***
Они пытались запустить волноход по меньшей мере час, но постепенно их усилия ослабевали. Что не значит, что Ху Тао бросит попытки запустить корабль, потому что в таком спокойном море, как это, все еще могут скрываться ужасные кошмары; В конце концов, в Ли Юэ есть Осиал. Стоять на месте никак не улучшит их положение, но, увы, независимо от того, как много энергии Пиро она пытается влить в генератор под штурвалом, ничто не заставляет эту штуку ожить. Вопиющая несправедливость, ведь приключение только начало набирать обороты. С побежденным, усталым вздохом Ху Тао отступает на маленькую палубу волнохода. Сяо сидит на крыше, наблюдая за ней с весельем в глазах. — К тебе наконец вернулся здравый смысл? — Ай-яй-яй, здравый смысл не имеет никакого значения, когда ты застрял у черта на куличках. Кто бы мог подумать, что у нас кончится энергия? — она потирает виски, слегка морщась. — А теперь посмотри на нас, застряли без энергии, как утки в открытом море. Просто неприемлемо, скажу я. — Учитывая количество энергии, которые мы потратили впустую, кругами плавая вокруг Наруками и убегая недавно, это был очень предсказуемый исход событий, — усмехается Сяо. Ху Тао вздыхает. Он все верно сказал, но она слишком устала, чтобы продолжать спор. Она опускается на пол корабля, прижимаясь к стене, и, к ее удивлению, Сяо спрыгивает с крыши и исчезает в капитанской каюте. Возвращаясь, он несет с собой одеяло. — Вау, неужели Защитнику Якса холодно? — лукаво улыбается она. — Нет, — невозмутимо отвечает он, напротив набрасывая одеяло на нее. — Морской бриз может оказаться слишком холодным для смертного тела. Тебе холодно? Затихнув от удивления, она наблюдает, как он осторожно укутывает ее в мягкое фиолетовое одеяло. Он садится рядом с ней, и, когда снова смотрит на нее, она понимает, что даже не ответила на вопрос. — Ох. Нет, мне не было настолько холодно. Я разгорелась, толкая лодку в море ранее, и мой Глаз Бога всегда работает, как погребальная печь! Она горит очень жарко! От ее слов Сяо замолкает, словно короткая песнь подошла к концу. Он смотрит на море, молчаливый, как обычно; Ху Тао чувствует, что должна спросить, почему он вдруг стал таким тихим или почему укрыл ее, когда ей совсем не холодно. Тем не менее она не может не придвинуться к нему немного ближе. Когда их тела соприкасаются, она замечает, как он вздрагивает, отчего она хихикает. — Что ж, пожалуй, мы немного попали впросак, но… — Не немного, Ху Тао. Мы попали впросак. — Но все не так уж и плохо! По крайней мере, у нас есть потолок, звезды и мы друг у друга! Я знаю, что, если мерзкое чудовище вылезет из моря, мой о такой могучий страж отразит его нападение, не вспотев, — Сяо вздыхает, но легкий смешок прерывает его дыхание. — Кстати говоря, ты не устал? Уверена, что эти глупые-гнусные-хиличурлы доставили тебе немного хлопот. — Твое неуважение к моей силе как Якса не знает границ. — Ох, не называй это неуважением! Я просто осторожна, вот и все, — он цокает языком, отводит взгляд, вздернув подбородок, и она думает, что он может быть немного смущен, немного зол, немного того и другого. — Я доверяю твоей силе. Лучшего попутчика, чем ты, о могучий Якса, и желать нельзя! Его брови хмурятся. Сяо прижимается спиной к стене и с выдохом откидывает голову назад. — Подумать только, что я услышу, как смертный так небрежно разговаривает с Адептом… нет, с Якса… уму непостижимо. — Но ты же не против, да? Как она и ожидала, он не отвечает. Она легко забывает, что Адепты никогда не лгут, но также никогда не говорят всей правды. Может быть, дело в возрасте. Да, может быть, так оно и есть. Он может быть и стар, но черты его лица молоды – моложе, чем когда-либо, обрамленные лунным светом, с мерцающими в его спокойных глазах звездами. С таким тоскующим взглядом он, кажется, впитывает звезды и галактики над головой, как будто в первый и непременно в последний раз. Спокойные эмоции, скрывающиеся за янтарным радужками, такими мудрыми и старыми, вызывает у нее улыбку. Ху Тао думает, что она делает для него что-то хорошее – по крайней мере, ей хочется в это верить. Правда… он слишком тихий. Он кажется скорее задумчивым, чем счастливым. Ху Тао могла бы спросить, и она хочет спросить, но не уверена, что может быть не так. Наверное, у нее просто разыгралось воображение. Ху Тао тоже поворачивается к небу. Она спросит в другой раз. — Если поразмыслить, то все, пожалуй, нет так уж и плохо. Мы наблюдаем за звездами, и никто и ничто нас не беспокоит. Очень красиво, не правда ли? — она закрывает глаза, вслушиваясь в шум нежных волн, накатывающих на лодку. — А еще тихо. Преимущества глухой ночи. — Удивительно безмятежно, да, — кивает Сяо. Он еще сильнее прижимается к стене позади них с усталым вздохом. Ох, сколько раз она мечтала услышать, как он скажет это. Наблюдать за Якса, склонного к убийствам, с поникшими плечами и кожей, лишенной ран, захватывающе. Она видит его таким уже не в первый раз, но никогда не перестает восхищаться. Облом, если бы только она могла сохранить это зрелище на всю вечность… — Сяо? — тихо хмыкает под нос Ху Тао. — Хм? — Ты знаешь об идеалах сёгуна Райдэн, не так ли? — после секундного молчания Якса кивает. — Чжун Ли рассказал мне о них до того, как мы прибыли сюда. Они довольно забавные, не находишь? — Забавные? Где ты находишь юмор? — выгибает он бровь. — Айя, не смотри на меня так! Просто их немного трудно понять, разве нет? — Ее принцип очень прост. Если ничего не движется, значит, ничего не меняется. Так рождается вечность, — Сяо скрещивает руки на груди. — У нас была подобная дискуссия с… товарищами в прошлом. Думаю, что в принципе я понимаю. Быстрота, с которой он отвечает, удивляет ее. Ее глаза сужаются от его формулировки. — В принципе, хм? Тогда каково твое мнение? Сяо кивает. Он кажется непоколебимым, но его брови нахмурены. Ху Тао должна задаться вопросом, что сделало его таким созерцательным – он бессмертен. Он – чистое воплощение вечности, каким бы мгновенным ни было его присутствие. Когда он заговаривает снова, его голос звучит решительно: — Ничто в жизни не обязано длиться вечно, даже в такой бесконечной жизни, как моя. Непостоянные ощущения, узы и любое представление о постоянстве могут растянуться, но они никогда не бывают вечными – и даже сейчас вечность в представлении смертных отлична от вечности Архонта или такого существа, как я. Как обычно, он говорит тяжелым словами и с непоколебимым здравым смыслом, но в его голосе звучит легкая нотка нерешительности, которая вызывает у нее любопытство. — Итак, я полагаю, ты не веришь в эту идею, хм? — Я никогда не говорил такого, — глаза Ху Тао расширяются. — Некоторые вещи никогда не исчезнут: конфликты, войны, насилие. Тьма никогда не покинет этот мир, покуда он не умрет вместе с ней. Но покой, эмоции, узы… им не суждено длиться долго. Время столь же безжалостно, сколь и древно, и оно никого не прощает. Ай-яй-яй, это, пожалуй, худший взгляд на эту тему, который только можно придумать! Она качает головой с недоверчивой улыбкой. — Ты говоришь так, будто все хорошее исчезнет! Почему ты так говоришь? — Я живу уже более двух тысяч лет. Я знаю, о чем говорю, — хмурится Сяо. — Хм-хм, это то, что говорят твои уста, но твои глаза рассказывают мне другую историю, о могучий Якса, — он вздрагивает, выпячивая челюсть. — Ничто не исчезнет, если ты не позволишь! Такая судьба слишком жестока для тебя. И несправедлива по отношению к тебе. Он смотрит на нее так, словно тоже согласен: немного боли в янтаре, немного задумчивости в зрачках, замешательство в искорках звезд в его глазах. Он испускает легкий вздох. — В конце концов все исчезает, независимо от того, как сильно сёгун Райдэн желает иного и контролирует нацию. Когда-нибудь все изменится. Да, все изменится, но должно ли все меняться? Ху Тао так не думает. Вечность не совсем возможна – в конце концов, это принцип, вокруг которого строится ее профессия — но она знает, что некоторые вещи могут длиться вечно. Особенно те, которые, по его словам, не могут. Иногда она задается вопросом: пронес бы он их связь в Загробную жизнь, если бы ему было суждено умереть первым? Она знает, что пронесла бы, и странно слышать, что он не думает, что такое возможно. — Что ж, — натягивает улыбку Ху Тао, отгоняя эту мысль, — клянусь, я никуда не уйду в ближайшее время, о могучий Якса. Ты застрял со мной, пока когти смерти не унесут меня прочь – или пока у меня не кончатся купоны и гробы для продажи. Возможно, я бы сошла с ума, если