом помещении, почёсывая себе подбородок. — У нас мало времени на такие разговоры, гости ждут. Будем надеяться, что я из тебя сейчас выбил всю дурь, которая могла помешать нашей встрече с твоей будущей женой. И не забывай про этикет при других людях.       «Какое ужасное слово — жена. Особенно, если примерять его на Глафиру». Помещение мы покидали вместе, направляясь в зал, в котором на диванах уже сидели наши «дорогие» гости из государства Джилиос. Мой взгляд сразу же наткнулся на Глафиру, сидящую рядом со своей матерью. Её светло-русые волосы были завиты в небольшие кудри, образуя незаурядную причёску. Нежно-розовое платье прекрасно подчеркивало утончённость её фигуры. «Может, не так уж и плох оказался мой выбор» — подумал я, когда она обратила ко мне свой взгляд.       Они все одновременно встали со своих мест и поклонились в ответ на наш приветствующий кивок. — Рады вас видеть, — Ричард пожал руку главе семейства, — как добрались? — Всё более чем хорошо, — начала королева государства Джилиос, а дальше за потоком её слов мне было не успеть.       Я за практически два года научился считывать микроэмоции отца, и сейчас его замешательство заметно как никогда. Такое я редко могу заметить у него, но в этот раз он словно и не скрывал. От такого большого количества слов он опешил не меньше меня. Муж этой женщины стоял даже не шелохнувшись, как будто бы даже не слышал её. Даяна, появление которой я даже не заметил, пригласила гостей обратно на диваны. На чёрных деревянных столах уже были расставлены чашки с красным чаем. Его привозили нам раз в год для специальных приёмов, которым сегодняшний и является.       Даяна шепнула мне на ухо, чтобы я сел рядом с Глафирой и начал с ней хоть какой-то диалог, иначе эта встреча сразу же пойдёт на дно. Я так и сделал. — Здравствуй, Глафира, — я протянул ей руку, чтобы поцеловать в костяшку в знак приветствия. — Здравствуй, Орион. Вы уж меня извините за излишнюю своевольность, но мне кажется, что сегодня вы выглядите чуть хуже, чем на балу.       Теперь я опешил ещё больше, так и замерев в чуть согнутом положении. Моё непонимание видимо было слишком заметно, и она стала сразу же извиняться: — Простите, простите, не стоило мне об этом говорить. Я видимо слишком болтлива и уже показала себя с ужасной стороны. Я не хотела вас задеть, — её округленные и виноватые глаза не отрывались от моих. — Не переживайте так, ничего страшного.       Я присел рядом с ней, не отводя взгляда от ее хрустально-зеленых глаз. «Однако надо было бы выбрать тогда девушку с хорошими манерами». — Лучше расскажите что-нибудь о себе. Я уверен, что вы сможете это сделать достойным образом.       Её щеки налились румянцем. «Что ж, я имею дело с говорливой и чересчур застенчивой девушкой. Не могу сказать, что я прям недоволен этим, но что уж теперь поделаешь». Всё время, пока наши родители разговаривали, я был поглощён рассказами Глафиры о её замке, комнате, подругах, учебе. Столько слов я даже на уроках родного языка не слышал. Я старался вставить хоть какие-то предложения в паузы, дабы поддержать диалог, больше похожий на монолог. За несколько часов я устал так, словно Эдгар с Томасом пытали своими новыми упражнениями весть день.       Когда наша встреча закончилась, я был только рад этому, но впереди ещё целая жизнь в этих разговорах. Оказывается, так утомительно слушать кого-то без права слова.       Опустившись на свою кровать, я услышал стук в дверь. — Заходите, — я был уверен, что это кто-то из подчинённых, так и оказалось. Теперь в дверях стоят два брата. — Как всё прошло? — начал Томас.       Я вопросительно поднял бровь и посмотрел в их сторону. — А вас давно такие вопросы стали интересовать? — Вообще-то да, — ответил Эдгар, — но если не хотите, то мы не настаиваем. — Ладно, я шучу, проходите и закрывайте дверь.       Я подождал, пока мои пожелания выполнятся. — Мне кажется, что лишь одно предложение сможет вам дать понять о происходящем. — Но вы выглядите достаточно уставшим, поэтому могу предположить, что всё было отвратительно. — А, ну вот видите, даже говорить ничего не надо было. А вообще эта Глафира первым делом выдала, что я сегодня выгляжу чуть хуже, чем на балу.       Братья усмехнулись и переглянулись между собой. — То есть это прям настолько заметная правда?! — я вскочил с кровати и подошел к зеркалу. — Да, не первой свежести, но не так явно ведь? — указывая на своё отражение и поворачиваясь к братьям, произнес я. — Ни в коем случае, — с заметной долей сарказма сказали они. — Всё с вами понятно, — отмахнулся я от них и пошёл обратно садиться на кровать. — Но, так уж и быть, скажу вам ещё кое-что. Возможно, это вам понравится больше, чем рассказ о какой-то принцессе с непринцесским именем. Видите здесь какое-нибудь покраснение? — обвёл я рукой щёку, по которой получил оплеуху. — Да, — с большим интересом начали они, — неужели принцесска её отвесила вам? Если да, то тогда вы знатно ей не приглянулись. — Нет! — с акцентированным недовольством произнес я. — Король. — О, а это звучит интересно, — начал Эдгар. — Очень.       Мой короткий, но информативный рассказ произвёл на них должное впечатление. — Что ж, пойдем мы, пожалуй. Вам отдохнуть нужно, а нам обсудить услышанное.       Спровадив с братьев прищуренным взглядом и лёгкой ухмылкой, я повалился на кровать.       Всю последующую неделю мою будущую невесту возили к нам в сопровождении матери. И могу смело заявить, что с каждым её приездом я начинал к ней относиться лучше, чем до этого. Может, дело в том, что у меня появилась возможность что-то рассказать или в том, что она наконец перестала без умолку тараторить. А хотя, это вроде одно и тоже. — От тебя требуется окончательный ответ и больше выжидать твоего снисхождения мы не можем. Принцесса Глафира заезжает в наш замок? — стал настаивать на моём ответе отец, когда он попросил меня в очередной раз зайти на аудиенцию.