бы дело дошло до такого, но мы купим гроб, когда тело остынет, как говорится! — Вижу, ты тоже не совсем веришь в вечность, — усмехается Сяо, несмотря на тяжелое выражение лица. — Моей индустрией настал бы конец, если бы верила. От одной мысли о вечности у меня скручивается живот, — она со вздохом баюкает свое сердце. — Тела разлагаются, а души покидают наше царство, но есть кое-что, что они несут с собой до самого последнего момента, прежде чем перейти Границу. Но никто не знает, что происходит после. Я сомневаюсь, что сама сёгун знает, а если и знает, то ей лучше помалкивать! Якса качает головой, и она хихикает. Несмотря на легкость в тоне, ей все еще любопытно, почему он, Защитник Якса, тот, кто видел, как поколения Ли Юэ и уходили, и жили, и так по кругу, придерживается такого мнения. Он снова поворачивается к небу. Конечно, на его плечах лежит огромное бремя, но не может же оно полностью быть тяжелым, верно? — Все Адепты думают, как ты? — хмыкает она под нос, барабаня ногтями по подбородку. — Ты не оставишь эту тему? — Только если ты мне скажешь. И если ты очень хорошо попросишь. Сяо, похоже, совсем не удивили ее слова, но, к счастью, он не погружается в молчание. — У каждого Адепта и Якса разные взгляды и ценности, но все они однажды обращались и обратятся в прах, независимо от того, как сильно ты хочешь, чтобы этого не произошло. Зло и разложение останутся, непостоянные радости и эмоции исчезнут, даже если ты хочешь, чтобы они продлились дольше. Ху Тао почти спрашивает его, что он имеет в виду, почти допытывается дальше, как она обычно делает, но в его голосе звучит проблеск уязвимости, который останавливает ее – но, возможно, она также боится его ответа. Она смертная, он Адепт, что является одним из того, что она, возможно, никогда не поймет. У их жизней разный ритм. Она может только надеяться, что когда-нибудь они встанут на свои места. Пытаясь отвлечься, Ху Тао поворачивается к небу, осторожно прислоняя голову к его плечу, стараясь не напугать его. Сяо остается неподвижным, к ее радости и внутреннему спокойствию. Небо над ними – полотно из искр и переливающихся цветов и кладезь горсток из миллионов звезд. Оно такое хрупкое, такое недолговечное… Стихи слагались о тепле любимого человека и о свободе, когда шагаешь босиком по траве, но необъятный морской горизонт и грубое тепло кожи Сяо просто не превзойти, какими бы мимолетными они ни были. И тут ее осеняет, будто метеорит падает с небес: замечательная, радостная, гениальная идея. — Вах! Я думаю, у меня появилась идея века! — ахает она. Сяо, кажется, предчувствует неприятности; он хмурится вместо того чтобы улыбнуться, как она. — Что ты замышляешь? — Ничего дурного, клянусь! Но я думаю, что только что придумала идеальную возможность для бизнеса! — она начинает считать на пальцах, делая какие-то вычисления в уме… Да, да, может сработать! Она смеется, ликуя. — Что ты думаешь о предложении гроба королевского размера для влюбленных? Оно могло бы идеально вписаться в сезон любви! — ее глаза загораются. — О, о! Мы могли бы уложить два трупа в один, однако идеально подходящий гроб! И для слогана… Дай подумать… Якса смотрит на нее с непроницаемым, немым выражением, которое она игнорирует, прежде чем испустить восхищенный вздох. — Знаю, знаю! Может быть, что-то вроде… подойдя вдвоем к похоронам, подойдут влюбленные к прощанью! Уверена, он убедит не одну пару, некоторые люди настолько тоскуют по любви, — Ху Тао так и видит… розовый гроб, может быть, с дополнительными плюшевыми подушками, тщательно подобранным лаком, специальным углублением, рассчитанным на двух человек… Она ерзает от возбуждения. — Что ты думаешь, хмм? Не то чтобы я предлагала тебе такое, угу, но… мпф! Неожиданно Сяо резко обхватывает ее руками и крепко обнимает. Он сжимает ее, будто ловит птицу, которая только что упала с неба, или, скорее, так же, как воин держал бы сломанное оружие. Его странное, неуместное желание обняться останавливает ее, и она не в силах понять, о чем он думает. Он победен солнечному свету. На его коже она чувствует цветы и весну – повсюду под своим носом. Ее рот прижат к его плечу, и она не совсем уверена, куда деть руки – она немного занята размышлением о том, успокоится ли ее сердце или она воспламенится прямо здесь. — Сяо? Что случилось? Ей хочется поболтать, подразнить, но к счастью, когда у нее не хватает слов, вмешивается он. — Помолчи. Сейчас не время для развития бизнеса. — Профессионал никогда не позволит хорошей идее ускользнуть, — качает головой Ху Тао. — Неважно. Просто… помолчи. Ты должна спать, а не копаться в делах и тому подобном. Сосредоточься на том, чтобы отдохнуть несколько часов, — он плотнее укутывает их одеялом. — Я присмотрю, пока ты спишь. — Значит ли это, что я могу поспать на твоем плече? — с широко распахнутыми глазами спрашивает она. — Ни о чем не думай, Ху Тао. Я просто… — он сглатывает, отводя взгляд, затем снова смотрит на нее. — Так будет удобнее. Поскольку кровати нет, я могу только надеяться, что тебе так будет удобно. Она смеется, внезапно почувствовав легкое головокружение. Она не понимает его причины. Может быть, она просто счастлива. — Знаешь, от таких жестов могли бы распуститься цветы на надгробии. Ты можешь быть таким джентльменом, когда солнце садится и подкрадывается тьма, о могучий Якса. Ху Тао наблюдает, как он на мгновение закрывает лицо, что-то бормоча себе под нос. Он еще сильнее прижимает ее к себе, и она просто подчиняется, зажмуривая глаза. — Спи, Ху Тао. Пока я здесь, с тобой ничего не случится. Она собирается сгореть, правда, и не просто от его слов, тихого намерения – оттого что он теплый, он согревает ее, но не так, чтобы она вспотела, как согрела бы душная жара Ли Юэ или камера кремации. Но гораздо горячее. Сгорая изнутри, она чувствует головокружение и легкость. Нерешительно она обнимает его. — Тебе тоже нужно поспать. — Ху Тао... — Мы застряли неизвестно где. Тебе не нужно ни за кем присматривать, — она нежно гладит его по спине. — Тебе тоже нужно немного отдохнуть. Я смогу справиться со всем, что попытается напасть на нас. Я дарую им смерть так быстро, что они получат экспресс-билет до Границы, — она хихикает, прижимаясь к нему, и наслаждается тем, как он, кажется, расслабляется. — Поспи немного. Я тоже буду здесь. Якса остается спокойным в течение нескольких мгновений, и она решает закрыть глаза. Если он не захочет воспользоваться этим шансом, его потеря, и не похоже, что она будет оплакивать его отказ, потому что знает, что он Адепт, у него свои пределы, и… Ее мысли затихают, когда он осторожно снимает с нее шляпу, прячет ее под одеяло и прижимается щекой к ее волосам, рассеянно расчесывая один из ее хвостов. Она поджимает губы, позволяя его теплу и пальцам убаюкать ее, и звезды становятся единственными свидетелями, и довольно скоро она чувствует, как он тоже тает рядом с ней. Властелин Камня помилуй, она может перейти на другую сторону, так никогда не оправившись от этого момента. Впрочем, ей уже все равно.***
Когда мир затихает и Ху Тао находит утешение в дремоте, она одна, и мир холоден. Под ее телом что-то скользкое, будто мокрые змеи обвивают ее конечности и проникают под кожу. Неудобно, что-то, чего там не должно быть, что-то, что сковывает ее, словно оружие, которое только что вбило в нее правосудие. Как… знакомо. Она была здесь раньше… в этом месте, да. В этом темном месте, которое никогда не предназначалось для приема человеческого тела. Злобные, знакомые глаза Бездны наблюдают сверху. Смотрят, как она извивается. Клыки наготове. Когти тянутся к ней, медленно приближаясь к сердцу. Внезапно видение начинает расплываться, и ее тело ощущает приятную тяжесть, будто ее опускают в теплую воду. Ей кажется, что ее глаза открываются, но она ничего не чувствует – только это тепло, словно вихрь уносящее прочь все страхи. Ху Тао видит море. — Спи, — шепчет голос, нежный шепот ветра. Когда она пытается угнаться за ощущением, она теряет сознание.***
Ху Тао, к своему удивлению, просыпается от стука весел, шума волн и голосов, кричащих вдалеке. Солнце уже высоко в небе, когда она встает, и, к удивлению, Сяо все еще спит рядом. Его хватка ослабла, и он совсем чуть-чуть посапывает, недостаточно, чтобы разбудить ее, но достаточно, чтобы ее сердце сжалось от нежности. Она убирает несколько прядей с его лица, невинно наблюдая за ним несколько мгновений, в которые ничто ее не прерывает, наблюдая, как солнечные лучи ложатся на его мягкую, гладкую линию подбородка и щеки. Затем лодка трясется. Сильно. Ах, точно. У них гости. Стоп, гости? Громкий, но мягкий голос доносится откуда-то с другой стороны лодки. Когда Сяо начинает шевелиться, Ху Тао отворачивается от него и выглядывает из каюты. На лодках находится горстка офицеров, которые яростно гребут, пока человек с копной каштановых волос, одетый в синие доспехи, командует ими со своей лодки. — Будьте осторожны, мы не хотим нарушить их сон! Мы должны прибыть до захода солнца! — Есть, генерал! Генерал? Закат? Значит ли это, что они проспали весь день? Этого не может быть! Ху Тао моргает. Нужно переварить так много информации, а она такая голодная и вялая… такой прекрасной девушке, как она, нужен некоторый толчок, чтобы начать день – и под толчком она подразумевает хорошую еду, а не буквальный толчок корабля. Когда Сяо начинает подниматься, она отчаянно бьет его по руке: — Сяо, о могучий Якса, мне нужно, чтобы ты пробудился ото сна, чтобы сразить врагов, которые стучат в мою дверь, и убийц, которые угрожают мне... — Я уже услышал, как ты называла мое имя, — отвечает он, быстро закрыв ей рот и зевая в другую руку. Ох, этот сонный голос. Звучит очень мило. — Почему мы движемся? И почему я... Корабль снова сотрясается, и от испуга они хватаются друг за друга, чтобы не упасть. Недавний голос отзывается эхом. — Вы разбудите их такими темпами! — говорит тот же генерал, и в его голосе звучит беспокойство. — Гребите дальше от корабля. Они не просто товары, которые мы можем болтать, как нам заблагорассудится! — Извините, генерал! Сяо, как опытный Адепт, которым он и является, хмуро приступает к делу. Он выглядит странно усталым, но резкость его движений не перестает производить на нее впечатление. В тумане Анемо он прыгает на крышу корабельной каюты, его древко появляется в плотно сжатом кулаке. Матросы начинают кричать. Ху Тао, очень хорошо зная его, бросается к носовой части корабля. — Подожди-подожди-подожди, успокойся! Не нужно так быстро впадать в ярость, мы должны сначала спросить! — Объяснитесь, — не обращая на нее внимания, начинает Сяо, спрыгнув, чтобы встать рядом с ней. — Что вы делаете? Неужели вы думали, что мы не заметим, что вы взяли нашу лодку с нами? К чести этих людей, им это почти удалось. Должно быть, им было реально комфортно, если ни один из них ничего не заметил. Ах, беда влюбленности, когда так комфортно, что даже не замечаешь, как жизнь оказывается в опасности! — Ха? Подождите, подождите, мы вас не похищаем! — ахает человек в начале строя, относительно маленький, с острыми глазами, – и, что заметно, парой поддергивающихся ушей. — Вы могли бы предупредить нас в любом случае – особенно когда вид такой красивый! Пропустить дрейфующий вид, пока мы движемся в открытом море... просто позор для такого поэта, как я, знаете ли. И вы напугали нас до смерти! — покачав головой, произносит Ху Тао. — Я... я не хотел пугать кого-либо из вас, мы просто везли вас на безопасный остров, вот и все! — Почему мы должны тебе верить? — сложив руки на груди, спрашивает Сяо. Его копье исчезает. — Я законопослушный – ну, может быть, и не законопослушный, но мы все здесь солдаты с добрыми намерениями. Я Горо, генерал армии Ватацуми. Мы патрулировали, когда заметили вашу лодку. И подумали, что вы, возможно, пара, потерпевшая кораблекрушение, — приложив руку к груди, объясняется генерал. Ху Тао и Сяо обмениваются взглядами. Он прав – они потерялись, как бы ей ни неприятно это признавать. Ху Тао потирает затылок. — Мы исследовали прелести и удовольствия моря Инадзумы, когда наш волноход истратил всю энергию, так что нам пришлось провести здесь ночь – что тоже было очень весело! Кто бы мог подумать, что одиночество и опасность оказаться на мели посреди моря будут такими волнующими, такими романтичными? — потирая затылок, рассказывает Ху Тао. — Твое представление о романтике озадачивает меня по сей день, — вздыхает Якса. — Ага, тебе просто не на что опереться. Не волнуйся, ты кое-чему научишься, — Сяо смотрит на нее в ответ, казалось бы, потеряв дар речи. — Значит ли это, что вы везли нас к властям? Немного грубо, особенно не спрашивая имен… — Нет, нет, — качает головой Горо. — Учитывая, в каком вы были состоянии – прижавшиеся к друг другу, укрытые одеялом – мы намеревались отвести вас к врачу и дать немного еды, — Сяо корчит гримасу при упоминании о еде. Как странно. — Господин, какие-то проблемы? — Ты утверждаешь, что принадлежишь армии Инадзумы, но не носишь форму сёгуната. Почему мы должны тебе верить? — по-видимому, неубежденный, спрашивает Сяо, покачав головой. Его доводы настолько убедительны, что Ху Тао вздрагивает, но генерал, похоже, совсем не смущен – на самом деле, он слегка улыбается и качает головой. — Вижу здесь произошла путаница. Армия Ватацуми никоим образом институционально не связана с армией сёгутана или сёгуном Райдэн. Мы принадлежим армии сопротивления, возглавляемой ее Превосходительством, Сангономией Кокоми. Сангономия… Ёимия упоминала это название, но она говорила о месте, разве нет? Значит ли это, что их ведут прямо к сопротивлению против сёгуна? Этого не может быть! — Подождите, — качает головой Ху Тао, — мы не хотим неприятностей с сёгуном! Что, если какой-нибудь болтливый солдат увидит нас здесь и доложит ей? Мне не нужна еще одна стычка с этой леди Кудзё… Мне хватит того тюремного заключения на всю жизнь! — она испускает обеспокоенный вздох. — Но... если вы везете нас на безопасную землю, может быть, мы могли бы сделать исключение… — Не волнуйтесь, — смеется генерал, — вы не столкнетесь с последствиями за то, что были с нами. Просто садитесь и наслаждайтесь поездкой. — у него доброе выражение лица во время речи, что успокаивает сердце Ху Тао. — Мы отвезем в вас в Сангономию. Она не пользуется популярностью у туристов, но вам будет, чем заняться, пока мы чиним ваш волноход. Она радостно хлопает в ладоши. Сяо и вполовину не выглядит довольным. — Довольно глупо с твоей стороны предполагать, что у нас добрые намерения. Я вполне мог бы с легкостью сразить всех ваших людей. На этих словах люди Горо нацеливают свои копья на Сяо, который выставляет руку перед Ху Тао, готовящейся призвать свое копье. Горо, опять же, похоже, не видит никаких проблем – что одновременно интригует и немного беспокоит. — У вас довольно острое мышление, господин, — говорит генерал. — Мы верим, что у вас нет дурных намерений. В конце концов, ни один преступник не стал бы засыпать у черта на куличках, а кодекс поведения Ватацуми предписывает быть добрым к чужестранцам. Пока вы не доставляете нам хлопот, мы также не доставим хлопот вам. Он жестом приказывает своим людям опустить оружие. Они подчиняются. Ху Тао не совсем уверена, что сказать при таком повороте событий – действительно ли они доставят их в безопасное место без каких-либо угрызений совести? О-о-ох, а могла бы получиться неплохая история, если только они выберутся живыми, и она сможет ее записать. Их дорога на остров Ватацуми проходит мирно и спокойно. Сяо слишком занят наблюдениями за людьми Горо, чтобы вести много разговоров, а Ху Тао слишком занята глядя на горизонт, чтобы обращать на это внимание. Сегодня солнечно и немного теплее, чем ей хотелось бы, но морского бриза достаточно, чтобы прогнать жару. Армия доставляет их на безопасное побережье на юге острова с шелковистым песком и фиолетовыми ракушками, сверкающими на солнце. Они заверяют, что будут работать над починкой волнохода, пока их не будет – и все бесплатно, что довольно подозрительно. — В моей отрасли никогда не проводят церемонии без участия Моры. Если бы все было бесплатно, то было бы просто несправедливо, и люди ценили бы то, что мы делаем, намного меньше, — пытается возразить Ху Тао. — Мы настаиваем, госпожа. Мы следуем статье номер 45 кодекса гостеприимности Ватацуми, составленного не кем иным, как ее Превосходительством. Не думайте о плате, пожалуйста. — Но!.. Сяо приходится тащить ее прочь, бормоча что-то о «проблематичных смертных и проблематичных идеалах». Только генерал Горо и пара его солдат остаются, чтобы провести их через Ватацуми в Сангономию – не к человеку, не к месту, а к святилищу. Остров представляет собой цветущую розу бирюзовых, пастельных тонов, переливающихся блестками, в центре которой находится жемчужина элегантности и торжественности: святилище, окруженное реками, водопадами и цветущей флорой. По-странному остров Ватацуми полностью противоположен тому немногому в Инадзуме, что она видела до сих пор. Остров Наруками был полон опасностей, затяжными раскатами грома под кончиками пальцев, пурпурными вспышками грома над небом; Ватацуми – заводь спокойствия и безмятежности. Когда они пересекают еще один мост через еще одну реку, Ху Тао смотрит на воронку острова Ватацуми, где по мелководью бродит множество плавучих монстров и мирных хиличурлов. Солнце в небе так слепит, что ей приходится поднять руку. — Посмотри, здесь так красиво! Солнце, деревья, цвета почвы… Мое сердце будто освежилось, как роза на рассвете, — Сяо останавливается рядом с ней, чтобы понаблюдать за происходящим. — Как думаешь, я могла бы создать несколько цветочных композиций, вдохновленных этим местом? Уверена, никто не будет против, если я сорву несколько цветов и привезу в Ли Юэ, верно? — В Ли Юэ нигде нет такой влажности, как на этом острове. Даже безжалостный туман на сколоне Уван или ручьи Цинцэ не смогли бы взрастить эти растения. — Айя, всегда такой пессимистичный… Но ты прав, ничего не выйдет, — она подносит руку к подбородку, считая цифры. — Все же… с таким ландшафтом я сомневаюсь, что здесь возможно разбить традиционное кладбище. Как думаешь, у них есть для меня какие-нибудь советы по дизайну? Знаешь, Цисин не помешало бы немного свежего воздуха. Их кладбища немного, как бы сказать… пыльные. Держу пари, немного инноваций были бы приняты с распростертыми руками! Когда ее взгляд обращается к Сяо, она, к своему большому смущению, обнаруживает, что он молча смотрит на нее. Его янтарные глаза сверкают на солнце, и на мгновение у нее пересыхает в горле, у нее нет слов, чтобы что-то сказать. Она отводит взгляд, надеясь, что послеполуденный ветерок утолит жар на ее щеках. Сяо говорит тихо, но прямо: — Подумать только, что у тебя на уме будут смерть и надгробия в такой момент… твой разум работает так, как я не в состоянии понять. — Меньше размышлений и больше движений, о мой могучий страж! Давай! — гордо и дерзко улыбается Ху Тао и бежит вперед, чтобы добраться до генерала Горо. Он идет за ней с улыбкой, которую она почти упускает из виду, и вместе они следуют за стражниками к великому святилищу Сангономии. Место окружено девами и стражниками, которые наблюдают за их прибытием широко раскрытыми и любопытными глазами. Никто не задает вопросов, и все спокойно выполняют свои обязанности без сплетен, что удивляет Ху Тао – если бы только люди Ли Юэ были такими! Из святилища навстречу по мосту идет молодая девушка с длинными светлыми волосами, в длинном красивом голубом одеянии и с нежным блеском в глазах. Она склоняет голову в сторону Горо, который делает то же самое для нее. — Я не ожидала, что ты вернешься так скоро. И как получилось, что ты привел с собой гостей? — Мы нашли их застрявшими посреди моря, крепко спящими под одеялом. Поскольку они не похожи на жителей Инадзумы, я подумал, что будет разумнее привезти их сюда, на сушу, — жестом указав на них, объясняет Горо. — Йо! — кивает и машет рукой Ху Тао. — Ли Юэ действительно намного, намного дальше: земли, пронзающие небеса горами, где птицы поют с утра до полудня, где лилии склоняются, чтобы дети могли играть, а такие работники, как я, собирали их и делали украшения… И правда настоящая смена обстановки! Сяо кивает в знак согласия. Девушка приближается к ним с предельной осторожностью. — Вы говорите, вы из Ли Юэ? Не так много людей добираются сюда, — она протягивает Ху Тао руку. — Я Сангономия Кокоми, лидер армии Ватацуми и жрица этого святилища. Все тело Ху Тао напрягается. Эта девушка – лидер армии? Эта девушка с нежными руками в красивой одеже? Она словно нежная, невинная версия Нин Гуан! Заинтригованная, заинтересованная и крайне удивлённая, Ху Тао энергично пожимает руку девушки. Жрица вздрагивает. — Я Сяо, член Миллелитов и страж Ху Тао, — вздыхает Сяо. Горо тоже пожимает ему руку, его хватка полна энергии. Сяо скрипит зубами в процессе. Ох, да, официальное знакомство! — Приятно познакомится, да! Я Ху Тао, директор ритуального бюро «Ваншэн» в Ли Юэ: предвестница мира и спокойствия, открытая для любых запросов, связанных с материалами для гробов, цветочными украшениями и местами для погребальных церемоний, а также любительница поэзии и флоры, — ухмыльнувшись, представляется Ху Тао и поворачивается к открытой раковине перед собой и закрывает глаза, чтобы вдохнуть воздух. — Айя, здешний воздух просто чудо… Она открывает глаза. Кокоми и Горо молча смотрят на нее – самое подходящее время, чтобы сделать предложение! — Про-о-осто так же чудесен, как и предложение «два по цене одного» в нашем ассортименте гробов премиум-класса! — она достает из кармана два специальных купона и отдает их Горо и Кокоми. — Только никому не говорите, что я дала вам их. Они предназначены для наших самых изысканных клиентов. — Директор ритуального бюро? Но мы не ваши клиенты… — дергаются уши Горо, и сам он становится на тон бледнее. — Если выберете нас, в свое время, возможно, и будете, — Сяо подталкивает ее в бок. Она прищелкивает языком. — Если только я не уеду из города и моему консультанту Чжун Ли не придется позаботиться о вас. Полагаю, тогда вы не будете моими клиентами… Облом. — Я не это имел в виду, — многозначительно бормочет Сяо. — Мы их гости, не более. — Хах, полагаю, ты правильно заметил. Извините, мы здесь не по делу, — хмыкает она, после чего ее осеняет идея. — Если только! Вы случайно не знаете джентльмена по имени господин Ихо, нет? В конце концов, у меня есть кое-какие дела с этим человеком. Кокоми качает головой с извиняющимся видом. — На острове Ватацуми нет никого с таким именем, извините… но я спрошу людей в деревне вместо вас. Возможно, он принадлежал нашим войскам и ушел после заключения договора с сёгунатом, — покачав головой с извиняющимся видом, говорит Кокоми. — Ох? Генерал Горо сказал, что вы были частью сопротивления. — Пожалуйста, зовите меня просто Горо. И мы не были частью сопротивления, мы и есть сопротивление, — покачав головой, поправляет Горо и поворачивается к Кокоми с облегченной, ровной улыбкой. — Или, по крайней мере, были такими раньше, — выражение ее лица наполняется облегчением и ликованием. — Кажется так. Теперь, когда все успокоилось, мы, наконец, можем сосредоточиться на вещах, более важных для Ватацуми, — ее темно-синие, как воплощение моря, глаза поворачиваются к Ху Тао. — Большая удача – встретить здесь кого-то вроде вас. Вы не возражаете, если мы перекинемся парой слов, госпожа Ху? Ваш спутник тоже может присоединиться, если пожелает. — О-о, я чую деловые возможности? Во что бы то ни стало, я вся внимание! — отвечает она, щеки расплываются в улыбке. — Кроме того, лучше просто Ху Тао. Не нужно никаких формальностей. — Очень хорошо, Ху Тао, — произносит она имя с неуверенным выражением лица, после чего улыбается. — Пойдем со мной. Я бы предпочла поговорить где-нибудь, где за мной не наблюдают. Жрица отводит их в сторону от святилища, в тень дерева, защищающую от безжалостного солнечного света. Здесь довольно высоко, настолько, что она чувствует ветер, дующий вверх от крутого, спиралевидного водоема с водой, который располагается внизу. Один только вид вызывает головокружение – не только в физическом смысле, но и в творческом! Столкнется ли она внизу с мирами, недоступными человеческому пониманию? Может, с чудовищами из морских глубин, которых никогда не видели, может быть, с целой потерянной цивилизацией? Ай-яй-яй, этот остров так добр к ее писательскому дарованию… — Как я упоминала ранее, — прочистив горло начинает Кокоми, — я не только командир армии Ватацуми, но и жрица Сангономии. Я должна заботиться не только о физической и самой жестокой стороне Ватацуми, но и о его экономической, политической и духовной стороне, — произносит девушка, впадая в задумчивость и хмуря брови. — Видите ли, из-за война стало труднее справляться с делами. До недавнего времени мои обязанности отошли на второй план. — Я слышал, что Указ сёгуна об Охоте за Глазами Бога сильно отяготил жителей. Была ли борьба с этим указом целью этого сопротивления? — также нахмурившись, спрашивает Сяо. Пока они вдвоем обсуждают этот вопрос, внимание Ху Тао переключается на подергивающиеся уши Горо и взмах-взмах его хвоста. Он почти напоминает ей Диону из Монштадта и ее уютную таверну, полную кошек. Может, если она вызовет свою маленькую бабочку… — …и не только это, но и наши войска уже давно уменьшились, — внимание Ху Тао возвращается к разговору. Сяо внимательно прислушивается к словам девушки, прищурив глаза. — Тем не менее теперь, когда было подписано соглашение с сёгуном и ее армией, мы можем вернуться к мирной жизни. Конечно, мы здесь постоянно заняты, но… так гораздо лучше, чем жить в постоянном страхе. — Ватацуми наконец-то приходит в себя и в плане торговли – что ж, нам все еще нужно сгладить эти моменты с Кудзё Сарой, но… в конце концов, мы со всем разберемся, — решает уточнить Горо. — Да, дела налаживаются, — Кокоми весело хмыкает, — Энканомия сейчас в безопасности, войны прекратились, и наши люди счастливы… но есть одна тема, которую я не осмеливалась затронуть до сегодняшнего дня, — она поворачивается к Ху Тао с профессиональной мрачностью – обычной для ее отрасли. — Вот почему я только что подумала, что лучше обратиться к тебе, Ху Тао. — О Архонты, мне удалось убедить тебя всего несколькими словами? Ну, не стесняйся, спрашивай прямо сейчас! — гордо ухмыляется Ху Тао. — Я не знаю никого другого, кто был бы так увлечен этой темой, как вы. Я могу сказать, что спиритизм – как раз по вашей части, не так ли? — Действительно, по моей! Меня не зря называют поэтессой темных переулков – мне все равно, насколько темными они станут, — ее глаза сужаются. — Особенно если мы говорим о чем-то злом, с когтями и клыками… хм, да. Я чувствую в воздухе что-то скверное. — Ч-что-то скверное? — переспрашивает Горо. Кокоми тоже выглядит очень обеспокоенной. — Ты имеешь в виду… Призрак? — Или, может быть, что-то похуже… кто знает, — как только их брови начинают сдвигаться, она громко смеется. — О, да ладно, я просто разыгрываю вас! Нужно растопить лёд, прежде чем говорить на суровую и темную тему. Не все готовы к таким обсуждениям, так что лучше обезопасить себя и повеселиться, чем сожалеть и грустить, верно? Горо, схватившись за грудь, испускает вздох облегчения. Кокоми делает то же самое, но она выглядит более задумчивой, чем раньше. — Да, возможно, ты именно та, кого я ищу. — Тогда хватит болтать. Давайте перейдем к делу, — с улыбкой предлагает Ху Тао. — Тысячелетия назад цивилизация, ныне давно утерянная во времени, жила на острове к югу отсюда, известном как остров Цуруми. Он окружён густым туманом и окутан мрачным небом. Многие искатели приключений отправлялись туда, но немногие вернулись – в том числе и похитители сокровищ. Те, кто вернулся, ничего не смогли показать, — теребя подол своего платья, рассказывает Кокоми. — Узреть священную землю и счесть ее достойной разграбления… бесчестно, — усмехнувшись, комментирует Сяо. — Проблема не в этом. Преступники – проблема сёгуната, но моя проблема духовного толка, — глаза Кокоми сужаются от беспокойства. — В нескольких легендах говорится, что цивилизация острова Цуруми когда-то была уничтожена богом, которому там поклонялись, Канной Капацири. — Как неприятно… — повернувшись к Сяо, который, похоже, возмущен только одной историей, прищелкивает языком она. — Что люди сделали этому богу, что он так разгневался? — У Великой Громовой птицы был очень переменчивый характер. Я очень мало знаю, — вздыхает она. — Что я действительно знаю – или, по крайней мере, верю, что, хотя трупы детей острова Цуруми давно исчезли, их души, возможно, еще нет. — О? Духи, говорите? — загораются глаза Ху Тао от разожженной внутри нее искры, и Кокоми кивает в ответ. — Наш союзник провел довольно тщательное исследование несколько месяцев назад, и он подтвердил, что призраки задержались на острове. Я все еще не уверена, как много из предоставленной информации является правдой и как много сказкой, но… Жрица немного бледнее, чем должна. Ах, как обычно! — Почему такое смешное лицо? Думаете, один из них придет, чтобы потревожить ваши сны? — хихикнув, спрашивает Ху Тао. — Я... я не совсем в восторге от перспективы того, что духи задержались на Цуруми. Они ближе всего к нашему острову, и, если бы они переправились через море, наши люди запаниковали бы, — да, это предательское беспокойство, эти бегающие глаза, все эти признаки – страх. — Мне нужно отправиться на Цуруми и выявить источник этого феномена. Вы могли бы помочь с этим делом, не так ли? И именно поэтому никому не следует волей-неволей рассказывать о призраках и духах! Призраки, пересекающие моря? Ладно, в этот раз вышло забавно. Зачем призраку пересекать целое море только для того, чтобы крикнуть «бу-у-у»? Как же все это глупо. Тем не менее смешить людей – и очень интересные истории – часть ее работы. Ох, хорошо. Ху Тао кивает: — Как вы думаете, на острове может быть также, скажем, чье-то скверное, злое присутствие? Вся поза Сяо напрягается. Кокоми вздыхает: — Учитывая осаду Громовой птицы, такое возможно, да, — если там есть призраки. — Ваше Превосходительство, возможно, вам не стоит заниматься этим делом. Вмешательство в неизвестное может оказаться задачей, недоступной вашему понимаю, тем более, что они неосязаемы… — со стоном потирая предплечья, вмешивается Горо, но Кокоми только качает головой. — Это мой долг как жрицы – помогать. Кроме того, предсказать действия человеческой армии гораздо проще, чем предсказать действия призрака. Ради всеобщего блага мне нужно, чтобы это расследование завершилось, и со мной будет профессионал… — ее губы изгибаются в легкой, исполненной надежды улыбке, — если она захочет пойти со мной. — Конечно, я хочу! Ритуальный агент-профессионал никогда не откажется от такого предложения! — она задумчиво кривит губы. — Хотя… я должна предупредить вас: злые духи могут быть чрезвычайно опасны. На всякий случай, если они там есть так, то вам лучше держаться подальше. — Категорически нет. Я должна позаботиться, чтобы духи Цуруми обрели мир и покой, — она поворачивает голову в сторону Горо, который тут же выпрямляется. — Проследите, чтобы лагерь возле святилища Моун продолжал работать. Я встречусь с ними после того, как вернусь. Горо нетерпеливо кивает. Сяо, похоже, не разделяет энтузиазма: — Если мы хотим отправиться на остров Цуруми, мы должны убедиться, что волноход починили. — Подожди, мы? — озадаченно наклоняет голову Ху Тао. — Нет-нет-нет, мой дорогой страж, ты должен остаться. Изменение его позы происходит мгновенно. Его плечи напрягаются, а руки сжимаются в кулаки. Кокоми и Горо смотрят на его реакцию широко раскрытыми глазами. — Что это значит? Ты отправляешься на неизвестный и, возможно, опасный остров. Было бы глупо идти без поддержки. — Я сама себе поддержка, глупышка. — Ты прекрасно знаешь, что нет. Его тон горький, немного низкий, и Ху Тао знает, почему он так говорит. Ее сердце трепещет от боли, не в силах принять мысль о том, что то повторится снова, но все же… она качает головой. — Во-первых, в волноход не поместятся три человека – и нет, ты не поплывешь на крыше. Это так же опасно, как переплыть реку вплавь, — Якса сжимает руки в кулаки. Ее улыбка растягивается, становится кривой. — И, во-вторых, мы не знаем происхождение этих духов. Насколько известно, они могут, эм, пробудить… нежелательные реакции внутри тебя, если ты понимаешь, к чему я клоню. Его глаза расширяются, словно он даже не рассматривал такой вариант. Архонты, каков наглец этот мужчина – предложить что-то столь любезное, но не обратить внимание на последствия! Она не смогла бы простить себя, если бы поставила его компанию и близость выше стабильности кармы, и все пошло бы под откос. Не то чтобы Сяо не мог справиться с собой – он снова и снова доказывал, что может, но все же… — Я все еще могу помочь, — проговаривает Сяо, впившись пальцами в свои предплечья. — Не без риска, а директор никогда не выходит за рамки разумного риска. Это единственный риск, который я не могу упустить из виду, — при других обстоятельствах она бы, конечно, позволила ему, но… — Что это вообще такое? Не веришь в меня? — Я гораздо меньше верю в природу этого острова, — говорит он. — Многое может пойти не так. Если я могу предотвратить неприятный оборот событий, я бы предпочел быть там. Прежде чем Ху Тао успевает ответить, что нет, ему не нужно и что все будет хорошо, Кокоми прерывает разговор: — Она будет в безопасности рядом со мной, так что тебе не о чем беспокоиться. В конце концов, я лечила раны своих солдат во время бесчисленных сражений. Сяо не выглядит убеждённым, хмуро глядя на Кокоми, будто она только что ему солгала – что не значит, что он может присматривать за ней все время. Если бы она сломала лодыжку или вывихнула руку, он не всегда мог бы предвидеть это. Призраки все равно не могут совершить ничего подобного! Худшее, что они могут ей сделать – немного напугать. Похоже, он тоже это понял. Его глаза полны решимости. — Это станет проверкой на доверие. — Проверкой на доверие? — Но, если ты окажешься в опасности, я без колебаний приду на твой зов, каким бы ни был враг. Будь то дух, гончая Разрыва или сама сёгун. Я буду там со своим клинком, — кивнув ей в ответ, обещает Сяо. Ху Тао прикладывает руку к сердцу. Его преданность работе, его прекрасная, прекрасная яростная защита… Она криво улыбается, дразня: — Ах, если бы Чжун Ли был так же предан своей работе, как ты, держу пари, мы были бы в два раза успешнее! — Долг службы не имеет ничего общего с моими рассуждениями, — покачав головой, возражает Сяо. Прежде чем она успевает спросить, что это значит, Кокоми снова говорит: — Я обеспечу ее безопасность. Тем временем можете посетить наш лагерь. Я уверена, что наши люди могли бы кое-чему научиться у такого опытного бойца, как вы, — глаза Кокоми настолько понимающие, что ее взгляд вызывает у Ху Тао очень странное чувство. — Горо с радостью проведет вас туда, верно? — Конечно, Ваше Превосходительство, — кивает Горо. — Нашим людям определенно не помешало бы мнение эксперта, — генерал жестом указывает на котлован. — Мы можем спуститься вниз и пройти между скалами – это должен быть самый быстрый маршрут. Вы, должно быть, очень голодны. Сяо качает головой, лишенный своего всякого достойного Адепта высокомерия. — Мне не нужна еда. — Я настаиваю, господин. Если у вас расстройство желудка, мы найдем лекарство. Сюда, господин. Якса смотрит на Горо с явным вниманием, а затем поворачивается к Ху Тао с острым, вопросительным взглядом. Она кивает и машет ему рукой с самой интеллигентной улыбкой, и Якса кивает в ответ без намека на улыбку. Ах, какая жалость. Она всегда рада увидеть одну перед уходом. Кокоми жестом указывает на святилище с нежной, очаровательный улыбкой: — Пойдем со мной. Я полагаю, вы попалю сюда на волноходе, верно? Теперь он должен быть готов к использованию. Ты знаешь, как им управлять? Вспышка воспоминаний, громких и панических, заполняет ее разум; Ху Тао ухмыляется, обнажая зубы без доброты. — Я доставлю нас туда быстрее, чем огонь сжигает бумагу. Доверься мне!***
Ху Тао побывала на многих кладбищах. Некоторые были величественными, украшенными статуями разных размеров и мавзолеями, настолько большими, что в них могли поместиться целые семьи. Другие кладбища, как правило, маленькие, причудливые, очаровывающие своими маленькими надгробиями и запоминающиеся своими сердечными цветочными украшениями и странными причинами смерти. Она работает в отрасли уже много лет. Она никогда не видела целый остров, превратившийся в кладбище. В ту секунду, когда они выходят из волнохода, дрожа в коленях и промерзая до костей, вокруг них распространяется удивительно густой туман. Кокоми стоит не более, чем в пяти футах, но Ху Тао едва видит ее. Жрица волнуется из-за плохой видимости, поглядывая на Ху Тао с беспокойством в глазах. — От этого места у меня мурашки. Я никогда не думала, что здесь будет так… так… — Так таинственно? Так мрачно и пугающе? — радостно следует за ней Ху Тао, и, когда Кокоми кивает, директор смеется. — Ага, это нормально. Люди без опыта общения с неживыми и нежитью, легко пугаются – но не волнуйся, я с тобой. — Тем не менее нет никакого объяснения, почему призраки должны быть здесь, так что, возможно, их нет, — Ху Тао отказывается дать ей утвердительный ответ. Кокоми все еще старается держаться поблизости. — Ты сказала, что они не могут причинить нам вреда, верно? — Редко когда они могут трогать предметы, не говоря уже о том, чтобы причинять кому-то вред. Я уже говорила тебе, не нужно беспокоиться! — Эм, мы ехали довольно быстро на волноходе, так что я не расслышала всего, что ты сказала. Было очень, — она поправляет свой конский хвост. — У меня тоже немного кружится голова после резкой остановки. Но, думаю, все хорошо. Ху Тао хмыкает, с любопытством оглядываясь по сторонам. Каких призраков они здесь найдут? Ее чувства трепещут! — Вряд ли туман нам чем-то поможет, но ничто, что просвечивает, не может ранить. — С чего начнем? — Предлагаю пойти вперед и осмотреться. Путешественник сказал, что их присутствие заметно, так что найти их не должно составить труда, — она делает жест вперед, будто как-то проясняет ситуацию. — И все же не уходи слишком далеко. Монстры могут появиться из ниоткуда. Вместе они медленно входят в туман Цуруми. Легенды и истории обычно изображают места с привидениями в жутком, мрачном свете, с туманом, покрывающим землю, и монстрами, прячущимися в тени. Если бы Син Цю увидел остров, он бы почерпнул достаточно материала для целой саги книг, зная его. — Ай-яй-яй… — цокает языком Ху Тао, — надеюсь, никакой глупый-гнусный-хиличурл не придет за нами. Я не хочу пачкать одежду. — Действительно. Возможно, все было бы проще, если бы твой страж-Адепт присоединился км нам, но… — Точно, точно, но ты знаешь, риски нельзя… — Ху Тао моргает. Сердце останавливается. — Ха? Что ты только что сказала? — Твой страж-Адепт. Я неправа? — повторяет Кокоми, глядя на Ху Тао с непостижимой беззаботностью. Что с этой девушкой? Она говорит так небрежно! — Я... я никогда не говорила, что он Адепт. Зачем мне, Ху Тао, обычной смертной, путешествовать с Адептом? — она хихикает в ладонь. – Адепт никогда не совершит ничего подобного, и никакие расспросы не вытянут из меня ни слова о них, отнюдь. Высоко подняв подбородок, Ху Тао шагает в туман. Подумать только, что она услышит как подобные слова произнесут в нынешние день и век, просто невероятно, просто!.. — Я знаю из-за татуировки на его плече. Ноги Ху Тао замирают и пускают корни в землю. Она медленно поворачивается к Кокоми: — Хах? — Я видела эту татуировку в книгах об Адептах Ли Юэ. Видишь ли, очень отличительный рисунок, — Кокоми смотрит на Ху Тао со спокойным ожиданием. Глаза Ху Тао сужаются. — …Ты знала с самого начала? — Более-менее, да. Я читала бесчисленные легенды об Адептах Ли Юэ, но… я никогда не думала, что Адепт будет представляться как человек. Я была очень удивлена, увидев в нем нечто иное, чем зверя с его легендарными нефритовыми крыльями, — Кокоми хмыкает. — В книгах говорится, что он существо, с которым опасно сближаться – жестокосердный король с тернистыми руками и острым оружием. Никогда бы не подумала, что он будет путешествовать со смертными. Ох. Нет смысла дальше скрываться от нее, хах. — У тебя будут большие неприятности, — вздыхает Ху Тао. — Почему? — Потому что все, что касается Адептов, – секрет по многим причинам, ага. Любопытство ведет к расследованию, расследование к опасности, а опасность заканчивается в гробу! Не то чтобы я жалуюсь, но многие из них неожиданны. Создают много проблем, — Ху Тао поправляет шляпу с озорной улыбкой. — Итак, расскажи, что заставило тебя копнуть так глубоко, хм? — Я не расследовала специально, — почти скромно качает головой Кокоми. — Каждый в Инадзуме, кто стремится к определённому политическому статусу, должен много знать об иностранной культуре. Рыба не может прибиться к стае с другой чешуей, — Ху Тао кивает. — Я слышала только трагические истории о прошлом Адептов. Как получилось, что такая выдающаяся личность, как Адепт Сяо, присоединился к тебе? Хороший вопрос, на который, по мнению Ху Тао, она может ответить, хотя никогда не знаешь наверняка. Она уверена, что это как-то связано с инцидентом в Мондштадте, а также с некоторым любопытством к рутине и скуке мирской жизни, но… — Никто не может сказать наверняка, — вздыхает Ху Тао. — Он так же загадочен, как и искусен в обращение с копьем… но открою маленький секрет, я намного грациознее его, когда сражаюсь. Парень не узнает меры, даже если ты выложишь слово миндалем на земле. — Никогда бы не подумала, что смертный будет так небрежно отзывается об Адептах. Вы, должно быть, очень близки, — удивленно моргнув, говорит Кокоми. — Ритуальное бюро «Ваншэн» поколениями проводит похороны Адептов. Смерть иногда застигает их в очень диких ситуациях – и ты не можешь написать «директор» без начала слова «дикий». Я создана для такого. Кокоми замолкает. Оглядываясь назад, можно сказать, что подобная реакция на трагедию существования Якс гораздо более правильная, но Ху Тао читала и видела достаточно. Его наследие запятнано кровью врагов и союзников, и ей больно думать, что будущее будет не сильно другим; в конце концов персонал постоялого двора «Ваншу» не будет тем же вечно. От маленькой знакомой загвоздки у нее перехватывает дыхание: она сама тоже не будет здесь вечно. На краткий миг ее почти не было там, и она не может представить, какого это – найти того, кто тебе дорог, лежащим мертвым на земле. Она старалась не представлять себе этого ради себя самой, но иногда она ничего не может с собой поделать. Кровь, огонь, глупая нелепость всей ситуации. И, когда она засыпает с этой картиной, выжженной на веках, она задается вопросом: сколько времени потребовалось бы ему, чтобы двигаться дальше? Почувствует ли он облегчение, узнав, что она от него отстала? Нет, Сяо не такой. Что пугает ее больше всего: что, возможно, ему потребуется много времени, чтобы двигаться дальше. Как горюет Якса после потери стольких товарищей, стольких друзей? Одна только мысль заставляет ее сердце провалиться в желудок. Может быть, он даже не вспомнит о ней, когда она умрет, так что… В некоторым смысле, так было бы лучше для него. В конце концов, она смертная, и однажды она... — Ху Тао? Что-то не так? Она прижимает руку к груди, отбрасывая мысль, покачивая головой. — Извини, я немного задумалась. Таких поэтов, как я, увлекает малейший ветерок. — Все в порядке, — одаривает ее ослепительно милой улыбкой Кокоми. — Проблемы, подобные его, должны сильно тебя беспокоить. Он, должно быть, относится к тебе с большим уважением, раз предложил свою защиту. Я знаю, что такое яростная самоотдача. Щеки Ху Тао немного пылают, и она молится Властелину Камня, чтобы она не заметила этого. — Никогда не думала, что жрица и военачальник так любит сплетни. — Ох, я не... не хотела. Приношу свои самые искренние извинения. Айя, как она любит дразнить стеснительных людей. Ху Тао хихикает в ладонь. — Давай, расслабься немного. Я тоже люблю посплетничать, но лучше сосредоточиться на вопросе. Ты что-нибудь заметила? — Я не уверена, что следует искать. Никогда не сталкивалась с призраками, не говоря уже о, возможно, злом… Есть ли какие-нибудь следы, которые нужно искать? Возможно, элементальный след? — Кокоми сгибает палец под подбородком. — Как мы должны найти полупрозрачное существо в таком плотном тумане? — Айя, ты слишком много думаешь, — Ху Тао вертит в руках посох. — Это не так сложно. Свет проходит сквозь них, большую часть времени у них человеческий облик, и некоторые могут говорить! Некоторые действительно непослушные. Они медленно становятся видимыми, а затем просто выскакивают и говорят… — Бу-у-у! Кокоми громко кричит до самой Селестии, прыгая за спину Ху Тао. В туманном вихре возникает фигура, слегка парящая над землей. Жрица выглядывает из-за плеча. — Чт-... что это такое? — Глупышка, мы наконец-то нашли кого-то! Разве мы здесь не за этим? — хихикает директор. — Д-да, но я не думала, что мы действительно найдем здесь кого-то! Я понятия не имею, что делать, увидев подобное! — Хэй, — качает головой призрак, — а как насчет того, чтобы быть более внимательными к местному лодочнику? Я не монстр, знаешь ли. Сейчас вы попросту задеваете мои чувства. — Лодочник, да? — помотав головой, переспрашивает Ху Тао. — Пожалуйста, простите манеры моей подруги. Она никогда не видела мужчину с такой сияющей, прекрасной одеждой и манерами. Она из стеснительных. Спустите ей ее реакцию, пожалуйста. Кокоми смотрит на нее, словно она сошла с ума, а призрак смеется: — Наконец-то хоть кто-то заметил! Все так заняты тем, чтобы выбраться отсюда, что даже не остановятся и не заметят – но я думаю, это нормально, учитывая обстоятельства, — фигура указывает на них. — Это место также не подходит для туристов или людей в забавной, причудливой одежде. Вам не следует находится здесь. Лодочник проплывает мимо них к длинной ссохшейся, наполовину погребенной лодке, бормоча что-то под нос. Кокоми наклоняется к Ху Тао: — Так… это призрак? — Скорее всего, иллюзия, — объясняет Ху Тао, наблюдая за работой духа. — После того, как страну постигло великое горе, присутствие может задержаться как форма божественного наказания, застряв между мирами в поисках цели. Земля взращивает своих детей, и они же становятся лишь воспоминанием на этой земле, — где она видела такое раньше… хм. — Они застряли в собственном времени, переживая мгновения перед кончиной. Тебе лучше не говорить им об этом. — Значит, люди этой земли не смогли отправиться дальше? У них есть сознание? — губы Кокоми едва приоткрываются. — Назвать это сознанием, возможно, великодушно. Даже я не знаю наверняка, что здесь происходит. Это лишь гипотеза, — она вздыхает. — Давай будем тактичными. Мы можем выслушать, что ему нужно, и он, возможно, сможет отправиться дальше. Большинство иллюзий блуждают по этому царству в поисках предшествующего мотива. Если мы чуть-чуть поспрашиваем, может быть… Ху Тао не успевает закончить мысль, как возвращается лодочник. Кокоми сразу становится увереннее, хотя Ху Тао видит искру нервозности в ее глазах. Ах, обычные люди так пугаются каких-то глупых призраков! — Господин, мы можем вам чем-нибудь помочь? — Кокоми оглядывается по сторонам. — Вы, кажется, очень заняты. Случилось что-то плохое? — Эта земля обречена. Громовая птица не даст нам покоя, так что мы должны покинуть эту землю навсегда, — лодочник вздыхает. — Однако это не так просто… честно говоря, даже муторно. Я не могу найти даже половины людей, которых нужно забрать, особенно детей… Ах, с детьми такая морока. — И не говрите. Они всегда бегают вокруг, шумят… ничего нельзя сделать с ними поблизости! — Точно, точно! Тем не менее я давно не видел Ру… Надеюсь, что с бедным ребенком все в порядке, — его тон настолько полон беспокойства, что, видя нынешнее состояние острова, она не может сдержать дрожь по всему телу. — Может быть, вы двое сможете помочь мне найти его. И некоторых моих друзей. Я отбуду позже, так что немного времени есть. Кокоми смотрит на Ху Тао, которая ободряюще кивает: — Давайте сначала найдем ребенка на случай, если он в опасности. Есть ли место, где он часто бывает? — Мы можем проверить некоторые места. Хорошо, что Цуруми не такой большой, иначе это стало бы проблемой. Ху Тао и Кокоми с нетерпением ждут. Полуостров на другой стороне берега на самом деле довольно большой, и из-за тумана его немного трудно разглядеть, но… Ху Тао – профессионал! Ей нужно найти этих духов, даже если на это уйдет весь день и ночь. — Что бы вам ни понадобилось, мы здесь, чтобы помочь. Показывайте дорогу, пожалуйста! — указав на себя и Кокоми со своей самой влиятельной улыбкой, заверяет она. — Спасибо. Если бы только у меня была мощь и бессмертие Громовой птицы… может быть, все было бы проще, — произносит призрак, уводя их прочь после краткого кивка. — Я знаю кое-кого бессмертного. Бессмертие – не то, к чему вы должны стремиться так беспечно, господин, — хихикнув, говорит Ху Тао. По крайней мере, она так думает. Сяо смотрел на смертность с любопытной искрой в глазах – искрой, которая говорит о тайной тоске, о пассивном безразличии. Его философия – противоречие в его глазах и проклятье на его устах, и если бы он был более честен с ней на этот счет, возможно, она смогла бы ответить на многие вопросы в своем сердце. По какой-то причине, она ждет, что мужчина даст ей ответы, которые она ищет. Вместо этого он говорит нечто иное. — Хах. Смертный и бессмертный? Забавно. Так много трагедий начинаются одинаково – я имею в виду, посмотрите на нас. Ничего хорошего из этого не выйдет. Он указывает на пустынные земли вокруг, и сердце Ху Тао сжимается от темного, странного предчувствия. — Неважно. Пойдемте со мной, я покажу вам дорогу. Кокоми кивает, и они вместе уходят. Тем не менее разум Ху Тао задерживается на словах духа, и тревога просачивается в легкие. Всякий раз, когда она смотрит на землю и видит, что она бесплодна и мертва, как сама смерть, она не может не позволить мыслями блуждать. По крайней мере, с учетом пустоты острова, такая простая работа не должна занять слишком много времени, верно? Верно?***
Она заняла много времени. Она заняла очень-преочень много времени. Ноги Ху Тао давно так сильно не болели. Она привыкла к долгим, утомительным походам вниз и вверх по склону Уван, трудному пути назад от Границы, сверхдлинным прогулкам, которые она совершает, чтобы подарить Ци Ци цветы – и все же, ничто не сравнится с сегодняшним лазанием, бегом, прятанием и борьбой с надоедливыми Стражами руин и не такими глупыми-гнусными-хиличурлами. К тому времени, как они возвращаются в армейский лагерь возе святилища Моун, Ху Тао уже готова отключиться. Кокоми, однако, элегантна, как всегда, и делится с Горо своими находками, в то время как остальные их люди жарят еду на костре и весело болтают в лагере. Все, что может сделать Ху Тао, – сидеть на поваленном бревне и смотреть, вытирая пот со лба. — Я проведу кое-какие исследования в алтаре Цуруми, когда в следующий раз пойду туда. Остаются некоторые проблемы, которые меня беспокоят, с которыми мы так и не смогли разобраться, — Горо все записывает. — Возможно, мне придется взять с собой офицера Рёму и Ската III. Я бы предпочла, чтобы мы не оставляли озеро Суигэцу без присмотра. — Конечно, ваше Превосходительство, — Горо убирает свой блокнот в карман. — Я проинструктирую наших людей завтра утром. Назовите дату, как только сможете, и мы сможем создать дополнительный отряд для расследования для вашего удобства, — Кокоми кивает. — Было бы замечательно. Спасибо тебе, Горо, — когда жрица поворачивается к Ху Тао, директор поправляет одежду и осанку. — Если бы ты мог принести Ху Тао стакан воды, это тоже было бы замечательно. — Не нужно, — говорит Ху Тао, как ураган. — Ритуальное бюро вряд ли устанет от приключений такого рода. Возможно игнорируя очевидную ложь Ху Тао, Кокоми жестом велит Горо все равно уйти. Она подходит к ней, качая головой. — Ты вынесла большую часть бремени поисков и сражений – то, как ты защищала эту маленькую девочку, достойно восхищения. Я в большом долгу перед тобой за помощь, которую ты предложила сегодня. — Я просто делала свою работу. Немного еды будет достаточно… и места, где можно вздремнуть, если это возможно, — кстати, о еде и отдыхе… Ху Тао оглядывается по сторонам. — Кстати, ты не видела Сяо? Он, должно быть, дуется, как бедный щенок, когда рядом нет его лучшего друга. — Сяо, Сяо… — оглядывается по сторонам Кокоми, а затем смотрит в направлении позади Ху Тао. — Думаю, что это, должно быть, он. Ху Тао оборачивается. Вдалеке она замечает Сяо, марширующего в поле зрения, промокшего с головы до ног. Любопытно, что трое мужчин следуют за ним, умоляя руками о чем-то, чего Ху Тао не может расслышать – то есть до тех пор, пока они не подходят ближе к лагерю. Они подходят и встают у него на пути. Якса хмурится и складывает руки на груди. — Я хочу еще порцию жареной рыбы, а вы пристаете ко мне. Уйдите. — Пожалуйста, господин, мы бы с удовольствием тренировались под вашим руководством! — один из солдат падает на колени, и Ху Тао чуть не смеется. — Ваше мастерство не имеет равных во всей армии. Такая мощь могла бы сотворить чудеса для безопасности Ватацуми! — Меня не волнует ваша подготовка. Убирайся с моего пути, или я заставлю тебя убраться. Сяо проходит мимо солдат к костру лагеря. Любопытно, что он сжимает в руке рыбу. Он нетерпеливо запихивает ее в костер, в то время как солдаты продолжают пресмыкаться у его ног. В поле зрения появляется Горо со стаканом свежей воды. Он прослеживает их взгляд. — Ох, хей. Вижу, вы уже нашли Сяо. — Что случилось такого, — указывает на шоу Кокоми, — что так наших людей, э-э… сразило? — Ху Тао кивает, разделяя ее любопытство. — Очень необычное зрелище. Я немного шокирована, что Сяо не прихлопнул их с глаз долой и не выбросил в океан. Такое произошло бы не в первый раз... и не в последний тоже. — Не могу сказать, что удивлен. У господина Сяо определенно есть своя позиция, — говорит Горо с легким смешком. — Когда мы прибыли сюда, он сидел вон на той колонне и продолжал молча смотреть в океан. Он не сдвинулся с места. Мы только уговорили его спуститься к нам и отведать жареной рыбы, а он всего лишь хотел порыбачить. Его техника довольно занимательна. Она не может удержаться от смеха. Кокоми продолжает пристально смотреть на Сяо. Наверное, довольно неприятно слышать, зная, что он Адепт. Легендарные персонажи в Инадзуме, вероятно, не утруждают себя рыбалкой или спорами с простыми солдатами, но… Сяо существует в странном темпе, одновременно отвергая смертных словами, но приветствуя их действиями. С нежным взглядом и улыбкой Ху Тао наблюдает, как Сяо наконец разговаривает с солдатами. Он кажется раздосадованным, но не сердитым. Горо садится рядом с Ху Тао. Ей не требуется много времени, чтобы понять, что у него корзина, полная бесформенных, но мягких клецок с креветками для нее. В животе сразу же урчит. — Вот, поешь что-нибудь. Я хранил их для тебя. Мы проводим тебя после того, как наши люди закончат ремонт вашего вонохода, — она с удовольствием принимает еду и воду, жуя клецку. Горячо. — Ох, ешь медленно. Они только что с огня. — Как я могу? Они такие вкусные! — из нее вырывается благодарный вздох. С таким же успехом это могла быть ее душа. — Большое спасибо за доброту, генерал. Если хочешь, могу стащить маленький дополнительный купон. Они могут понадобиться, если вернёшься на тот остров. — Я думаю, что выживу, но… спасибо. — слегка бледнеет от ее предложения генерал, после чего бедняга вытирает капельку пота со лба. — Кроме того, я хотел спросить… Какие у вас отношения с господином Сяо? Так Кокоми не единственный член армии, способный сплетничать… Ху Тао хихикает. — Я знаю, что он выглядит супер круто и все такое, но он мой на эту поездку. Если вы не сможете приготовить убийственно вкусный Миндальный тофу, он здесь надолго не задержится. — Ох, я совсем не об том! Нисколько, нет. — Тогда в чем дело? Горо потирает затылок. Ху Тао берет в рот одну из клецек и блаженно вздыхает. Такая сладкая, такая идеально нежная, с щепоткой специй!.. — Просто, эм… он сказал мне сохранить секрет, но не я готовил для тебя, и не шеф-повар тоже. Сяо приготовил. Он тоже потратил на них довольно много времени. Сердце Ху Тао останавливается. Она смотрит на идеально прожаренные клецки с креветками. В них есть что-то такое знакомое… на вкус, как дом. Как нежное объятие после долгого, долгого отсутствия дома. Она обнаруживает, что слова покидают ее. — Он… приготовил их? Для меня? — Мы сами поймали креветок. У нас были некоторые проблемы, но было приятно увидеть господина Сяо в действии. Я никогда не видел, чтобы кто-то так дрался – даже Кудзё Сара! — его уши подергиваются, а улыбка растягивается. — Я не ожидал, что человек с такой страстью к битвам приготовит клецки, поэтому и подумал, что могу спросить… Надеюсь, я не слишком навязчив. — Нет-нет-нет, все в порядке! — сокрушенно качает головой Ху Тао. — Мы действительно хорошие друзья, я просто… не ожидала такого, вот и все, — ее взгляд скользит по фигуре Сяо, освещенной огнем, пока он наблюдает за приготовлением рыбы на костре. — Он, эм… На этот раз она замолкает, слова вертятся на языке, но не хотят задерживаться. У нее много слов, чтобы описать его, определить свои чувства к нему, но сердце стучит в ушах слишком громко, чтобы она могла сосредоточиться. Чем больше она наблюдает, тем больше удивляется, почему он так поступил, сделал что-то такое глупое, что-то такое доброе, что-то такое… интимное, в некоторым смысле. Она знает, что в глубине души он добрый, несмотря на все, через что ему пришлось пройти. Думает ли он о них тоже, о своих демонах, когда молча наблюдает за пламенем, а люди умоляют у его ног? Он что-то рявкает им, вероятно, недоброе и грубое, но в глазах она видит что-то. Маленький проблеск, который она видела у духов прямо перед тем, как они пересекали границу и оборачивались посмотреть на мир, который оставляют позади; почти как сожаление, как тоска, как ностальгия. Воспоминания, которые невозможно уловить до конца. Что-то далекое. Ху Тао задается вопросом, какие шестеренки сработали в его голове, чтобы приготовить ей ужин. Возможно, он сделал так просто потому, что пробует свои силы в этой черной работе, или, может, он хорошо понимает ее и знает, что она вернется голодной, или… Его янтарные глаза встречаются с ее глазами среди бродячих солдат. Сердце Ху Тао сжимается. Сбитое с толку, оно отчаянно нуждается в ответах. Возможно… он думает совсем о другом. Но этот вопрос она задаст в другой раз.***
Ху Тао просыпается и видит собственный гроб. Открытый гроб. Тело внутри настолько реально и похоже на ее собственное, что кислота подступает к горлу. Однако она застыла на месте, наблюдая, как ее незажившие раны и ожоги кровоточат в гробу, пока он не переполняется и кровь не начинает капать на нее. Над ней нависает тень, холодная и недобрая, и, возможно, это смерть ведет ее к гибели, она не уверена, но ей страшно. Она в ужасе. В темном отдалении виднеется еще более знакомая фигура, едва заметная тень на краю поля зрения, кто-то с прекрасными глазами, которые не стареют, в отличии от цветов, которые он несет. Медленно изображение расплывается, как туман, поглощающий саму ее душу, пока не остается только знакомое теплое оцепенение.